Я: Не снимай их. Я вернусь сегодня вечером и хочу увидеть тебя в них.

Лана: К счастью для тебя, у меня не было планов. И я буду в них, когда ты доберешь сюда.

Кряхтя от досады, я откладываю свой телефон и спешно просматриваю новые сводки. На горячую линию каждый день поступают все более нелепые звонки. Дело Бугимена остывает примерно так же, как и мое убийства-с-отрезанием-половых-органов.

Несколько других дел лежат на полке, так как никакой новой информации не появилось. Тех, кто убивает один или два раза в год, найти вдвое сложнее. Наше единственное горячее дело ― убийство и грабеж серийника (прим.: серийный убийца).

Погрузившись в работу, я просматриваю некоторые зацепки, исследую фотографии. Спустя два часа, я стою у информационной доски с наработками, до сих пор пытаясь понять, что делает этих женщин целями.

Ни одна из них не богата. Все они имеют разное происхождение. Разные национальности. Разный цвет волос.

И, несмотря на то, что все они были привлекательны, никто из жертв не был изнасилован. Импотенция ― это возможно наш профиль, но... есть еще кое-что, что движет им. Есть причина, почему он выбирает и преследует конкретно этих женщин.

Я внимательно разглядываю их глаза, затем носы, рты... В голове щелкает и мое сердцебиение учащается.

Мимо проходит Хэдли, я хватаю ее за запястье, останавливая. Я нашел то, что мы так искали.

― Лаборатория проанализировала ту глину, которую вы нашли в квартире? ― спрашиваю я, погруженный в размышления.

Она кивает.

― Да. Ничего необычного. Ее можно купить в любом магазине искусства и рукоделия. И никто не знает, почему она там была. Глину не нашли ни на жертве, ни где-либо еще в квартире. Эксперты думают, что убийца принес это на своей обуви или одежде.

― Лица жертв были тщательно очищены и выбелены. Волосы сбрили, после помыли голову, а затем отбелили, ― заявляю я, все еще решая задачу в уме.

― Да... Что это значит?

Я смотрю мимо нее туда, где сидит Донни.

― Донни, поищи картинные галереи в районе, где произошли кражи с убийствами.

Он выглядит озадаченным, но начинает печатать.

― Хэдли, мне нужно, чтобы ты посетила все художественные сайты, которые сможешь найти, и посмотрела, кто продает бронзовые скульптуры абриса лица. Сузь их по времени до тех, кто начал эту деятельность месяца за четыре, начиная с момента первого убийства, ― продолжаю я, подходя к доске Донни.

Я поворачиваюсь, чтобы увидеть, как она стоит, растерянная.

― Сейчас же! ― подгоняю я ее, и она бежит к своему столу.

Донни яростно печатает, когда я подхожу и встаю за его плечом.

― В этой части города четыре галереи. Ни одна не продает бронзовые скульптуры лиц, ― говорит он, хмурясь. ― Или я должен был искать что-то другое, нежели Хэдли?

― Позвони в каждую и уточни, пытался ли кто-нибудь продать им бронзовые скульптуры. Это будут только лица.

Он хватает свой телефон, чтобы сделать, как его попросили, а я возвращаюсь к своему компьютеру и запускаю нужную программу. После помещаю все фотографии жертв в ячейки, и через несколько нажатий клавиш, мои подозрения подтверждаются.

― Симметричны, ― говорю я, делая длинный вдох.

― Что? ― спрашивает Крейг, подходя, чтобы взглянуть в монитор.

― Он выбирает своих жертв из-за особенности лица. Совершенная симметрия. Это очень редкое явление, практически невозможное. Он выбирает их, потому что жертвы идеальные модели для скульптуры. А скульпторы творят для того, чтобы продать свои работы. Поэтому он зациклен на любом, у кого симметричные пропорции абриса. В частности, на женщинах с таким типом лица. У него также могут быть навязчивые идеи, связанные с Леонардо да Винчи.

Сканирую глазами комнату и замечаю, как Лиза подстригает ногти.

― Лиза, ищи человека, кто мог бы заказать много гравюр да Винчи или книг о нем. Сосредоточься в первую очередь на том, что вращается вокруг Витрувианского человека. Подозреваемый, скорее всего, будет одержим этой работой.

― И ты думаешь так, потому что...? ― спрашивает Крейг в недоумении.

― Называй это шестым чувством. Мы раскрыли много дел из-за моих догадок.

― Да, именно поэтому ты продолжаешь получать повышения. Но как, черт возьми, ты прошел путь от глины, к грабежам и бритым головам с политым на них отбеливателем до Леонардо да Винчи?

Отбеливатель является мерой предосторожности так же, как бритье и удаление всех волос после отбеливания головы. Он убирает все следы глины с тела. Волосы, скорее всего, сохранены для скульптур. Не все художники могут создавать великое.

