Женщина родила овцу; отец выдал овцу замуж — может ли муж овцы жениться на ее сестре

 

Ребенок, родившийся у женщины, по мнению одного из мудре­цов, считается человеком, даже если он имеет форму овцы или коровы.

Один из мудрецов, рабби Йирмия, спросил: допустим, отец такой «овцы» выдал ее замуж за X. Может ли сестра «овцы» также выйти замуж за X? Ведь Тора запрещено брать в жены двух сестер одно­временно.

Ученики задали рабби Йирмии встречный вопрос: известно, что ребенок, имеющий форму животного, нежизнеспособен; стало быть, поднятый вопрос не имеет смысла — ведь после смерти «овцы» ее сестра, вне всякого сомнения, может выйти за потенциального жениха.

Один из мудрецов ответил: рабби Йирмия хотел всего лишь позабавить товарища вопросом, который не имеет практического значения.

Ученики решили подкрепить свое утверждение о том, что ребе­нок, имеющий форму животного, нежизнеспособен, аргументом, опирающимся на никем не оспариваемое правило: допустим, жен­щина родила овцу или корову, а затем вновь забеременела и родила нормального ребенка — второй ребенок считается первенцем в том, что касается прав на наследство (он получает двойную долю срав­нительно со своими братьями). Если бы первый ребенок, имевший форму овцы или коровы, выжил, второй не мог бы считаться первен­цем в том, что касается его наследственных прав! Стало быть, первый ребенок не имеет шанса выжить.

Мудрец по имени Рава отверг этот аргумент. Он заявил следующее: ребенок, имеющий форму овцы или коровы, вполне может выжить! Второй ребенок приобретает дополнительные наследственные права

(права первенца) по совсем другой причине. Именно, всякий перве­нец получает двойное наследство оттого, что он дороже отцу, нежели другие дети; если он умрет, отец страдает вдвойне.

В данном случае, если первый, имеющий форму животного, ребе­нок умрет, отец не будет страдать; однако если умрет второй, нор­мальный ребенок, отец будет страдать — поэтому именно второй ребенок имеет двойные наследственные права.

 

Вавилонский Талмуд,

трактат Нида 23а—23б

 

СТАТУС ЯИЦ, СНЕСЕННЫХ БОЛЬНОЙ КУРИЦЕЙ

 

Мудрецы разошлись во мнениях по вопросу о том, способна ли больная курица (определенная как трефа и потому некошер­ная) нести яйца.

Мудрецы, полагавшие, что такая курица способна нести яйца, установили, что первое яйцо, снесенное курицей после того, как она заболела, некошерно, ибо оно является трефой, как и сама курица. Однако яйца, снесенные этой курицей впоследствии, кошерны.

Мудрецы спросили: если яйца, снесенные больной (и оттого неко­шерной) курицей, кошерны, отчего мудрецы Мишны утверждали обратное, именно: «Яйца трефы некошерны»?

Им ответили: мудрецы имели в виду неоплодотворенные яйца. Дело в том, что такие яйца зарождаются, когда курица оплодотворя­ется от земли, то есть без помощи внешнего фактора (петуха); следо­вательно, они целиком происходят от курицы, запрещенной к упо­треблению в пищу, и потому и сами запрещены. В то же время яйца, оплодотворенные петухом, разрешенным к употреблению в пищу, кошерны, как и он сам, поскольку петух активно участвовал в их зарождении.

Галаха адаптировала мнение мудрецов, считавших, что курица-трефа в принципе не в состоянии нести яйца. В таком случае про­блемы с яйцами не существует: сам факт наличия у курицы яиц указывает, что она не трефа, поэтому и несушка, и ее яйца являются кошерными.

 

Вавилонский Талмуд,

трактат Хулин 57б-58а

 

КАКИЕ ЧЕРВИ КОШЕРНЫ

 

Еврейский закон запрещает есть червей, которые ползали по земле, в соответствием со сказанным в Торе: «А вот что для вас нечисто из мелких животных, ползающих по земле» (Левит 11,29). Однако черви, живущие в плодах, отделившихся от дерева, в кишках живот­ных или где бы то ни было еще, при условии, что они никогда не пол­зали по земле, дозволены к употреблению в пищу. Таким образом, чтобы узнать, можно ли есть того или иного червя, необходимо уста­новить, ползал ли он по земле.

