Гравитационная неуверенность

Падение вызывает страх почти у всех. Но некоторым детям свойственна слишком сильная эмоциональная реакция на вестибулярные ощущения, даже при отсутствии угрозы падения. Такой страх имеет мало общего с реальным положением тела: источник его - в «ошибке» обработки вестибулярных импульсов в мозгу. Терапевты называют это постуральной или гравитационной неуверенностью.

Четвертый ребенок из нашего примера (см. начало главы) подвержен такой гравитационной неуверенности. Он боится встать на поребрик, но делает это, если мать поощряет его и держит за руку. Все же с равновесием и двигательной координацией дело у него обстоит лучше, чем у двух других ребят со сниженнымивестибулярнымиответами, и физически он в маминой поддержке не нуждается. Он мог бы пройти по поребрику и самостоятельно, но его мозг не воспринимает такую возможность как реальную. Поскольку мальчик не спотыкается и не падает, заметить проблему трудно. Гравитационная неуверенность сама по себе не мешает обучению и, как правило, не создает проблем в школе, если только у ребенка нет других неврологических нарушений в дополнение к повышенной реакции на вестибулярные стимулы.

Гравитационная неуверенность: история Шона

«А другой дорогой нельзя? Ты же знаешь, я не люблю эскалаторы!» - настаивал пятилетний Шон. Оставалось сделать последнюю покупку в торговом центре. До этого момента матери Шона удавалось переходить с ним от отдела к отделу, избегая эскалаторов и лифтов: она по опыту знала, что Шон не любит ими пользоваться. К несчастью, обувной отдел располагался на третьем этаже и подниматься туда по лестнице было бы утомительно для обоих. Мать вздохнула, решив, что ботинки могут подождать. Увидев страх и опасение в глазах сына, она подумала, что не стоит форсировать проблему, но... верно ли она поступает? Ведя Шона домой, она поняла, что упорное сопротивление сына связано с действиями, предполагающими движение. Выла ли ее вина в том, что он столь неохотно шел гулять на детскую площадку? Он всегда предпочитал копаться в песке и никогда не катался с горок и не качался на качелях, как его сверстники. Даже в младенческом возрасте он успокаивался, только когда мать крепко прижимала его к себе. Детские качели оказались бесполезны.

Кое-кто из друзей, конечно, из лучших побуждений, сказал, что Шон вертит матерью как хочет. Для него все надо было делать каким-то особым образом. Если бы она заставляла его делать то, что ему не нравится, может, он бы уже перерос свое упрямство? Перерастет ли он его когда-нибудь?

Ребенок с гравитационной неуверенностью чувствует страх, тревогу или нервное напряжение, когда он находится в непривычной позе, пытается принять такую позу, или когда кто-то другой контролирует его движения и положение тела. Особенно его пугает, когда кто-то его двигает. Он может даже не позволять окружающим стоять близко к себе, словно боясь, что они могут внезапно попытаться его подвинуть. Качели, карусели и другие аттракционы и снаряды, перемещающие тело в непривычных направлениях, приводят его в ужас, хотя он смирился бы с этим, сиди он на коленях родителей, под защитой. Резкий поворот за угол на автомашине вполне может привести его в замешательство.

Ребенок с гравитационной неуверенностью чувствует страх, тревогу или нервное напряжение, когда он находится привычной позе.

Он постоянно боится упасть, постоянно следит за этим, а на самом деле падает редко. Напротив, ребенок с вестибулярно-билатеральным нарушением может падатьчасто, но он не принимает никаких мер предосторожности и не «выдает» никаких эмоциональных ответов. Как-то на занятии одна наша подопечная, опираясь руками в пол и закинув ноги на неустойчивый гимнастический снаряд, кричала «Я падаю, я падаю!» - вместо того чтобы просто-напросто сползти на пол, спустив ноги.

Главная угроза. Ребенок с гравитационной неуверенностью видит для себя основную угрозу в силе тяжести. Он сопротивляется движению не нарочно, и никакие убеждения и слова не придают ему уверенности. Поощрения или награды здесь бессмысленны. Его страх иррационален, он коренится глубоко в мозговых структурах, для которых слова и награды ничего не значат. Ребенок объят ужасом, который лишь разрастается, если взрослый или другие дети игнорируют его потребности и ожидают, что он станет двигаться так же, как его сверстники.