― Я запутался, ― продолжил Крейг.

― Да Винчи был не просто знаменит своим изобретениями или картинами. Он создавал скульптуры, над которыми до сих пор трепещут искусствоведы и историки. Сначала он рисовал их, а затем лепил из глины или пчелиного воска ― в зависимости от того, какую из версий ты слышал. После он отливал их из бронзы, чтобы создать шедевр. Человек, который зациклен на нем и на симметрии, но не может создать искусство из ничего. Вот кого мы ищем.

― Ничего, ― говорит Хэдли, выглядя расстроенной. ― Несколько моделей сделаны из чего угодно, но только не бронзы. Это точно должна быть бронза? ― спрашивает она.

― Да, ― говорю я, убежденный, что это верный мотив. ― Это объясняет грабежи. Он продал ценности, которые украл, чтобы купить необходимое количество этого сплава. Это не дешевое удовольствие.

― Мы прочесали ломбарды и интернет-сайты, ища тех, кто продает подобные вещи, ― вмешивается Донни.

― Подпольные торговцы ни за что не выдадут себя из-за такой мелочи. На любые вопросы они будут лгать, чтобы не потерять прибыль. Если этот парень использует подобную схему, то он сделал свою домашнюю работу и знает, где безопасно это сбыть.

Донни возобновляет обзвон, а я делаю то, что, скорее всего, ни к чему не приведет. Я открываю сайт Ланы. Вчера вечером она упомянула, что оставляет информацию и сами лоты на месяц после того, как продает их, чтобы люди не беспокоились о дальнейшей судьбе экспоната.

Я прокручиваю в раздел с украшениями, так как именно они были украдены. Но ничего похожего не нахожу. Возможно, я просто искал предлог, чтобы поговорить с ней. Я жалок.

― Кое-что нашел! ― произносит Донни, привлекая наше внимание, пока возвращается к телефонному разговору. ― Да. Он не оставил номер телефона или адрес, чтобы с ним можно было связаться?

Он что-то царапает в блокноте, пока мы все подходим. Я надеваю пиджак и прячу в кобуру пистолет. Кажется, мне снова понадобится дорожная сумка. К счастью, там была пара сменных костюмов.

Парень кладет трубку и поднимает бумажку.

― У них есть клиент, который приходил в две из четырех галерей, пытаясь продать им «растущий» набор бронзовых голов.

― Похоже, мы летим в Нью-Йорк, ― говорит Крейг, глядя на меня так, будто я чертов единорог. ― И я полагаю, что мы получим этот дебильный вертолет, поскольку самолет Департамента уже на вызове. Почему у нас нет нашего собственного частного самолета, как в кино или типа того?

Хэдли фыркает, я же достаю телефон и набираю номер, что, на самом деле, плохо.

― Да, я все еще в боксерах. И ем мороженое, ― говорит Лана, звуча весело и чертовски волнительно.

Меня раздражает то, как сейчас все не вовремя. Обычно я бываю крайне взволнован прорывом в подобных делах.

― Хотел бы я быть рядом, чтобы увидеть это, ― говорю я, делая глубокий вдох, хватая и засовывая в сумку жилет и другие предметы первой необходимости.

― Ты вынужден отменить, ― спокойно говорит она. Ее голос лишен каких-либо эмоций, и я не могу прочитать ее.

― Прости меня, ― я чувствую, что надо привыкать произносить эти два слова, если она продержится достаточно долго, чтобы я мог повторять их раз за разом. ― Мы нашли новые зацепки в деле. По крайней мере, я на это надеюсь. Мне нужно уехать из города прямо сейчас.

― Не извиняйся, Логан. У тебя есть работа ― важная работа. Я восхищаюсь тобой и тем, что ты делаешь. Ты закрываешь монстров, и я думаю, что ты на самом деле чистишь этот мир, а не просто зарабатываешь плюсики в свое резюме.

Странный получается разговор.

― Я определенно ищу правильных людей. Что ты имеешь в виду?

― Это просто... я изучала криминологию, когда ходила в колледж. Казалось, что многие аресты были произведены, чтобы просто закрыть дело и добавить еще одну золотую звезду к чьей-то репутации. Если преступления прекращаются, люди предполагают, что убийцы за решеткой. Если же повторяются, они называют это подражанием, но никогда не допустят возможность своей ошибки.

Я не понимаю, что конкретно она изучала. Ребята не портят репутацию ФБР в подобных классах. Во всяком случае, я знаю, что они поют дифирамбы нашим ребятам.

― Так ты изучала криминологию? Но не присоединилась к правоохранительным органам?

― Решила, что у меня желудок слабоват для такой работы, ― говорит она сухо. ― Копаться в крови и кишках не мое.

Определенно, она не тот человек, который мог бы справиться со всем этим дерьмом, если у нее слабый желудок.

