Кликните на столбец или цифру, чтобы посмотреть историю транзакций.

Предупреждение: некоторые суммы при безналичных расчетах списываются не сразу, поэтому результат может оказаться неточным.

Вид счета

СБЕРЕГАТЕЛЬНЫЙ

Номер счета

2044 677 277

Текущий баланс

134 155.18

Доступный остаток

134 155.18

Непогашенный долг

0.00

 

Яуберт присвистнул. Сто тридцать тысяч рандов! Это меняет дело…

– Вы можете это распечатать? – спросил он, посерьезнев.

– Цифры никуда не денутся, – спокойно ответила Белла. – Давайте посмотрим, какие операции проводились по счету…

Она кликнула по номеру счета, и на мониторе появилась еще одна таблица.

Матт Яуберт поудобнее устроился на стуле.

– Невероятно, – сказал он. – Невероятно!

 

– Четыреста тысяч рандов? – изумленно переспросила Таня Флинт.

– Похоже, у него было два вклада, – ответил Яуберт. Они сидели у Тани в гостиной. Он на диване, она в кресле, между ними кофейный столик. – Семнадцатого октября на его счет поступило двести пятьдесят тысяч, а двадцать девятого октября – еще сто пятьдесят, что в сумме составляет четыреста тысяч рандов. Потом он произвел платеж на сумму в двести пятьдесят тысяч. Это было двадцать седьмого октября, перевел деньги некоему М. Маршаллу, и еще один платеж – двенадцатого ноября, «ХелдербергАп» на сумму чуть более одиннадцати тысяч рандов. Остальное – списание денежных средств, проценты и комиссионные банка.

Таня сидела на краешке кресла, прижав ладони к щекам, не отрываясь от распечатки. Ее передернуло.

– О господи! – сказала она.

 

92

 

Она сказала Матту Яуберту, что не знает, откуда деньги. Она никогда не слыхала ни о человеке по имени М. Маршалл, ни о компании с названием «ХелдербергАп».

Он спросил, не продавал ли чего Дани Флинт в последнее время. Может, Густи Флинт подарила или одолжила сыну деньги? Нет ли у него других источников дохода, даже самых необычных? Например, не мог ли он выиграть в лотерею? И всякий раз получал в ответ то же отчаянное, но уверенное «нет». Потом:

– Как он мог скрывать это от меня?

Лицо ее исказилось от боли. Она чувствовала себя преданной.

Яуберт не успел ответить на вопрос. Из кухни послышалось:

– Здра‑асте!

Когда Яуберт приехал, Таня Флинт сказала, что в гараже работает эксперт, но ей так не терпелось узнать новости, что Яуберт не успел зайти в гараж и поздороваться. Он встал.

– Янни Кордир?

Кордир был похож на рекламу интернет‑магазина модной одежды «Эдгарс»: темно‑синие свободные брюки из плотного хлопка, желто‑синяя клетчатая рубашка, красивый коричневый пояс ловко сидит на узких бедрах. В руках он сжимал алюминиевый чемоданчик. Эксперт удивленно посмотрел на заплаканную Таню и сказал:

– Извините.

– Я Матт Яуберт. Вы что‑нибудь нашли?

– Машину протирали, – ответил эксперт. – Только один набор отпечатков, на дверце и руле. Придется попросить миссис Флинт проверить. – Его высокий голос соответствовал мальчишескому лицу.

– Что значит «протирали»? – спросила Таня.

– Сверху донизу. И багажник вытерли, и магнитолу, и бардачок – все. Кто‑то очень постарался.

Новость ошеломила Таню Флинт.

– Что это значит?

Яуберт медленно сел, потому что понимал, что объяснять придется очень дипломатично.

– Если вы спросите меня, миссис Флинт, я вам отвечу: плохо дело, очень плохо, – сказал Кордир.

Она посмотрела на Яуберта. Он покачал головой, недовольный бестактностью Кордира. Потом со вздохом согласился:

– М‑да, ничего хорошего.

 

Кордир терпеливо ждал, пока Таня Флинт успокоится. Затем он снял у нее отпечатки пальцев. Когда она пошла мыть руки, Яуберт проводил эксперта до двери.

– Тактичность – явно не ваше достоинство, – заметил он.

– Что? Я просто предпочитаю честность.

Яуберт молча посмотрел на него.

– Кто‑то все равно должен был сказать ей рано или поздно.

– Лучше поздно.

Кордир ощетинился и круто развернулся, рявкнув напоследок:

– Я пришлю счет!

Он сердито зашагал к своему микроавтобусу. Яуберт закрыл дверь и медленно вернулся на диван. Теперь придется разбираться со вторым телефоном и ключами. Похоже, ночь будет трудной.

 

Когда она вернулась и села, он заметил, что у нее дрожат руки. Морщины на лице стали резче, сильнее обозначились темные круги под глазами.

– Таня… – начал Яуберт.

