Акций. Если заявленная информация не противоречила закону, секретарь штата регистрировал корпорацию, и специальной хартии законодательного собрания штата не требовалось.

Как справедливо указывает А. А. Кредер, эти демократические изменения в корпоративном праве были результатом общественных процессов, связанных с реформами Э. Джексона и его сторонников. Корпоративное право было приведено в соответствие с набиравшими силу лозунгами "равенства возможностей" и "невмешательства государства", эгалитарным менталитетом масс американцев.

Корпорации в результате приобрели облик бизнеса эпохи свободного предпринимательства, их учредители получили возможность действовать на основе знаменитого либерального принципа laissez faire¹⁴. В 1820-х годах наиболее активно учреждались корпорации, занятые строительством дорог, каналов, мостов, в 1830-е годы прокатилась волна инкорпорации банков, начиная с того же десятилетия корпорации заняли главенствующие позиции в железнодорожном бизнесе. К 1859 г. стоимость акций, проданных железнодорожными компаниями, превысила 1 млрд. долл. Корпорации стали мощным инструментом мобилизации частных капиталов для нужд внутреннего экономического развития, сыграв важную роль в дальнейшем упрочении американской либерально-капиталистической цивилизации. Вместе с тем корпоративный капитал по удельному весу еще уступал индивидуальному и партнерскому.

Ситуация радикально изменилась после окончания гражданской войны, когда корпорации в течение трех десятилетий заняли ведущие позиции в национальной экономике, при этом качественно изменились сами, трансформировавшись в крупные предпринимательские объединения. Известный американский историк А. Чендлер¹⁵ выделил два крупных этапа в процессе концентрации и централизации промышленности США (его схема была воспринята многими американскими исследователями). Первый этап - с конца 1870-х до середины 1890-х годов - характеризовался развитием так называемых "горизонтальных" предпринимательских объединений, т.е. таких, которые концентрировали в своих руках главным образом производство одной и той же продукции. Второй этап - вторая половина 1890-х - первые годы XX в. - ознаменовался утверждением таких объединений, которые сконцентрировали контроль над отраслью "по вертикали", включая добычу и поставку сырья, производство продукции и ее рыночную реализацию. Пик второго этапа - 1899 - 1903 гг. - явился и пиком процесса становления предпринимательских объединений в целом. Именно эти процессы, с точки зрения советских историков, привели к краху свободной конкуренции, торжеству монополистического капитализма, подчинению ему политической власти, вступлению капиталистической общественно-политической формации в "высшую" и одновременно его последнюю историческую стадию.

В постсоветский период эти выводы перестали использоваться, но и фундированного научного ответа на вопрос, в чем же заключались основополагающие черты обновившейся капиталистической системы, не последовало. Вместе с тем стали все больше сосредоточивать внимание на позитивных сторонах радикальных структурных перемен в экономике, подчас абсолютизируя их. Вот примечательный вывод крупного специалиста по экономической истории США Б. М. Шпотова: "Налицо были повышение эффективности и бурный рост производства в интересах не только владельцев капитала, но и потребителей, к которым относилось все население страны; стремление предпринимателей получать прибыль не за счет ограничения сбыта и повышения цен, а путем создания новой производственной организации и научного менеджмента; попытки поставить отношения в промышленности на рациональную основу, перевести традиционное противостояние и борьбу труда и капитала в русло взаимовыгодного сотрудничества"¹⁶.

¹⁴ Кредер А. А. Указ. соч., с. 58.

¹⁵ Chandler A. D. The Visible Hand: The Managerial Revolution in American Business. Cambridge (Mass.), 1977; idem. Scale and Scope: the Dynamics of Industrial Capitalism. Cambridge (Mass.), 1990.

¹⁶ Шпотов Б. М. Организация большого бизнеса в США на рубеже XIX - XX веков. - Американский ежегодник. М., 1999, с. 34.