― Ты сможешь написать или позвонить из поездки? ― спрашивает она с надеждой.

― Определенно. Скорее всего, я напишу тебе из вертолета, чтобы снова извиниться.

― Серьезно, не извиняйся. Никогда. Ты меняешь мир к лучшему. Я буду эгоистичной стервой, если буду ожидать, что ты будешь со мной, когда кто-то нуждается в помощи. Напиши, когда сможешь.

Я останавливаюсь и прислоняюсь к стене на лестничном пролете, улыбаясь в никуда.

― Могу я сказать тебе позже, что ты идеальна?

Она смеется, а затем кашляет, чтобы подавить смех.

― Поверь мне, когда я говорю, что нахожусь на противоположном конце шкалы совершенства.

― О, увижу ли я однажды эти недостатки?

На некоторое время она затихает, и мне приходится проверить, не прервалась ли связь. Наконец, после долгого молчания, она отвечает.

― Молюсь, чтобы этот день никогда не настал, ― говорит она тихо. ― Теперь иди и поймай плохого парня. Можешь ли ты поделиться информацией, куда летишь? Я помню, ты говорил, что иногда появляешься в новостях. Если это против правил, тогда не говори мне, не хочу ставить тебя в неудобное...

― Я еду в Нью-Йорк. Если все пойдет хорошо, это будет на всех основных каналах. Сейчас серьезный момент и все может пойти не по плану. Я иду по профилю, который создал сам несколько минут назад. Для протокола, я не должен никому этого рассказывать.

― Зачем тогда говоришь мне? ― строго спрашивает она.

― Потому что хочу, чтобы однажды ты стала кем-то.

Я не говорю ей, что тщательно проверил ее, чтобы удостовериться, что она не преступница-язычница или что-то подобное. Лучше всего, если это доверие начнется сейчас.

― Что ж, когда-нибудь, надеюсь, я стану кем-то для тебя. До тех пор, не говори мне тех вещей, которые нельзя рассказывать.

― Почему? ― спрашиваю я, удивленный, что это так ее разозлило.

― Потому что уважаю тебя. И не хочу, чтобы ты думал, что я ожидаю от тебя большего. Это о нас. Не о твоей работе. Пожалуйста. Пообещай мне, что ты никогда не расскажешь мне того, о чем мне лучше не знать.

Да... Говорю тебе, она совершенство.

― Договорились, красавица. Сохрани мои боксеры. Я напишу тебе или позвоню чуть позже.

― Логан?

― Да?

― Во что бы то ни стало, вернись невредимым. Это единственное, что я когда-либо ожидаю от тебя. Выживи.

Я медленно растягиваю губы в улыбке.

― Это я могу пообещать.

Глава 10

Истина ― это то, что выдерживает испытание опытом.

А. Эйнштейн

 

Лана

― Ты встречаешься с чертовым агентом ФБР? ― кричит Джейк на другом конце провода. Я издаю стон, отрываю телефон от уха и, одновременно, паркуясь через дорогу от ресторана, где планирует обедать Тайлер.

Я голодна, а мы не можем получить визуальный контакт из офиса, поэтому я буду наблюдать прямо из зала, так как в этом ресторане у него зарезервирован столик.

У меня все чешется под блондинистым париком, и эта красная помада определенно заставляет меня выделяться. Добавьте еще темные солнцезащитные очки и облегающее платье, которое на мне надето, и я не выгляжу как Лана Майерс. Просто на всякий случай.

― Я уже объяснила, как это произошло, ― говорю я Джейку, мечтая, чтобы это не звучало, как оправдания.

― И ты находишься в Нью-Йорке, где сейчас находится он.

― Тайлер здесь. Вот почему я приехала в Большое яблоко. Он совершил незапланированную поездку сюда, поэтому я забеспокоилась. Возможно, он приехал навестить Лоуренса. А это наша следующая цель. У него заказан столик на двоих, Джейк.

Он тяжело вздыхает.

― Нью-Йорк далеко от западной Виржинии. Что он там делает?

― Я не знаю. Но я видела его в здании, где работает Лоуренс.

― СМИ пока не ухватились за нашу историю.

― Да, но это не означает, что они не в курсе, что несколько их друзей недавно покинули этот мир.

Он замолкает, а я смотрю на ресторан. Тайлер зарезервировал столик на обеденное время на двоих. Вот что я узнала из клонированного телефона. Но он не переписывался с Лоуренсом. Я не уверена, кому он вообще писал.

― Джейк? Ты все еще здесь?

― Нет, ― говорит он приглушенно. ― Я прямо напротив тебя.

Я выглядываю в окно, чтобы увидеть парня с козлиной бородкой, темными очками и палкой... Я не уверена, как это называется, но выглядит подозрительно похоже на трость для слабовидящих. Его волосы также были обесцвечены.

Полагаю, мы оба сохраним инкогнито.