– Есть что‑то еще, – сказала она, заранее уверенная в том, что новость будет плохой.

– Да.

– Рассказывайте. Давайте скорее покончим с делом.

– У него был еще один мобильный телефон. – Он рассказал ей о коробке «Водакома», о заряднике «Нокиа».

Таня долго сидела неподвижно и смотрела на ковер. Потом она спросила:

– Что еще?

Яуберт вынул из кармана ключи и положил перед ней. Она нехотя посмотрела на них.

– Они тоже из того ящика?

– Да.

Она взяла ключи. Рука дрогнула, ключи звякнули.

– Знаете, что это такое? – Она показала на буквы «СС» посередине.

– Нет, но я…

– «Склад самообслуживания», – сказала она.

Тогда в голове что‑то щелкнуло. Он вспомнил большой рекламный плакат на обочине дороги, по которой он иногда ездил: синий логотип СС и призыв хранить вещи на складе самообслуживания.

– Вы о нем знаете?

– Я видела их рекламу. У них есть отделение в Монтэгю‑Гарденз, рядом с моей работой.

– Значит, мне придется поехать туда и все выяснить.

Она не отдала ему ключи. Сжала их в кулаке, как будто они были драгоценностью, сокровищем.

– Я поеду с вами, – сказала она.

 

Склады фирмы СС окружала высокая сетчатая ограда. Двойные ворота в правом углу, за ними, в будке, – сторож. При свете фар «хонды» он безуспешно пробовал отпереть большой замок. Потом, хрустя по гравию, направился к сторожке. В будке сидел чернокожий мужчина с седыми прядями в волосах. Перед ним на столе была разложена бульварная газета.

– Чем я могу вам помочь?

– Похоже, ключ не подходит, – сказал Яуберт.

– Дайте‑ка взглянуть…

Сторож повертел ключи в руках.

– Они не от нашего бокса. Откуда они у вас? – спросил он долготерпеливым и учтивым тоном.

– Они принадлежали мужу этой дамы. Он пропал.

– Очень плохо, – заметил сторож. – Очень печально. У нас есть еще два отделения.

– Где они находятся?

– Один в Кенилуорте, второй – на Солт‑Ривер.

Солт‑Ривер. Рядом с работой Дани! Яуберт понял, что надо ехать туда.

– Большое вам спасибо.

– Надеюсь, вы его найдете, – ответил сторож, возвращая ключи.

 

Когда они повернули на Отто‑Дюплесси‑Драйв, Таня сказала:

– Скорее всего, это для кого‑то другого.

– Что вы имеете в виду?

– Дани… Я знаю Дани. Понимаете, знаю его. Деньги… Он наверняка кому‑то помогал. Защищал кого‑то. Уж он такой. Заботится обо всех.

– Возможно, – ответил Яуберт. Пока он больше ничего не мог сказать.

 

Пока Яуберт отпирал подъемную дверь ячейки номер 97В, Таня стояла рядом, прижав руки ко рту. Он нагнулся и поднял дверь.

Внутри, в боксе размером чуть больше одинарного гаража, что‑то стояло… Когда глаза привыкли к темноте, он увидел капот машины.

Яуберт нащупал на стене выключатель, зажег свет.

Таня еще стояла снаружи, молча глядя на красно‑серую машину, стоящую капотом к ним. Большие фары напоминали широко раскрытые глаза. Яуберт сразу узнал марку, но подошел к машине и заглянул в салон, чтобы проверить, нет ли чего внутри.

Ничего. Только ключи в замке зажигания.

– Там есть что‑нибудь? – спросила она.

– Нет.

Она подошла, провела рукой по крылу.

– «Порше», – прочла она желто‑красно‑черный логотип на капоте.

– Это «Каррера‑911». Пожалуйста, не трогайте. Сейчас достану перчатки. – Он вернулся к своей машине за чемоданчиком, который он с утра поставил в багажник.

Она стояла у водительской дверцы и смотрела на машину. На ее лице застыло странное выражение – смесь изумления и горечи.

– Дани, – сказал она. – Дани, что ты наделал?

 

93

 

Без двадцати двенадцать они с Маргарет сидели на кухне. Она тушила в сковороде стейк. Он, держа в руках бокал с красным вином, рассказывал, как странно у него прошел день.

– Он купил «порше» у некоего Марка Маршалла, живущего в Бергвлите, на Суит‑Вэлли‑стрит. Его имя было на сервисной книжке в бардачке. И телефон «Нокиа» тоже оказался там, с тремя эсэмэсками от банка «Абса», в которых говорилось, что он вошел в банковскую систему онлайн. Вот для чего ему понадобился второй мобильник. Чтобы распоряжаться своим тайным счетом.

– А жена ничего не знала?

