Мы и наши врожденные склонности

 

В отечественной литературе по психологии склонность понимается как направленность на соответствующую деятельность, потребность заниматься ею. Когда мы склонны делать что–либо, нам нравится поступать именно так. Это облегчает работу. Она становится привлекательной, притягательной и не является просто средством достижения какой–то цели[41].

В данной книге мы будем рассматривать склонности не с точки зрения психологии, а с позиций медицины и богословия. Поэтому под врожденными склонностями условимся считать природные задатки и наследственную предрасположенность к чему–либо, например, к страсти, болезни или аномалии.

Врожденные склонности бывают наследственными (образуются в момент оплодотворения яйцеклетки) или формируются в эмбриональном периоде (от зачатия до родов). Поэтому мы приходим в мир сей, не будучи tabula rasa (чистой доской). Мы уже отягощены или, наоборот, награждены определенным «наследственным багажом». Сила унаследованных склонностей зависит от генов, внутриутробного развития, воспитания и т. д. Окружающая среда гасит или стимулирует проявление врожденных склонностей. Вот почему они реализуются не все и не в равной степени.

Врожденные склонности накладывают отпечаток на формирование органов и тканей, на психику, способности, поведение и косвенно — на становление личности. Надо учиться понимать это. Например, предрасположенность к раку, шизофрении или эпилепсии сильно затрагивает и физическое здоровье, и социальные контакты, и духовное бытие человека. Не секрет, что люди, предрасположенные к какому–либо недугу, заболевают им быстрее, чем те, кто не предрасположены к нему.

С точки зрения нравственного богословия, врожденные склонности можно разделить на три категории:

• положительные (склонность к аккуратности и т. п.);

• этически нейтральные (музыкальность, впечатлительность, тяготение к гуманитарным или техническим дисциплинам и т. д.);

• отрицательные (склонность к пьянству, гневливости, меланхолии, истеричности и т. п.).

К «наследственному грузу» следует относиться серьезно (см. приложение III–V). Общий принцип такой: нравственно положительные склонности нужно развивать, нейтральные — обращать в добродетели, отрицательные — пресекать. Это чрезвычайно важная составляющая духовной борьбы христианина за спасение души.

Приведем примеры.

Если врожденная склонность к аккуратности используется «по прямому назначению», то она помогает человеку хорошо обустроить дом, вести хозяйство, соблюдать чистоту, быть бережливым и рачительным. Кто от природы наделен этим качеством, у того отличный старт. Но подчас (особенно при эпилептоидном складе характера) аккуратность гипертрофируется. Она превращается в несносный педантизм, придирчивую мелочность, излишнюю скрупулезность, подчеркнутую пунктуальность, чистоплюйство. Общаться с таким человекам, мягко говоря, сложно.

Среди нравственно нейтральных склонностей, частично обусловленных генами, упомянем тягу к путешествиям или к домоседству. Очевидно, если кто–либо «легкий на подъем» и не любит сидеть дома, то ему лучше использовать свой внутренний импульс для хороших дел. Не для того, чтобы бесцельно глазеть на мир и ради пустого любопытства объездить полсвета, а для того, чтобы приобщиться к достижениям мировой культуры, узнать нечто полезное, совершить паломничество к святыням. А человек, которому по душе уединение и домашний уют, имеет неплохие задатки для внимательной молитвы, богомыслия, чтения духовной литературы… Однако он может применить свой потенциал иначе: замкнуться на себе, отгородиться от чужой боли и проводить время впустую.

Аналогично вправе распорядиться собой музыкально одаренный человек: воспевать гимны сатане, сочинять пошлые песенки или петь в церковном хоре, заниматься настоящим искусством. Выбор — за человеком, но отличный слух, прекрасная память, чувство ритма и эмоциональная отзывчивость на мелодию даны ему от природы, точнее — от Бога.

Из унаследованной твердости характера вырастают либо внутренняя стойкость, мужественность и целеустремленность, либо жесткость, неуступчивость и упрямство. Допустим, унаследована обостренная чуткость — тоже качество этически нейтральное. Кто–то на этом врожденном фундаменте воспитает такие черты своей личности, как отзывчивость, милосердие, сердечность, умение понимать людей. А у кого–то, напротив, эта врожденная особенность создаст почву для ранимости, подозрительности, мнительности и недоверия к людям.

