Глава 7. Федя ищет Семёныча.

Ещё не наступил полдень следующего дня, когда Федя вернулся к тому месту в лесу, где накануне оставил Семёныча. Москвич проехал по населённым пунктам в окрестности сорока километров от их с Семёнычем убежища, а всего за вечер, ночь и утро намотал больше двухсот километров как по дороге из жёлтого кирпича, так и по просёлкам Голубой и Изумрудной стран. Он выяснял, как настроены местные жители и активно ли ищут беглецов. На вопросы встречных о Семёныче Федя, как и обещал, отвечал, что он сам его ищет. Постов и патрулей на дорогах Федя не увидел, хотя общее настроение людей в отношении пришельцев из Большого мира было недружелюбным. Придя к выводу, что надо как можно скорее ехать в Изумрудный город, Федя поспешил к лесному убежищу, но Семёныча там, ясное дело, не обнаружил.

- Куда же он делся? Может быть, его нашли и схватили? Надо поискать следы.

Федя сначала не увидел никаких следов кроме тропинки к ручью, к зарослям фруктовых деревьев и своих собственных следов, ведущих к дороге из жёлтого кирпича. Приглядевшись к последним, он заметил, что помимо отпечатков колёс заметны следы человеческих ног 44 размера, и человек явно бежал. У местных жителей ступни были куда меньше – значит, бежал Семёныч. Но кто за ним гнался? Это Феде пока было неясно.

- А может, его опять пушистая накрыла и показала ему снова какое-нибудь чудовище? – подумал вслух Федя. – Очень даже может быть. Поеду дальше по следам.

Метрах в трёхстах от убежища был поворот, и чтобы попасть на дорогу из жёлтого кирпича, Федя плавно уходил влево. Семёныч в этом месте побежал прямо, столкнувшись со средних размеров сосной, о чём свидетельствовал оторванный карман его спецовки, висевший на обломанном совсем недавно суку. Федя произнёс такой монолог:

- Это с какой же силой надо было в сосну ебануться, чтобы сосновую ветку сломать! Кто-то в его мозгу точно за ним гнался. Эх, Семёныч, Семёныч! Жив ли ты? Если помер по своей глупости, мне ведь жалко тебя будет, хотя ты и оболтус. Я тебя с рождения возил, ты же на два года меня моложе…

Федя пробирался по следам Семёныча среди деревьев и наконец выехал на большую поляну. Здесь уже не надо было лавировать между пальмами, араукариями, дубами, соснами и елями, а можно было ехать по залитому жарким солнцем суходольному лугу. Вскоре Федя, следуя по протоптанной Семёнычем тропинке, достиг пепелища потухшего костра. Вдалеке паслись пони, а к табуну по пригорку шёл мальчик лет двенадцати. Федя подал сигнал – мальчик насторожился. Федя поехал к нему – мальчишка побежал прочь. Но ни один, даже самый быстрый бегун в Волшебной стране не сравнится в скорости с Федей, построенным в Москве на Автомобильном заводе имени Ленинского комсомола! Федя догнал вконец перепуганного мальчика.

- Эй, хлопчик, ты чего от меня побежал? – спросил автомобиль.

- Кто ты, говорящая повозка? Ты не злой волшебник? – ответил мальчик, задыхаясь от испуга.

- Ах, конечно, вы же тут машин не видели! Я автомобиль Москвич со Смоленщины, зовут меня Федя. Ищу своего друга Семёныча, который пропал в лесу. И судя по следам, побежал он куда-то сюда.

- Это великан, которого заколдовали, отчего он гонялся за нами с топором?

- Да, он для вас великан, но никто его не заколдовывал. Мой друг болен и нуждается в помощи.

И тут мальчик, которого звали Пепе, рассказал, как он минувшей ночью с Ахсяном и Ыкалуком пас табун пони и как за ними погнался великан с топором. От Пепе Федя узнал, что Семёныча схватили мужчины, связали, и тут в их деревне Карамате появилась волшебница Изумрудного города Элли с бывшим правителем, а теперь первым министром Страшилой Мудрым.

- Взрослые только собрались деревянного гонца посылать к Элли – а она уже тут, - закончил рассказ Пепе.

- Что за гонца? Не из тех ли, что Урфин Джюс делал в качестве полицейских, а потом Страшила приспособил в мирных целях?

- Да, из тех самых. Он у нас на поручениях работает, но стараемся много его не гонять: ему же больше ста лет, он старенький уже.

- И куда Элли повезла Семёныча?

- В Изумрудный город, наверное. Точно не знаю. Она прочитала одно заклинание, второе, третье, но не смогла его расколдовать. Тогда она усыпила твоего друга-великана волшебным сном, сделала золотистое облачко, и они втроём со Страшилой и великаном куда-то полетели.

- А Страшила что-нибудь народу сказал? Он же великий мудрец.

