Глава 17. Банно-массажная или Воровато-нежная

 

 Ленку придавили непривычные ощущения – ломило шею, спину и грудь от ключиц до пупка. Руки-ноги тряслись. Болели пальцы на руках. Кожа на веках и вокруг губ дрожала мелкой дрожью. Такого после тренировок еще не бывало. Уже десять минут уговаривала себя встать и пойти переодеться. Но тело отчаянно бунтовало против любого движения, поэтому она продолжала сидеть, свесив голову и упираясь локтями в разведенные колени.

 - Мы отчаливаем. Не задерживайтесь. Как раз поужинаем, и банька раскочегарится, - Иван Семеныч махнул рукой, спустился в лодку, где уже сидел Шинский, и бросил напоследок. – Эй, юнга! Не сиди в мокром!

 Она подняла голову и попыталась улыбнуться. Ни губы, ни щеки не послушались. Степнов повесил полотенце на шею и присел рядом, обняв за плечи.

 - Устала? – заглянул в лицо.

 - Ага… - вздохнула Ленка, чувствуя, как задубевшие от утомления мышцы начинают тихонько подергиваться, соприкасаясь с его теплом. Остро захотелось прижаться целиком, впитать его и растаять, растечься бесформенной лужей и не чувствовать усталости и ломоты.

 - Пойдем, Лен… Надо переодеться… - помог встать и практически на руках доставил к двери каюты. – Ты только не расслабляйся. Нам обязательно нужно на берег, слышишь?

 - Угу… - общаться у нее получалось только междометиями.

 - Лен, дверь не запирай, пожалуйста…

 - Хорошо, - кивнула и, оставив дверь приоткрытой, принялась стаскивать с себя мокрую тельняшку.

 «Вообще-то, я не это имел в виду…» - тихо умер Степнов, вцепляясь себе в волосы.

 В приоткрытом пространстве мелькали бросающие в жар фрагменты. И стоял он, ругая себя последними словами, а глаз отвести не мог.

 Шуршания и движения за дверью поубавилось.

 - Готова? – спросил и прислушался.

 Ленка не отвечала.

 - Лееен? Не забудь куп…

 - Что? Я не слышу! – она высунула растрепанную голову.

 - Нет... Ничего… - на секунду замялся. – Полотенце не забудь. И теплое возьми… или сразу надень…

 - А! Мышцы греть? Хорошо…

 Сам подумал-подумал и на всякий случай взял одеяло.

 В лодке она удобно расположилась и улеглась головой на дутый борт. Пыталась расслабить тихо скулящий организм и убедить кровь поступать в налившиеся чугуном конечности. А Степнов греб, утыкаясь в ее согнутые коленки. Рассмотрел их во всех подробностях и сделал вывод, что коленки исключительно замечательные.

 По пути к лагерю встретили веселую компанию. Макали новенькую девушку. Даже переодеться не дали – закинули в море в шортах, майке и пляжных тапках. Девушка, отфыркиваясь и смеясь, выходила из моря, попутно отлавливая слетевшие вьетнамки. Тут до Ленки дошел смысл отрицания тренером белых шортов. Намокнув, они во всех подробностях являли миру цвет и фасон нижнего белья. Ленка покосилась на Степнова. У девушки были черные стринги.

 На общем камбузе отдыхали человек пять – раскрасневшихся, с полотенцами на плечах. Это были первые смельчаки, опробовавшие походную баню.

 - Как там температура? – поинтересовался Степнов у смакующей чай девушки.

 - Мне – в самый раз. Я сильно горячую не люблю. А через часик уже градусов семьдесят будет. С тренировки? – кивнула на бледную с сероватым отливом Ленку. – Вам, конечно, погорячее надо.

 Есть Кулемина категорически отказалась. С трудом влив в нее большую кружку сладкого чая, крепко взял за руку и повел на банные процедуры.

