Которая, будучи по своей сути буржуазной, в США прочно превратилась в общенациональную.

Эти три фактора серьезнейшим образом повлияли на характер классовых движений в США, в том числе на рабочее и фермерское движения. Оба они в постсоветский период перестали изучаться совершенно, а между тем отечественная американистика вряд ли может удовлетворяться всеми подходами и оценками, которые были накоплены ею в советский период (тогда и рабочее и фермерское движения изучались весьма активно). На мой взгляд, вряд ли можно отрицать, что "сверхзадачей" советских американистов при изучении рабочего класса и рабочего движения США, мировоззренческой установкой, которая, если и не декларировалась открыто, то присутствовала в их сознании подспудно, было отыскание радикального и социалистического потенциала американского рабочего класса, неприятия им капитализма и капиталистической эксплуатации, поиск ответов на вопросы, почему антикапиталистический потенциал пролетариата не реализовался в те или иные эпохи, какие ошибки совершили американские коммунисты и социалисты, призванные возглавить пролетариат против капитализма. Т.е. значительная часть аналитических усилий тратилась не на раскрытие и объяснение сущностных черт пролетариата и рабочего движения, которые складывались в реальной жизни, а на максимальное выявление тех тенденций и того облика, которые должны были быть присущи образцовому рабочему классу в антагонистическом капиталистическом обществе.

Главным авторитетом для советских американистов при изучении рабочего движения США или при характеристике его в общих работах был американский историк-марксист Ф. Фонер, автор фундаментального многотомного труда о рабочем классе США²⁶. Этот труд Фонера не утратил научного значения, он и сегодня впечатляет колоссальным объемом фактического материала, в том числе архивного, и в этом отношении ничуть не уступает исследованиям либеральной коммонсовско-висконсинской школы²⁷ в изучении рабочего движения США, которая была и остается признанным авторитетом для большинства историков в самих США. Но Ф. Фонер и последователи Дж. Коммонса, пользовавшиеся, по сути, одним и тем же объемом фактического материала, приходили к радикально отличным оценкам и выводам.

Коммонс и его последователи не отрицали конфликта между трудом и капиталом, но доказывали, что этот конфликт исчерпывается на рынке труда, а потому "деловые" тред-юнионы, боровшиеся за улучшение условий пролетариата в рамках капиталистического общества, являлись главными и достаточными институтами достижения целей рабочего класса. Все же иные институты, особенно подвергавшие сомнению основы капиталистической цивилизации, рассматривались как разрушительные и утопичные отклонения. Фонер же, а вслед за ним и советские американисты, в отличие от коммонсовцев, осуждали "деловой" тред-юнионизм как сбивающий пролетариат со столбовой дороги борьбы за социально-экономическое и политическое освобождение и видели истинных выразителей интересов рабочего класса в тех организациях и объединениях, которые преследовали радикальные и революционные цели.

В советский период отечественные американисты были солидарны с Фонером, но ретроспективный взгляд на историю рабочего движения США с позиций начала XXI в. обнаруживает уязвимость их концепции и солидность выводов коммонсовско-висконсинской школы: действительно, на сегодняшний день в истории рабочего движения США господствующей и продуктивной выглядит прагматическо-"деловая" тенденция "выяснения отношений" между трудом и капиталом. Однако механический переход отечественных американистов на позицию недавних оппонентов был бы, на мой взгляд, опрометчив: оценка двухвекового прошлого рабочего класса США с точки зрения победите-

²⁶ Foner Ph. S. History of Labor Movement in the United States, v. 1 - 6. New York, 1947 - 1983; Фонер Ф. История рабочего движения в США, т. 1 - 5. М., 1949 - 1983.

²⁷ Основателем этой школы был Дж. Коммонс, а ее научным центром - Висконсинский университет. Отсюда и название школы.

Стр. 51

лей сегодняшнего дня, была бы откровенно антиисторична. Но антиисторично и дальнейшее некритическое следование концепциям и подходам американистики советского периода. Подлинно научный выбор заключается в новом изучении содержания и соотношения различных тенденций рабочего движения США на разных исторических этапах. Особенно нужно подчеркнуть значение объективного соотнесения и выявления реального удельного веса различающихся тенденций рабочего движения. В советский период повышенный интерес к радикальным "антикапиталистическим" тенденциям редко сопровождался указанием на их реальный удельный вес: их значение, как правило, серьезно преувеличивалось. Также должны быть пересмотрены гиперкритические оценки "консервативных" тенденций: эти тенденции, конечно, не способствовали росту революционного сознания, но их успех во многом помог достижению американским пролетариатом более высокого жизненного уровня в сравнении с уровнем жизни рабочего класса любой другой страны. Кроме того, невозможно сбрасывать со счета того, что альтернативные исторические способы борьбы за изменение и улучшение как социально-экономического, так и политического положения пролетариата потерпели очевидную глобальную неудачу.