- Он сказал, что это тяжёлая болезнь, которая поражает тех, кто пьёт ядовитые напитки и что даже волшебница Элли пока не может его вылечить. Но Страшила просил нас соблюдать спокойствие, потому что великан больше никому не причинит зла.

- Пепе, как мне проехать в Изумрудный город?

- Поезжай сейчас к Карамату, он виден там вдали. Это наша деревня. А от Карамата ведёт хорошая дорога, которая выйдет на дорогу из жёлтого кирпича. Сворачивай налево, и поедешь прямо к Изумрудному городу.

- Спасибо! Поеду друга выручать!

Федя приехал в Карамат и, конечно, не смог удержаться, чтобы там не поговорить с людьми. Караматцы рассказали Феде о ночном приключении то же, что и Пепе, и только немногие новые подробности узнал от них Москвич. Федя предложил подвезти тех, кому нужно в Изумрудный город. Смельчаков нашлось три человека. Кое-кто побоялся ехать на невиданной говорящей повозке. А вдруг колдовство? Не завезёт ли нас этот чудесный Федя туда, куда Макар телят не гонял?

Трое арзалов разместились на сиденьях Феди и поехали. Водительское кресло Федя просил не занимать: руль поворачивать удобнее, если никто его не трогает, хотя бы и случайно. Спереди справа сидела молодая вдова Руфина. Её муж погиб два года назад, столкнувшись в Пещере с диким шестилапым. Понесло его с друзьями на экскурсию в подземелье! «Хочу, - говорил, - сам увидеть, что за Пещера такая, где рудокопы тысячу лет жили». Трое друзей с проводником из рудокопов вернулись, а Аяк – нет, съел его шестилапый. Двое детей осталось. Теперь Руфина ехала в Изумрудный город на бал к хозяйке модного салона Эйри До. Кто знает – может, сведёт её судьба с достойным мужчиной!

Гончар Рогад Жыбыжы, младший брат деревенского старосты, поехал в столицу, чтобы посетить библиотеку Страшилы. Дело в том, что Рогад с годами исчерпал все идеи декоративного оформления своей продукции и теперь хотел посмотреть в книгах, как глиняные сосуды украшают в других странах. А Юппи, семнадцатилетний парень, просто хотел увидеть Изумрудный город, о котором столько слышал, но ни разу не бывал.

По дороге, как это водится, пассажиры разговорились. И если друг друга, живя в одной деревне, они хорошо знали, то Федя был для них загадкой. Даже в Волшебной стране людям не каждый день случалось видеть такое чудесное механическое создание, обладающее, к тому же, даром речи. Федя рассказывал им о Смоленщине, и пассажиры удивлялись всему – что птицы и звери там не говорят, что зимой так холодно, что выпадает снег и что многие жители Смоленщины и соседних с нею земель пьют ядовитую и невкусную водку.

- Федя, - спросила Руфина, - но зачем же они эту гадость пьют? Мало того, что она горькая, как ты говоришь, но ведь и с ума от неё можно сойти, как это случилось с Семёнычем.

- Так вот и пьют, чтобы с ума сойти. Ненадолго, правда, только на несколько часов. Они в этом удовольствие находят. Но кто пьёт без меры много лет, как Семёныч, тот уже не может жить без этой ядовитой жидкости. А после в мозгу что-то совсем сдвигается, и когда человек не может достать водки, ему начинает казаться невесть что.

- А как мы испугались, когда твой Семёныч пришёл к нам с топором! Он же на полторы головы выше нас всех, - вступил в разговор Юппи.

- Это ты, Юппи, может, испугался, а я насторожился, - усмехнулся гончар Рогад, хотя на самом деле и ему было страшно в поле, когда мужчины Карамата ловили обезумевшего великана рыболовными сетями.

- Лишь бы Элли ему помогла! – ответил Федя. – Далеко нам, кстати, до Изумрудного города?

- Теперь уже недалеко, - подумав, сказал Рогад. – Часа через два доедем, ведь движемся быстро. Ни одна наша повозка так не может!

Дорога из жёлтого кирпича вела путников к цели, и не успело солнце скрыться за Кругосветными горами, как с вершины холма показались огромные изумруды на башнях. Это были единственные настоящие изумруды, украшавшие столицу Волшебной страны. Великий обманщик Гудвин полтора века назад приказал установить эти драгоценные камни на городских стенах именно потому, что они были видны издалека. В остальном же город не отличался от других городов, построенных по средневековым технологиям, а чтобы жители и гости города не уличили Гудвина в обмане, он приказал всем носить зелёные очки. Иначе, говорил он, красота Изумрудного города ослепит всякого, кто осмелится посмотреть на него без очков. Теперь люди, населявшие Изумрудный город, носили очки сознательно, прекрасно зная, что Гудвин в давние времена провёл их предков вокруг пальца. Но теперь это была такая столичная фишка – ходить в зелёных очках. Сама Элли соблюдала закон, установленный великим и ужасным Гудвином.

