Внешняя политика «исламской революции» в Иране.

На этапе свержения шахского режима наибольшую опасность для революции представляла угроза американского вмешательства в защиту своего верного союзника - Мухаммеда Реза Пехлеви. Однако Хомейни правильно рассчитал, что Москва на международно-законном основании не допустит утверждения позиций США на своих южных границах (Договор 1921 г.) Поэтому руководство революцией культивировало антиамериканизм вплоть до грубых провокаций в отношении США для укрепления своей массовой базы. США не решились на крупномасштабное вмешательство в Иране и фактически предали Шаха, опору американского влияния на Среднем Востоке в послевоенный период.

Самым крупным внешнеполитическим событием для исламского режима была ирано-иракская война. Для ее возникновения существовало множество причин и поводов (проблема раздела вод реки Шатт Эль-Араб; взаимное использование курдского меньшинства обеих стран для подрывной сепаратистской деятельности; конкуренция двух экспортеров нефти на мировом рынке; противодействие Тегерана намерениям Багдада превратить нефтяной Кувейт в иракскую провинцию, что изменило бы соотношение сил Ирана и Ирака в пользу последнего; боязнь Тегерана дестабилизации провинции Хузестан, богатой нефтью и со значительной прослойкой арабского населения). Однако основной причиной ирано-иракской войны был приход к власти в Тегеране фундаменталистов-шиитов с лозунгами экспорта исламской революции, угрожавшими правящей в Багдаде сунитской верхушке Саддама Хусейна (шииты составляют 52% мусульманской общины Ирака). Не дожидаясь укрепления теократического шиитского режима в Тегеране, Багдад нанес превентивный удар, рассчитывая на успех благодаря развалу исламской революцией ранее мощной шахской Армии.

Надежды Багдада на легкую победу не оправдались: для исламского руководства в Тегеране иракская агрессия пришлась как нельзя кстати, поскольку предоставляла ему возможность укрепить теократический режим посредством завинчивания гаек в условиях военного положения и отвлечь внимание народа от нерешенности внутренних проблем. Поэтому Хомейни не пожалел ни средств, ни людских ресурсов (погибли сотни тысяч необученных добровольцев) для ведения этой войны. Война была выгодна режиму до тех пор, пока соотношение сил не стало меняться в пользу более современной Армии Ирака - только тогда Хомейни согласился на ее прекращение (но к этому времени уже произошла тотальная исламизация всех сфер жизни и государственного управления Ирана).

Параллельно ведению войны с Ираком Тегеран оказывал существенную поддержку афганской контрреволюции, хотя ее шиитская фракция не играла ведущей роли в борьбе против ДРА с большинством сунитского населения.

Исламская революция привела к осложнению политических и ослаблению экономических связей с Москвой. После ослабления угрозы американского вмешательства Хомейни заговорил о недействительности советско-иранского Договора 1921 г. и необходимости борьбы не только с империализмом, но и с коммунизмом ("и с большим, и с малым Сатаной"). Под предлогом необходимости повышения цен на иранский газ была прекращена его поставка в Закавказье, а Трансиранский газопровод был в значительной степени разобран под предлогом его "ненужности" (трубы использовались для военных нужд).

Распад СССР создал для Ирана новую геополитическую ситуацию: вдоль его северных границ образовалась "тюркская дуга" (Турция, Азербайджан, Туркменистан, Узбекистан, Кыргизстан, Казахстан), потенциально ориентирующаяся на Анкару. Только Армения разрывает эту "дугу" - поэтому Тегеран оказал поддержку христианскому Еревану, а не мусульманскому Азербайджану в Карабахском вопросе. От стабильности в зоне тюркской дуги зависит этнополитическая стабильность многонациональных государств - Ирана и России, сотрудничающих в поддержании мира в этом регионе. Иран заинтересован в сотрудничестве с РФ на Каспии, в поставках российской военной техники и оборудования для АЭС.

Политика этатизма в Турции.

Предшествующее социально-экономическое и политическое развитие Турции не способствовало становлению турецкой национальной буржуазии. Капитализм в Османской Империи развивался преимущественно в ее балканских районах руками инонациональной левантийской и немусульманской прозападной компрадорской буржуазии (греки, армяне, евреи) из т. н. "стамбульской группировки". Таким образом, исторический прогресс работал не столько на Турцию, сколько на нетурецкое население Империи.

Сами турки в рамках Империи традиционно выполняли функции администраторов, воинов, крестьян. Отсутствие у них майората препятствовало накоплению и передаче по наследству накопленных богатств, стимулировало расточительство вместо инвестирования. Капитуляции Западу и постоянные войны лишали страну социально-экономического динамизма. У турецкого общества и национальной буржуазии было только одно средство спасения перед опередившим их на столетия Западом - государственное вмешательство в экономику.

Основная черта общественно-политической жизни Турции с к. XIX в. -борьба за контроль над органами государственной власти, т. к. большая часть прибавочного продукта концентрировалась в руках государства и распределялась через его посредничество. В ходе революции 1919-23 гг. власть оказалась в руках военных и мелкобуржуазной интеллигенции, желавших модернизировать страну без ликвидации полуфеодального землевладения.

Новая национально-бюрократическая элита опасалась участия иностранного капитала в модернизации страны, т. к. это угрожало только что завоеванной независимости. Она враждебно относилась к инонациональной стамбульской компрадорской группировке, троянскому коню Запада в Турции. В противодействии компрадорам Правительство Кемаля Ататюрка опиралось на поддержку национальной буржуазии (анкарская группировка), но для ликвидации экономической отсталости в короткий срок национальная буржуазия была слишком слаба. Поэтому лидером процесса буржуазной модернизации стала государственно-бюрократическая элита, сила которой связана с властью, а не с торгово-промышленной сферой. Если со времен Танзимата государственная бюрократия ускоряла буржуазную модернизацию общества, то Правительство Кемаля подгоняло этот процесс.

Таким образом, политика этатизма была объективно обусловлена необходимостью государственного вмешательства в процесс экономического развития для укрепления экономической самостоятельности страны, форсирования промышленного строительства за счет бюджета. Государство выполняло работу, которую не могла выполнить национальная буржуазия вследствие своей слабости и не желала делать инонациональная компрадорская буржуазия, т. к. в торгово-посреднической сфере норма прибыли выше, чем в производстве. За 1927-38 гг. мощности государственного сектора возросли более чем в 6 раз (первая турецкая пятилетка на 40% была выполнена с помощью СССР). Параллельно быстрым темпам промышленного роста государство сумело выкупить ж/д концессии и добилось резкого сокращения объема Оттоманского долга и выплаты его товарами традиционного турецкого экспорта.

Параллельно развитию государственного сектора в соответствии с политикой этатизма шел процесс укрепления национальной буржуазии, в т. ч. и во внешней торговле; происходит сближение и сращивание национальной и компрадорской группировок в экономическом и социально-политическом плане. По мере урегулирования спорных вопросов с Западом и ослабления с его стороны давления на Турцию турецкая буржуазия проявляет стремление к самостоятельному руководству страной помимо государственной бюрократии. В 1935-50 г. идет наступление сторонников частнопредпринимательского развития на политику этатизма. В результате раскола НРП в 1946 г. на базе ее правого крыла создается Демократическая Партия (ДП), которая в 1950 г. под лозунгами частного предпринимательства приходит к власти.