Я вылезаю из машины, изогнув бровь.

― Офигеть!

Он фыркает, но затем поджимает губы.

― Так ты решил приехать в Нью-Йорк, не сказав мне? ― спрашиваю я, скрещивая руки на груди.

Он небрежно пожимает плечами.

― Ты сделала то же самое. У меня есть тот же телефон, что и у тебя, помнишь? Я знал, что ты будешь здесь.

Он тычет в меня пальцем.

― Не думай, что ты прощена за делишки с агентом ФБР. Этот разговор приостановлен, но не закончен.

Я стону, а он ухмыляется, протягивая мне руку.

Он выглядит очень классно в своем костюме. Я же в своем наряде выгляжу, как снятая им высокооплачиваемая проститутка.

― Хорошо выглядишь, между прочим, ― шепчет он, пока ведет меня по тротуару.

― Великая похвала от человека, который притворяется слепым, ― говорю я, хлопая глазками.

Он сдерживает улыбку, когда мы заходим внутрь.

― Столик для Демарко, ― говорю я хостесс. ― Мы просили место на террасе, так как сегодня на улице прекрасная погода.

Тайлер сделал аналогичную бронь.

Она улыбается мне, обращаясь со мной так, будто я не похожа на девушку по вызову со своим Джоном.

― Конечно. Пройдемте, ― приглашает она, воздерживаясь называть меня миссис Демарко, на случай, если это имя моего спутника.

Думаю, они привыкли к таким вещам.

― Ты заставляешь меня выглядеть, как шлюха, ― шиплю я себе под нос.

Джейк прикрывает смех кашлем, и я останавливаю себя от того, чтобы проткнуть его ногу шпилькой.

― Почти уверен, что ты делаешь это сама. Пытаешься выделиться?

― Пытаюсь остаться неузнанной.

― Хорошая работа.

― Ха, ― ворчу я, когда милая хостесс показывает нам наш столик.

Она сверкает своими белоснежными зубами в самой настоящей, искренней улыбке. Может быть, она просто дружелюбная девушка.

― Ваш официант подойдет к вам через мгновение. Приятного отдыха, ― говорит она, все так же, не используя имена.

Когда она уходит, я переключаю свое внимание на Джейка. Его очки тонированы, поэтому совершенно не понятно, куда направлен его взгляд. Это позволяет парню наблюдать и оставаться незамеченным.

― Умно, ― замечаю я, насмешливо растягивая слова с глубоким южным акцентом. Джейк улыбается.

― Знал, что ты оценишь, ― говорит он, поправляя аксессуар.

Наш столик достаточно удаленный, чтобы можно было свободно говорить, но я осматриваю помещение на предмет камер, которые могут подслушать.

― Две над нами, ― говорит Джейк, угадав, почему я оглядываюсь. ― Я могу слышать пение птиц. Звучит, будто сработала тревога.

Что означает «кодируй или напечатай текстом». Поняла.

Они, должно быть, записывают звук, раз он предупреждает меня об осторожности.

― Ты прав. Две птички прямо там. Никогда не пойму, как ты это делаешь, ― говорю я ему, сохраняя южный акцент, который совершенно случайно уже применила.

― Мне все еще нравится твой акцент, ― говорит он мне, ухмыляясь.

Придурок.

Боковым зрением замечаю, что Тайлер входит в ресторан. Мой желудок ухает вниз, когда я вижу рядом с ним Лоуренса. Они садятся через два столика от нас, и Джейк протягивает мне что-то под столом. Я чувствую движение и точно знаю, что мне нужно забрать.

Я делаю вид, будто обронила серьгу, и поднимаю руку, чтобы якобы поправить ее под длинной гривой светлых волос, что идеально скрывает мои уши. Вместо того чтобы дотронуться до серьги, я вставляю маленький наушник, который только что передал мне Джейк.

Ласково поглаживая руку Джейка, как мне и полагается по легенде, я притворяюсь, что посвящаю ему все свое внимание.

― Я полагаю, ты расскажешь мне, как прошел твой день, после того, как мы поедим? ― спрашивает он, используя разговорный код.

― Как всегда, дорогой.

Он едва удерживается от смеха, но моя улыбка исчезает, когда я слышу, как Тайлер и Лоуренс тихо переговариваются между собой.

Наушник усиливает громкость слов, если он обращен к тому, кого я хочу услышать. Поэтому я держу голову наклоненной в сторону Джейка, будто смотрю на него с любовью.

― Это должен быть Дев, чувак. Нет никого, кто хотел бы отомстить за ту ночь, ― говорит Тайлер.

Итак, они встречаются из-за меня. Тайна раскрыта.

― Не может быть, ― пренебрежительно усмехается Лоуренс.

