Посттравматический стресс и экология. Природные предпосылки тревожности

Помимо рассмотренных, обыденных источников устойчивой тревожности, в качестве ее экстремального внешнего источника, как уже отмечалось, выделяется посттравматический стресс. Понятие «посттравматическое стрессовое расстройство», введенное в классификацию Американской психологической ассоциации (Diagnostical Statistical Manual of Mental Disorders — DSM-IV) в 1980 г., а также в Международный классификатор болезней (МКБ-10) [Психические расстройства в общей медицинской практике, 1996], описывает тяжелые переживания человека (ужас, чувство беспомощности), возникшие вследствие единичного переживания витальной угрозы, имеющей характер сверхтяжелой травмы, или частого повторения травм достаточной степени интенсивности, либо длительного пребывания в стрессовой ситуации. Одним из центральных компонентов посттравматического синдрома у взрослых является повышенная тревожность [Колодзин Б., 1992; Черепанова Е. М., 1995; Новые аспекты психотерапии.., 1990; и др.]. Посттравматический стресс стал активно изучаться в нашей стране в связи с Чернобыльской трагедией и войной в Афганистане. При этом признаётся, что в строгом смысле слова это понятие относится лишь к людям, непосредственно пережившим аварию, а также к ее ликвидаторам, участникам войны и т. п. Вместе с тем, ряд исследователей полагают, что многие психологические особенности, выявляющиеся у жителей районов, пострадавших от Чернобыльской аварии, близки к посттравматическому синдрому [см., например; Отчет по Государственной программе «Дети Чернобыля» ВНЦПЗ АМН СССР, 1991]. В связи с этим было предложено определение «хронический стресс», которое, однако, еще не получило статуса научного понятия.

Имеющиеся в литературе данные свидетельствуют о высокой тревожности детей, проживающих в радиационно-загрязненных зонах. Например, по данным исследования, проведенного в Белоруссии на учащихся 5, 7 и 9-х классов, высокий уровень тревожности имели около 90% испытуемых [Возрастные особенности эмоциональных состояний.., 1992]. Однако наши данные, полученные при изучении тревожности детей и подростков таких областей в ходе выполнения данной Государственной программы «Дети Чернобыля» в 1992 г., существенно

202

отличаются от этих результатов. Среди обследованных нами учащихся 1—8-х классов, проживающих в пострадавших районах Калужской области, тревожных испытуемых было от 35 до 48%, что достоверно ниже, чем в московских выборках, обследуемых в этот же период (см. табл. 8), и примерно соответствовало количеству тревожных детей, проживающих в той же области, но не в зараженных местностях. Обнаружились также существенные различия между результатами исследования, проведенного в Белоруссии и Калужской области, в характере представлений о влиянии последствий на актуальную жизнь школьников и их будущее. У белорусских школьников эта проблема была одной из важнейших. Для анализа этого вопроса у школьников Калужской области мы использовали пробу «Воспоминания». Выявилось, что в актуальном плане Чернобыльская катастрофа у них не присутствовала; по-видимому, это объясняется имевшейся в то время неинформированностью жителей пострадавших районов России о наличии и последствиях радиационной опасности. Выше (см. пункт 1.4.1) мы уже приводили данные исследования причин повышенной тревожности взрослого населения зараженных районов, проведенного на Украине непосредственно после Чернобыльской катастрофы. Напомним, что в качестве основной причины тревожности была выделена именно информационная неопределенность и противоречивость.

Вместе с тем в многочисленных исследованиях по программе «Дети Чернобыля» получены медицинские и физиологические данные, свидетельствующие о воздействии уровня радиационного фона на показатели выраженности астенических расстройств, вегето-сосудистой дистонии, эндокринных нарушений, снижение в 2—2,5 раза уровня мышечной силы и в 3,3 раза — умственной работоспособности [см. Отчет по Государственной программе «Дети Чернобыля», НИИ физиологии детей и подростков по СР РАО, 1992].

Вопрос о влиянии радиационного фона является частью общей проблемы влияния экологической обстановки на эмоциональное самочувствие человека, в том числе и на тревожность. Некоторые данные по этому вопросу мы получили в ходе участия в изучении воздействия свинца на здоровье детей, проводимом в 1996 г. Центром демографии и экологии человека Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, Геологическим институтом РАН и Санкт-Петербургской медицинской

203

академией (руководитель, доктор медицинских наук Б. А. Ревич)1.