Старец Паисий Святогорец утверждает: «Впечатлительность, чуткость — это естественные дарования. Однако, к несчастью, дьяволу иногда удается использовать их в своих целях. Дьявол часто внушает чуткому, впечатлительному человеку сгущать краски, чтобы он был не в силах перенести какую–то трудность или же — чуть понеся ее — надорвался, разочаровался, измучился и, в конце концов, покалечился. Если с пользой употребить врожденную впечатлительность, чуткость, то она станет небесной. Если же позволить, чтобы ею воспользовался дьявол, то она выйдет человеку боком… Так человек выбрасывает Божьи дары. Вместо того, чтобы благодарить Бога, он понимает всё шиворот–навыворот»[42].

Дело не в человеческой натуре, а в том, как мы ею распорядимся. Когда личность сделает свой выбор, потенциальная возможность постепенно реализуется в лучшую или худшую сторону.

Нейтральные, а тем более хорошие врожденные склонности подобны евангельским талантам, которые господин раздал своим слугам. «Одному дал он пять талантов, другому два, иному один, каждому по его силе». Повторим: «Каждому по его силе», — не чрезмерно, дабы полученное не сломало и не раздавило человека. «По долгом времени, приходит господин рабов тех и требует у них отчета». Кто трудом и молитвой приумножил таланты, вошел «в радость господина» своего. А лукавого и ленивого раба, который не захотел трудиться, выбросили «во тьму внешнюю», где «плач и скрежет зубов» (см.: Мф. 25, 14–30).

Порочные врожденные склонности представляют для нас особый интерес. Это — не дарования Господа, а «плевелы лукавого». В какой–то мере они подталкивают человека к совершению небогоугодных, неблаговидных поступков.

Порой встречаются люди, что называется, ищущие «острых ощущений». Они склонны к опасному, рискованному, возбуждающему их чувства опыту. Нередко они ходят «по лезвию ножа». Это выражается по–разному: в стремлении заниматься экстремальными видами спорта (автогонками, альпинизмом и т. п.), в приеме наркотиков и алкоголя, в пристрастии к азартным играм, в постоянной смене сексуальных партнеров. А кто–то просто любит «выкинуть» что–нибудь предосудительное, непристойное[43].

Желание «быть на краю», «щекотать нервы» — устойчивая особенность личности, ее выбор. По мнению американского ученого Марвина Заккермана, отчасти (не стопроцентно) это объясняется генами[44].

Врожденная тяга к «острым ощущениям» — одно из типичных следствий грехопадения Адама, источник наших личных грехов. Чтобы преодолеть врожденные склонности подобного рода, необходимо, как минимум, правильно расклассифицировать их и соотнести с учением святых отцов. В дальнейшем мы убедимся, что порочные склонности всецело коренятся в страстности человека и соответствуют конкретным страстям. А поскольку основных страстей восемь, то и все нравственно отрицательные врожденные склонности логично тоже разбить на восемь групп.

При этом сразу уточним, что построить органичную, стройную и неискусственную систему едва ли удастся. По мысли крупного исследователя православного аскетического богословия, епископа Варнавы (Беляева), «в безумных страстях — всякое бесчиние и неустройство». Поэтому любые святоотеческие схемы пороков не универсальны, хотя в них, безусловно, есть своя правда[45].

То же самое относится и к попыткам жестко «привязать» пагубные врожденные склонности и болезни к нравственным порокам. Здесь не избежать условностей, оговорок и допущений. К примеру, святитель Игнатий (Брянчанинов) считает пьянство разновидностью чревоугодия[46]. Епископ Варнава туда же включает курение и наркоманию, а отчаяние и самоубийство связывает не столько с унынием, сколько с печалью[47]. Понятно, что это приемлемый подход. Но он не отражает всей полноты проблемы, всех причин данных заболеваний.