- Федя, поднажми, - попросила Руфина, - а то закроют городские ворота, и ночевать нам придётся под стенами Изумрудного города.

Через пятнадцать минут Федя преодолел по подъёмному мосту канал, окружавший Изумрудный город, и тогда страж ворот Сильвестр, правнук Фараманта, надел на путников зелёные очки. Таковые нашлись для всех кроме Феди, что, впрочем, не стало препятствием для пропуска его через КПП.

Глава 8. Снова в путь.

Федя с помощью Сильвестра быстро нашёл Изумрудный дворец. На воротах стоял длиннобородый солдат Аваз Гиор, считавший птиц, пролетавших в небе над дворцом. Как страж ворот Сильвестр был правнуком Фараманта, так и солдат Аваз был правнуком Дина Гиора, составлявшего всю личную гвардию при Гудвине и Страшиле. От прадеда Аваз Гиор унаследовал привычку углубляться в любимое занятие настолько, что переставал замечать решительно всё вокруг. Но если Дин Гиор часами расчёсывал свою длинную бороду, то его правнук, борода которого была только сантиметров на десять короче, чем у прадеда, не уделял ей такого всепоглощающего внимания. Он увлекался орнитологическими наблюдениями и всегда точно знал, куда, какие виды птиц и в каких количествах летают в его зоне видимости.

Обычно Аваза Гиора приходилось подолгу звать прежде чем он переставал считать ворон и других пернатых. Но Федя по совету Сильвестра привлечь внимание солдата чем-то неожиданным и непривычным для него включил подсос и на полных оборотах двигателя запел в полный голос частушки «Сектора Газа», аккомпанируя себе клаксоном. Когда он дошёл до третьей частушки, в которой рассказывается о весёлом зяте, неспособном пройти без шутки мимо тёщиного дома, солдат обратил внимание на посетителей.

- А? Что случилось?

- Аваз Гиор, прибыл Москвич Федя из Большого мира по важному делу к госпоже Элли, - ответил Сильвестр.

- А долго ли вы меня звали?

- К счастью, недолго. Федя знает такую волшебную песню, которая способна привлечь внимание даже такого разини, как ты. А если бы враги на нас напали, а ты продолжал ворон считать?

- Ну это маловероятно! В Волшебной стране уже более полувека тишь да гладь. Так ты говоришь, Москвич Федя? А где он?

- Вот эта волшебная повозка и есть Федя!

- Имею честь представиться, - отрекомендовался автомобиль. – Москвич-2140 Федя из деревни Дальние Турлы, что на Смоленщине. Я приехал к госпоже Элли, потому что ищу своего друга Семёныча, попавшего в беду.

- Но Элли во дворце нет, - ответил Аваз Гиор. – Из всего начальства здесь один только Железный Дровосек. Сейчас я открою вам ворота.

Аваз Гиор опустил подъёмный мост, и Федя, на правом переднем сиденье которого сидел Сильвестр, проехал через ворота дворца. Сильвестр и Аваз Гиор пошли наверх с докладом, и через несколько минут спустились с Железным Дровосеком.

- Здравствуй, о высокочтимый правитель Фиолетовой страны! – приветствовал Федя Железного Дровосека.

- Здравствуй, о говорящая повозка! Мне Сильвестр сказал, что тебя зовут Федя и ты ищешь великана Семёныча из Большого мира.

- Да, так и есть. Он набедокурил в Когиде, и нам пришлось спасаться бегством от жевунов. Мы три дня прятались в лесу на западе Изумрудной страны, когда к нему пришла белочка. В первую ночь он бегал от огромного снежного человека, а на вторую ночь, когда я поехал на разведку, чтобы посмотреть, можно ли нам проехать в Изумрудный город к волшебнице Элли, ему показалось что-то настолько страшное, что он убежал к Карамату и там едва не наделал беды.

- Знаю я эту историю. Элли прислала ко мне в Фиолетовый дворец свою фрейлину Алсу на облачке с просьбой присмотреть за порядком в Изумрудном городе в её отсутствие. Алсу сказала, что в наших краях появился великан из Большого мира и что великана поразило тяжёлое помешательство. Сама Элли пыталась его вылечить, но не смогла, и пришлось твоего Семёныча везти к Стелле в Розовую страну.

- Значит, и мне надо ехать в Розовую страну! Как же брошу Семёныча, когда я возил его с рождения!

- Сколько же тебе лет, Федя?

- Мне тридцать два года, тридцать третий идёт теперь. Меня собрали в Москве на заводе 22 мая 1986 года. А Семёнычу тридцать, он родился 16 июня 1988 года. Хорошо помню этот день!

- Это ещё немного, Федя. Вот мне сто сорок лет, я 1878 года рождения, 8 ноября. Если бы не Элли, давно бы я сгнил и развалился от дождей в лесу в Голубой стране! А что за место такое – Москва?