 

 Баню устроили в конце песчаной косы, где валуны спускались к самой воде. Из голышей и больших кусков гранита сложили каменку – почти камин. Установили пару сколоченных скамеек. Обнесли все это дело алюминиевыми дугами от тента, а сверху натянули старые паруса и что-то брезентовое, похоже, бывшее когда-то палаткой.

 Плотная парусина хорошо держала жар, и уже после третьей закладки дров в баньке можно было поддавать пару. Рядом на камнях горел костерок – грелось дополнительное ведро воды.

 - Молодежь! – Шинский блаженно улыбался, вытирая полотенцем распаренную лысину. – Там так хорошо. Виктор, ты как себя чувствуешь? – спросил и одновременно с сочувствием посмотрел на Лену.

 - Да нормально, - Степнов повел плечами и повертел головой. – Бывало и хуже.

 - Молодец! Орел! – вынырнувший из бани Семеныч хлопнул его по спине. – Вперед! – кивнул на приоткрытый полог, откуда веяло душистым жаром. В двух словах растолковал, что где и как. – Вот веника нема, ребята. Но есть можжевеловые веточки, - подмигнул и потянул за собой Шинского. – А вас, Виктор Львович, попрошу пройти на массаж.

 Уходя вслед за товарищем, капитан послал Степнову внимательный и строгий взгляд, едва пальцем не погрозил.

 Виктор вздохнул и повернулся к Ленке.

 - Давай. Ты первая. Разберешься? – протянул ей ее пакет.

 - Разберусь – кивнула и скрылась за пологом.

 Минут через двадцать, чтобы скрасить ожидание, Степнов решил искупаться. Успел раздеться и только стал осторожно спускаться к воде по камням, как услышал грохот, вскрик, дикое шипение воды на раскаленных булыжниках и треск стреляющих камней.

 «Ошпарилась!!!» - билась в голове мысль, пока скакал по валунам обратно. Из баньки вырывались клубы пара. Нырнул в банное нутро и едва разглядел ее в горячем влажном полумраке. Она сидела на лавке, обхватив колени и спрятав лицо. Сказочно и терпко пахло можжевельником.

 - Что случилось?!

 - Ведро уронила… Не заметила… запнулась…

 - Ленкааа… у меня чуть сердце не выскочило… Не обожглась?

 - Нет.

 - Уффф… ну, и парилка тут… ни черта не видать, - прищурился, разглядывая ее. Сидела в одних трусиках, вся в мыльной пене, смотрела на него блестящими глазами. – Ладно… - смутился. – Я пойду… - он и сам стоял перед ней в трусах.

 - Виктор Михалыч… останьтесь, пожалуйста… У меня без вас… не получится… - не могла удержаться, украдкой рассматривала его – стройный, мускулистый, длинноногий.

 - Что у тебя не получится? – заворчал с притворной строгостью, тщетно пытаясь унять сердцебиение. – Не получится у нее… Турииистка, блин… - высунул руку на улицу и втянул в баньку свой пакет, оставленный у полога. – В бане ни разу не мылась?

 - Неа…

 - Вот горе мое… - почувствовал, как по спине скатываются капли пота. – Вставай, полью.

 - Я еще голову хочу помыть.

 - Ну, помой, раз хочешь… - нагнулся зачерпнуть воды из ведра.

 Она соскользнула с лавки и повернулась спиной. Выдавила шампунь на ладонь и…

 Ему поплохело – подняв обе руки, она старательно терла волосы, и хлопья пены падали на спину и сбегали по гладкой влажной коже вниз на бедра.

 - Все, - она повернула голову. – Лейте.

 Он лил, а она гладила себя по голове, промывая волосы, по шее, плечам, груди, смывая пену… глаз было не оторвать, и все внутри звенело под высоким напряжением.

 - Дайте, пожалуйста, полотенце.

 Обмотала вокруг себя теплую ткань и повернулась к нему. Он поспешно отвернулся. Не надо ей видеть его ТАКИМ.

