Образ ребёнка в художественной системе Валентина Распутина

Полностью сюжет, посвящённый ребёнку-школьнику, В. Г. Распутин раскрыл в рассказе «Уроки французского», который автор напечатал в девяносто девятом [42, c. 2–3], сотом [43, c. 3] и сто первом [44, c. 2–3] номерах «Советской молодёжи» в тысяча девятьсот семьдесят третьем году. Одиннадцатилетний мальчишка, закончив в деревне начальную школу, едет учиться в райцентр, где, помимо трудностей с учёбой, сталкивается с проблемами голода, чёрствостью окружающих, казённым подходом к личности, и одновременно с добротой учительницы французского, обучающей его, помимо нового языка, открытости и доверию к миру. Писатель раскрывает в рассказе проблемы, волновавшие журналиста В. Г. Распутина: несовершенство школьной системы, и в тоже время опора на лучшее в человеке, которое было реализовано советской педагогикой; бессовестное воровство картошки у одиннадцатилетнего мальчишки, и вместе с тем помощь больному ребенку от незнакомых людей; неспособность мальчика без поддержки мудрого взрослого понять себя, и одновременная его закрытость от новых знакомств и отношений. А. А. Митрофанова в работе «Статьи по поэтике современной русской прозы» отмечает, что В. Г. Распутину свойственна установка на восприятие жизни такой, какая она есть, со всеми грехами, виной, плохим и хорошим, что случается в жизни человека. Память должна хранить абсолютно всё, потому что нет такой вины, которая бы не простилась Господом [114, с. 15]. Воспринимая жизнь целостно, не отделяя добро от зла, В. Г. Распутин выходит за узкие рамки субъективного восприятия реальности, открывая всю полноту жизни, всю красоту и ценность существования.

Таким предстаёт ребёнок в прозе В. Г. Распутина, сознание которого воспринимает мир во всей его целостности и неделимости. Это ощущение передаётся через пристальный взгляд ребёнка на настоящее, описанный как постоянное острое удивление существованию, чуткое восприятие всего, что окружает ребёнка на каждом шагу.

В очерке «Откуда есть-пошли мои книги» В. Г. Распутин описывает детскую сосредоточенность на подлинной жизни: «Помню: стою я в носу острова <…> стою я совсем маленький, должно быть, лет четырех-пяти, и во все глаза гляжу, как рассекается синее ее полотно на две половины, забрасывая меня острыми холодными брызгами. Я раз за разом вытираю лицо и продолжаю всматриваться, видя что-то такое, не соединяющееся в образ, но зримое, взрослым глазам неподвластное. Потом стою на своем берегу и, склонившись низко, рассматриваю это же самое, заинтересовавшее меня, потом рассматриваю с лодки, перегребающей на остров, - и не может же быть, чтобы я ничего там не высмотрел и не занёс в свою душу, что-то такое, что сделало её чувствительной и подвижной» [55, с. 6].

Интересно представлена девочка Варя в «Последнем сроке» в воспоминаниях старухи Анны, которая однажды заставшей свою дочь, со вниманием и волнением роющей землю, отыскивающей в ней то, что ещё никто не знает [57, с. 185].

Способность видеть подлинный мир отличает ребёнка от взрослых, делая его восприимчивым к происходящим событиям. В рассказе «Мама куда-то ушла» [60, с. 32–35] ребёнок, впервые столкнувшийся с одиночеством, оказывается способным посочувствовать плюшевому одноногому зайцу, чей беззвучный плач он слышит. Способность слышать окружающий мир, его симфонию и какофонию, становятся одним из центральных мотивов в прозе В. Г. Распутина.

В рассказе «Красный день» [60, с. 243–245] тринадцатилетний мальчик, пришедший домой на летние каникулы, и, слушая вздохи матери, которая работает банщицей и должна натаскать сотни вёдер воды, чтобы заполнить два огромных чана, принимает решение натаскать воду вместо неё. Беря на себя тяжелую долю трудов, сын понимает, какое необъятное счастье выпало на его долю вместе с работой, потому что взросление приходит к нему вместе с состраданием, которое заставляет его осознанно принимать решение и выполнять его до конца. Его помощь приносит матери радость, и, научившись деятельно любить, мальчик становится несоизмеримо богаче, чем был до этого.