Он чувствует себя безопаснее всего, когда твердо, обеими ногами, стоит на земле. Одна восьмилетняя девочка отказывалась переступать через веревку, натянутую на высоте 30 сантиметров от пола. Она проползала под ней. Прыжки тоже могут вызывать страх, и некоторые дети с таким расстройством «прыгают», не отрывая ноги от пола. Они соглашаются принять горизонтальное положение только на полу или на кровати, просьба лечь на стол или специальную платформу вызывает у них сопротивление.

Бывает, что люди с гравитационной неуверенностью боятся спускаться и подниматься, отказываясь гулять по холмам, а иногда и по каменистой или сильно неровной почве. Спускаясь или поднимаясь по лестнице, они вцепляются в перила. Не любят ходить по поребрику, лазать,кататься на чем бы то ни было, в том числе и на животных. Страшатся наклоняться назад в положении сидя.

Поскольку дело здесь в повышенной чувствительности к сигналам гравитационных рецепторов, положение головы для таких людей критично. Взрослые женщины жаловались на ощущение дискомфорта во время домашней уборки, т.к. им приходилось наклонять голову, убираясь под мебелью и вокруг нее. Низкое опускание головы сильно стимулирует гравитационные рецепторы и особенно пугает тех, кто не в состоянии модулировать эти импульсы. Дети с гравитационной неуверенностью избегают кувырков, и беспорядочные игры не приносят им удовольствия.

Если у вашего ребенка гравитационная неуверенность, лучшее, что вы можете сделать, -это уважать его потребности и всеми доступными способами шаг за шагом укреплять в нем ощущение безопасности.

При гравитационной неуверенности дети постоянно ожидают поддержки от родителей или терапевта. Отказ от самостоятельности серьезно ограничивает их в игре и лишает возможности взрослеть. Друзья или соседи могут винить вас в том, что вы чрезмерно опекаете своего ребенка, а должны бы, наоборот, поощрять взросление... Но говорят они так потому, что не видят барьеров, мешающих ребенку модулировать базовые ощущения собственной безопасности и уверенности в себе. Лучшее, что вы можете сделать, - это уважать его потребности и всеми доступными способами шаг за шагом укреплять в нем ощущение безопасности.

Наши взаимоотношения с силой тяжести являются самым важным источником ощущения безопасности. Если такового нет, ребенок, вероятно, чувствует себя так, словно любое движение может вышвырнуть его в пространство. Даже легкое движение выбивает у него из-под ног почву. Один клиент так описал свое состояние: «Я чувствовал себя так, будто я улетаю с Земли и никогда не вернусь обратно!» Нет страха сильнее, чем этот.

Если отношения ребенок-земля нестабильны, остальные связи тоже страдают. Поэтому гравитационная неуверенность может сказаться на всех сторонах жизни индивида. Окружающие либо не заметят его страха и будут думать, что «с этим человеком трудно иметь дело», либо будут наказывать или винить - по сути, за то, что его заставляет делать его мозг. В детском коллективе ребенок встречает жестокие насмешки. Взрослые не в состоянии взять в толк, почему слова ободрения и поощрения на него не действуют. Участие в социальной жизни чревато для него страхом, который посторонние не видят и не понимают.

Чтобы устранить или снизить нервное напряжение, человек будет пытаться манипулировать окружающей средой или другими людьми. В результате он становится упрямым и несговорчивым. В детстве он усваивает, что большие взрослые, игнорируя повышенную чувствительность его вестибулярной системы, могут тискать и вертеть его как хотят. Позднее он научается держать взрослых на расстоянии и контролировать их действия в отношении себя. Ребенку не угадать, какие ситуации вызовут у него страх, а какие нет, поэтому ему приходится контролировать все и максимально. Взрослые потом оценят это как неприятную черту характера, постараются взять верх и заставить ребенка прекратить манипуляции. От этого ребенок будет страдать еще сильнее.