- Это большой город, столица России. А в трёхстах километрах к западу от Москвы мы с Семёнычем живём. Наша деревня называется Дальние Турлы, она на Смоленщине находится.

- Никогда не слышал таких названий. Впрочем, и не удивительно: мы же тут от остального мира отрезаны. Только как вы-то сюда попали?

- Мы провалились в портал в придорожном кювете, когда пьяный Семёныч за новой бутылкой в соседнюю деревню поехал. А почему вышло так, не знаю!

- Верно, Гуррикап постарался. Он хотя и умер давно, всё равно не оставляет вниманием нашу страну. Видать, какие-то у него на вас с Семёнычем планы есть.

- Только как я попаду в Розовую страну, не зная дороги?

- Я с тобой поеду, - ответил Железный Дровосек, подумав. – Дружба – это святое! Сильвестр, оставляю тебя за старшего в Изумрудном городе и стране. В случае экстренной ситуации посылай в Стелларию донесение по птичьей эстафете.

- Есть, мой генерал, - отрапортовал страж ворот.

Железному Дровосеку не нужно было долго собираться в путь. Маслёнка, без которой он мог заржаветь, попав под дождь, висела на поясе, и только вчера утром жена Дровосека Веса наполнила её свежим машинным маслом. Дровосек поднялся в тронный зал, написал указ, передающий полномочия правителя Изумрудной страны Сильвестру на время отсутствия его, Элли и Страшилы, а когда спустился, сел в Федю, и они поехали на юго-восток в направлении столицы Розовой страны Стелларии. Довезли Сильвестра до городских ворот, и он по случаю проезда Дровосека опустил мост через канал, хотя был уже поздний вечер.

Они ехали по ночному шоссе, и Федя включил фары. Железный Дровосек немало удивился, увидев электрическое освещение. Ещё больше он удивился, когда Федя включил свет в салоне, отчего стало светло если не как днём, то, по крайней мере, как при свете больших восковых свечей. Два механических создания, железный человек и автомобиль, быстро нашли общий язык. Дровосек узнал от Феди много нового о технике в Большом мире, о строении различных механизмов и их обслуживании.

- То-то мои мигуны удивятся, услышав такие чудеса! Федя, а ты не хотел бы остаться здесь, в Волшебной стране?

- Хотел бы, Дровосек! Ведь на Смоленщине не бывает чудес, и я не мог говорить и не мог сам ехать куда хочу. А климат там хуже, чем здесь: зимой холодно, весной и осенью сыро, отчего моё железо ржавеет. Но чтобы мне здесь остаться, я должен быть уверен, что с Семёнычем всё в порядке.

- Я уверен, что волшебницы Элли и Стелла совместными усилиями его вылечат. А потом мои мигуны приведут тебя в порядок, и от ржавчины и следа не останется. Меня вон уже сколько лет они ремонтируют, и хожу как новенький!

- Только как я Семёныча брошу? Мы же с детства вместе.

- Задачка, конечно. Давай спросим волшебниц, как быть. Они обе очень мудрые и подскажут лучший выход из положения. А мне нужны такие друзья, как ты – и верные, и отлично знающие технику. Вот мог же ты предоставить Семёныча своей судьбе, он ведь сам виноват в том, что с ним случилось. А нет, поехал через всю Волшебную страну его искать!

- Так и решим, Дровосек! Вот выздоровеет Семёныч, и у волшебниц попрошу меня здесь оставить.

- А у вас много таких автомобилей, как ты?

- Очень много. Я старый уже, а каждый год выпускают новые. Они и сильнее, и быстрее меня.

Тем временем на юго-востоке стали сгущаться тучи, а через двадцать минут путники увидели первую отдалённую молнию. Железный Дровосек в тревоге спросил:

- Федя, похоже, гроза будет. Ты от неё можешь заржаветь?

- Нет, от одной грозы мне ничего не доспеется! Просто сиди под моей крышей, и тебя тоже не промочит. Но когда начнётся дождь, мы всё же остановимся, чтобы не завязнуть где-нибудь: дорога-то у вас здесь грунтовая.

Железный Дровосек не имел представления об асфальтированных дорогах, и был удивлён, когда Федя рассказал ему о ровном покрытии серого цвета, которым выкладывают дороги в Большом мире. Правда, в такой глухомани, как Дальние Турлы, дороги ремонтируют редко, и они чаще всего изрядно разбиты. Только перед выборами, когда политикам нужно, чтобы люди за них проголосовали, они снисходят до простых людей и выделяют деньги на ремонт дороги. Но и эти деньги доходят не полностью: то один мелкий начальник отщипнёт от выделенной сверху суммы, то другой, и в результате дорогу строят с нарушением технологии, отчего она разрушается быстрее, чем могла бы. Хотя Железный Дровосек знал от Элли что такое деньги, но теперь он только качал металлической головой, думая о том, как же много корыстолюбивых и нечестных людей в том краю, откуда к ним занесло Федю с Семёнычем. Мягкое шёлковое его сердце не могло мириться с такой несправедливостью.

