Пять препятствий для развития.

1. Членство. Человек берет на себя однажды некие внутренние обязательства или подписывается под теми или иными утверждениями, вступает куда‑либо, но далее обязательств не блюдет, самоуспокаевается.

2. Стена между внешним и внутренним. Человек неспособен – или не желает – экстраполировать понимаемое во внешнем мире на внутренний и наоборот.

3. Желание мгновенного результата. Человек не соотносит масштабы задачи с требуемым на ее решение временем.

4. Неприменение имеющихся средств. Все известно, все книги на полках, все упражнения изучены, только ничто не применяется на практике.

5. Плоскость. Человек движется и развивается на плоскости, без многомерности – ив видении, и в поступках.

Вступил и расслабился. «Ты крещеный?» – «Да, крещеный» – «И я тоже! Пошли водку пить!» Некоторые считают, что вступление в «клуб» или принадлежность к нему освобождает от каждодневных усилий.

По моему опыту, движение по плоскости заканчивается, когда в действиях внешних и внутренних отмечается новое качество. Обычно человек не может дождаться качественного изменения, как раз когда оно уже на пороге.

 

Р

 

 

Раб привычки. V человека есть вредные привычки, которыми он вводит себя в плохое состояние, будь то привычки поведенческие, психологические и др. Наступает критическая точка, когда нужно что‑то изменить в жизни, но вместо того, чтобы оставить вредную привычку, человек отказывается от исполнения полезных дел, мотивируя тем, что у него нет на эти дела ни времени, ни сил.

 

Работать, чтобы не сойти с ума. Ежесекундно из окружающего мира приходят сигналы, которые швыряют сознание и чувства в разные стороны. Уход в работу и концентрация на ней может спасти человека от сложности мира и переизбытка информации. Многие так и поступают – вовсе не потому, что они любят махать лопатой.

 

Работоголики и карма‑йога. Работоголики, вкалывающие с утра до вечера и жалующиеся, что у них нет возможности заниматься духовным развитием и йогой, на самом деле – активные практикующие того, что в Индии называют карма‑йога. Честное и добросовестное выполнение своей работы само по себе настоящая духовная практика, и, в отличие от отдельных психотехнических приемов типа медитации или концентрации, полнее и гармоничнее воздействует на жизнь человека и окружающий мир.

 

Радио в голове. Встречается интересный тип – таксист, слушающий все станции подряд, одна противоречит другой, затем эти станции продолжают трансляцию у него в голове, и он начинает спорить сам с собой. Приведенный в такое состояние не может принимать правильные решения и действовать. Возможно, один из способов пропаганды – парализовать волю людей – состоит в том, чтобы затопить их противоречивой информацией.

 

Развернуть мир обязанностей. Состояние, при котором человек развивает способ смотреть на мир только с позиции «обязан – не обязан». Простые вещи и поступки, полезные, необходимые, вдруг становятся врагами: «О боже, я опять обязан что‑то сделать!» – хотя мир живет своей более сложной и величественной жизнью, и ему не так важны чьи‑то обязанности. Это пляски вокруг собственного «я» с чрезмерным к нему вниманием. Один десятилетний мальчик поделился секретом преодоления этого: «Мне нужно утром умыться, я не хочу, захожу в ванну и говорю себе – ну и ладно, ну и не умывайся! Потом смотрю на себя в зеркало и вижу, что уже умываюсь!»

 

Размахивать флагом. Во время футбольной трансляции несколько раз камера показывала человека, размахивающего флагом. Он на поле не смотрел, только на флаг, как красиво тот извивался. Так и мы иногда перестаем видеть действительность и начинаем любоваться флагом, который у нас в руках.

 

Разнобой. Ум предлагает определенное дело. Телесность готовит под это дело определенную химию. Эмоции вторгаются, дело отменяется, созданный телом коктейль начинает поедать тело. От такой рассинхронизации человек попадает в депрессию и болезни. Нужно аккуратно следить за последовательностью и завершенностью реакций.

 

Развитие и контекст. Заметил, что у некоторых индийских мастеров учение естественно вырастает из среды, которая формировалась тысячелетиями. Общество и семья готовы поддерживать устремления человека в его духовных исканиях, они его кормят, пока он странствует и сидит в пещерах. Он сам так живет и так учит, отбросив прошлые привычки, социальные связи, профессиональные навыки, но в Индии все же он остается в социальном контексте. В Европе же человек, ведущий себя по таким рецептам, вскоре станет клиентом интерната для душевнобольных.

 

Разобраться с собой. Религиозными реформами и созданием религий Будда не занимался, потому что поначалу не знал, что с самим собой делать. Когда он разобрался с собой, стал понимать людей, и по сформулированным им принципам уже развивались не только люди, но многие государства Азии и цивилизация в целом.