Стр. 47

Этот вывод, вызывающий у меня серьезные возражения, заслуживает обсуждения. Как вытекает из уже сказанного выше, я не считаю возможным измерять одной меркой всю историю американских корпораций. Она должна быть разделена на периоды, и каждый исследован отдельно. Один из первых периодов - вторая четверть XIX в. - начал плодотворно исследовать А. А. Кредер, и я согласен с его выводами о позитивной роли корпоративного капитала той эпохи. Но в последней трети XIX в. роль и характер корпоративного капитала, на мой взгляд, серьезно изменились. Он не утратил позитивного влияния на американскую экономику, но, став в ней главенствующим, приобрел гораздо более противоречивый характер. Глубокая противоречивость корпоративного капитализма конца XIX - начала XX в. породила серьезные дискуссии среди современников, и эти дискуссии не стихают по нынешний день. Абсолютизация его негативных черт, характерная для марксистских и леворадикальных авторов, выглядит преувеличением сегодня, когда мы имеем возможность более объективного, непредвзятого рассмотрения этого явления, но его позитивные стороны, которые заслуживают всесторонней оценки, не могут перечеркнуть огромного количества фактов, накопленных не только марксистской и леворадикальной, но также либеральной и даже консервативной историографическими школами, которые свидетельствуют о стремлении крупного корпоративного бизнеса конца XIX - начала XX вв. подчинить своей воле независимых предпринимателей, извлечь для себя максимальную прибыль за счет удержания на как можно более низком уровне заработной платы рабочих, подчинить себе политическую власть, занять господствующее место во всех сферах общества.

Невозможно отрицать, что "большой бизнес", как стали именовать предпринимательские объединения, рационализировал экономическую жизнь США, снизил издержки производства, намного ускорил экономическое развитие нации. Несмотря на присущие ему монополистические тенденции, роста цен в США в ту эпоху не происходило, напротив, они определенно снижались. Но переход к эпохе большого бизнеса в глазах многих классов и социальных групп заключал в себе также серьезные минусы и издержки. "Капитаны индустрии" беспощадно сокрушали массу конкурентов, ради достижения своих целей попирали законы, насаждали коррупцию в государственных органах. Причем они не стеснялись открыто декларировать социал-дарвинистские убеждения, полагая, что выражают суть национальной индивидуалистической веры и отнюдь не вступают в противоречие с пуританской этикой. Как минусы, так и плюсы в деятельности большого бизнеса, при всем том, что они контрастируют друг с другом, имели общий источник - стремление энергичных, талантливых и беспощадных предпринимателей к предельно возможному росту доходов, создающих максимальные экономические возможности и обеспечивающих наибольшую экономическую власть. Их технологические, управленческие и иные нововведения способствовали снижению оптовых и розничных цен, но издержки производства снижались в гораздо большей степени, так что даже те результаты деятельности большого бизнеса, которые, несомненно, приносили пользу потребителям и обществу в целом, оборачивались гораздо большей выгодой для самих предпринимателей. Именно эта выгода, а не стремление облагодетельствовать общество являлась определяющим мотивом большого бизнеса.

Нельзя отрицать того, что негативные стороны большого бизнеса со временем, в частности, в эпоху прогрессистских реформ 1900 - 1914 гг., определенным образом снижались, крупные корпорации начинали вести себя более цивилизованно. Но решающую роль в этом сыграла нараставшая оппозиция в отношении их со стороны общества, мощные движения и выступления протеста среднего и нижнего классов. Государство должно было взять на себя функцию согласования противоборствующих социальных интересов и провело ряд важных реформ. Следует отметить, что экономические интересы большого бизнеса в результате согласительно-реформаторских действий политической элиты в целом ничуть не пострадали. Более того, в последний год пребывания у власти реформатора В. Вильсона (годы президентства - 1913 - 1921) состояния ведущих американских корпораций в среднем были в 2 - 3 раза выше, чем в год его

Стр. 48

прихода к власти¹⁷. Уступки демократии, социальный мир со средним и нижним классами оказались для большого бизнеса экономически выгоднее, нежели конфронтация и стремление к всевластию.