Федя и Дровосек въехали в страну марранов, или прыгунов, где когда-то местные жители напали на Элли и её друзей, идущих к Стелле. Теперь это были уже не те дикари, которые не пропускали никого через свои горы. За прошедшее столетие марраны приобщились к цивилизации Волшебной страны, и произошло это в первую очередь благодаря Стелле. После второй войны, затеянной Урфином Джюсом, она решила, что настала пора смирить нрав этого чересчур воинственного племени. Болтуны, подданные Стеллы, открывали здесь школы, учили детей марранов, а самые способные из них продолжали учёбу в Стелларии, где волшебница Розовой страны открыла академию искусств. И всё же наиболее способными марраны оказались к военному делу. Прыгуны уже давно составляли личную гвардию Стеллы, а участие этого народа в войне с Пакиром во многом решило исход этой схватки в пользу сил добра. Если бы Федя проезжал здесь днём, он увидел бы ухоженные горные селения, каскадом каменных домиков поднимающиеся по склонам, а на площадках в центре селений – детей и взрослых, играющих в волейбол. Игра, завезённая некогда в страну марранов американским мальчиком Тимом о’Келли, пустила здесь корни не менее глубоко, чем футбол в Бразилии.

Начался дождь. Крупные капли быстро слились в стоящий стеной ливень, сопровождаемый оглушительными раскатами грома. Молнии то и дело выхватывали из темноты ночи крупное селение прыгунов, до которого оставалось метров шестьсот. Федя остановился на достаточно ровном участке горной дороги – там, откуда она уходила резко вниз. Железный Дровосек радовался, что находится под крышей, иначе его дело было бы дрянь, ведь он ржавел от любого соприкосновения с водой. Дожди и грозы в Волшебной стране случались редко, но если уж случались, то были особенно сильными.

На дороге спереди показалась человеческая фигура, и Федя с Дровосеком увидели, что это старик, опирающийся на длинную трость. Сверкнула молния, и осветившая старика вспышка дала возможность увидеть, что волосы его и борода были зелёного цвета. Ливень готовился сбить несчастного путника с ног, едва только силы оставят его.

- Ну и полощет же его, Дровосек! Не худой ли это человек? В такую погоду ночью по горам ходит…

- Так это же наш главный лесник дед Пихто! Очень хороший, добрый старик. Много лет уже не видел я его.

Сквозь раскат грома послышался слабый голос:

- Помогите, добрые люди!

Глава 9. Дед Пихто.

Железный Дровосек открыл дверь Феди, и старик замер в нерешительности: он никогда не видал такого удивительного сооружения, как автомобиль.

- Садись, дедушка Пихто! – пригласил Дровосек. – Разве ты меня не узнаёшь?

- Здравствуй, почтенный Дровосек! – ответил промокший до нитки дед Пихто, садясь в машину и укладывая свой посох так, чтобы он не коснулся Железного Дровосека, не выносившего влаги. – Узнаю, как тебя не узнать! А что это за крытая повозка, в которой ты сидишь?

- Это автомобиль, самоходная повозка из Большого мира. И у нас в Волшебной стране он ожил.

- Неужели ты и есть тот самый дед Пихто, о котором порой вспоминают у нас на Смоленщине? – вступил в разговор Федя. – Приятно познакомиться! А я Москвич Федя из Дальних Турлов.

- Как же это меня вспоминают на этой… как её…

- Смоленщине, - подсказал Федя. – Иногда слышишь, кто-нибудь спрашивает: «Кто»? А ему собеседник отвечает: «Дед Пихто». Причём по самым разным случаям тебя упоминают люди.

- Вот не ожидал, что и в Большом мире меня знают! А как же ты здесь оказался, Федя? Великую пустыню с расставленными в ней камнями Гингемы, а потом Кругосветные горы не так-то просто преодолеть.

И Федя с Дровосеком рассказали деду Пихто, как Федя и Семёныч попали в Волшебную страну и что с ними здесь произошло. Дед Пихто, в свою очередь, поведал свою историю:

- Железный Дровосек меня давно знает, ещё мальчишкой я бывал у него в Фиолетовом дворце, что находится в городе Баста, столице Фиолетовой страны. А тебе, Федя, я скажу, что работаю главным лесником всей Волшебной страны. Раньше я был хранителем только хвойных растений, ведь и имя у меня такое, что сразу вспоминаешь о пихте. Но пять лет назад, когда пресёкся род Березовских, хранителей лиственных растений, госпожа Элли назначила меня хранителем всей флоры страны Гуррикапа. А чтобы сподручнее было выполнять свою работу, дала двух толковых помощников – Кустара и Пеняра. Кустар – это такой большой колючий куст, а Пеняр – сосновый пень, и оба ходят, как люди или другие животные. Вот только не говорят, зато Алмар их в своё время грамоте научил. Так и общаюсь с ними: я им словами говорю, а они берут какую-нибудь ветку и чертят ответ на земле.