– Ничего. – Он взял с тарелки лист салата; от аромата мяса голод усилился. Они завели традицию сидеть на кухне, еще когда дети жили дома. Когда он поздно возвращался с работы, она тушила мясо, приговаривая: «Потому что ты его заслужил» – и они тихо беседовали обо всем. Им тоже нужно было час или два побыть вдвоем.

– И как она восприняла новость?

– Не очень хорошо. Она… по‑моему, в декабре она уже прошла этап оплакивания. А теперь ей приходится переживать все заново. Сегодня она прошла все фазы: отрицание, чувство вины, гнев. А я не знал, как… Трудность в том, что в полиции существует неписаный закон: держать дистанцию с родственниками жертвы. Нельзя задействовать свои чувства. В полиции… ты в самом деле не сближаешься. Сообщаешь плохую новость, садишься в машину, уезжаешь и продолжаешь делать свое дело. А сейчас все по‑другому. Она платит, поэтому имеет право ехать с тобой…

– А ты должен еще ее утешать, – кивнула Маргарет, вынимая прихваткой из духовки подогретое блюдо.

– Мне тяжело.

Она переложила стейк на блюдо, поставила перед ним:

– Все потому, что ты неравнодушный.

– Придется как‑то справляться.

Она села напротив, придвинула к нему соль и черный перец.

– Значит, он где‑то получил деньги и купил «порше»…

– Модель 1984 года, на счетчике свыше двухсот тысяч километров. Состояние хорошее. Меняли обивку салона. Очень выгодная покупка за такие деньги… Машина для эгоиста. Все сходится.

– То есть?

Прежде чем ответить, он отрезал кусочек стейка, положил в рот.

– М‑м‑м, как вкусно! Вот и Таня тратила на него почти все общие деньги. Он был… да, наверное, лучшее определение – «беззаботный». Единственный ребенок в семье. Наверное, мать его баловала. Сегодня я ее видел… Не знаю, мне показалось, что она… в ней есть что‑то поверхностное, меркантильное… Понимаешь, в ее доме все буквально кричит: «У нас есть деньги». И еще… Учти, это только мои догадки: по‑моему, его мать всю жизнь вертела своими мужчинами. По‑моему, она из тех женщин, что заставляют мужа купить дом побольше, машину подороже, чтобы соседи им завидовали. Статус. Такое воспитание не может не оказать влияния на ребенка. В их семье было такое разделение труда: отец зарабатывал деньги, а мать их тратила. Может быть, поэтому и Дани приберегал деньги для себя, хотя и знал, что их финансовое положение… Как можно покупать «порше», зная, что твоя жена борется за существование? Такой поступок говорит о многом. В том числе и об источнике денег… Только я пока не знаю, откуда у него деньги.

– Сначала поешь, – посоветовала Маргарет, мягко кладя руку ему на плечо. – Мясо стынет.

 

Он бросил курить десять лет назад, но, отодвинув тарелку и допив красное вино, почувствовал, что ему ужасно хочется курить. Наверное, сказываются стресс и усталость. Он поставил тарелку и вилку с ножом в посудомоечную машину, поблагодарил Маргарет за стейк и за сэндвичи к обеду.

– Голод – лучшая приправа, – ответила она. – Завтра приготовлю тебе что‑нибудь новенькое. Сэндвичи с курицей, чеддером и каким‑то особенным персиковым чатни, который я купила в «Бизерке». Потом скажешь, понравится тебе или нет.

– Ты меня балуешь.

Она улыбнулась:

– Ты, главное, не покупай «порше» и не прячь его в каком‑нибудь гараже. – Она сняла сковородку с плиты и подошла к раковине. – Итак, что дальше?

– Буду выяснять, откуда у него деньги.

Она повернулась к нему, внезапно посерьезнев.

– Ты ведь не надеешься, что он жив?

– Нет, – ответил Яуберт. – Не думаю, что он жив. Она тоже это знает. Теперь уже знает. Хотя и сказала, что смирилась с такой возможностью, она все еще надеялась… до сегодняшнего дня.

– Как думаешь, она справится?

Они возвращались со склада самообслуживания на Солт‑Ривер к ней домой, в Парклендс, в полной тишине. Она сидела, погрузившись в себя, сломленная, сложив руки на коленях, и молчала. Перед домом Яуберт спросил Таню Флинт: может быть, отвезти ее к свекрови?

Несмотря на усталость, она решительно покачала головой.

– Если хотите, переночуйте сегодня у нас с Маргарет… Мы будем вам рады.

Она долго смотрела на свои руки. Наконец, глубоко вздохнула, повернула к нему измученные глаза и ответила:

– Мне придется учиться жить одной.

Она открыла дверцу. Когда он последовал ее примеру, собираясь проводить ее до двери, она сказала:

– Нет, не надо.

Он смотрел ей вслед. Она дошла до половины дорожки, немного постояла на месте, потом расправила плечи и вздернула вверх подбородок.

– Да, по‑моему, она справится, – сказал Яуберт, обращаясь к Маргарет.