В рассказе «Мужчины» [60, с. 68–75] передаётся хаос войны, из-за которой ребятишки разного возраста вынуждены учиться в одном классе. На первом ряду сидят первоклассники, на втором второклассники, на третьем третьеклассники, а на последних партах четвероклассники. Во время урока первоклассники слушают отрывки из родной речи, которую читают третьеклассникам, а когда первый класс начинает  повторять азбуку, весь класс гудит вместе с ними.

Общая неразбериха в быту отражает нравственную неразбериху деревни, в которую все погрузилось с начала войны.

Дядя Костя, фронтовик, потерявший на войне ногу, теперь председатель совета, не знает, как пережить свалившееся на деревню горе, и предлагает почтить память погибших воинов, поставив на партах ребят, чьи отцы погибли на войне, красные флажки. Тут же возникает неприятная ситуация с Колькой Афанасьевым, чей отец пропал без вести, и из-за этого неясно, нужно ставить на его парте флажок или нет. В данной ситуации сострадание проявляет только Володька, который предполагает, что отец Кольки погиб не смертью храбрых, а простой смертью, которую никто не видел, поэтому Кольке тоже нужно поставить флажок, чтобы ему не было обидно за отца. Учительница, увидев флажок, и не зная, как реагировать на ситуацию с Колькиным отцом, резко спросила у ребят, кто и почему поставил флажок, и, не найдя внутреннего согласия с ответами ребят, два раза вставала, чтобы открыть и закрыть окна в классе.

Когда Володя узнал, что его отец погиб на войне, у него также на парте  поставили красный флажок, который постоянно напоминал, что живого отца у мальчишки больше нет.

Фигура отца становится охранительной силой, которая оберегает мир детства от внешнего агрессивного вторжения. Не вернувшись с войны, отец словно остаётся на границе миров, своим подвигом сдерживая хаос смерти. Старый красный лозунг, который пошёл на изготовление флажков для ребят, чьи отцы погибли на фронте, стремительно заканчивался, и чем больше флажков стояло на партах, тем, по логике Димки и Володьки, ближе был конец войны.

После ранения к учительнице в деревню приехал капитан, который на уроке рассказывал о войне. Случайно спросив Володю, кто был по званию его отец и, услышав «селжант», капитан начал смеяться над неумением Володи говорить букву «р». После случившегося Володя с Димкой окрестили капитана дураком, и решили, что после войны дуракам не будет никакого житья, потому что их всех отправят учиться. Нехитрая детская философия Володи и Димки, их искренность, прямота, эмоциональная чуткость помогают им пережить горе.

Детское восприятие войны в тылу отражает абсурд ситуации, в которой взрослые перестают быть опорой для детей, и дети вынуждены самостоятельно принимать нравственные решения, которые идут вразрез с поведением взрослых. Живой интерес к жизни и сердечное отношение к людям помогают мальчишкам улавливать подлинные смыслы происходящих событий.

Абсурд продолжается и в мирной жизни, эхом войны отзываясь в наши дни. В рассказе «Там, на краю оврага» детство сравнивается с летом, которого не хватит ни одному мальчишке, чтобы отдохнуть и набегаться вволю [31, с. 3] Сезонное восприятие времени передаёт глубинное родство человека с природой, частью которой он навсегда остаётся. Каждое лето август в жизни мальчишки расчерчивает ещё один невидимый круг, который передвигает границу его взросления, всё больше сужая его горизонты, и однажды сузит горизонты до точки, до узелка, который с конца растянут и загладят. Эти идеи с особой силой прозвучат в рассказе «Человек с этого света» и повести «Прощание с Матёрой».

Дети в прозе В. Г. Распутина наделены искренностью и совестью, они живо реагируют на окружающую их действительность, и в тоже время они ограничены своей неспособностью соединить в образ подлинное понимание жизни, которое остаётся у них на уровне обострённой интуиции.