- Да, Федя, я хорошо знаю Кустара и Пеняра, - поддержал Дровосек. – Ох и воевали же мы в своё время вместе! Это когда Пакир на нас напал. Храбрые и умные воины эти Кустар и Пеняр.

- А что за род Березовских и как он пресёкся? – поинтересовался Федя.

- Да понимаешь, - ответил дед Пихто, - испокон веков Березовские оберегали все лиственные растения, а Пихто – хвойные. А пять лет назад помер Стас Березовский, а детей не оставил. Да какой молодой был, только восемьдесят девять лет. Жить бы ещё да жить!

- Сколько же тебе лет, дедушка Пихто?

- Мне ещё только девяносто два. У нас в роду все долгожители, никто меньше ста лет не жил.

- Ну а после тебя есть кому продолжить ваше семейное служение?

- О да! У меня и сыновья есть, и внуки, и правнуки, и даже один праправнук и две праправнучки. Каждого старшего сына в нашей семье называют именем Пихто, и я Пихто Двадцать восьмой, а мой праправнук, которому пока только три года, - Пихто Тридцать второй. Когда-нибудь он тоже будет хранителем всех растений в нашей стране.

Дед Пихто продолжал рассказывать. У него был верный друг – Конь в пальто. Он тоже прожил очень долгую для лошади жизнь – сорок один год, а когда умер, дед Пихто не завёл другого коня, а стал ходить по вверенным ему лесам пешком. Разве что когда лес, который надо было посетить, находился очень далеко, Стелла или Элли делали золотистое облачко, дед Пихто с Кустаром и Пеняром садились на него и летели.

- Почему же твой конь носил пальто? – спросил Федя.

- Да кожа у него чувствительная была, обгорал на солнце всё время. Вот я и заказал ему пальто у нашего деревенского портного, чтобы животное не страдало.

Теперь дед Пихто возвращался из Жёлтой страны, где инспектировал молодой смешанный лес, выросший в результате сукцессии на месте луга. Кустар и Пеняр остались погостить на родине, в долине живых растений. Это была та самая долина, откуда на огород тогда ещё никому не известного Урфина Джюса залетели семена невиданных сорняков. Урфин наделал из этих сорняков живительного порошка, с помощью которого натворил в Волшебной стране много горя. Впрочем, Урфин ведь потом исправился, и дед Пихто закончил своё повествование так:

- И ваш Семёныч исправится, тем более что, как я понял, добра в нём намного больше, чем зла. Просто он слабовольный.

- Тут не только в воле дело, дедушка Пихто, - ответил Федя. – У Семёныча болезнь, которая развилась от употребления водки. Если даже он сейчас захочет прекратить её пить, он не сможет. Вот как далеко зашла его зависимость!

- Не унывай, Федя, здесь же Волшебная страна! Лишь бы сам хотел выздороветь, а наши добрые волшебницы не бросают живую душу, попавшую в беду.

- Дедушка Пихто, - спросил Железный Дровосек, - а как ты оказался здесь, на горной дороге и в ливень? Ведь селение марранов совсем близко.

- Хотел срезать путь по горной тропинке, почти уже дошёл, а тут дождь ударил. Еле спустился с горы – где ногами, а где и кубарем. И тут вас увидел, слава Гуррикапу!

Дождь прекратился. По горной дороге стекали ручьи, и Федя решил продолжить путь с рассветом. Дед Пихто вышел на улицу, выжал мокрую одежду, растянулся на заднем сиденье Феди и заснул. Пока дед Пихто спал, Федя и Дровосек, которым сон был не нужен, тихо продолжали разговор.

- Дровосек, а дед Пихто из какого народа? Мне кажется, что он не марран. И уж точно не жевун.

- Он из народа пердунов. На самом юге Розовой страны, на склонах Кругосветных гор живёт этот маленький народ. Их селения находятся среди скал, а когда солнце днём светит с юга, горы загораживают его лучи. Почва в том краю неплодородная, только самые неприхотливые растения дают там урожай. Например, горох. Они едят эту грубую пищу, отчего у них часто вздуваются животы и выходят кишечные газы. Вот и прозвали их пердунами.

И действительно, дед Пихто время от времени выпускал газ из той части тела, которую неприлично называть. Благо, Железный Дровосек и Федя были металлическими, и им не требовалось дышать. Дед Пихто был не просто представителем своего народа – в силу возраста его можно было назвать старым пердуном. И он бы не обиделся, как не обижается девяностодвухлетний житель села Чембилей на определение «старый татарин», а его ровесник из Косово – на обозначение «старый албанец».