 

94

 

В начале девятого, до того, как подсчитать вчерашний пробег или записать отработанные часы, он позвонил миссис Густи Флинт.

– Извините, что беспокою вас так рано, – сказал он.

На заднем плане слышался собачий лай.

– Что вы, что вы, ничего страшного. Вы наверняка уже поняли, что вставать поздно у меня не получается. Слышите?

– Миссис Флинт, я понимаю, возможно, у вас с сыном были свои секреты, свои договоренности, но мне очень важно знать, не занимал ли Дани у вас деньги в прошлом году?

Сначала он слышал только тявканье чихуа‑хуа. Потом она спросила:

– А что? Что случилось?

Он ждал этого вопроса, но отвечать на него не собирался.

– Ничего. Я просто стараюсь ничего не упустить.

– Нет, он не занимал у меня деньги, – ответила она с плохо скрываемым негодованием. – Дани знал, что я вдова.

Вдова, привыкшая к роскоши, подумал Яуберт.

– Значит, он точно не просил у вас взаймы?

Зазвонил его мобильник. Он достал телефон из кармана.

– Нет, но у меня чувство, что вы не случайно меня расспрашиваете.

– Миссис Флинт, извините, мне звонят. Спасибо вам большое.

– Я имею право знать…

Он оборвал разговор, потому что узнал номер Тани Флинт.

– Алло, Таня?

– Приезжайте и посмотрите, – сказала она. В ее голосе он услышал что‑то новое: напряжение, тревогу.

– Где вы? Что случилось?

– Я на работе. Кто‑то… Прошу вас, будет лучше, если вы все увидите сами.

– С вами все в порядке?

– Да, – сказала она. – Здесь полиция.

 

Ее фирма располагалась в офисном здании на Стелла‑стрит в районе Монтэгю‑Гарденз. Он увидел метровую вывеску со шпионским силуэтом, синим бассейном в форме почки и слова «Под крышей. Защити свой бассейн». У входа стояли две патрульные машины с эмблемами ЮАПС.

Таня стояла в зале, где, видимо, была мастерская. Рядом нависали двое полицейских в форме. Вокруг них лежали рулоны синего и черного поливинилхлорида, вдоль стены стояли шкафчики с инструментами, рядом лежала почти готовая покрышка для бассейна. Увидев его, Таня показала на высокую белую стену справа.

Там виднелась надпись, сделанная из баллончика красными буквами: «БРОСЬ ЭТО».

Он подошел к ней.

– Они перевернули все вверх дном, – сказала Таня, показывая куда‑то рукой.

Ее тон озадачил Яуберта. Она говорила хладнокровно. Почти с довольным видом. Он повернул голову. Бетонные ступеньки вели на деревянный помост. Он увидел ножки опрокинутого стола.

– Это и есть частный детектив? – спросил один из полицейских, чернокожий сержант.

– Да, – ответил Яуберт и извлек из кармана визитную карточку.

– Вы должны подождать инспектора Бучинги. Он скоро приедет.

Потом заговорила Таня Флинт, и в ее голосе слышалась радость:

– Я знала, что тут замешан кто‑то еще. Я знала…

Яуберт не ответил. Он разглядывал пассивные инфракрасные датчики на обеих боковых стенах.

– Почему не сработала сигнализация?

– Не знаю. – Таня Флинт пожала плечами, как будто он спросил о каких‑то пустяках.

 

– Но вы вчера включали сигнализацию? – спросил терпеливый инспектор Бучинги. Они с Яубертом и Таней Флинт стояли у маленького окошка ванной с выбитым стеклом и погнутой решеткой.

– Не помню. – Эйфория начала проходить, действие адреналина заканчивалось. Бучинги поднял брови. – Вчера вечером… Мистер Яуберт позвонил, когда я закрывала, спросил насчет мобильного телефона мужа. Наверное… я забыла…

Инспектор вздохнул:

– Вы уверены, что ничего не украдено?

– Насколько мне известно, нет. Они только разбили все компьютерные мониторы. И расшвыряли папки.

Бучинги показал на красную надпись:

– Начальник, что, по‑вашему, это значит? – Он знал, кто такой Яуберт.

Яуберт не знал, как лучше ответить на такой вопрос, хотя и понимал, что вопрос неизбежно возникнет. Если он выложит карты на стол, возникнет масса осложнений. Придется тратить много времени на дачу показаний: «порше», «ауди», мобильник, банковские счета… Ему придется делиться сведениями с полицией, и тогда следствие затянется. Танины тридцать тысяч тают с каждым часом. Но и лгать ему тоже не хотелось.

– Миссис Флинт обратилась в нашу фирму с просьбой разыскать ее пропавшего мужа. Дело завели в участке на Тейбл‑Вью…

– На Тейбл‑Вью, – вздохнул Бучинги, который работал в Милнертоне.

– Следствие вел инспектор Джейми Кейтер. Ему наверняка известно больше, чем мне.