Свинец — токсичный металл, отнесенный Всемирной организацией здравоохранения и рядом других международных организаций к числу наиболее опасных для здоровья загрязняющих веществ. Свинец имеет тенденцию накапливаться в организме. Загрязненная свинцом окружающая среда оказывает негативное влияние на здоровье взрослых и детей, на их психическое состояние, на психическое развитие подрастающего поколения, что показано в работах во многих странах мира. Агентством по контролю за заболеваниями США (CDC) на основании многолетних исследований по определению свинца в крови и состоянию психического статуса детей разработана шкала опасности накопления свинца в крови [Preventing Lead Poisoning in Young Children // CDC, 1991]. Установлено, что даже при слегка повышенном уровне содержания свинца в крови наблюдаются нарушения в обучении и поведении детей.

Работа, в которой мы участвовали, явилась практически первым подобным комплексным исследованием в нашей стране. Оно проводилось в г. Белово Кемеровской области. В этом городе имеется Беловский цинковый завод, построенный в 1930 г. В ходе обследования, проводившегося в г. Белово в 1989 г., было установлено, что во всех половозрастных группах детей и подростков увеличено время реакции на цвет и словесный раздражитель [Ярушкин В. Ю., 1991].

В 1996 г. исследование проводилось на детях 7—9 лет, проживающих в различных районах г. Белово. Психологическая часть работы наряду с проводимым нами изучением тревожности включала также оценку состояния высших психических функций детей. Оно проводилось специалистами Санкт-Петербургской медицинской академии и имело своей задачей определение нейродинамических нарушений, нарушений высших форм регуляции, отдельных корковых функций. Данные

204

сопоставлялись с результатами изучения детей г. Санкт-Петербурга, проживающими вблизи аккумуляторного завода, автомагистрали и в спальном районе города. Были установлены существенные нейродинамические нарушения, нарушения высших форм регуляции и корковых процессов у детей из г. Белово, что проявлялось в увеличении времени реакции, сниженных показателях развития билатеральной координации и мелкой моторики, нарушении логической последовательности выполнения заданий.

Тревожность определялась по детскому варианту Шкалы тревожности Тейлор — CMAS [Шкала явной тревожности для детей, 1994]. Результаты сравнивались с данными, полученными нами при стандартизации методики в процессе ее стандартной психометрической проверки в 1991—1995 гг. Всего в исследовании участвовали 134 ребенка.

Данные о среднем уровне тревожности () и среднем квадратическом отклонении в выборке по г. Белово и выборке стандартизации (контрольная группа) представлены в таблице 21. Результаты выражены в «сырых баллах».

Таблица 21

Уровень тревожности детей из г. Белово (средний уровень
тревожности — χ, среднее квадратическое отклонение — δ)

 

Пол испытуемых

г. Белово

Контрольная группа

χ

δ

c

δ

Девочки

22,14

7,40

14,80

7,62

Мальчики

18,20

6,08

13,67

6,23

Всего

20,67

7,22

14,23

7,42

Из табл. 21 видно, что и в выборке мальчиков, и в выборке девочек из г. Белово средний уровень тревожности достоверно выше, чем в выборке стандартизации. Обращает на себя внимание также то, что в выборке девочек средний уровень тревожности достоверно выше уровня тревожности мальчиков, что также отличается от данных контрольной группы. В последней у детей 8—9 лет половых различий по этому параметру не выявилось.

Количественное распределение испытуемых по уровню тревожности (в %), выраженному в стандартных баллах — стенах, в выборке г. Белово и выборке стандартизации представлено на рис. 1.

205

Рис. 1

На рис. 1 наглядно видно, что кривая распределения в выборке по г. Белово сравнительно с выборкой стандартизации сдвинута вправо, т. е. в сторону показателей, свидетельствующих о более высоком уровне тревожности.

Напомним, что детский вариант шкалы Тейлор дает возможность выделить группы испытуемых с различным уровнем тревожности. Их краткая характеристика представлена в табл. 22.