- А куда он теперь едет, как ты думаешь? Вдруг нам и не по пути вовсе.

- Домой он едет, куда же ещё! До Стелларии нам точно по пути, а потом ему нужно подниматься в родные горы.

Утром Федя, Железный Дровосек и дед Пихто продолжили путь. Дед Пихто действительно возвращался домой, в горную страну пердунов. Спустившись в долину, они продолжили путь по цветущей Розовой стране. Это самая волшебная часть всей Волшебной страны. Только здесь на деревьях растут булочки с маком, луна ночью время от времени запускает фейерверки, звёзды играют в прятки, а бабочки и цветы способны взаимно превращаться друг в друга. Здесь нет пауков, змей, крупных хищников и кровососущих насекомых. И нрав жителей Розовой страны лёгкий и беззаботный. Болтунами их прозвали вовсе не потому, что они болтают без умолку, а по той причине, что они прекрасные рассказчики и фантазёры. Возвращается, скажем, человек с рыбалки, хочет продать свой улов. В других странах – Голубой, Изумрудной или Фиолетовой – практикуется только натуральный обмен, а здесь можно продать что-либо материальное в обмен на нематериальное, например, на историю, сочинённую специально на продажу. Сочинит фантазёр небылицу и идёт по улице. Он расскажет свою историю рыбаку, вместе посмеются, а рыбак взамен даст ему рыбки. Но не только ради выгоды сочиняют рассказы болтуны! Их влечёт к сочинительству от природы, и не выдумывать они не могут так же, как жевуны не могут не жевать, а мигуны – не мигать.

Пока Федя ехал по шоссе к столице Розовой страны, болтуны из попутных деревень таращились во все глаза на невиданное транспортное средство, показывали в сторону автомобиля пальцами и оживлённо обсуждали это зрелище. Не было сомнений в том, что проезд по Розовой стране Москвича Феди в самом скором времени обрастёт небывалыми подробностями, и ещё долго болтуны будут рассказывать и пересказывать друг другу, как коричневая колесница с рёвом летала по воздуху над их деревней.

Прекрасен горд Стеллария! Этот город-сад, созданный гением доброй волшебницы, украшают цветущие сады, фонтаны искусной работы и здания, которые в Большом мире непременно внесли бы в список всемирного наследия ЮНЕСКО. Собственно, в этот список попал бы весь город, но если бы так произошло, то всё волшебство испарилось бы из Розовой страны. Ведь Розовая страна, да что там – вся Волшебная страна потому и волшебная, что сюда нет свободного доступа из Большого мира.

Федя остановился у Розового дворца – сада и храма всех искусств. Железный Дровосек и дед Пихто лично пошли к привратнику сказать, что у них и Феди срочное дело к волшебницам Стелле и Элли. Привратник Усфазан ответил:

- Господа, сейчас к волшебницам никак нельзя: они лечат тяжелобольного великана и приказали им не мешать. Соблаговолите подождать, высокочтимые Железный Дровосек и Пихто Двадцать восьмой. Я проведу вас к придворным.

- Тогда и Федю проведи, не стоять же ему на площади! – попросил Дровосек.

Пришлось снова объяснять, кто такой Федя и какое отношение он имеет к Семёнычу, Железному Дровосеку и деду Пихто. На площади перед дворцом собралась толпа любопытных болтунов. Усфазан важно объявил:

- Господа, дело государственной важности! Разойдитесь, дайте возможность волшебной повозке вместе с правителем мигунов Железным Дровосеком и хранителем растений Волшебной страны дедом Пихто проехать во дворец!

Зеваки медленно разошлись, и тогда Федя проехал внутрь Розового дворца. Там, в свою очередь, снова собрались любопытные – на этот раз те, кто состоял при дворе волшебницы Стеллы. Её двор состоял большей частью из людей, имевших отношение к искусству – артистов, писателей, художников, музыкантов. И всем им было страшно интересно узнать, на каких таких повозках ездят за Кругосветными горами. Федя уже устал рассказывать о себе, и тогда ему на помощь пришли дед Пихто и Железный Дровосек. Они вкратце оповестили собравшихся, что их привело в Стелларию. Послышались вопросы особенно любознательных придворных, но тут двери тронного зала распахнулись, и дворецкий Ырлым Вотор прогремел на всё помещение:

- Господа! Встречайте нашу повелительницу Стеллу, хранительницу Волшебной страны Элли и их гостя Семёныча из Дальних Турлов!

Глава 10. Скорая помощь.

Как помнят читатели, Элли и Страшила, увидев, что обезумевшего Семёныча караматские рыбаки поймали и связали, переместились из Изумрудного дворца к месту событий. Только Элли и Виллина умели переноситься в пределах Волшебной страны куда им вздумается со скоростью света. Но Виллина давно ушла на покой, а семь лет назад Элли получила известие, что жизненный путь Виллины окончился на родине в Гренландии. Старой волшебнице было уже больше трёхсот лет. Как же Элли горько плакала по матушке Виллине! Но постепенно слёзы молодой волшебницы обсохли, ибо она вспомнила слова Гуррикапа, которые он говорил ей в стране призраков. Великий волшебник сказал тогда, что все они со временем встретятся в потустороннем мире, но теперь у всех живущих своё служение, и надо его исполнять не за страх, а за совесть.