– Как же, как же, – сказал Бучинги. – Я знаю его. Но эти слова… – Он показал на стену. – Кто‑то хочет, чтобы вы все бросили. Начальник, вы, должно быть, наткнулись на что‑то важное.

– Я обыскал его машины, просмотрел банковские счета, его кабинет… – Яуберт пожал плечами.

– И ничего?

– Я по‑прежнему не могу его найти.

– Кто в курсе ваших действий?

Ему и самому хотелось бы знать ответ на этот вопрос.

– Миссис Флинт, ее свекровь, сослуживцы мистера Флинта… и Джейми Кейтер.

Бучинги посмотрел на Таню:

– А ваши работники?

– Нет, они ничего не знали.

Инспектор снова посмотрел на граффити, а потом повернулся к Яуберту и многозначительно спросил:

– Вам точно нечего мне рассказать?

– Инспектор, если хотите, мы предоставим вам доступ ко всему, что нам известно. Может быть, вы увидите что‑то, что я упустил.

Детектив покачал головой:

– Сначала я поговорю с Кейгером.

 

Когда они остались одни, Таня Флинт спросила Яуберта, что он думает.

– Вы больше никому не рассказывали о том, что обратились в частное сыскное агентство?

– Нашим общим друзьям. И его сослуживцам.

Яуберт задумался, покачал головой:

– Слишком много переменных. Должно быть, кто‑то следил за складом самообслуживания. Например, сторожу заплатили и попросили позвонить, если кто‑то откроет его бокс. Постараюсь выяснить.

– Это те люди, которые что‑то сделали с Дани. Теперь они пытаются остановить нас, – сказала Таня, но уже не так убежденно, как раньше.

Яуберт объяснил, что деньги – ключ ко всему. Ему придется как можно скорее поговорить с руководством банка «Абса». Необходимо выяснить, какие операции проводились с его счетами, взять выписки. Если она захватит номер дела, заведенного в ЮАПС, свидетельство о браке и удостоверение личности, в банке ей не откажут.

– Хорошо, только немного наведу здесь порядок. – Она обвела рукой разгромленный офис. – Позвоню в страховую компанию, выясню, могу ли я рассчитывать на новые компьютеры.

– Я буду на работе. – Яуберт уже собрался уходить, но на пороге обернулся: – Вам сейчас лучше не оставаться одной. Мы что‑нибудь придумаем.

 

На работе он нашел телефонный справочник, открыл его на букву «X», провел пальцем по колонке.

«Хелдерберг. Обивка салонов».

Он набрал номер и спросил у ответившей женщины, могут ли они поменять кожаный салон в его «порше».

– Сэр, это наша специальность, – ответила женщина.

– Сегодня я приеду для предварительной оценки, – солгал Яуберт.

Еще одна загадка разгадана. Несмотря на взлом в фирме Тани Флинт и предупреждение на стене, он испытал чувство удовлетворения. Он все‑таки двигается вперед. Значит, шестеренки в голове еще не заржавели! Он снова на коне… И похоже, все‑таки раскроет дело до того, как кончатся деньги.

 

95

 

В телефонном справочнике он нашел домашний номер Марка Маршалла. Ему ответил бодрый женский голос:

– Говорит Хелен.

Он попросил позвать к телефону мистера Маршалла.

– Подождите. Он на улице, курит втихомолку. Думает, я не знаю…

Он услышал, как она зовет его, потом шаги. Мужской голос:

– Марк Маршалл.

Яуберт спросил, продавал ли он в октябре «Порше‑Карреру‑911» 1984 года выпуска некоему Дани Флинту.

– Да, точно. А что? Он снова ее продает?

– Нет. Он пропал без вести, и я расследую дело. Сейчас мы составляем список его трат за прошлый год.

– Машина тоже пропала?

– Нет, сэр, жена мистера Флинта сообщила о том, что пропал ее муж.

– Ничего себе! И как он?

– Мы не знаем, сэр.

– Ничего себе! Такой славный молодой человек. Было очень приятно иметь с ним дело… Когда он пропал?

– В ноябре прошлого года. По нашим сведениям, машину он купил у вас.

– Ну да, и сразу заплатил, без опоздания.

Яуберт спросил, откуда Флинт узнал о «порше».

– В сентябре прошлого года я разместил объявление в журнале «Автомобили: покупка, продажа».

– И когда он вам позвонил?

– Так сразу и не вспомнишь… Довольно быстро, а дня через два уже купил машину… Вот что плохо, когда стареешь, больше не запоминаешь подробностей. Мне придется проверить записи.

– Он перевел вам деньги двадцать седьмого октября…

– Похоже, так и есть. Значит, позвонил он числа двадцать пятого. Утром, задал несколько вопросов. Что самое приятное, он даже не торговался! Все остальные потенциальные покупатели пытались сбить цену… В общем, потом он приехал посмотреть машину – где‑то днем, в обеденное время. И все‑таки я бы не назвал его дилетантом. Он говорил, что колеблется между «порше» и «Феррари‑308 GTCi» восемьдесят первого года. Обещал перезвонить и сообщить, что он выберет…

Яуберт делал пометки в блокноте.