― Спустя пару ночей у него случился срыв. Он сказал, что мы зашли слишком далеко. Парень, черт возьми, плакал, чувак! Ревел, как маленькая сучка! Сказал, что мы больные. Это он. Этот ублюдок, наконец, сломался. Он думает, что он невиновен, потому что не пачкал свой член в ту ночь, и теперь убирает нас по одному.

Краем глаза я замечаю, как Лоуренс качает головой. Я вожу вверх и вниз по руке Джейка, делая вид, что погружена в размышления, когда я читаю ему вслух меню, но, на самом деле, все мое внимание привлекает беседа за соседним столиком.

― Нет. Это не он. Я говорил с его сестрой, и она сказала, что он последние два месяца находится в Мексике, на церковной миссии.

Честно говоря, Дев ― единственный, с кем я еще не решила, что делать. Он один проявил раскаяние, и, по сути, его заставили быть там в ту ночь. Но он никоим образом не был жертвой, потому что мог заговорить и сделать что-нибудь... что угодно.

В настоящее время, его нет в моем списке смертников. Но он в колонке «Десять пальцев».

Джейк устал находится в неведении, поэтому он аккуратно убирает руку и помещает другой усилитель звука в свое ухо. Он достаточно маленький, чтобы никто не увидел его до тех пор, пока не заглянет непосредственно в место размещения. Даже тогда могут подумать, что это слуховой аппарат, а не подслушивающее устройство.

― Я говорю тебе, это не он. Поверь мне. Я ставлю на то, что он даже ничего не слышал об этом, а Мелисса прислала мне фотки, как он проводит миссию. Он каждый день пишет ей, ― возражает Лоуренс.

― Думаешь, Мелисса не может покрывать его? Она его чертова сестра.

― Она влюблена в меня с тех пор, как мы были детьми. Поверь мне, она не имеет представления о том, что мы сделали, и не замешана в этом никоим образом. В любом случае, Мелисса не выгораживает брата.

― Мне кажется, это он. Других вариантов просто нет.

Лоуренс оборачивается, на мгновение, останавливаясь на нашем столике. Затем его взгляд продолжает свой путь, рассматривая нескольких человек, находящихся на террасе. И снова возвращается к Тайлеру.

― Это не он. В ту ночь, когда он взбесился, как ты думаешь, кто вернул его в строй?

Тайлер выглядит сбитым с толку.

Наша официантка приносит немного хлеба, и Джейк делает заказ, поэтому становится труднее что-либо расслышать, когда так много людей вокруг говорят одновременно. Я напрягаюсь, следя за тем, чтобы ничего не пропустить, заставляя себя пережевывать кусок хлеба, предварительно обнаружив, что у меня нет аппетита.

― Что ты сделал? ― слышу я вопрос Тайлера.

― Я сказал ему, что произошедшее с Викторией может случиться и с Мелиссой, если он когда-нибудь скажет хоть слово о той ночи. После этого они покинули город, и он начал проповедовать Евангелие. Вот как он искал покаяния. Ради бога он не убивает людей, ― шипит Лоуренс.

Он, вероятно, только что спас Деву десять пальцев.

И язык. Я собиралась лишить его и языка. Это была особенная колонка, которую я создала специально для него.

― Тогда кто-то еще знает?

― Мне кажется, что это довольно очевидно, не находишь?

― Да.

Лоуренс хлопает себя по голове, будто он раздражен. Они ведут себя так, будто это обычный разговор за поздним обедом. Полагаю, именно поэтому они выбрали ресторан, в котором не так уж много посетителей.

У Лоуренса есть сосед по комнате. У Тайлера ― жена. Я понимаю, почему они не встретились у кого-нибудь дома, чтобы обсудить это, но почему бы не сделать это по телефону?

− Весь город ненавидел их после того, что сделал их отец. Только один человек по-прежнему относился к ним хорошо. Подсказка: его отец был адвокатом и защищал этого ублюдка.

Тайлер сразу отрицательно качает головой.

― Нет, я видел Джейкоба два года назад. Наткнулся на него, когда был по делам компании. Мы ударились кулаками. Он даже предложил мне выбраться куда-нибудь вместе. Если бы он знал, то наехал бы на меня. Я уверен, что они оба умерли до того, как он узнал правду. И он уехал из города после того случая, так что маловероятно, что это Джейкоб.

Лоуренс откидывается в кресле, выглядя сбитым с толку. Джейк же сжимает мою руку чересчур сильно.

Я помню эту встречу. Джейк тогда был фрилансером, а Тайлер работал рядом. Это было все, что Джейк мог сделать, чтобы не убить его. Он знал, что у нас есть план и что эта игра ― моя. Он знал, что ему нужно сыграть свою роль: быть мозгом. Моя же часть — стать их худшим кошмаром.

― К тому же, ― продолжает Тайлер, ― он в инвалидной коляске. Авария на мотоцикле пересадила его в нее несколько лет назад.