 - Вы тоже мойтесь. Я полью, - выдернула из его руки черпачок.

 Сначала замычал что-то нечленораздельное. Потом нашел в себе силы ответить.

 - Не надо, Лен…

 - Мы – команда? Или как? - напряглась, прожигая взглядом его затылок.

 - Команда-команда… хорошо… отойди немного… на лавке посиди…

 Она сидела и без зазрения совести разглядывала, как он тер себя мочалкой, как мыл голову. Терпкий можжевеловый жар проник глубоко внутрь и угнездился пульсацией внизу живота. Встрепенулась, когда он замедлил движения.

 - Лью? – встала и зачерпнула воду.

 - Давай.

 - Только я не достану. Нагнитесь, что ли…

 Одной рукой поливала его из ковшика, другой придерживала на груди сползающее полотенце. Он довольно фыркал, разбрызгивая воду, растирая руками тело.

 - Давай последний раз. Вот сюда, - похлопал себя по мощному загривку.

 Прищурилась, закусила губу и потянулась к ведру с холодной водой, стоящему у полога. Зачерпнула полный ковш и вылила на подставленную спину.

 - ЫЫЫ!!! – он судорожно вдохнул и распрямился, как сжатая пружина. – Ну, Кулемина! – схватил ее за плечи.

 Черпак со звоном упал на камни. Полотенце поехало вниз, открывая упругие полушария.

 Она улыбалась испуганно и дерзко, глядя в горящие синие глаза. Мазнула взглядом по губам, снова глянула в глаза.

 - Что? – спросила шепотом. Полотенце свалилось к ногам.

 - Ты что творишь? – ответа не дождался, обхватил ее лицо ладонями и прильнул к горячим губам. Губы дрогнули, раскрылись и подались навстречу.

 - Эй! Есть кто живой? – снаружи послышались шаги и голоса.

 Он с тихим стоном прервал поцелуй.

 - Вот блииин… - прошептала Ленка, прижимаясь лбом к его лбу.

 Несколько секунд молчали, закрыв глаза.

 - Все, мы уже выходим! – откликнулся решительно и бодро. И только она видела, чего это ему стоило. Он поднял полотенце и накинул ей на плечи. – Одевайся. Уходим.

 Повернувшись спинами, стягивали мокрое и надевали сухое. Наконец, вышли – в одинаковых спортивных костюмах. Под понимающими улыбками пошли в лагерь. Оказалось, что Шинский уплыл с Семенычем на его яхту смотреть новую программу GPS-навигатора для бортового компьютера.

 - Лен, надо возвращаться. Поздно уже. Завтра рано вставать, - Виктор присел на лавочку у крайнего стола.

 - А я не против. Уже сплю находу.

 - Не спи! Еще массаж надо сделать.

 - Массаж? – вмешался сидящий поблизости молодой мужчина в очках и бороде. – Вы с «Елены»? Меня предупредили. Кто первый? Девушка?

 - НЕТ!!! – Лена решительно встала. – Спасибо большое, но мы сами, - ухватила Степнова под локоть и почти бегом потащила к лодке.

 

 - Не хочу я… - ответила на немой вопрос удивленных голубых глаз. – Разотрусь полотенцем… как вы…

 - Ленка… не дури… Завтра ни руки, ни ноги поднять не сможешь.

 - Все равно, не хочу! Я его не знаю!

 - Я сам тебе сделаю. Меня-то ты знаешь? – налегал на весла.

 Она почувствовала, что краснеет и отвернулась.

 - Эй, испугалась, что ли? – уже привязывал лодку и чувствовал нарастающий азарт. – Кто там что сегодня про команду говорил?

 - Ничего я не испугалась! - она уже взобралась на палубу и стояла, уперев руки в боки. – Чего бояться-то?

