Как тут не вспомнить покрытый мокрым снегом, мрачный Амстердам в начале двадцатого? В те деньки Адам и Ева гадали, что послужит прекращению их вечного пути – яд, удушье, заклинание, пуля.

Адам настаивал на яде …

 

- Вот значит как… ну ничего! Не мечтай, что я, переключившись на тебя, оставлю планету в покое. Вот увидишь, все погибнут, а вместе со всеми погибнет и Эми. Меня впредь не интересует чёртово спасение! Не интересует, потому что нет её!

 

)(Мне нравится тебя узнавать)(

)(Мне приятно тебя узнавать)(

)(С каждым новым ответом твой мир постигается всё шире и шире)(

)(А еще я представляю, что вижу мир твоими глазами)(

)(Это так здорово...)(

  

Джек со зверским усилием, из последних желаний, несмотря ни на что – ни на отсутствие видимости вследствие осевшей на глазах крови, ни на рассудок, исподволь мутнеющий -, произнёс то, что ему приказала душа, то, что наиграл ему внутренний вистл.

- Но я же… я же люблю её… Ой… Господи… - избитый кое-как обтёр рукавом подбородок, с которого покапывало, а спустя рукава чуть не избил себя сам. Стыд, с аппетитом его поедавший, похоже, слабеть не собирался.

Услышав (хоть и не сразу), что мямлит Джек, Адам пришёл в возмущение хмурое:

- Ну ка, повтори, мразь! Повтори, что ты сказал!

И Джек послушался его:

- Люблю…

 

)(На носу двадцать первый век. Преступно не заметить, что как-то всё не так. Ну, знаешь, не твои ощущения, не твои занятия, не твоё окружение. Кто-то пытается найти себя в играх, кто-то – в преступлениях, а я отчаянно искала себя в смертных. Полагала, что они находятся там же, где и я – на постоянном и шатком распутье. К сожалению, все оказалось значительно плачевнее, поскольку большинство из них, в чем я теперь убеждена, даже не рефлектируют насчёт собственных деяний. Ловить надежду на Земле – все равно что ловить солнце на губах ребёнка. Милое, но до ужаса глупое занятие)(

)(Тёплые и уже родные надежды заменилась чёрными разочарованиями, каждое из которых потихоньку меня убивало все века. Пробыть в нерушимых отношениях достаточно долго, чтобы уяснить их уникальность и понять, что такие вещи, как те, что случились с тобой, не произойдут больше ни с кем – только моя участь.

Вопросы, такие, как «почему ты без конца всех прощаешь» и «неужели ты что-то ждёшь от человечества. Неужто забыла все их прегрешения» звучали слишком часто, чтобы я ни разу не задумалась. Но, как бы там ни было, я не отреклась от потомков, не отказалась от поколений. Пожалуй, единственное крепкое, чем я могу гордиться – мне удалось сохранить свою надежду)(

 

- Ты врёшь! Ты всё врёшь!

Адам, планировавший в скором времени почистить за собой, под чем подразумевалось “уничтожить предателя”, неожиданно замер, поймав себя на мысли, что ему мерещится. На самом деле замерли все, включая Джека…

Чудо, в которое не верили, которого не ждали – оно просто произошло. К Еве вернулось сознание. Её голосок, более нежный, чем когда-либо, слабенький, милый, прервал акт нанесения побоев, потушил гнев любимого.

- Он не врёт тебе… Он говорит правду…

 

Адам, чья радость не знала предела, повернулся к пробудившейся и схватился за пылавшую грудь. Обеими руками!

- Ты… ты… ты со мной! Ты здесь. Господи… я не представляю, как такое возможно, что ты вылечилась, но я готов благодарить небеса! – правда, по завершению пика радости, настала прежнесть и Сын Земли презрительно уставился на Джека, - Тот, кому ты доверяла, чуть тебя не убил! Его нецелесообразно здесь держать. Нужно от него избавиться…

Ева категорически не одобрила замысел мужа:

- Нет. Мы ни от кого не будем избавляться. Ошибки допускают все. Ученые делают неправильные выводы, финансисты вкладывают средства в рискованные проекты. Кто-то совершает ужасное ради любви…

Адам в свою очередь продолжил её уговаривать:

- Но ведь он тебя не любит. Ты должна понимать, что это ложь. Попытка введения в заблуждение… потому что он любит другую!