– Значит, «феррари». Он говорил о цене?

– Нет. Но объявление о продаже было в том же номере журнала. Я его нашел. По‑моему, за «феррари» просили больше четырехсот тысяч. В общем, через два дня он перезвонил, сказал, что берет «порше», и попросил продиктовать номер моего банковского счета. Деньги он перевел через Интернет. А на следующий день приехал на такси, чтобы забрать машину. Очень славный молодой человек, хорошо воспитанный…

– Значит, он приехал за машиной двадцать восьмого?

– Через день после того, как перевел деньги.

– Он ничего не говорил о том, откуда у него деньги? – наугад спросил Яуберт.

– Н‑нет… знаете, не говорил. Я спросил его, чем он занимается, он ответил, что у него свой бизнес. Я спросил, что за бизнес, потому что и сам раньше был предпринимателем. Он намекнул на то, что он посредничает.

– Посредничает?

– Он, конечно, темнил, но, понимаете, сегодня все зарабатывают, как могут. Я даже не пытался вникать… Да и кто я такой, чтобы совать нос в чужие дела?

– Мистер Маршалл, может быть, вы еще что‑нибудь вспомните? Может, он что‑то говорил…

– Да нет… ничего такого. Понимаете, когда встречаются два автолюбителя, они говорят о машинах. А он здорово разбирался в машинах, знал историю девятьсот одиннадцатой модели. Вспомнил, как в начале шестидесятых французы были недовольны названием, поэтому «порше» пришлось его изменить, и так далее. Помню, он считал, что самой красивой была двухместная модель шестьдесят седьмого года, а мне больше нравится «каррера», поэтому мы с ним даже немного поспорили, но добродушно. У него великолепное чувство юмора, очень славный малый. Как по‑вашему, что с ним случилось?

– Пока не знаю.

– А что с машиной?

– Машину мы нашли вчера вечером.

– Значит, и он где‑нибудь недалеко…

 

Он вынул из блокнота исписанные страницы, разложил их на столе и начал записывать:

«17 октября – открыл счет. Положил 250 000 рандов.

25 октября – звонил насчет „порше“. Ездил смотреть машину.

27 октября – перечислил за „порше“ 248 995 рандов (интернет‑платеж).

28 октября – забрал „порше“.

29 октября – на его счет поступило 147 000 рандов.

3 ноября – вычет в размере 1000 рандов.

9 ноября – вычет в размере 1500 рандов.

12 ноября – перечислил фирме „Хелдерберг“ 11 000 рандов (интернет‑платеж).

25 ноября – пропал».

Он смотрел на свою таблицу, перечитывал записи. Между поступлением денег на счет и звонком насчет «порше» прошло восемь дней. Наверное, Дани вначале изучал рынок. Кстати, почему он заинтересовался «феррари» стоимостью более четырехсот тысяч, если на счете у него было всего двести пятьдесят? А может, он просто хотел, чтобы Марк Маршалл немного сбавил цену? Но ведь Маршалл уверяет, что Дани не торговался…

Яуберт приписал внизу: «Феррари»? Свыше 400 000? Найти продавца. Достать сентябрьский выпуск «Автомобилей». В ящике стола у Дани лежал журнал… Может, именно тот?

Подумав, он приписал еще вопросы: «Какого числа открыт счет? Сколько он положил?»

И еще: «Склад: дата аренды ячейки? Цена?»

После того как Дани заплатил за «порше», деньги списывались только два раза, через пять дней. Где была машина в промежутке?

Он снова задумался, затем записал слово «посредник» и поставил три вопросительных знака. И наконец, большими печатными буквами: «ОТКУДА У НЕГО ДЕНЬГИ?»

 

Таня Флинт позвонила ему, когда он ехал на склад на Солт‑Ривер. Она сказала, что договорилась о встрече с представителями банка в половине третьего. Их примут в отделении на Херенграхт – именно там Дани открывал счет.

Яуберт договорился встретиться с ней за пять минут до назначенного времени у входа в банк. Потом взял блокнот, вышел из машины и направился в контору, которая вчера вечером была заперта. Тогда в ней никого не было.

За стойкой сидела цветная женщина лет тридцати с чем‑то и листала глянцевый журнал. Увидев его, она отложила журнал и спросила, чем она может ему помочь. Он положил на стойку визитную карточку и объяснил, что ему нужно.

Когда он упомянул Дани Флинта, она спросила:

– 97В? – как будто у нее в голове вдруг зажегся свет.

– Совершенно верно. – Яуберт достал из кармана ключи.

– Мэри! – крикнула женщина, обернувшись через плечо. – Загадка бокса 97В разгадана!