Джейк хлопает меня по ноге со сдержанной улыбкой на губах. Мы все продумали.

― Тогда я не знаю никого другого, кто бы разозлился из-за дочери-шлюхи и пидора-сынка насильника, ― холодно говорит Лоуренс.

Меня тянет блевать от того, как он отзывается о моем брате. Мой хороший, честный, сильный, любящий, невероятный брат, который никак не заслуживал того, чтобы быть изуродованным и… Он перенес такое, чего он никоим образом не заслуживал.

Из-за них я лишилась всех. Из-за них лучший человек, который когда-либо ходил по земле, умер, прежде чем смог осветить мир своей улыбкой.

И они думают, что это нормально, потому что он был геем. Они думают, что это нормально, потому что у меня был секс с двумя парнями перед той ночью.

Они думают, что это нормально ― так жестоко наказать нас за любовь к нашему отцу...

Джейк прочищает горло, и я понимаю, что теперь моя хватка слишком крепкая. Мои ногти врезаются в его руку.

Ослабив давление, я продолжаю слушать, размышляя, сколько еще я могу выдержать, прежде чем перережу им обоим горло прямо здесь.

Лоуренс может умереть раньше, чем я планировала. Я могу связать их вместе и позволить поплакать друг у друга на плече, пока буду разрезать их на куски.

― Может быть, это даже не связано, ― пожимая плечами, говорит Лоуренс. ― Просто не пускай никого в свой дом некоторое время, и скажи своей жене сделать то же самое. В моей квартире установлена ​​система безопасности. Ты тоже должен установить. Не то чтобы это имело значение. По словам папы, они входят в дома без каких-либо признаков взлома.

― Бл*ть, ― шипит Тайлер. ― Ладно. Я установлю что-нибудь.

Входные замки без ключа ― мои лучшие друзья. Легко поймать код на камеру. Также легко получить набор ключей и сделать копию, если они используют стандартные замки. Складывается ощущение, что меня приглашают.

Еще одна причина, чтобы держать их подальше от следов мертвой девушки.

У меня кружится голова. Впервые я не слышу, чтобы они просили прощения, когда поднимается эта тема. Обычно они не сожалеют, пока я не прижимаю нож к их коже.

У них не будет шансов произнести такое дерьмо, когда я заставлю их реветь, просить прощения и умолять сохранить жизнь. Я никогда не была так рада и не получала такое удовольствие от этой забавной части.

Их разговор переходит к обсуждению лучших систем безопасности, и я пытаюсь успокоиться и не дать себе воплотить свои кровавые мечты.

― Думаю, нам стоит подумать о том, чтобы завести двух птиц для нового дома. Что думаешь? ― спрашивает Джейк, явно думая о том же, о чем и я.

― Думаешь, мы сможем сделать это за такой короткий срок? ― спрашиваю я его, сладко улыбаясь, хотя вкус мести обжигает мой язык.

― Думаю, что да. Может быть, дополнительная неделя максимум. Возможно, нам также удастся найти лучшее место для них, для дополнительной безопасности.

За старым домом Тайлера находится убежище, которое используют при штормах и ураганах. Оно все еще продается. Я могла бы разместить их обоих там, и Джейк придумал бы что-нибудь, чтобы не позволить риэлторам войти, пока я буду занята, убивая сразу двух мальчиков.

― Я не так голоден, как думал, дорогая, ― говорит Джейк, когда официантка приносит нам еду.

― Я тоже, ― говорю я, вонзая нож в стейк гораздо сильнее, чем необходимо.

Тайлер и Лоуренс больше ничего не говорят о том, что нас интересует. В основном я слышу, как несколько человек за соседними столиками делают ставки, действительно ли я проститутка или нет.

Как только Тайлер собирается уходить, Лоуренс останавливает его.

― Заведи одноразовый телефон. Появится какая-то информация, звони мне с него. Никаких больше личных звонков. Понял?

Так значит одноразовый телефон? Как мы могли упустить это?

Тайлер кивает, а мы с Джейком переглядываемся.

― Если мы узнаем, кто это, нам не нужно, чтобы нас можно было с этим связать, когда мы возьмем дело в свои руки. Согласен? ― спрашивает Лоуренс.

― Я бы посмотрел на их гребаные попытки, ― шепчет Джейк.

Мои губы дергаются. Я никогда не была так взволнована перед убийством.

Мы выжидаем некоторое время, позволяя Тайлеру уйти, прежде чем поднимаемся из-за столика. Когда мы проходим мимо стола Лоуренса, его рука поднимается, хватая меня за запястье. Мой желудок делает сальто, а сердце бешено бьется в моей груди. Я борюсь со всеми своими инстинктами, чтобы не разорвать его горло здесь и сейчас.

Я опускаю глаза вниз, уставившись на него.

Ублюдок подмигивает мне и вручает свою визитку. Я быстро беру ее, пытаясь ускользнуть от него.