Однако неумолимость Евы была и будет сильнее. Лежачая ответила, проглотив слюну неуверенности, а вместе с ней – и саму неуверенность.

- В его сердце… есть место для обеих.

 

Хэлван подтвердил слова “мамочки”, правда, очень неуклюже:

- Есть… есть место…

 

Адаму, всегда выполнявшему просьбы любимой, пришлось малость поостыть и дать Джеку очухаться. Это невероятно ценный урок жизни, но многим не удаётся его выучить – потому что сделать это вы можете только, пройдя через меняющее жизнь: морально к кому-то привязаться, совершить по отношению к нему что-нибудь дурное и почувствовать вину. Есть нечто неизъяснимо трогательное в подобных превращениях.

Еве стало жаль Джека. Она немедленно позаботилась, чтобы охрана убрала свои ручонки, пока Джек приходит в себя. Сей театр завершился на замечательной, лирико-ироничной пронзительной ноте.

 

 

- Восстанови в памяти верховье, вернись к истокам и поймёшь! Арай и Эйл Сафер гордились тем, что создают, нам запрещая! Нам, их сыновьям и перволюдям, оставалось довольствоваться лишь жалким, унизительным участием! Яблоко я взял, надеясь, что тоже научусь создавать!

Узнавшая, кому принадлежал “загадочный” синенький яд, Ева не оставила это без внимания. По наступлению вечера древняя собралась проведать злейшего врага – того, кто стоит за большинством заговоров и низких поступков. Как и всегда, Адам пошёл с ней, разделяя схожие эмоции, намерения, желания! Даже Джека взяли - Джека, подкинувшего мысль, что его участие может пригодиться в назревающей отплате!

 

- Дарейдас… Дарейдас всем отец, всем бог! Сморд покровительствует над нашей Вселенной в Синей системе, рядом с Синей Звездой!

 

Где мог обитать самый великий, самый страшный злодей после сморда? Ненасытный в достижениях, вспаивающий собственную власть!

 

- Дарейдас награждает полно! С нами ты не будешь нуждаться в любви, с нами ты не будешь довольствоваться малым! Путь, выбранный мною, единственно верный! Так было всегда – и так всегда будет!

Разумеется, в окружении преданных слуг – слепцов, готовых продать душу, продать жизнь, лишь бы с ними поделились крошечкой тёмного могущества. Но это место необязательно исторический замок или какой-нибудь подвал с категорическим отсутствием света и тепла.

 

- Я желаю всей жизни такого же добра! Такой же долговечности! Такого же покровителя! Такого же … Себастьяна Дарейдаса!

Очередная вылазка сатанинских сил – скажете вы? Нет. Ничего из того, что могло бы привлечь парижан. Адама и Еву пропустили, не спросив даже, кто они.

Тюильри - дворец французских королей в центре Парижа, составлявший единый дворцово-парковый комплекс с Лувром, и основная резиденция всех монархов Франции, начиная с Людовика шестнадцатого. Дворец был сожжён в дни революции, после чего не восстанавливался, однако, Гадес применил свою магию и хорошенько его отреставрировал. Жертва коммуны заблестела как никогда прежде – заблестели залы, заблестели полы и потолки, ковры заблестели, а над коврами блестящность расширили декоративные крупные светильники.

Всё вылизанное, чистенькое встретило Детей Эдема, едва они только успели оценить лакомый климат Тюильри и проникнуться “Тюильри-атмосферой”.