 - Вот и говорю – нечего, - одним прыжком преодолел трап и подтолкнул ее к люку. – Шагай.

 - Ладно-ладно! – подхватила его настроение. – Только без рук!

 - Массаж, Кулемина, без рук не бывает!

 

 «Черт!!! Ну, почему он такой хороший?! Ладно… Пускай… Это же просто массаж… Ничего такого… Медицинская необходимость… Я же не пристаю к нему… И он тоже… Да и не узнает эта… невеста его… Подумаешь, поцеловались один раз… Всего один разочек… Никто не узнает… Никто-никто…»

 Вышла из своей каюты в длинной футболке, в руках мяла полотенчико. Степнов сидел на диване рядом с расстеленной простыней, щелкая крышечкой бутылки с оливковым маслом. Увидел ее и ободряюще улыбнулся.

 - Садись, - кивнул на диван.

 - Садиться?

 - Пока садиться, - опустился на пол на колени и взял в ладони ее стопу. Капнул масла и принялся разминать каждую косточку…

 

 Полтора часа невероятного мучительного самоистязания. Сознание было затоплено ощущением теплой шелковой кожи, которой он касался уже не пальцами – всей ладонью, даже двумя. Скользил, сжимал, разминал… поднимался все выше, где становилось все нежнее и горячее. Одежда стала тесной и по вискам ползли капли пота.

 - Больно? – сам себе зубы заговаривал.

 - Больно… - со стоном выдыхала она.

 - Терпи. Все мышцы комками… Терпи, Ленка.

 

 Она терпела… Она боялась шевельнуться. Под его руками кожа горела, мышцы болели, и тело наливалось незнакомой тяжестью. А когда руки легли ей на бедра, внутри взвился сноп искр. Золотые искры плясали в глазах, беспорядочно носились в мозгу, разгоняя мысли, вихрем закручивались в груди и летели вниз, отзываясь сладкой судорогой. Все тело заходилось в тягучей истоме.

 

 Он переключился на руки – разминал каждый пальчик, гладил от запястья до плеча. Видел, как она закрывает глаза и кусает губы, и уговаривал потерпеть еще немножко. А она кивала, стискивая колени, и хотелось согнуться пополам, чтобы унять растущее возбуждение.

 Сквозь пелену услышала его голос.

 - Леночка, надо снять майку. Спину теперь…

 Зашкалило. Сказано надо, значит надо. Сняла.

 - Ложиться?

 - Ложись.

 Прохладное масло, горячие сильные руки… сил больше не было сдерживаться – она тихо стонала в такт движениям, выдыхала свое напряжение. Расслабление накатывало ласковыми волнами. Таяла, как кусок рафинада в горячем чае…

 

 На большом диване в кают-компании, перейдя от энергичного разминания к успокаивающему поглаживанию расслабленного Ленкиного тела, он решился-таки на откровенный разговор.

 - Лен… - скользил руками по блестящей от масла коже и заходился тихим восторгом, мысли путались и скакали в голове вспугнутыми кузнечиками. К чему слова? Хотелось просто целовать теплую кожу с едва уловимым ароматом можжевельника… от пяток до самой макушки… - Леночка… прости, что сразу не сказал… Я не женюсь на Светлане Михайловне.

 Она молчала. Даже головы не повернула. Вздохнул и нежно провел руками по изгибам талии.

 - Мы отменили свадьбу. Я бы не смог, Лен… Я тебя люблю. Слышишь? – скользнул по бедрам к стопам и обратно – медленным, долгим движением.

 И опять ничего не ответила. Ни звука. Он снова опустился на колени рядом с диваном. Погладил и отвел с лица светлые волосы.

 Она спала, чуть приоткрыв губы. Не удержался – поцеловал горячую щеку и краешек рта. Накрыл большим полотенцем и тронул за плечо, пытаясь сглотнуть острое разочарование.

 - Лена! Леночка! Вставай… пойдем, отведу тебя…