 

Разрушительная реакция. Отрицательный эмоциональный отклик на критику проваливает дело. Человеку, опасаясь выбросов, перестают подсказывать, и полезное дело медленно загибается. Полезно уметь вместо: «Ну вот опять!» говорить: «Понял! Сейчас постараюсь сделать».

 

Раскачка. Один мой друг, вернувшись из армии, сказал, что единственно важное, чему он в армии научился, – одеваться за сорок пять секунд. Ему, как и многим другим, там разрушили то, что называется краеугольной привычкой, – детскую склонность все делать через копание и раскачку.

 

Расстановка приоритетов. Без расстановки приоритетов все кажется одинаково значимым. В результате внутри человека образуется некая однородная масса, как будто миксером смешали хорошее и плохое, умное и глупое. Без внутренней структуры существовать можно, но вот действовать, увы, затруднительно.

 

Расторопность. Странно, из современного языка практически совсем ушло понятие «расторопность». Про человека могут говорить, что он веселый, наглый, умный, но расторопность не упоминается. Разве что «шустрый», да и тот с негативным оттенком. Это качество крайне необходимо людям, работающим в режиме многозадачности, в контакте с коллективом. Человек может быть умным, но совсем не расторопным, и такой будет тормозить работу всего коллектива. Я сейчас пытаюсь определить и формализовать признаки расторопности. Мне думается, расторопный – тот, кто контролирует окружающее пространство и время. Вот интересный пример. Делал на даче лестницу на второй этаж, в задумчивости сказал сам себе: «Нужно измерить». Смотрю вниз и вижу, что возле лестницы стоит дочь нашей подруги, семилетняя Даша, и протягивает мне рулетку! Я не просил ее об этом, и вот это, на мой взгляд, вдохновляющий пример расторопности – как Даша мгновенно связала у себя в сознании множество факторов и знаний.

 

Редуцирование конфликта. Замечена склонность редуцировать глобальный конфликт с миром до конфликта с человеком, сообществом или ситуацией. Так, недовольство жизнью вообще, природа которого может находиться в истинном недовольстве собой, облекается в недовольство партнером или другом. Кажется, все было бы хорошо, если бы не он (или она)! Глобальное недовольство ложно превращается в одно – или в группу раздражителей, на которые и списывают все неудачи. Можно наблюдать, как неумение жить в мире и непонимание окружающего редуцируется до конфликта с мамой, которая этот внешний мир для ребенка представляет, заменяет, а иногда, пытаясь управлять внешними обстоятельствами и делаясь буфером, приводит ребенка в еще большее замешательство. Если есть возможность выйти из‑под такой негативной фокусировки, лучше дать возможность ребенку или партнеру взаимодействовать с миром напрямую, и уже от внешнего мира он/она будет получать указания о правильности или ошибочности поведения. Вероятно, такое происходит из‑за естественной реакции человека сжиматься в трудных ситуациях и тем самым сужать поле зрения и понимания, а в это узкое поле обычно попадаются родные и близкие.

 

Режим регистрации. Человек может войти в этот режим, отмечая и озвучивая внутренние и внешние состояния. «О, как жарко!» или «Здесь дышать нечем», «Мне грустно!», «Как я устал!», тогда как в реальности нет четкой границы между холодно и жарко. Состояния подобны цветам в радуге, где деление на семь цветов условно. Привычка озвучивать схлопывает мир в двоичную систему. Стоя в горах, вместо того, чтобы видеть красоту, человек говорит: «Ой, холодно!»

 

Режим сна. Sleep mode. С определенного возраста внимание человека начинает работать не постоянно, а включается по запросу извне. Поэтому в разговоре первая фраза лишь включает внимание, выводя ум из режима сна. Излагать идею можно второй фразой и не обижаться на человека за это. Компьютер, например, для экономии аккумулятора уходит в ожидание, и, чтобы вернуть его в рабочее состояние, нужно нажать клавишу или пошевелить мышкой.

 

Реликвариум. Реликвариум, или реликварий, я впервые увидел в Ярославле, в Толгском монастыре. В металлическом ящичке на подставке под стеклом лежали удивительные вещи: кусочек горы Моисея с Синая, щепка дуба из Египта, камешек из Киево‑Печерской лавры и множество других чудесных объектов. Это был набор действительных гиперссылок на оффлайновые понятия: монастыри, горы, священные рощи, места, в которых вершилась история. Даже фотография не может переместить человека в место, некогда им видимое, так, как это может сделать маленький камешек или листочек с синайской Неопалимой Купины. Возможно, маленькая часть, отделенная от большего, продолжает хранить связь, являя собой целое. В принципе, и ящичек письменного стола с безделушками, накопленными за жизнь, и музейный стенд – реликварии, когда ценность реликвий определяется скорее сакральностью отношения, нежели стоимостью объекта. Для кого‑то билет на спектакль, виденный десять лет назад, может оказаться ценнее билета на спектакль, еще не посещенный. Я понял, что некоторым людям удается в своем сознании создавать реликварий собственной жизни. Не свалку, а собрание того ценного, магического, звенящего – даже по прошествии многих лет: истории, забавные случаи, добрые воспоминания о встречах. Создание внутреннего реликвария требует некоторых навыков, умения хранить ценное и избавляться от мусора. Однажды я слышал, как д‑р Виттевен – бывший министр финансов Голландии – сказал: «Хорошо стареть, так как с каждым годом ты все больше и больше наполняешься прекрасными воспоминаниями».