― Позвони мне как-нибудь, дорогуша. Девушка, что выглядит как ты, нуждается в мужчине, что будет ценить ее прелести.

Я одариваю его ослепительной улыбкой, подмигиваю ему и осторожно убираю его руку. О, ему будет на что посмотреть. Я окрашу стены его кровью и кровью Тайлера. И позволю им смотреть на это, пока они будут медленно умирать.

Это будет очень красиво.

Как только мы выходим на тротуар, я практически спотыкаюсь о свои собственные ноги, прячась за Джейка. И с недоверием наблюдаю, как из подъехавшего внедорожника выпрыгивает Логан.

Нью-Йорк слишком большой для таких совпадений.

На обочине стоит грузовик с едой, и они с мистером Высокомерие подходят к нему. Оба улыбаются, будто это отличный день. Одеты они в повседневную одежду ― джинсы и футболки, не их типичные строгие костюмы и прочее. Я что-то пропустила?

― Что? ― шепчет Джейк, смотря на них, а потом на меня.

― Парень, ― шепчу я в ответ.

Он выдыхает, прежде чем выругаться, и тащит меня к нашей машине, которая, слава Богу, не зарегистрирована на имя Ланы Майерс. Это одна из моих «одноразовых» машин, но она припаркована слишком близко к внедорожнику Логана.

Вселенная подает мне очень смешанные сигналы. Сначала она спасает пальцы и язык Дева. Затем, наградив меня дополнительной информацией, обрекает двух мужчин на более жестокую смерть за один поздний обед. Теперь она ставит меня прямо перед мужчиной моей мечты?

― Ты в конечном итоге будешь управлять ФБР. Это было бы потрясающе! ― говорит мистер Высокомерие с искренним трепетом в голосе.

― Это не то, что мне нужно. Я просто рад, что мы добились чертова чистосердечного. Это гарантирует скорое возвращение домой.

Мистер Высокомерие стонет, а Джейк продолжает толкать меня к машине. Мой наушник все еще работает, что увеличивает громкость и позволяет хорошо слышать их разговор, несмотря на шум на улице. Я держу его направленным исключительно на беседующих мужчин, что вынуждает меня стоять с наклоненной головой.

― Возвращение домой к Ледяной королеве? ― говорит парень с оттенком сарказма в голосе.

Могу поспорить, что это Картер. Или его звали Крис? Крейг? Я не могу вспомнить.

Логан улыбается так чертовки прекрасно.

― Да. Не ревнуй.

Парень с именем на «К» закатывает глаза, а я в этот момент выгляжу, как падающая в обморок девушка, одновременно пытаясь ползти на своих шпильках. Мое сердце кровоточило несколько минут назад, но только вид Логана успокаивает боль.

― Когда ты возвращаешься? ― спрашивает мистер Высокомерие.

― Я хочу убедиться, что за доказательствами следуют надлежащее исполнение, и мы наглухо закроем гада. Он не должен когда-либо выйти.

― Чертов да Винчи. Дерьмо в твоей голове пугает.

Я понятия не имею, что это значит.

― Ты и представить себе не можешь, что крутится в моей голове, Крейг. Мне нужно позвонить своей девочке, поэтому закажи мне бургер.

Черт!

Когда Джейк открывает дверь машины, я переключаю свой телефон в беззвучный режим, сожалея, что вынуждена перевести Логана на голосовую почту. Я забираюсь внутрь, снимаю наушник, и позволяю своему сердцу успокоиться, наблюдая за вызовом Логана. Вздохнув, я отбрасываю аппарат в сторону и поворачиваюсь к Джейку, который смотрит на меня сверху вниз.

― Мы позже поговорим об этом.

Кивнув, я позволяю ему закрыть дверь. У меня по плану два убийства, парень, с которым нужно увидеться, и лучший друг, которого нужно задобрить. И по каждому вопросу не все гладко.

Я просто типичная американская женщина.

Или типичный американский психопат?

Глава 11

Единственная причина, по которой все случается не сразу ― время.

А. Эйнштейн

Логан

― Значит, твоя девушка типа богатенькая, ― говорит Хэдли, плюхаясь рядом со мной.

― Ты заглянула в ее финансы? ― спрашиваю я строго. ― Это вторжение в частную жизнь!

― Ну, я просто посмотрела одним глазком. Она не подозреваемая или что-то вроде этого, поэтому я не нарушаю никаких грандиозных правил.

― Только закон, ― сухо заявляю я.

Она улыбается.

― Меня завербовали из-за моих навыков работы с компьютерами и блокирования веб-сайтов, которые не должны были быть открыты. Меня пригласили в качестве эксперта. Никогда еще я не пользовалась служебным положением. И я просто мельком взглянула. Честно. А если серьезно, она реально богатая. На что похож ее дом?