- Матушка Виллина, до свидания! – сказала тогда Элли. – Мы с тобой обязательно встретимся. И с папой, и с мамой, и с Энни, и с Тотошкой, и со всеми, кто был близок мне и дорог. Но нескоро, потому что я сейчас нужна здесь, на Земле, в Волшебной стране. А пока я буду вас вспоминать и поступать так, чтобы вам не было за меня стыдно.

Итак, Элли и её ближайший друг и первый министр Страшила той ночью оказались на центральной площади Карамата у таверны. Вокруг царило смятение. Все караматцы, способные ходить, стояли на площади в свете факелов, а на помосте таверны лежал завёрнутый в длинный бредень и спутанный в нескольких местах крепкими верёвками Семёныч. Он выкрикивал что-то непонятное, кому-то грозил, кого-то ругал, и маленькие человечки, самый высокий из которых едва достигал роста 140 сантиметров, были заметно встревожены.

- Здравствуйте, друзья мои! Я слышала, вы хотели послать за мной гонца? А я уже здесь! – с этими словами Элли вышла на помост таверны, где Семёныча сторожили четыре самых сильных мужчины в Карамате.

- Доброй ночи, мои дорогие! – приветствовал жителей Карамата Страшила.

Появление руководства Изумрудной страны буквально из ниоткуда, конечно, стало неожиданностью для караматцев, но и удивительного в том ничего не было. Все в Волшебной стране знали, что госпожа Элли появляется в самый трудный момент там, где её помощь более всего необходима. Вот и сейчас Элли прошла к больному и тихо прочитала заклинание. Оно не помогло – Семёныч не возвращался к реальности. Не возымели действия и второе, третье и четвёртое заклинания. Да, тяжёлый был случай. Вся волшебная мудрость Виллины и Элли не была рассчитана на лечение людей, сошедших с ума от зелёного змия. Тогда Элли достала из складок своего шёлкового изумрудного платья крохотную книжку величиной не больше напёрстка, положила её на доски помоста и, что-то прошептав, подула на неё. Книга стала быстро расти и через секунд двадцать уже была размером с Большой энциклопедический словарь, а ещё через двадцать секунд стала огромным томом, весившим килограмм шестьдесят, не меньше. Книга открылась на одной из страниц в середине, и Элли тихо прочитала:

- Великана из-за гор, который повредится рассудком от алкоголя и будет занесён в Волшебную страну, сможет вылечить только Стелла. Для этого она должна возлюбить этого несчастного как самого близкого ей человека. Когда великан будет исцелён, его нужно вернуть домой. Если же его спутник захочет остаться в Волшебной стране, пусть его просьба будет удовлетворена.

«Значит, - подумала Элли, - книга имеет в виду автомобиль. Он ведь ожил здесь у нас. Ну правильно, там его скоро ждёт списание и порезка на металлолом, а тут он пользу принесёт. Надо познакомить его с Дровосеком – они родственные души».

Элли снова подула на книгу, она закрылась и меньше чем за минуту снова стала миниатюрным томиком, не больше напёрстка. Элли убрала книжку в складки своего рукава и обратилась к присутствующим:

- Друзья! Этот человек вовсе не великан, он самого обычного роста для Большого мира. Поверьте мне, я же там жила. Но он очень тяжело заболел, и я пока не знаю, как его вылечить.

- Госпожа Элли, - сказал староста Брлум Жыбыжы, - люди его боятся. Ведь он шёл на наше село с топором и едва не убил трёх мальчиков.

- Я знаю это, достойнейший Брлум Жыбыжы! Сейчас он уснёт и не причинит вам зла, а мы со Страшилой полетим его лечить. Если сюда приедет говорящая повозка, скажите ей ехать в Изумрудный город.

- А что с ним случилось, госпожа Элли? – обратился с вопросом караматский фермер Индрик.

Элли дала знак Страшиле, чтобы он объяснил народу ситуацию, а сама заклинанием ввела Семёныча в глубокий сон на три часа, чтобы ему стало хотя бы немного лучше. Она решила до поры до времени не рассказывать, что летит в Стелларию. Пусть Москвич поедет в Изумрудный город, а там Дровосек на хозяйстве остался! Они подружатся, а это будет полезно для Волшебной страны, ведь не может волшебная книга Виллины ошибаться. Как только Семёныч уснул, Элли скомпоновала картинку, которую видела в Карамате на площади и в своей волшебной книге, и мысленно отправила её Стелле. Через минуту пришёл ответ, который Элли ус<