Из‑за перегородки появилась Мэри. Тоже цветная, но постарше, пухленькая, она кипела негодованием.

– Где вы пропадали, сэр? – Она оглядела его с головы до ног.

– Бокс арендовал не он, а Флинт, а он пропал, – пояснила любительница глянцевых журналов.

– Пропал? – спросила Мэри.

– Пропал без вести, – уточнила ее напарница.

– Кто же заплатит то, что причитается?

Яуберт сказал, что надлежащая сумма, вне всяких сомнений, будет выплачена.

– Мы уж собирались продавать его шикарную машину в конце следующего месяца, потому что третий платеж просрочен.

– Вы слали ему оповещения?

– Он задолжал нам еще в декабре, и мы все пытались дозвониться до него… Но он дал нам неверный номер, к телефону подошла женщина и заявила, что здесь таких нет и никогда не было. А в контракте черным по белому написано: три месяца просрочки – и вещь уходит с аукциона.

– По какому адресу вы слали извещения?

– По тому, что указан в контракте.

– Можно взглянуть?

– Это закрытая информация, – сказала Мэри, правда не слишком уверенно.

– Если вы мне поможете, то наверняка получите свои деньги, а иначе никак, – убежденно внушал ей Яуберт.

Женщина постарше подумала, медленно кивнула, развернулась и пошла искать нужные сведения. Она вернулась с заранее раскрытой папкой.

– Монте‑Виста, Грин‑Парк‑Роуд, дом 179. А вот и номер мобильного телефона. – Она положила папку на стойку, чтобы Яуберту было видно.

Он записал адрес и телефон.

– Это дата подписания контракта?

– Совершенно верно.

Двадцать восьмого октября. В тот день Дани Флинт поехал забирать свою новую машину – подержанный «порше».

– Он приехал сюда на «порше»?

– Оставил ее у входа. – Женщина помоложе показала пальцем на то место, где стояла машина Яуберта, прямо перед входом в контору. – Я хорошо его запомнила – уж больно шикарная тачка. А он сам… лицо как у мальчишки, такой мухи не обидит, и все шутил. Он объяснил, что его гараж завален всяким хламом, придется там как следует прибраться или пристроить еще один бокс, а на это уйдет полгода.

– Значит, аренда бокса обходится в три тысячи рандов? – Яуберт ткнул в сумму, указанную внизу листа.

– Нет. Залог полторы тысячи и полторы тысячи в месяц.

– Как он платил?

– Должно быть, наличными, потому что здесь нет слипов кредитной карты.

Он посмотрел на свою таблицу. Флинт начал производить списания со своего тайного счета только третьего ноября, а Таня уверяет, что без ее ведома он брать деньги с обычного счета не мог. Потом взгляд его упал на дату 29 октября. «Вклад в размере 147 000 рандов». Добавь еще три тысячи, и получится ровно сто пятьдесят тысяч.

 

96

 

Он взял с собой на работу атлас Кейптауна, положил портфель на стол, открыл, достал сэндвичи. Пока он ел, он искал указатели на Грин‑Парк‑Роуд в Монте‑Виста.

Новые сэндвичи оказались очень вкусными. Он ел медленно, растягивая удовольствие.

Он не мог найти ни Грин‑Парк‑стрит, ни Грин‑Парк‑Роуд. Улиц с такими названиями не было на Капском полуострове. Была Грин‑стрит, Гринфилд‑Креснт, Грин‑Вэлли, Гринсайд… длинный список других названий, начинавшихся на «Грин», но никакого Грин‑Парка среди них не было ни в каком виде.

Солгал намеренно. Иначе и быть не могло.

Яуберт раскрыл блокнот и вписал в свою таблицу новую строку. Между «28 октября – забрал „порше“» и «29 октября – на его счет поступило 147 000 рандов» он вписал: «28 октября – заплатил 3000 рандов наличными за аренду бокса на складе».

Оставалось позвонить по тому номеру, который Дани продиктовал сотруднице склада. Он ни на что не надеялся, но должен был убедиться наверняка. Почему‑то этот номер внушал ему беспокойство.

Ответил женский голос. Он попросил позвать к телефону Дани Флинта.

– Как, опять? – уныло ответила женщина. – Здесь такого нету.

– Вы не знаете Дани?

– Понятия не имею, кто это такой.

– Его уже разыскивали по вашему номеру?

– Звонили с какого‑то склада.

– Мадам, позвольте узнать, где вы живете?

– В Полпитерсбурге. Провинция Квазулу‑Наталь.

Закончив разговор, Яуберт снова взглянул на номер. Почему он кажется смутно знакомым? Через несколько минут напряженных раздумий пришел ответ. Он открыл блокнот на первой странице. Там был мобильный телефон Тани Флинт. Номера почти целиком совпадали. Но в том номере, какой ее муж продиктовал на складе, последние четыре цифры были перепутаны.