Простонав, я качаю головой. Хэдли определенно не агент ФБР, потому что она святая со значком. Она была в команде, потому что это был ее выбор: тюрьма или работа с нами.

― Никому не говори, что сделала это, ― бормочу я, заканчивая собирать материалы по делу для представления окружному прокурору.

― Да, ― говорит она, ухмыляясь. ― Так на что похож ее дом? Я, правда, хочу знать.

― Ничего кричащего. Двухэтажный белый дом, выглядит очень симпатично. Она приехала недавно, поэтому на стенах нет ни картин, ни чего-либо еще. Полы везде качественные, но никаких мраморных статуй или золотых перил, если ты об этом спрашиваешь. И ее подъездная дорожка похожа на декорации из «Сонной Лощины», что совсем не соответствует милому дому в конце пути.

Она вздыхает, словно разочарована.

― Я хотела особняков и лебедей в озере. Черт. Зачем все эти деньги, если у тебя нет хорошего дома?

― Некоторые люди скромны, Хэдли. Я бы никогда не подумал, что она богата.

Разговор о Лане заставляет меня снова вспомнить о ней. Я волнуюсь, что демонстрирую навязчивое поведение. И я не уверен, что мне это нравится.

Она не отвечала на мои звонки весь день, и на мои смс тоже. Поэтому я удивлен, когда, наконец, от нее приходит сообщение.

Лана: Прости!!! На этот раз нам помешала моя работа. Была безумно занята и под рукой был только рабочий телефон. Вернулась в город только несколько минут назад.

Я не знал, что у нее есть рабочий телефон или что она собиралась в деловую поездку. Но мне приятно, что меня не динамили.

― Это она? ― спрашивает Хэдли, напоминая, что она все еще находится рядом.

― Уйди, Хэдли. У нее нет озера с лебедями.

Она бормочет что-то о пустой трате денег, прежде чем обиженно уходит.

Я начинаю писать сообщение Лане, но передумываю, потому что хочу услышать ее голос. Направляясь к своей машине, я набираю ее номер.

― Привет! ― отвечает она, немного задыхаясь. ― Прости меня еще раз. Я, правда, была занята, и, как уже сказала, у меня не было телефона, и...

― Не извиняйся. Просто скажи, что я снова смогу тебя увидеть. Я вернулся домой. Дело закрыто, поэтому у меня будет пара выходных, в качестве награды. Почему ты задыхаешься?

― Только что закончила тренировку. И у меня тоже ровно два выходных. Мой бизнес-партнер переделывает кое-что, чтобы я могла в этом месяце немного потрудиться.

Она никогда не говорит о своем бизнесе, а слова Хэдли наводят меня на размышления. Если она так богата, почему так много работает? Почему бы не нанять людей?

― Значит, у нас есть два дня наедине? ― размышляю я, положив несколько незакрытых дел в сумку.

― Да. И я все еще в твоих боксерах. Фактически. Как только я закончу принимать душ, я собираюсь надеть их.

― Есть ли шанс, что я смогу присоединится?

― Так это и было приглашение, ― говорит она сухо. ― Я действительно отстойна в таких тонкостях, да?

Усмехаясь, я сажусь в свою машину и начинаю отъезжать. Я совершенно точно готов немного отдохнуть. Хотел бы я взять свежую одежду из дома, но на это жалко тратить время.

― Подожди! Я кое-что придумала. Что если я приеду к тебе домой? Ты видел мой. Покажи свой.

Ну, это решает проблему с одеждой.

― Ничего особенного, но мне бы очень хотелось, чтобы ты увидела мою спальню.

Она хихикает себе под нос.

― Я могла бы оставить свои трусики в качестве причины для возвращения.

― Я не стану их носить и есть мороженое, ― говорю я, радуясь, что могу ее рассмешить.

― Буду знать. Если ты дашь мне адрес, я приму душ и подъеду туда. Ты сейчас дома?

― Только покинул офис.

― Хорошо. Тогда я потороплюсь. Пришлите мне адрес, агент Беннетт.

― Возвращаемся к агенту Беннетту?

― Я буду звать тебя Логаном позже вечером, ― шутит она, вызывая немедленную реакцию моего своенравного отростка, который забыл, что мне уже ближе к тридцати, чем к восемнадцати.

― До встречи.

Я вешаю трубку и посылаю ей смс с адресом. Мне, наверное, тоже нужен душ. Славно, что у меня остается на это время. Также я решаю заскочить в магазин и прикупить продуктов, чтобы приготовить еду. Нам не придется идти куда-либо. У нас есть два дня, и все, что мне нужно делать, это тратить каждую секунду, чтобы контролировать зависимость.

Я быстро делаю покупки, загружаю свой багажник и спешу домой. Мой телефон звонит, как только я переступаю порог своего дома. Я издаю стон, когда вижу, что это Крейг.

― Пожалуйст<