Таблица 22

Характеристика уровней тревожности

 

Уровень тревожности

Характеристика

Примечания

I

Школьнику состояние тревожности не свойственно

Подобное чрезмерное спокойствие может как иметь, так и не иметь защитного характера

II

Нормальный уровень тревожности

Необходим для адаптации и продуктивной деятельности

III

Повышенная тревожность

 

IV

Манифестируемая тревожность

 

Сопоставление данных о количестве испытуемых, имеющих тот или уровень в выборке по г. Белово и контрольной группе, делает результат еще более наглядным (рис. 2).

На рис. 2 видно, что в выборке стандартизации наибольшее количество испытуемых (более 70%) имеет наиболее адаптивный уровень тревожности — II. В выборке по г. Белово наиболее представлен уровень повышенной тревожности — III. Обращает

206

на себя также внимание значительная представленность в последней крайних показателей тревожности, свидетельствующих о наличии открытой, манифестируемой тревоги, находящейся на грани психологической нормы. Все различия достоверны.

Рис. 2

Данные свидетельствуют, таким образом, об определенной связи повышения тревожности с воздействием экологической обстановки. Этот вывод получил определенное подтверждение при сопоставлении данных об уровне тревожности детей, проживающих в различных районах г. Белове. Сравнивались две группы испытуемых:

— дети, проживающие около завода (0,5—2 км от завода), в районах с высоким содержанием свинца в почве — I группа;

— дети, проживающие в так называемой «зеленой зоне» (3,5 км от завода), в районах, где содержание свинца в почве было более чем в 3 раза меньше, II группа.

Результаты сопоставления уровня тревожности этих групп даны в табл. 23. и на рис. 3. Рисунок характеризует группы испытуемых по г. Белово с точки зрения представленности в них испытуемых с различным уровнем тревожности.

Достоверные различия получены лишь по одному параметру: IV — наивысший — уровень тревожности наименее представлен во II группе. Таким образом, различия между группами касаются в первую очередь выраженности наиболее сильной, манифестируемой тревожности. Это дает основание для следующего предположения о том, что более благоприятные в экологическом отношении условия проживания в зеленой зоне данного города лишь смягчают в определенной степени

207

воздействие неблагоприятных экологических факторов, но не устраняют их полностью.

В объяснении отмеченных нарушений мы солидаризируемся с точкой зрения, представленной в отчете НИИ физиологии по программе «Дети Чернобыля» [1992]. Авторы, опираясь на исследования В. И. Вернадского о том, что облучение в наибольшей степени поражает новые ткани, приходят к выводу, что от радиации более всего страдают высокоорганизованные ткани неокортекса и миокарда, а также трофика нервных тканей. Другими словами, страдают те ткани, которые в наибольшей степени отвечают за толерантность к стрессу. Это позволяет, в частности, предположить, что приведенные выше данные о различиях между результатами по Калужской области и Белоруссии в определенной степени связаны с большей радиационной загрязненностью последней. Проблема определения удельного веса каждого из этих факторов — задача специальной работы. Сейчас мы можем лишь выдвинуть предположение, что повышение тревожности в выборке детей 7—9 лет из г. Белово также связано с тем влиянием, которое экологическая обстановка, способствующая повышенному содержанию свинца в организме детей, оказывает на толерантность к стрессу.

Таблица 23

Уровень тревожности детей из г. Белово (средний показания)

 

Пол испытуемых

I группа

II группа

χ

δ

χ

δ

Девочки

23,23

7,05

20,6

4,83

Мальчики

(20,0)

(5,57)

(15,83)

(3,97)

Всего

22,80

7,36

18,94

5,09

Рис. 3

208

***

Вопрос о соотношении тревожности и физиологических, биохимических особенностей организма, конечно, не ограничивается проблемой посттравматического синдрома и экологических влияний, а выходит на одну из сложнейших проблем изучения тревожности — ее природных предпосылок. Как мы уже отмечали выше, решение этого вопроса, по нашему мнению, требует серьезного междисциплинарного исследования.

В настоящей работе мы можем представить лишь некоторые данные, касающиеся связи тревожности и астено-невротического синдрома. Нами был проведен специальный анализ соотношения тревожности школьников 14—17 лет с наличием у них различных типов акцентуаций. Тревожность определялась по комплексному показателю, состоявшему из методики О. Кондаша и набора неоконченных предложений, наличие и тип акцентуации — по опроснику А. Е. Личко [Патохарактерологические исследования.., 1981]. В работе участвовали 37 тревожных и 43 эмоционально благополучных школьника, всего 80 человек, девушек и юношей примерно поровну.