Соглашусь, что мотивы организаторов и владельцев крупных корпораций заслуживают переосмысления, в результате которого будут более всесторонне и объективно охарактеризованы те предприниматели, которые так или иначе принимали в расчет общественное благо (примером такого предпринимателя является Э. Карнеги, объявивший на исходе своей деловой карьеры, что "тот, кто умирает богатым, умирает опозоренным", и пожертвовавший большую часть своего состояния на поддержку науки, образования, искусства¹⁸). Весьма сомнительно, однако, что даже самая полная характеристика мотивов и деяний таких предпринимателей может серьезно изменить имеющуюся на сегодняшний день общую картину распределения экономических достижений корпоративного капитализма конца XIX - начала XX вв. между основными классами и социальными слоями Америки. При всем том, что состав как верхнего, так и нижнего классов в США серьезно изменился, разрыв между ними, как свидетельствует совокупность статистических данных, имеющихся в распоряжении исторической науки как минимум ничуть не уменьшился.

Перейдем теперь к следующей важной теме истории США - ее разнообразным социальным аспектам. Вначале остановлюсь на вопросе, которому уделялось недостаточно внимания и в советский период: как распределялось национальное богатство между различными социальными классами и слоями. И в советской и в постсоветской историографии трудно назвать хотя бы одно специальное исследование, посвященное этому вопросу. Раскрывая его в общих работах по истории США, советские историки, как правило, предпочитали доверять данным, почерпнутым у зарубежных марксистов. Среди последних чаще всего цитировался Ю. Кучинский, из работ которого следовало, что реальные доходы нижнего класса США снижались практически на всех этапах американского капитализма¹⁹. Сегодня соглашаться с этими данными невозможно, ибо общепринятые по сути в современной исторической науке США подсчеты говорят о росте реальных доходов нижнего класса на всех этапах XIX (а тем более XX) века. Так, в период с 1820 по 1840 г. реальные доходы рабочих выросли в 1,5 раза, с 1840 по 1860 г. на 10%, с 1870 по 1900 г. в 1,5, а с 1870 по 1920 г. в 2 раза²⁰.

Вместе с тем, согласно также по сути общепринятым в исторической науке США расчетам, разрыв в положении верхнего и нижнего классов в США XIX в. не только не сокращался, но даже нарастал, и эта тенденция сохранялась в эпоху корпоративного капитализма, когда богатство нации неизмеримо возросло. Для современных оценок социально-экономической дифференциации рассматриваемого периода важное значение имели расчеты Д. Вильямсона и П. Линдерта, изложенные в их монографии 1980 г. Вот главные среди них. Если в 1776 г. верхний один процент американцев владел 12,6% задокументированного властями имущества, а верхние 10% - почти около 50%, то в 1860 г. доля верхнего одного процента достигла 29%, а верхних 10% - 73%. Разрыв в имущественном положении между верхними и нижними десятью процентами белых американцев в сравнении с предшествующим периодом вырос еще больше. Этот разрыв, как и концентрация богатств, достигли наибольших размеров в южных штатах, где верхние десять процентов семей владели в 1830 г. 71,5, а в 1860 г. - 82,3% имущества²¹.

¹⁷ Burch P. H. jr. Elites in American History, v. 2. New York, 1981, p. 292.

¹⁸ Брандс Х. В. Титан сталелитейной индустрии Америки. - Большой бизнес, 2005. N 2, с. 149.

¹⁹ Кучинский Ю. История условий труда в США с 1789 по 1947 гг. М., 1948.

²⁰ Long C. D. Wages and Earnings in the United State, 1860 - 1890. Princeton, (N. J.), 1960, p. 3 - 12, 109 - 118; Adams D. R. jr. Prices and Wages. - Encyclopedia of American Economic History. Ed. G. Porter. New York, 1980, v. 1, p. 240, 242, 244; Puth R. C. American Economic history. Chicago, 1988, p. 374; Walton G. M., Rockoff H. History of American Economy. New York, 1998, p. 241, 243.

²¹ Williamson J. G., Lindert P. H. American Inequality. A Macroeconomic History. New York, 1980, p. 36 - 39, 44 - 45.