Суммируем вышесказанное:

Грехопадение Адама

↓

Наследственная порча человеческой природы

↓

Восемь греховных страстей

↓

Генетические и физиологические механизмы страстей

↓

Порочные врожденные склонности

↓

Личные грехи человека

↓

Внутриличностные конфликты

↓

Духовная борьба

Теперь о каждой из восьми групп пагубных врожденных склонностей расскажем подробнее.

 

Глава IV

Ненасытная утроба

 

Влечение к пище — естественная потребность человека. Господь Бог разрешил Адаму есть от всякого дерева в райском саду, кроме древа познания добра и зла. После того, как праотец нарушил эту заповедь, все его потомки вынуждены со скорбью, «в поте лица» добывать себе пропитание. Поэтому мы и молим Отца Небесного: «Хлеб наш насущный подавай нам на каждый день» (Лк. 11, 3).

Апостол Павел говорит, что «пища не приближает нас к Богу», «ибо Царствие Божие не пища и питие, но праведность и мир и радость во Святом Духе» (1 Кор. 8, 8; Рим. 14, 7). Питание же необходимо для жизнедеятельности организма (см.: Деян. 27, 34) и взаимосвязано с внутренним миром человека. Когда безрассудные люди «страдали за беззаконные пути свои и за неправды свои, от всякой пищи отвращалась душа их, и они приближались ко вратам смерти. Но воззвали к Господу в скорби своей, и Он спас их от бедствий их» (Пс. 106, 17–19).

Иногда из–за куска хлеба люди жестоко мучают и даже убивают своих собратьев. Длительное голодание порой срывает с человека маску, и вся его неприглядная подноготная вылезает наружу. А кто стойко и смиренно переносит это несчастье, тот с честью выдерживает серьезное испытание на жертвенность и человечность.

Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин указывает, что качество, количество и время принятия пищи надо соразмерять с состоянием тела, возрастом и полом. «Но у всех должно быть одно правило укрощения плоти для воздержания сердца и укрепления духа»[48].

Субъективно пищевое влечение проявляется чувством голода и жажды. Если в крови нарушается баланс сахара, воды или какого–то иного нужного вещества, то в организме автоматически возникает импульс — восполнить недостающий компонент. Центры, регулирующие потребление пищи, находятся в особом отделе головного мозга — гипоталамусе. Его зоны отвечают за чувство голода, сытости и жажды. Так работает единая система, поддерживающая вес тела на оптимальном, генетически заданном уровне.

Ослабление пищевого влечения выражается снижением аппетита вплоть до его полного исчезновения, а усиление — повышением аппетита. Прожорливость с поеданием несъедобного наблюдается при врожденном и приобретенном слабоумии. Помимо излишеств в питании, чревоугодие включает в себя несоблюдение постов и постных дней, лакомство, пьянство и любое другое неумеренное наслаждение плоти.

 

Алкоголизм — в наследство

 

Анализируя биографии императрицы Екатерины II и ее сына Павла I, известный отечественный психиатр Владимир Федорович Чиж приходит к любопытному заключению. Они оба не были гурманами, т. к. сын унаследовал от матери редкостную неприхотливость в еде. Император тотчас сердился, если не исполнялось его малейшее желание. Но ни разу он не сделал прислуге замечания по поводу невкусно приготовленного блюда[49].

Они оба не любили и спиртных напитков. Учитывая почти поголовное пьянство высшего общества той эпохи, воздержанность Павла I просто удивительна. Он никогда не искал утешения в вине и, несмотря на горячее пристрастие к военному делу, не подражал в кутежах лихим офицерам. В. Ф. Чиж объясняет все это в первую очередь наследственностью[50].

Конечно, главная причина бегства в царство алкогольных (и наркотических) иллюзий — духовная опустошенность, потеря смысла жизни, размытость нравственных ориентиров, идеология потребительства и культ материального преуспеяния. Истоки «алкогольной» (и «наркотической») личности коренятся также в неправильном воспитании и привычке устранять дискомфорт одурманивающими средствами.