Результаты сопоставления показали достаточно сложную и противоречивую картину. Для большей наглядности в табл. 24 представлены лишь типы акцентуаций, встречавшиеся в группе тревожных испытуемых, все остальные даны суммарно в строке — «другие».

Таблица 24

Соотношение между тревожностью и типами акцентуации
характера у школьников 14—17 лет, %

 

Тип акцентуации

Группы испытуемых

тревожные

эмоционально
благополучные

Психастенический

18,9

—

Астено-невротический

16,2

2,3

Сенситивный

5,4

—

Смешанный

8,1

9,4

Другие

—

20,9

Отсутствие акцентуации

51,4

67,4

Как и следовало ожидать, все школьники с психастеническим и сенситивным типами акцентуации имели выраженную тревожность. Тревожность выявилась также у подавляющего большинства испытуемых с астено-невротическим типом.

209

Другими словами, тревожность обнаруживает связь с теми типами акцентуаций, которые в значительной степени обусловливаются слабостью, истощимостью, повышенной чувствительностью нервной системы.

Вместе с тем по количеству испытуемых с различным типом акцентуации группы тревожных и эмоционально благополучных подростков не различаются. В целом в группе тревожных акцентуации характера выявляются у 48,6% испытуемых, а в группе нетревожных — 32,6%. И в той, и, в другой группе частота проявлений акцентуаций в целом соответствует литературным данным [см. Личко А. Е., 1983].

Таким образом, можно говорить лишь о связи тревожности и акцентуации астенических и сенситивного типов, однако эта связь носит односторонний характер и не распространяется на все случаи тревожности.

Возвращаясь вновь к вопросу о влиянии радиационной и в целом экологической обстановки на переживание тревожности детьми и подростками можно, на наш взгляд, выдвинуть следующее предположение. Биологические особенности организма (в том числе и те, которые возникли под деформирующим, истощающим ресурсы организма влиянием неблагоприятной экологической обстановки) являются одним из факторов, способствующих возникновению и закреплению личностной тревожности, но фактором не единственным и, по всей видимости, не главным. Не менее, а возможно, и более значимым источником тревожности при проживании в экологически неблагополучных, загрязненных районах является не столько сама по себе угрожающая обстановка, сколько ее неопределенность, недостаточный, противоречивый уровень и характер информированности о ней, а также возможных последствиях.

Анализ случаев подлинного посттравматического стресса, с которым мы имели дело в практической психологической работе (6 случаев — от 6 до 13 лет, 4 мальчика и 2 девочки — жертвы насильственных действий со стороны взрослых или сверстников), показал, что в 4 случаях имела место тревожность на уровне постоянного ощущения опасности, повышенной пугливости и даже панической реакции (т. е., по Березину, последним, наиболее сильным членом явлений тревожного ряда). Однако такая тревожность носила ярко выраженный реактивный характер, и по катамнезу этих случаев ее дальнейшая судьба зависела от действия других факторов — семейной обстановки, в частности значения травмы для отношений ребенка

210

со взрослыми, значимости травмы для представлений о себе, эффективности преодоления посттравматического состояния и др.

В двух других случаях проявлялось полное отсутствие эмоциональной реакции, что также входит в описание посттравматического синдрома и может быть расценено как «отрицающая тревожность», защищенность. В дальнейшем в одном из этих случаев (девочка 9 лет) возникла и закрепилась устойчивая тревожность, во втором (мальчик 12 лет) — примерно через полгода после травмы наблюдалось несколько относительно кратковременных периодов повышения тревожности, которые затем практически исчезли. Решающее влияние и здесь оказали семейная обстановка и отношение окружающих ребенка взрослых к пережитой травме.

На основании этих и литературных данных [см., например: Руководство по предупреждению насилия, 1997], как представляется, можно сделать вывод о том, что у детей и подростков посттравматический стресс вызывает сильную тревогу реактивного характера. Внешним источником тревожности как свойства личности он может стать лишь при сочетании с другими постоянно действующими факторами.

***

В целом можно сказать, что из представленных выше факторов к внешним источникам устойчивой тревожности уверенно могут быть отнесены лишь детско-родительские и внутрисемейные отношения, нарушения в которых приводят к постоянным психологическим микротравмам детей, создают условия для повышенной уязвимости детей и подростков, подверженности их психологическим травмам.