Стр. 49

Эти цифры признаны авторитетными исследователями²², которые приводят и иные свидетельства углубления неравенства среди белых американцев. Социально-экономические контрасты были наибольшими в городах: показателен пример Филадельфии, где к 1860 г. верхний один процент горожан владел 50% имущества, а нижние 80% - всего лишь 3%. В западных штатах имущественная дифференциация была выражена слабее, чем в восточных, но присутствовала реально и там. Например, в "старых" северо-западных штатах верхним десяти процентам землевладельцев принадлежало 40% налогооблагаемого имущества. Наибольший процент богатых белых американцев был среди южных рабовладельцев: в среднем они были в пять раз богаче жителей северных штатов и в десять раз богаче фермеров собственных штатов, не имевших рабов²³.

В последней трети XIX в. разрыв в положении экономических классов сохранился. В 1915 г. У. А. Кинг в книге "Благосостояние и доходы населения Соединенных Штатов" первым среди профессиональных исследователей раскрыл тенденцию нарастания разрыва между верхним и нижним экономическими классами: в 1890 г., согласно его данным, на долю 1,6% самых богатых американских семей приходилось 10,8% национального дохода, а на долю 88% американцев из нижних слоев - 65%; в 1910 г. доли этих групп составили соответственно 19 и 62%²⁴. Последующие поколения исследователей приводили разные данные о разрыве между экономическими классами, но большинство из них соглашалось в том, что господствующая экономическая позиция принадлежала владельцам крупных корпораций, численность которых не превышала 1% американцев и которые владели 70% корпоративных богатств и половиной всей американской промышленности. Фактически верхушка корпоративной Америки заняла на экономической лестнице то место, которое до гражданской войны занимал 1% плантаторских семейств южных штатов. По сравнению с предвоенным периодом разрыв между 10% самых богатых и 10% самых бедных американцев изменился мало, оставшись примерно на том же, очень высоком уровне (верхним 10% принадлежало около 70% собственности всего общества)²⁵.

Большинство американских исследователей, соглашаясь с тем, что разрыв в положении экономических классов в США на протяжении всего XIX в. не сокращался, оставался очень глубоким и что большинство рабочих и фермеров постоянно должно было сводить концы с концами, вместе с тем указывает, как минимум, на три важных фактора, которые серьезнейшим образом влияли на социальные взаимоотношения в США, делали их во многом не похожими на взаимоотношения классов в европейских странах. Во-первых, жизненный уровень нижних социальных классов в США при всех трудностях их положения был в среднем в полтора раза выше жизненного уровня английских тружеников, не говоря уже о нижних классах других европейских стран. Это обусловило неизменно высокий и постоянно возраставший уровень трудовой иммиграции из Европы в США. Во-вторых, сохранявшийся на протяжении всего XIX в. огромный государственный фонд свободных западных земель позволял значительной части простых американцев превращаться в мелких сельских собственников, а у еще большей части поддерживал надежду на изменение к лучшему своего социального статуса. Т.е. у нижних классов американского общества было больше социального оптимизма, нежели у нижних классов европейских стран. В-третьих, большинство американских тружеников, как промышленных, так и сельских было привержено либерально-индивидуалистической идеологии (главное кредо которой - успехи и неудачи индивидуума зависят от него самого),

²² См., напр.: Walton G. M., Rockoff H. History of American Economy, New York, 1998, p. 245; Sellers Ch. The Market Revolution. Jacksonian America 1815 - 1846. New York, 1991, p. 238.

²³ Bailyn B., Donald D. H. et al. The Great Republic: A History of the American People, v. 1. Lexington - Toronto, 1981, p. 332 - 333.

²⁴ Цит. по: Бурстин Д. Американцы: демократический опыт. М., 1993, с. 262.

²⁵ Puth R. C. Op. cit., p. 390; Story R. Social Class. - Encyclopedia of American Social History. Ed. K. Cayton, E. G. Gorn, P. W. Williams, v. 1, New York, 1993, p. 474.

Стр. 50