Что не так с нервной системой? Как и в случае с любым другим нарушением сенсорной интеграции, мы можем только предполагать, что именно происходит в мозгу. Сегодня ученые считают, что причина - в плохой модуляции сигналов, идущих от гравитационных рецепторов. Гравитационные ощущения поступают в мозг непрерывно в течение всей нашей жизни, и когда голова перемещается из привычного положения, их поток возрастает. Поэтому ребенку с гравитационной неуверенностью становится легче, если он держит голову, по возможности, неподвижно, все время следя за тем, чтобы она не принимала необычного положения, так, что, твердо стоя на земле, он хорошо осознает «координаты» своего тела в пространстве.

Наше общее ощущение безопасности связано с уверенностью в том, что движение нам ничем не угрожает. Ребенок с гравитационной неуверенностью ощущает любое перемещение или изменение положения как угрозу своей безопасности.

Частично проблема может быть обусловлена недостатком мышечных и суставных ощущений, необходимых для модулирования вестибулярной активности. Если младенец испытывает недостаток движения и, следовательно, не может интегрировать вестибулярные и проприоцептив-ные ощущения или же интеграции мешает какое-нибудь нарушение нервной системы, его мозг, развиваясь, не наберет достаточно сил, способных «усмирить» вестибулярную систему.

Состояние нервной системы, являющееся причиной гравитационной неуверенности, само по себе обучению не мешает, но препятствием для обучения может становиться нервное напряжение, вызываемое этим состоянием. Гравитационная неуверенность часто встречается у детей, имеющих другие, более серьезные неврологические нарушения, которые как раз и создают помехи для обучения. Эти расстройства не позволяют ребенку организовать себя и сосредоточиться на выполнении задания.

Физически неуверенные в себе люди крайне тревожны, что чревато неврозом и психологическими проблемами. К сожалению, некоторые специалисты в области психического здоровья относят эту тревогу к разряду личностных или поведенческих нарушений, а не проблем, в основе которых лежат нейробиологические расстройства.

Игры со страхом

Жизнь моя раскрылась на детской площадке со всей ее болью и восторгом. Мои страхи и сомнения

Вступили в игру - в этот выдуманный и слишком реальный мир.

Я потеряна в джунглях турников, Не чувствуя себя, растеряна, Направление неизвестно, И я не смеюсь,

Извиваясь в этом лабиринте ужаса.

Я вскарабкалась по ступеням гигантской горки, Окаменела, посмотрев вниз, -Назад пути нет. И я не смеюсь,

Слепо бросаясь туда и не зная, что будет.

Я подбежала к качающейся доске, Предвкушая удовольствие,

Оно обернулось ледяным холодом там, в воздухе, когда я завислав пространстве.

И я не смеюсь,

Обрушиваясь с крыши моей мечты на твердую реальность там, внизу.

Я вскочила на качели, Ожидая восторга - полета,

Когда кто-то, смеясь, вытолкнул меня из моей скорлупы; Скорость смазала, смела всю окружающую реальность, И я не смеюсь, вцепившись в надежду на то, что мучению быстро придет конец.

Вот я пришла, чтобы принять вызов, брошенный этими кольцами, к счастью, здесь властвовала только я.

Но холодная серая сталь не отражала в тот летний день ни лучика. И лишь слезы навернулись мне на глаза, Когда меня пришибло, не помню когда –

Жестокое и горькое сознание моей беспомощности.

И я бежала с площадки -

Этого выдуманного и слишком реального мира,

Домой, где игры жизни продолжают свою круговерть.

И я не смеюсь.

Цецилия Ротшильд 29 апреля 1973 года

Печатается с разрешения автора

Стремление преодолеть гравитационную неуверенность. Любой человек обладает внутренней базовой потребностью, побуждением или стремлением установить надежные отношения с гравитационным полем Земли. Типично развивающийся ребенок следует этому стремлению, ползая, играя, карабкаясь, прыгая и вообще принимая самые немыслимые позы. Он изучает свои возможности и возможности силы тяжести и в результате переходит с ней на «ты».

При гравитационной неуверенности стремление освоиться с действием силы тяжести тоже присутствует, но эмоциональные реакции не дают ребенку следовать этому естественному стремлению. В терапии, основанной на сенсорной интеграции, пространство организуется так, чтобы обеспечить как можно больше возможностей для появления эффективных реакций (ответов). Терапевт знает, как направлять пациента, не форсируя событий. Таким образом, у детей при терапии почти всегда «возрождается» внутренний импульс, позволяя им во многом преодолеть чувство незащищенности.