Как ни странно, Галаха разрешает есть червей, находящихся в пло­дах, если они попали туда после того, как плоды отделились от дерева. Однако червей, находившихся в плодах до того, как они отделились от дерева, есть запрещается.

В чем разница между червем, выросшим в плоде после того, как он упал с дерева, и червем, выросшим в плоде, когда он еще был соединен с деревом? Дело в том, что если плод соединен с деревом, живущий в нем червь считается ползающим по земле (ибо плод сое­динен с деревом, а дерево — с землей). В то же время черви, вырос­шие в плоде, отделившемся от дерева, не считаются ползающими по земле, поэтому есть их разрешается.

Однако черви, покинувшие плод и попавшие на землю, стано­вятся запрещенными для употребления в пищу, поскольку попадают в категорию ползающих по земле.

Мудрецы спросили: что говорит закон о черве, который покинул плод, но умер еще до того, как попал на землю? Иными словами, становится ли червь запрещенным для употребления в пищу лишь после того, как он фактически поползал по земле, или же он попадает в категорию ползающих по земле сразу после того, как покинет плод?

И еще: что если червь успел покинуть плод, но человек съел его до того, как он прополз по земле?

И еще: что если червь перешел из одного плода в другой, находя­щийся рядом, не побывав на земле? Быть может, того, что он оставил плод, в котором вырос, достаточно, чтобы сделать его запрещенным для употребления в пищу; быть может, однако, то обстоятельство, что он не ползал по земле, делает его разрешенным?

Талмуд оставил эти сомнения неразрешенными.

Один из вавилонских мудрецов, рав Шешет бар рав Иди, утверж­дал: черви, находящиеся в легких и в печени животного, запрещены к употреблению в пищу, ибо они ползали по земле; животное съело их, подобрав с земли.

Мудрец по имени рав Аши не мог скрыть своего удивления: если бы животное съело этих червей, подобрав с земли, они должны были бы находиться в его желудочно-кишечном тракте, а не в печени или в легких!

В Талмуде существует другое, более логичное изложение этой дискуссии.

[Как многие другие талмудические дискуссии, этот спор представ­лен в Талмуде не только в изложенной выше, но и в альтернативной версии. Появление альтернативных версий талмудических дискус­сий связано с тем, что Талмуд в течение столетий разрабатывался и сохранялся в устной форме, что приводило к многочисленным искажениям и дублированию текстов. Альтернативные версии в Тал­муде обычно начинаются со слов «Некоторые говорят».]

«Некоторые говорят», что рав Шешет бар рав Иди утверждал, что черви, находящиеся в легких и печени животного, разрешены к упо­

треблению в пищу, поскольку возникли и выросли в этих органах — а, как известно, черви, которые никогда не ползали по земле, кошерны.

Рав Аши согласился с ним и добавил: тут нет никакого сомнения, поскольку если бы эти черви были бы подобраны животным с земли и проглочены, они находились бы не в печени или в легком, а в желу­дочно-кишечном тракте.

Мудрецы установили на базе этой дискуссии следующий закон: черви, находящиеся в печени и в легких, запрещены к употреблению в пищу, ибо следует предположить, что они попали туда после того, как успели поползать по земле. Считается, что они проникли в тело животного, когда оно спало, через нос и дыхательное горло, и в конце концов добрались до печени или легких.

Мудрецы установили также, что черви, находящиеся между кожей животного и его мясом, также запрещены к употреблению в пищу; однако черви, находящиеся между кожей рыбы и ее мясом, дозво­лены к употреблению в пищу.

В чем разница между червями, находящимися в животном, и чер­вями, находящимися в рыбе? Дело в том, что даже самое кошерное животное не может быть употреблено в пищу, пока оно не зарезано в соответствии с галахическим ритуалом; черви, выросшие в его теле, должны считаться его частью, причем ритуальное убиение живот­ного не может сделать их кошерными. Однако черви, зародивши­еся и выросшие в теле рыбы, разрешены к употреблению в пищу, поскольку рыбу разрешается есть без того, чтобы она была убита каким-то особым образом; стало быть, черви, выросшие в теле рыбы, выросли среди (и как часть) мяса, разрешенного к употреблению в пищу.

 

Вавилонский Талмуд,

трактат Хулин 67б