Социальная история XIX в. не исчерпывалась конфликтом труда и капитала, как и рабочим движением, более того, другие социальные конфликты и движения на большинстве этапов (за исключением конца XIX в.) имели реально большее значение. Их история заслуживает пристального изучения с современных исследовательских позиций, при этом важнейший вопрос заключается в выявлении реальной исторической роли, реального влияния и удельного веса самых разных социальных классов и групп, слоев и движений. Особое внимание, как представляется, стоит уделить средним и мелкособственническим слоям, которые в советский период изучались крайне слабо. Пристального внимания заслуживает история расово-этнических групп и конфликтов, как и тендерная история, которая вышла на одно из ведущих мест в современной исторической науке США. Здесь, впрочем, следует вновь предостеречь от механического следования исследовательским интересам, акцентам, тематике американских историков. Например, их повышенный интерес к тендерной тематике и женскому движению привел, на мой взгляд, к тому, что реальное значение, удельный вес "женского вопроса" и тендерного конфликта в американской истории оказались в обобщающей картине истории США преувеличенными. В работах части современных американских историков тендерный конфликт занял такое же центральное место, какое в трудах советских историков занимал конфликт буржуазии и пролетариата.

Особого внимания заслуживает полнокровное исследование истории различных религиозных деноминаций, групп, как и религиозных конфликтов. В советский период отечественные историки, за редким исключением²⁸, отводили им очень скромное место в истории XIX в., исходя из той установки, что религиозным отношениям в сравнении, скажем, с взаимоотношениями капитала и рабочего класса, принадлежала периферийная роль. Такая установка искажала реальный исторический процесс. В действительности религиозные отношения, занимавшие одно из центральных мест в общественной жизни Северной Америки в XVII-XVIII вв., сохранили важное значение и в XIX столетии. При этом конфликт протестантской и католической религий, один из центральных сам по себе, фокусировал в себе очень важные классовые и этнические конфликты. Эти последние применительно к XIX в. подчас вообще не могут быть полнокровно изучены вне их религиозного выражения. Наконец, отечественные историки не могут более не

²⁸ К таким исключениям в первую очередь можно отнести А. А. Кислову, которая на протяжении нескольких десятилетий своей научной деятельности плодотворно исследовала историю американской религиозной жизни XIX в. Ее труды не утратили научного значения и могут служить хорошей основой для дальнейшего изучения этой важной темы. См.: Кислова А. А. Социальное христианство в США. Из истории общественной мысли, 90-е гг. XIX - 30-е гг. XX в. М., 1974; ее же. Религия и церковь в общественно-политической жизни США первой половины XIX в. М., 1989.

Стр. 52

учитывать того, что религиозные заповеди, в первую очередь протестантские, в США трансформировались в так называемую гражданскую религию, становились неотъемлемой и основополагающей частью национального самосознания, культуры и того, что представители общественных наук обозначают понятием американские ценности.

В заключительной части статьи обращусь к центральному событию уже не только социальной, но и политической истории США XIX в. - гражданской войне и Реконструкции 1861 - 1877 гг. Эта тема весьма активно изучалась в советский период: разным ее проблемам, в том числе и даже в первую очередь центральным, было посвящено много докторских и кандидатских диссертаций, но на современном этапе интерес к ним угасает. Нельзя сказать, что на современном этапе исследований по гражданской войне вообще не появляется, их немного, но они есть, и, как правило, эти работы посвящены тем аспектам и сторонам, которые не были изучены в советский период. Значение этих работ несомненно, однако мне кажется, что главной и актуальной задачей отечественной американистики является изучение с современных научных позиций центральных проблем гражданской войны и Реконструкции, ибо укоренившиеся в советский период концепции выглядят сегодня весьма уязвимыми, а в ряде случаев догматичными.

Меньше всего хотелось бы выступать критиком кого-то из советских исследователей гражданской войны и Реконструкции в США. Но представляется возможным назвать те уязвимые положения советской историографии, которые получили наиболее широкое распространение и до сих пор сохраняются как минимум в учебной литературе. Изложу свои выводы по этим вопросам, к которым я пришел в последние годы на основе изучения разнообразной исследовательской литературы и источников и которые могли бы послужить материалом для более широкой дискуссии.

Многие советские историки разделяли то положение, что проблема рабства и конфликт Севера и Юга занимали главное место в американской истории на протяжении 80 лет от окончания Войны США за независимость до гражданской войны. Сегодня, пользуясь возможностями более непредвзятого подхода, с этим трудно согласиться: совокупность конкретных фактов свидетельствует, что конфликт по поводу рабства выдвинулся на первую позицию в американском обществе в 1840 - 1850-е годах, т.е. только в два десятилетия, непосредственно предшествовавшие гражданской войне.

