Эдди сидит ,обхватив голову руками, а они спят возле него. Он сидит в доме своей семьи и думает о ней. Думая, что вот так он здесь и оказался. Под лампой.

У него есть сын Генри.

ЭДДИ: Они лежат и мечтают, чтоб я скорее сдох. Никому не нужны обузы. Точно так же Генри лежал в колыбельке. Наверное, тогда, он еще не знал, что вырастет и будет мечтать чтоб я скорее сдох.

Генри открывает глаза и смотрит на Эдди и Жужу. Эдди гладит его по голове, он снова засыпает.

ЭДДИ: Я все время вспоминаю тот день, когда мы сюда переехали, наше первое Рождество, день, когда родился Генри, день, когда мы принесли его домой, все те дни, когда этот дом был ярко освещен. Я уже научился плакать. Только мне от этого нисколько не легче.

Утро. Тина и Генри.

ТИНА: Кофе?

ГЕНРИ: Было б не плохо.

ТИНА: Мой парень Билли меня избивал. А потом, я решила: пошел он на хер. И ушла. Прости за грубое слово, но почему после того, что он со мной сделал, я должна сидеть дома, как в тюрьме, а он будет делать все что ему вздумается? Нет уж, спасибо. Так что в один прекрасный день я себе сказала: Тина, либо ты перестанешь терпеть все это, как последняя дура, либо накладывай на себя руки, и дело с концом, потому что иначе от тебя все равно никакого толка.

ТИНА: Иногда мне кажется, что с тех пор прошла целая жизнь, а иногда- как будто это все случилось только вчера.

ГЕНРИ: Я так понял, вы жили не здесь?

ТИНА: Да. Я жила у Билли. Это была та еще проблемка, ну, что он черный, и все такое.

ГЕНРИ: В смысле?

ТИНА: Ну, афроамериканец. Ну это не отличало его от наших мужиков, он избивал меня и на людях пару раз. Тогда еще ментов вызывали.

ГЕНРИ: Ему предъявляли обвинения?

ТИНА: Нет, он меня всегда отговаривал. Он такой       обаяшка, Билли то.

ГЕНРИ: А где он сейчас?

ТИНА: В тюрьме.

ГЕНРИ: Сидит?

ТИНА: Нет, музыку слушает. Конечно, сидит. Обокрал офис какой-то.

ГЕНРИ:А когда он выйдет?

ТИНА: Да никогда, блин, была б моя воля. Ты уверен, что хочешь это знать?

ГЕНРИ: Может ты все-таки, расскажешь, как ты все это терпела?

ТИНА: Любила. До одного случая. Это было в конце осени. Я пошла в «Капитан Морган» искать Билли…

ГЕНРИ: «Капитан Морган»?

ТИНА: Да. Это клуб такой. Он уже закрылся. Но Билли там не было. Типичная история. Короче, я выпила, но тут мне пришлось уйти, потому что один из его приятелей был бухой и хотел, чтоб я поехала к нему, а я знала, что если заявиться Билли, то будет атас, так что я просто решила вернуться домой и ждать его там. Короче, я вернулась, посидела дома, но потом мне стало как-то кисло, и я решила снова пойти в «Капитан Морган». Вот тогда-то это и случилось.

Они сидели, пили кофе.

ГЕНРИ: Все в порядке?

 

ТИНА: Билли был трезвый. Понимаешь- трезвый. Он прекрасно понимал, что делал.

Он ударил меня ножом. Потом еще пару раз. Вот и все. Потом подмигнул и исчез.

Она наклонилась и разгладила светлые волосы на макушке.

ТИНА: Вот потрогай. Хочешь, я тебе шрамы покажу?

Она встала и подняла футболку, обнажив широкие бинты по всему телу. Билли изуродовал меня.

ГЕНРИ: Скотина.

ТИНА: Нет, он обаяшка. Билли.

ГЕНРИ: Только не говори, что любишь его, после всего этого?

ТИНА: Люблю.

В ГОЛОВЕ.

ЭДДИ: Я не могу так.

ЖУЖУ: Я знаю. Твои звонки по ночам. Я чувствую.

ЭДДИ: Что чувствуешь? Мою боль? Фигня все это.

ЖУЖУ: Посмотри на себя, ЭД. Ты- лицемерный ублюдок, сидишь тут в этой голове, в своих заблуждениях, в своей старой одежде, с паранойей, со своими страхами, раздавая недовольства на лево и на право, превращая все в болезнь. Эдди, это я, Жужу, а не какая-то одинокая престарелая тупая старушка. Я знаю тебя Эд, как никто другой и я знаю, когда и насколько ты облажался.