Однако значимый вклад в развитие алкогольной зависимости вносит и наследственность. Об этом мы читаем в… Библии. Там рассказывается, как Ангел Господень явился жене праведного Маноя и предсказал ей: «Вот, ты зачнешь и родишь сына; итак не пей вина и сикера, и не ешь ничего нечистого, ибо младенец от самого чрева до смерти своей будет назорей Божий» (Суд. 13, 7).

Напомним, что в ветхозаветные времена назореи исполняли особое служение Господу и добровольно возлагали на себя определенные обеты (в частности не пить вина и иных крепких напитков). Вдумаемся: зачем святой Ангел велит будущей матери до зачатия и в течение беременности вести образ жизни, свойственный назореям? Не для того ли, чтобы от утробы не осквернить избранника Божия и привить ему склонность к трезвости?

Устойчивость к алкоголю действительно зависит от ряда духовных и генетических факторов. Именно гены контролируют количество и функции ферментов, перерабатывающих спирт. При недостатке этих ферментов молекулы спирта в печени расщепляются плохо, и возникает непереносимость алкоголя. Она характерна, например, для эскимосов, алеутов, чукчей и североамериканских индейцев. Даже от умеренных доз у них падает артериальное давление, учащается пульс, краснеет кожа, появляется тошнота. Крайняя степень реакции — опасная для жизни кома[51].

Наследуется не только степень устойчивости к алкоголю, но и склонность к алкоголизму. Это пристрастие перерастает в тяжелую злокачественную болезнь, особенно если человек с детства рос и воспитывался в плохих социально–психологических условиях.

Скажем, собралась компания 15–летних ребят. Желая почувствовать себя взрослыми или просто приятно отдохнуть, они проводят время за бутылкой. Пьют все примерно одинаково. Через год кто–то из них не прочь выпить при случае, но может и ограничивать себя. А кого–то тянет к водке (пиву) неудержимо. Объяснений тому много — и духовных, и психологических, и медицинских. Не исключено, что злую шутку сыграла как раз генетическая предрасположенность.

Подчеркнем, что наследуется не сам алкоголизм, а высокая степень риска его развития Одна из научных гипотез утверждает, что «биологический ген алкоголизма» передается непосредственно от отца к сыну и от матери к дочери. Другие ученые указывают, что такого гена нет. Однако уже сейчас они нашли полтора десятка генов, дефекты которых связаны с этой болезнью. Вот почему дети алкоголиков, взятые на воспитание в непьющие семьи, в 4 раза чаще (!) заболевают хроническим алкоголизмом, чем дети здоровых родителей. По статистике в благополучных семьях алкоголиками становятся приблизительно 9% сыновей, а в пьющих — 37%[52]. Разница внушительная.

Как минимум, у 30% мужчин–алкоголиков проблемы с выпивкой имелись хотя бы у одного из родителей. При этом частота недуга у сыновей повышается с 11,4 до 29,5%. Когда оба родителя — алкоголики, эта цифра достигает 41,2%. Среди дочерей из непьющих семей уровень пристрастившихся к спиртному составляет 5%. Если один из родителей женщины страдал алкоголизмом, то данная цифра — 9,5%, если оба — 25%[53].

Представим себе следующую ситуацию: два близнеца зачаты из одной оплодотворенной яйцеклетки. Они называются монозиготными, поэтому генетически идентичны и внешне почти неразличимы. Допустим, они рождены пьющими родителями. Тогда оба близнеца в значительной степени (в 54% случаев) рискуют стать алкоголиками, даже если по каким–то причинам они были разлучены и воспитывались в разных семьях, в разной социальной среде.

Иная ситуация, когда пьющие родители зачинают близнецов из двух разных яйцеклеток. Такие близнецы — дизиготные. И генетически, и внешне они меньше похожи друг на друга. Не обязательно, что алкоголизм разовьется у них в равной мере. Кто–то окажется более предрасположенным. Только в 28% случаев алкоголиками станут сразу оба близнеца, независимо от того, росли они вместе или врозь.