Другое важное положение советской историографии заключалось в том, что американский народ, а уж его большинство точно, самым активным образом противилось рабству и вовлекалось в широкое антирабовладельческое движение в десятилетия перед гражданской войной. По мнению историков советского периода, особенно важная, а в годы гражданской войны даже главная роль в борьбе с рабством принадлежала рабочим. В действительности же отношение американского народа, в том числе рабочих, к рабству было весьма противоречивым. На мой взгляд, оно было парадоксальным, и этот парадокс требует объяснения. Неприятие большинством белых американцев в свободных штатах рабовладения сочеталось и уживалось с негативным отношением как к чернокожим рабам, так и к свободным неграм, неотъемлемой частью массового сознания белого большинства был расизм. В основе неприятия белым большинством свободных штатов рабовладения лежало резко отрицательное отношение к попыткам южных рабовладельцев распространять свои плантации на западные земли, поскольку белые американцы из свободных штатов хотели утвердить собственную монополию на эти земли. Меньше всего их при этом беспокоила судьба чернокожих жителей Америки, как рабов, так и свободных: подавляющее большинство белых американцев из северных штатов считало необходимым вывезти их из США в Африку и превратить свою страну в свободную, но расово чистую демократическую республику. Что касается белых американцев в южных штатах, то, как рабовладельцы (их было меньшинство), так и не имевшее рабов белое большинство являлись твердыми сторонниками сохранения рабства и его распространения на западные территории.

Реально в десятилетия перед гражданской войной, как и на ее начальных этапах за освобождение рабов и предоставление им прав американского гражданства выступал отнюдь не американский народ, а очень узкая группа белых аболиционистов, к которым

Стр. 53

Большинство их белых соотечественников, мечтавших или выселить негров в Африку, или эксплуатировать их далее как рабов, относилось крайне враждебно. В связи с этим возникает следующий очень важный вопрос - можно ли считать рабство и борьбу против него действительно основополагающей причиной гражданской войны? В советский период отечественная американистика в целом положительно отвечала на этот вопрос. В целом это так. Но что же в реальности означала борьба против рабства для большинства американцев?

Советские американисты, по сути, солидаризировались с теми историками США, которые трактовали отрицательное отношение американцев из свободных штатов к рабству как к некоему абсолютному злу - и морально-этическому, и политическому, и экономическому. В действительности этого не было - проблема черного рабства, как такового, а тем более замкнутого в южных штатах, подавляющее большинство белых американцев из свободных штатов не волновала. Их непосредственно, как отмечалось выше, не устраивало только распространение рабовладельческих плантаций на западные земли. Но из этого отнюдь не следует, как доказывала уже другая группа историков США, среди них такие известные, как Ф. Дж. Тернер и Ч. Бирд, что рабство вообще не имело отношения к происхождению гражданской войны, которая возникла-де исключительно из-за земельных споров между северными и южными штатами или по другим чисто экономическим мотивам (например, из-за разногласий в тарифной политике). Дело в том, что белые американцы из свободных штатов, даже не будучи в большинстве своем озабоченными судьбой черных рабов, в десятилетие перед гражданской войной вошли с южанами в такие конфронтационные отношения, что пришли к восприятию конфликта Севера и Юга как столкновения по сути двух несовместимых цивилизаций²⁹. В их восприятии он выступил как антагонизм передовой либерально-демократической и отсталой рабовладельческой цивилизаций. Они прониклись убеждением, что два столь разнородных общества долго не уживутся и рабовладельческая система должна быть отменена. В их сознании рабовладельческая система и выступила как главное американское зло и главная причина гражданской войны. Но опять-таки нужно подчеркнуть - они восприняли рабовладельческую систему как зло для белой либерально-капиталистической Америки, а не для черных париев, которые для них также были злом, подлежащим удалению в Африку.

Одним из центральных положений для советских исследователей эпохи гражданской войны и Реконструкции было то, что сопротивление негров-рабов, в том числе их частые восстания, сыграло важнейшую, если вообще не главную роль в вызревании второй Американской революции (так нередко именуют гражданскую войну и Реконструкцию)³⁰. Представляется, что это положение заслуживает самой серьезной исследовательской перепроверки. Дело в том, что подавляющее большинство современных исследователей США, причем не только белых, но и афроамериканских историков, согласно в том, что сколько-нибудь серьезных восстаний негров-рабов в десятилетия перед гражданской войной, как, впрочем, и ранее, не было, и их реальная роль в вызревании гражданской войны была несущественной (другое дело, что в период самой гражданской войны, особенно после издания 1 января 1863 г. президентом А. Линкольном Прокламации об освобождении рабов в мятежных штатах, черные американцы решительно взялись за оружие и сыграли важную роль в переломе хода войны в пользу Севера).