 

- Надо же, какие люди! А я уже было сомневался, что вы здесь появитесь! – Гадес вышел к гостям почти сразу. Не прошло и трёх минут, как его обескровленное восковое лицо, лицо смерти, исковеркало гармонию дворца, нарушило ритм, навело аритмию, - Что ж, надеюсь, вас впечатлило моё бесценное радушие? Скажу по правде, я старался. Подобрал неочевидное место, неочевидный подход, вложил креатив…

Ева ответила холодно, строго. Таким тоном, каким принято отвечать, ведя переговоры с сатаной на его территории.

- Впечатлило! Хотя… пожалуй, не настолько, чтобы упасть в обморок. Не в обиду будет сказано, но, зная твою любовь ко всему помпезному, радующему глаз, мне трудно удивиться, что ты почистил за французами.

Адам, мечтавший вставить пять центов, бесцеремонно влез в диалог.

- И мне нетрудно. Зависть это печаль из-за благополучия ближнего, а он – сама зависть. Небось, насмотрелся на архитектуру землян и давай копировать, потому что своего придумать не может!

В качестве отповеди на неплохую попытку старого врага раздуть скандал Гадес тоже попытался:

- Прогресс обретается ценой соперничества. Я прогрессировал по сравнению с вами. Заимствование – основа развития, и этого не стоит стыдиться. Каждый дизайнер годами копит наблюдения, приёмы и решения, используя их в собственных работах. То, что вы оригинальны, не делает вас выше, потому что вы – случайность.

Ева осмелилась поспорить с люцифером:

- Стоит ли напомнить, что всё великое создаётся случаем, и что все наиболее выдающиеся изобретения всех рас и цивилизаций были ненамеренными?

- Ты ответишь за то, что совершил! – опять встрял Адам, - Я обещаю тебе!

Посмотрев в глаза Сыну Земли, Гадес произнёс тихо, но недобро, с секретностью во имя секретности, с вылезающей колючей хитринкой:

- Око за око. Наверняка многие слышали о таком выражении…

Ева вступилась за любимого, шагнув вперёд. Высокий каблук традиционно звучно стукнул по мозаичному полированному полу.

- Вражда началась, отнюдь, не с нас. Я создала меч, отнимающий твои силы, задолго после твоего предательства. Спустя миллион лет! Или, может, тебе память отшибло? Так я освежу её!

 

На самом деле Гадес помнил всё… Помнил прекрасно! Дьявол лишь придуривался, принимая в роли отправной точки свой личный интерес.

 

 

…Давным-давно. В садах Эдема.

Озеро лежало в сонной дремоте, и только рыба изредка плескалась. Подождав, когда окружение затихнет, Адам и Ева вышли искупаться. Там их встретил змей, представившийся посланцем Эйл Сафер.

Змей обманул любящих, шепнув, что период привыкания и установления стабильных половых отношений не приемлем, пока боги не дадут добро, и что, если им важна их горячая, беззаветная, бескорыстная, страстная любовь, единственный вариант сохранить её - навсегда покинуть рай. Уйти незаметно. По тропе, едва различимой среди густого кустарника. По дороге, вымощенной жёлтым кирпичом. По шаткому мосту, чрез пропасть, что меж ними ляжет.

Этот змей был Каином - некогда изгнанным с позором, но умевшим тайно проникать в чужие провинции и изучать обстановку во вражеском стане, включая стан рая, который в глубине души остался его родным домом.

- Сдаюсь! – Гадес резко взмахнул руками и резко их опустил, - Мне ничего не остаётся, кроме как признать, что, да, я это начал. И я же предлагаю забыть все наши разногласия, перестать тыкать пальцем друг в друга и спорить, кто кого оригинальнее, чтобы объединиться против общего врага. Угроза вашим жизням ещё не миновала… - минутой позднее раскрылись подробности недавних промыслов Гадеса на Земле, - Отныне Дарейдас и мой враг в том числе. Я, как и вы, искал рии. Подключил все силы, что у меня имеются в этом мире. Монтегю Ростон, богач-предприниматель, не знаю, слышали ли вы о таком, был вовлечён по долгу службы, но потерпел неудачу…

 

- Что-то еще, сэр?

Ростон:

- Сосуд для демона…

 

- А я неудачи не прощаю!