 

Они молча ждали, пока сотрудница справочного отдела банка «Абса» ходила за разрешением начальства. Она должна была узнать, можно ли показать им сведения о счете. Сотрудница отсутствовала довольно долго.

Яуберт косился на Таню, которая смотрела на стену, и гадал, о чем она сейчас думает. Совсем скоро она поймет, что ее муж был лжецом и обманщиком. Скользким типом. Давал вымышленный адрес и номер телефона, врал о забитом гараже… Если начать распутывать клубок, почти наверняка они наткнутся на что‑то более крупное и неприятное. Обман – всегда лишь верхушка айсберга. Он раскопает и другое. После вчерашнего взлома Таня считала, что за всей аферой стоит кто‑то другой. Но Яуберт так не думал. Он не мог объяснить, зачем понадобилось вламываться к Тане на работу, да и не понимал пока, какое отношение это имеет к делу, но у него возникли кое‑какие подозрения.

Главное – деньги. Четыреста тысяч рандов. Выяснить, откуда они взялись, и тогда он найдет тех, кто вломился к Тане на работу и оставил надпись на стене. Дани Флинт был в чем‑то замешан. Деньги грязные, возможно краденые. И кроме Дани, о них знает кто‑то еще.

Может, он слишком открыто тратил нечестно нажитые деньги и его дружки заволновались, решили, что он представляет для них угрозу?

Должно быть, это у него не впервые.

Была ли первоначальная сумма больше? Может, сообщники поделили ее между собой, и четыреста тысяч – доля Дани?

Зная всю сумму, легче будет найти источник денег.

Но как открыть Тане глаза? Она до сих пор не понимает, что ее муж вел двойную жизнь.

Вернулась служащая банка; она сияла – значит, несла хорошие новости. Она развернула к ним монитор. Дани Флинт открыл счет 15 октября, сделал вклад в размере двухсот рандов. Выполнил все требования по идентификации вкладчика. Дал свой электронный адрес: лихач[email protected]. Номер мобильного телефона соответствовал тому, что они нашли в «порше».

Оба поступления, двести пятьдесят и сто сорок семь тысяч, были внесены наличными. Услышав это, Таня Флинт недоверчиво покачала головой.

– Можно взглянуть на скан его удостоверения личности? – попросила она. И, повернувшись к Яуберту, добавила: – Не может быть, чтобы это Дани…

Он понятия не имел, с чего она пришла к такому выводу.

– Сейчас посмотрю. – Сотрудница вошла в базу данных, а потом снова развернула монитор к Тане.

Лицо Дани на фотографии…

Таня нахмурилась.

– Номер удостоверения его? – спросила служащая.

Таня кивнула.

– А какой он дал адрес? – спросил Яуберт.

По закону о безопасности банковских вкладов, принятому в 2001 году, одного удостоверения для открытия вклада недостаточно. Все, кто хочет открыть счет, должны представить квитанцию об оплате коммунальных платежей или счетов за телефон.

– Сейчас посмотрим, – ответила сотрудница банка, переходя на другую страницу. Потом она снова развернула к ним монитор.

Скан квитанции за электричество, явно сделанный не с оригинала, а с копии… Счет адресован Д. Флинту, проживающему в Монте‑Виста на Грин‑Парк‑стрит, в доме номер 179…

– Адрес не наш! – с явным облегчением воскликнула Таня.

– Такого адреса не существует, – добавил Яуберт. – Квитанция подделана.

 

Они сидели под зонтиком уличного кафе на Тюлбаг‑сквер. Яуберт заговорил негромко, чтобы не пугать ее. Спросил, как она себя чувствует после всего, что произошло в последние дни.

Таня ответила, что чувствует себя нормально, но Яуберт видел, что она страдает.

Он спросил, хорошо ли она спит.

– Не очень.

– Вы не думали о том, чтобы сходить к врачу? Он пропишет вам что‑нибудь от стресса…

– Нет! – Она решительно покачала головой.

Он дал ей время подумать.

– Иногда приходится смотреть правде в глаза.

– Не обязательно сейчас. – Она снова решительно качнула головой.

Яуберт заговорил снова, тщательно подбирая слова.

– Много лет назад у меня была другая жена, – начал он, – она служила в полиции, как и я. Я очень любил ее. Она… во многом… была всем, чем я хотел стать. Она была похожа на вашего Дани. Экстраверт. Забавная, умная и… солнечная. Она сияла. Ярко. Все ее любили. И каждый день я благодарил судьбу за то, что нашел ее. А потом я открыл, что она вела двойную жизнь. Все выяснилось случайно. И… мне стало очень больно. Я чувствовал себя преданным. Обманутым. Как будто она намеренно хотела меня обидеть. Меня. Лично…

Таня Флинт отвернулась. Ей не хотелось это слушать.

– Прошло много лет, прежде чем я понял, что ошибался, – продолжал он. – То, что она делала, соответствовало ее ха<