Осветители ставят зеленые глаза.

ЛОРА ПРУН. Николай Сергеевич, в Америку на визу какие нужны фотографии?

ХУДОЖНИК. Цветные. Шесть на четыре.

ЧОХМАНДА. А долго лететь? Там курить не дают?

ХУДОЖНИК. Тоже в Америку собрались?

КОРНЕЕВ. Наш театр позвали с этим спектаклем.

ХУДОЖНИК. С этим??? Это куда?

ЛУРЬЕ. В Нью-Йорк.

Пауза.

ХУДОЖНИК. Кто сказал?

Лора Прун дает бумагу факса.

ХУДОЖНИК (читает, всем). В Нью-Йорк позвали не вас, а театр Ерёмы.

КОРНЕЕВ. Еремы???

ХУДОЖНИК. Еремы.

ЛОРА ПРУН. Но здесь же написано…

ХУДОЖНИК. Написано… У нас в одной Москве пять национальных художественных театров. Пять НХТ. Все одинаково называются. Вот американцы и путают. НХТ Чехова, НХТ Горького, НХТ Пушкина, НХТ Гоголя… Тут не наш человек ногу сломит, вот американцы и страхуются, на всякий пожарный всем рассылают.

Пауза.

КОРНЕЕВ (решительно). К директору.

Все актеры уходят. Режиссер очнулся.

ХУДОЖНИК. Извини, я был в пробке… Стоял два часа.

РЕЖИССЕР. Дай закурить…

ХУДОЖНИК. Ты же бросил. (Дает закурить.) Ну как?

РЕЖИССЕР. Сам видишь, они уже начали…

ХУДОЖНИК. Бежать тебе надо отсюда.

РЕЖИССЕР (смотрит на сцену). Это будет мой лучший спектакль.

ХУДОЖНИК. Хотя куда бежать? Сейчас все актеры такие… Вот, Кошкина съели в детском театре. Говорят, выбежал на улицу, а руки уже нет, дак они догнали его и доели.

РЕЖИССЕР. Здесь прекрасный ансамбль. Они все идеально подходят на роли. Звезды совпали, такого больше не будет. Сева, я умру, но сделаю это.

ХУДОЖНИК. А у Еремы премьера уже завтра… Они ухитрились Чехова пригласить с того света, и дорогу ему оплатить.

РЕЖИССЕР. Эпатаж. Только я это делаю не для критиков.

ХУДОЖНИК. А для кого?

РЕЖИССЕР. Для себя.

ХУДОЖНИК. Вранье. Ты хочешь успеха. А успех формируют. Какой бы не был великий спектакль, если нет хороших рецензий – ты в жопе. Спектакль никто не увидит! И это проблема твоя. 

Режиссер стонет.

ХУДОЖНИК. Что, больно?.. Я тебя предупреждал, люди свихнутся от этих экспериментов…

РЕЖИССЕР. Я сделаю этот спектакль!

ХУДОЖНИК. Ты стал как фанатик…

РЕЖИССЕР. Я работал в Томске, Омске, Самаре, в Казани, в Норильске, в Туле, в Барнауле, в Тюмени, в Нагани, в Абакане, в Павлодаре, в Краснодаре, в Орле, в Хабаровске, в Иркутске, в Ташкенте, в Бишкеке, в Ижевске, в Хабаровске, в Уренгое, в Минске, в Киеве, в Вятке, в Челябе, в Оренбурге, в Екатеринбурге, в Нижнем Новгороде, в Верхнем, в Кривом Роге, в Прямом, в Орле, в Костроме, в Глазове, в Сыктывкаре, в Перми, и всегда делал то, что хотят директора и артисты. А жизнь проходит… Проходит… Проходит… Я наелся этих компромиссов, хватит.

ХУДОЖНИК. Для тебя театр и жизнь несовместимы, это неправильно… (Смотрит на часы.) Думаешь, Софокл от лучшей жизни вставлял эти Хоры??? Нет, брат, актерам нужны были роли.

РЕЖИССЕР (глядит на сцену). Я сделаю этот спектакль. Обещаю… 

ХУДОЖНИК. Да ни фига ты не сделаешь! Театр – коллективное творчество, вспомни теорию… А где коллектив – там бардак. Шедевры делают в одиночку, а не в соавторстве. Вспомни Буонаротти.

РЕЖИССЕР. Он не работал в театре…

ХУДОЖНИК. Конечно, он был не дурак! Зачем тратить жизнь на объяснение того, что ты хочешь?

РЕЖИССЕР. Артистам нельзя объяснять!  

ХУДОЖНИК. Нельзя, это когда режиссер – крупный хищник, если у него челюсти динозавра… А если режиссер без зубов, вот как ты - травоядный? Значит, ты должен им всё объяснять, объяснять, объяснять. А как объяснить то, что ты хочешь? Таких слов еще не придумали, одни ощущения, облака, волшебство… (Пауза.) У тебя были неплохие рассказы, ты мог бы стать хорошим писателем, на худой случай художником. Театр – это всё от безнадеги, поверь.

РЕЖИССЕР. Ты меня никогда не поймешь…

ХУДОЖНИК. И слава богу! Вот поэтому я беру жену, мольберт, и уезжаю к чертовой матери. (Тушит сигарету.)   

РЕЖИССЕР. Куда???

ХУДОЖНИК. Я монтир а м дал все указания… У меня вечером самолет.

РЕЖИССЕР. Самолет???

ХУДОЖНИК. Забыл? Я же с Маринкой купил путевки в Гавану.

РЕЖИССЕР. В Гавану??? Но меня одного тут сожрут!

Смотрят друг на друга.

ХУДОЖНИК. Извини… Ты сам этого хочешь. (Пауза.) Удачи. 

РЕЖИССЕР. Стой! Ты хоть на могилку придешь?!

ХУДОЖНИК (смеется). Сомневаюсь, что у тебя будет могила! (Уходит.)

Входит экспедитор с гильотиной.

ЭКСПЕДИТОР.Здрасьте, гильотину вы заказывали?

РЕЖИССЕР. Я.

ЭКСПЕДИТОР. Распишитесь. (Подает квитанцию, режиссер расписывается, экспедитор уходит.)

Входят актеры и зав.лит, медленно окружают режиссера, в ярости набрасываются.

Верхняя галерея: