Распределение, стоимости и цены

Когда мы первый раз представили аргументы, разработанные в этой книге, в статье «Экономика и социализм»¹, Гаван Даффи (1989) ответил нам в этом же журнале. Хотя мы согласились с некоторыми пунктами статьи Даффи, мы считаем, что он не понял до конца нашу позицию и стоит заострить изложение наших идей, рассмотрев некоторые его критические замечания. Бросаются в глаза два главных пункта.

Во-первых, Даффи пишет, что в наших аргументах есть своеобразная ирония: хотя мы в большой мере используем потенциал современных компьютерных технологий, мы останавливаемся, не дойдя до обоснования чисто количественной плановой системы, то есть такой, которая работала бы без использования промежуточных цен или стоимостей. Даффи, кажется, считает это отходом от позиций предшествовавших нам экономистов-социалистов, таких как Ланге, которые рассматривали вычисления как альтернативу рынкам любого вида². Как только появилась технология, требуемая для моделей Ланге, Кокшотт и Коттрелл рекомендуют решение, базирующееся на рыночном механизме! Во-вторых, Даффи указывает, что если рассуждать в терминах социалистического рынка потребительских товаров, то непонятно, зачем вообще использовать трудовые стоимости в качестве меры социальной стоимости: он считает, что предпочтительнее были бы «простые издержки производства».

По первому замечанию мы должны подчеркнуть, что не предлагаем распределять все товары и услуги с помощью рынка. Мы учитываем существование сектора «социального обеспечения» (здравоохранение, образование, воспитание детей и т.д.), в котором товары и услуги предоставляются в качестве основного права гражданства (см. главу 5). Здесь уровень и форма обеспечения решаются не с помощью рыночных цен, а путем демократических дебатов и политически. Однако мы не каемся, защищая рынок на многие предметы личного потребления.

Вот главные свойства нашего рынка потребительских товаров:

1) Потребители получают доходы, выраженные в трудовых жетонах, или за выполненную работу, или переводом.

2) У товаров есть «цены», также выраженные в трудовых жетонах, которые могут в какой-то степени отличаться от реального содержания труда (также указанного на товаре) из-за колебаний спроса или предложения.

3) Когда потребители приобретают товары на рынке, их трудовые жетоны соответствующим образом аннулируются, поэтому покупки ограничены общим доходом (плюс некоторая сумма потребительского кредита).

То есть каждому потребителю предлагается: за такую-то работу положено определенное количество общественного рабочего времени, и вы можете тратить его в любой форме по своему желанию.

Как бы выглядела альтернативная «чисто количественная» система без цен или стоимостей? Государство должно разместить первоначальный «заказ» на производство потребительских товаров в таких-то пропорциях, а затем потребители, предположительно, могут получить то, что хотят, в магазинах («каждому по потребностям», как выразился Маркс в «Критике Готской программы»). Если нет цен, тогда «доходы» тоже не имеют смысла и не существует заранее установленного предела на количество товаров, которые может приобрести отдельный человек. Когда запасы определенного товара уменьшаются, государство просто заказывает производство дополнительного количества, а для товаров, запасы которых возрастают, производство сокращается.

Все замечательно, но что предотвратит полное исчерпание запасов популярных товаров и как можно гарантировать, что производство сохраняется на уровне, достаточном для удовлетворения желаний потребителей в рамках ограниченного количества доступного общественного труда? Или, другими словами, если потребители могут получить все, что хотят, совершенно бесплатно для себя, не превысит ли общий «спрос» полную мощность производства общества? И не будет ли практическим результатом обыкновенная очередь?

Против нашей критики можно выставить два аргумента: коммунистическое «изобилие» и ответственный, общественный характер социалистического потребителя. Но «изобилие» в смысле доступности всех товаров по нулевой цене для нас выглядит совсем неправдоподобным. Даже если технология продолжит совершенствоваться, необходимость решать проблемы окружающей среды и истощения ресурсов, в совокупности с потребностью значительно улучшить материальное положение большинства населения мира, живущего сейчас в нищете, похоже, сохранит проблему дефицита ресурсов. И даже если социалистические потребители полностью преданы обществу, этого еще недостаточно. Без какого-то ориентира в виде объективно рассчитанных общественных издержек, люди не будут знать, какое «разумное» или «ответственное» количество товаров они могут потребить.

Если признать необходимость каких-то общественно определяемых ограничений для индивидуальных потребителей, чтобы общий потребительский спрос находился в рамках доступных возможностей производства, то какова альтернатива выплате определенных доходов и установлению (ненулевой) цены на потребительские товары? Государство может установить или «нормировать» количество потребительских товаров на душу населения, заказать их производство и затем напрямую раздать людям. Но непонятно, как такая система сможет адекватно реагировать на изменения предпочтений потребителей с течением времени, или на изменения предпочтений или приоритетов различных людей, домашних хозяйств или общин. Если мы хотим дать людям возможность (в ограниченных пределах) делать индивидуальный выбор структуры своего потребления, то альтернативы какой-то форме рынка нет. Свободная замена в рамках ограничений требует, чтобы распределение товаров потребителя определялось скаляром (любые товары по желанию до определенной суммы)³, а не вектором (списком количеств товаров или нормой). Выплата доходов и ненулевая цена товаров – это просто способ наложить такое скалярное ограничение.

Согласиться с необходимостью рынка потребительских товаров, естественно, не означает принять одну конкретную модель работы такого рынка. Здесь мы подходим ко второму пункту статьи Даффи, касающемуся использования трудовых стоимостей как представления общественных издержек.

Мы согласны, что трудовые стоимости, используемые напрямую, могут быть подвергнуты критике как мера социальных издержек. Мы уже сделали два важных замечания в главе 5. Во-первых, использование трудовых стоимостей в качестве единственного средства расчетов, скорее всего, приводит к недооценке конечных природных ресурсов, которые нельзя «произвести» просто применением рабочего времени. Во-вторых, расчет только по трудовым стоимостям пренебрегает проблемой времени приложения общественного труда. Два товара могут требовать для производства одинаковое количество рабочих часов, но распределение труда во времени может быть различным. Если эти различия важны, то расчет по трудовым стоимостям опять-таки будет недостаточным. В главе 5 мы набросали методы решения этих проблем.

Но нас озадачило предложение Даффи выбрать вместо трудовых стоимостей «простые издержки производства» в качестве средства экономических расчетов при социализме. Как уже обсуждалось в главе 8, «стоимость производства» в обычном капиталистическом смысле очень даже непроста. Она предполагает, что предприятия существуют как субъекты права – то есть постулирует частную собственность на средства производства. В социалистической экономике не существует «простой» заданной стоимости производства; любой кандидат в меры общественной стоимости должен быть общественно определен и рассчитан. Мы доказываем, что рабочее время дает рациональную основу для таких расчетов, даже если их надо потом дополнить так, как указано в главе 5.

Рыночный социализм?

Как мы уже говорили, мы прекрасно знаем, что наши аргументы идут вразрез с нынешней волной правых прорыночных взглядов. Мы за это не извиняемся; мы считаем, что мода ошибается и рано или поздно это будет понятно всем. Нас больше волнует, что многие открыто социалистические авторы все 80-е годы выражали серьезные сомнения по поводу «классического» социалистического проекта плановой экономики, и защищали вместо него различные формы «рыночного социализма»⁴. Голосов, выступивших против этой волны, было немного⁵.

В этом разделе мы рассмотрим некоторые взгляды рыночных социалистов; мы будем доказывать, что рыночный социализм совершенно неадекватен как цель социалистической политики. Мы согласны с Devine (1988), что рыночный социализм представляет собой не новую яркую концепцию, предложенную социалистами-теоретиками, а вредное приспособленчество к доминированию правых взглядов. Если Грамши призывал к «пессимизму мысли, оптимизму воли» (то есть к трезвому реализму, объединенному со страстной верностью социалистическим целям), то рыночный социализм 1980-х годов выдает стоящий за ним «пессимизм воли», ослабляющую потерю уверенности в возможность социализма предложить какой-либо действительно альтернативный долговременный политический проект.

Мы по понятным причинам не можем подробно ответить на все высказанные аргументы в пользу рыночного социализма. Поэтому для наших целей ограничимся одним недавним выступлении с запада – Дианы Элсон и одним – с востока, Абеля Аганбегяна.