По мнению руководителя Института медикобиологических проблем, заместителя директора Национального научного центра наркологии Росздрава, академика РАМН Ирины Анохиной, если человек перестает принимать алкоголь, дефектные гены рассасываются. Но если воздействие продолжается, они могут встраиваться в ДНК и передаваться потомству. В основе психической зависимости от алкоголя лежат сдвиги в нервной системе, в «центре наслаждения» мозга. Дело в том, что нервные импульсы передаются с помощью различных химических веществ — нейромедиаторов (дофамйна, серотонйна и т. д.). Длительная алкоголизация чревата недостатком дофамина. Его постоянный дефицит способствует развитию депрессии, истощению психики и деградации личности[54].

Более того, алкоголь подавляет в организме выработку «гормонов счастья» (эндорфинов, энкефалинов) и ухудшает функции соответствующих рецепторов. Ввиду этого организму все время недостает необходимых биологически активных соединений. Появляется острая потребность получать их извне. Алкоголь же частично подменяет собой функции «гормонов счастья», и порочный круг замыкается. Чем больше человек пьет, тем меньше его организм вырабатывает собственных «гормонов счастья» и тем сильнее нуждается в новой дозе спиртного. Так формируется одно из звеньев зависимости.

С течением времени у алкоголиков, особенно на фоне отягощенной наследственности, изменяются структуры, отвечающие за эти и другие психохимические процессы. Дети пьющих родителей часто имеют врожденную недостаточность «центра наслаждения» (системы «награды мозга») и «гормонов счастья». Вслед за своими родителями они склонны к поиску определенных наслаждений в жизни — гедонизму. Вот они и начинают пить[55].

Между научными и богословскими взглядами на эту проблему видны знаменательные параллели. Преподобный Иоанн Дамаскин пишет, что тело легко влечется к плотским страстям, ибо в нем находится «запах и ощущение греха, то есть похоть и удовольствие». Низменные силы души подталкивают человека к получению пагубного, запрещенного Богом наслаждения. Источником такой склонности служит сладострастие, услаждение грехом[56] — «временная греха сладость».

Переводя это святоотеческое мнение на современный язык, психолог и священник Андрей Лоргус говорит о наличии в организме устойчивых психофизиологических комплексов. В них «хранится память о специфической стимуляции тела, приводящей к наслаждению». Далее химическая зависимость запускает специальный механизм, который всякий раз вызывает приподнятое эмоциональное состояние — удовольствие[57].

Так с помощью алкоголя наслаждение достигается «обходным» (биохимическим) путем. А поскольку по природе своей человек стремится к подлинному счастью, то, не находя его, довольствуется суррогатом. В самом деле: если наслаждение уже получено, и при том довольно дешево, то зачем человеку счастье? Когда духовные мотивы подменяются химическими реакциями, жизненный путь неизбежно заканчивается тупиком, ловушкой. Разум не устремляется к высокому, а ищет дно бутылки.

И сбывается изречение Священного Писания: «Ты будешь, как спящий среди моря и как спящий на верху мачты. И скажешь: “Били меня, мне не было больно; толкали меня, я не чувствовал. Когда проснусь, опять буду искать того же”» (Притч. 23, 34–35).

Таким образом, «ядовитая» привычка закрепляется на генетическом, биохимическом и физиологическом уровнях, а потом переходит из поколения в поколение.

Как ни странно, дочери алкоголиков (независимо от того, кто из родителей болен), даже сами не подверженные этому недугу, в 2 раза чаще вступают в брак именно с алкоголиками, чем дочери непьющих родителей. А у сыновей алкоголиков таких четко выраженных предпочтений нет. Видимо, «сродные» гены «притягивают» жену к мужу[58].

Здесь играет роль и психология. Ребенок бессознательно копирует манеры и стереотипы поведения взрослых. Он перенимает усвоенный в родном доме стиль общения, а затем переносит его в свою семью. Если взрослые сами любят «приложиться» к бутылке, часто конфликтуют и не интересуются своими детьми, то подают дурной пример. Когда в доме нет взаимопонимания и уважения друг к другу, а школа недостаточно занимается воспитанием, навязчивая реклама алкогольных напитков и изъяны общественной морали сделают свое дело. Соблазн легкодоступных спиртных изделий будет трудно преодолеть.