Эдди замолчал.

ЖУЖУ: Я знаю тебя. И я могу тебе помочь.

ЭДДИ: Так как помогла моей жене?

ЖУЖУ: Нет. Она сама загубила себя. Я могу сделать так, чтоб этого не было.

ЭДДИ: Ты уже сделала так, чтоб меня больше не было. Ты забрала ее у меня.

ЭДДИ: Я хочу, чтоб это закончилось. Прекратилось.

Жужу: Я знаю. Это скоро закончиться. Поверь мне.

 

 

В комнате появляется Жужу в образе молодой жены Феликса. Молодой, той с которой когда-то Эдди только познакомился.

Она шла по комнате, не поднимая глаз. Она была не она. Но так похожа.

Жужу: Я замужем за студентом. Нас будет ребенок. Только будущий ребенок и муж наполняют мою жизнь. И было бы ужасно, если б в этот самый момент я кого-то полюбила другого. Тогда была бы катастрофа, потому, что я не смогла бы тебе врать. Мне пришлось бы ломать жизнь, свою судьбу, твою судьбу и судьбу ребенка.

ЭДДИ: Ты не должна допускать эти чувства.

_ Кажется, поздно. Я уже полюбила. Нет, я не говорю, что полюбила не тебя.

ЭДДИ: Я вижу это в твоих глазах, в твоих жестах.

Она скидывает все мои вещи с полок, разбрасывает их по комнате. Все мои кассеты. Она вытащила их из ящика и начала разбрасывать их по комнате, все газеты, которые я когда-либо видел и когда-либо читал.

Она бросилась ко мне через всю комнату. Держа в руках листок.

ЖУЖУ: Давай назовем нашего мальчика Генри? А? Тебе нравиться? Генри?

ЭДДИ: НЕТ

ЖУЖУ: Почем это? Хорошее имя. Не понимаю, что ты имеешь против этого имени? Или ты не веришь, что у нас будет мальчик? Может, ты еще скажешь, что не веришь в мою беременность? Ну же? Посмотри на мой живот? Ты видишь мой живот? Посмотри!!!!

Эдди разносил комнату в щепки, а она кружилась и причитала. Книги в воздухе, кассеты на полу, газеты на ветер. Вокруг ее ложь, вокруг его ложь.

ЭДДИ: Прекрати! Ты не беременна! Этого нет!

ЖУЖУ (доставая подушку из под кофты): Ты прав! Это не я. Меня нет. Это все лажа, Твоя жизнь- сплошная лажа! Эдди. Вот что это такое.

ЖУЖУ: Рок преследует меня. Мне видимо никогда не придется родить. Все предыдущие беременности проходили крайне неправильно. Слезы уже выплаканы. Осталось равнодушие, почти безразличие. И разве что мои судорожно сжатые руки выдают мое смятение, ад и нервную борьбу, которая скорей всего кончиться поражением

 

 

Доктор Берман: Ваша первая беременность, не была ли связана с огорчением?

-: Первая? Самая первая? Но ведь она не теперь, не при муже.

Доктор Берман: Вы скрывали свою первую беременность, ужасались этому, страшились, отчаивались. Протест был велик, горе необыкновенно. Беременность и горе стали для Вас стали воедино, стали равными. Условный рефлекс остался. Нервные связи не были разорваны даже тогда, когда изменилась обстановка. Ваш мозг не отметил перемену в судьбе. Новая беременность вновь была воспринята, как горе.

-: Неужели это так? Неужели все идет из моей головы?

Доктор Берман: Надо разорвать связь прошлого и настоящего. Надо контролировать свои поступки и свои состояния.

ЭДДИ: ВСЕ! ХВАТИТ! ПОШЛИ ВОН! ПОШЛИ ВОН ОТСЮДА!

Эдди бросился через комнату на них с ботинком и ножницами в руках. Вскочил на стул и начал размахивать ножницами и ботинком, до тех пор пока вокруг не осталось ничего кроме разбросанных кассет и газет.

Его рука похолодела. Из нее сочилась кровь. Порезался.

ЭДДИ: ПРОСТИ МЕНЯ!

-: Я люблю тебя. Люблю.

ЭДДИ: ТЕБЯ НЕТ