Как‑то в пионерском лагере я познакомился с пареньком, которого звали Равиль, он не блистал ни умом, ни силой, но был уважаемым человеком в нашем отряде. Он умел делать «штучки». Это были редкие оригами, самоходки из катушки, карандаша и аптечной резинки, самолетики невиданных конструкций. Он был хранителем детского реликвария умений и рукоделия. Уже тогда это было ценнее, чем способность пробежать быстрее всех. Дневник – тоже хранилище ценностей: мыслей, встреч, ситуаций. Пожалуй, только теперь человек, который пишет в онлайновый дневник о своей кошке, пишет на века, как мальчик Онфим – на берестяной грамоте, рисующий себя поражающим змия. Реликвариум обладает уникальной способностью восстанавливать структуру воспоминаний и развития человека. В трудный момент может показаться, что в жизни ничего не было хорошего, эта черная дыра отчаяния начинает поглощать человека, и спастись от падения в нее может лишь сухая роза, привезенная из Дели, с гробницы великого музыканта и мистика, который сказал: «Если человек достаточно мудр, чтобы собрать обрывки воспоминаний и сделать вывод из прожитого, ни один миг жизни не пройдет даром».

 

Репост. А есть такой способ помогать, когда человек вместо того, чтобы потрудиться самостоятельно, быстренько звонит кому‑нибудь из знакомых и озвучивает задачу или трудность, которой его самого нагрузили. Переложив на кого‑то решение, человек считает, что помог. Хотя на самом деле он запустил строительство пирамиды из окружающих, которые даже не понимают, зачем и для кого они это делают. Это дает иллюзию помощи или даже выполнения религиозных заповедей. Принцип социальных взаимодействий хорошо работает, когда люди честно поддерживают равновесие в сделанном друг для друга. А иначе получается, как в одной коммуне, где жило семь человек, убирался один самый совестливый – но в семь раз больше.

 

Ритуализация. Некоторые вещи трудно делать регулярно, но необходимо. Звонок маме или бабушке можно ритуали‑зировать, чтобы впоследствии не раскачивать себя стыдом и раскаянием, что опять забыл позвонить.

 

Ритуальное беспокойство. Беспокойство бабушки, что внучок работает в каком‑то непонятном «интернете». Она звонит дочери, ведет долгие задумчивые разговоры, при этом живет на деньги, зарабатываемые внуком. Заметил, что нас окружает много механического беспокойства, которое появляется в виде реакции на случайно увиденное или услышанное. Получается так, что информационный мусор, какой болтается на периферии нашей жизни, оказывается в самом центре нашего внимания, и поэтому беспокойство это – не настоящее, а ритуальное, поскольку, общаясь с близкими для самостимуляции, нужно найти объект для тревоги.

 

Родитель не педагог. Очень хорошо, когда родитель безгранично любит своего ребенка, но с точки зрения педагогики это не очень хорошо: ребенок перестает получать обратную связь. Вероятно, поэтому функции педагога и родителя традиционно разнесены. Я знаю очень хороших педагогов для других, но при этом плохих педагогов для собственных детей.

 

Родственники. Брат, муж, дочь – это не только родственные связи, но и определенная степень доверия и близости. Мне кажется вполне допустимым между взрослыми людьми, когда кто‑то может сказать: «Он мне не брат» или «Он мне не муж». Мне нравится кавказское: «Ти мне болше нэ сын!» Лишь одна социальная маркировка без внутреннего содержания не сообщает человеку положения такой близости. Наоборот, исполнение социальных ролей без внутреннего наполнения вредит обеим сторонам.

 

Родственное, бытовое насилие. Вот прекрасно, когда интересуются делами родных и друзей, это добродетельно, особенно когда люди одинокие: «Чем сегодня завтракал?» – «Овсяной кашей с малиновым вареньем!» Вот до этого момента все волшебно, но вдруг: «Почему овсянку? Лучше бы гречневую». С этой фразы интерес к ближнему превращается в насилие.

 

Родовая магия. Часто люди, неплохо осведомленные в эзотерике, не могут даже допустить, что подвергаются магическому воздействию со стороны своих близких родственников. Как раз именно прямые родственники через кровную связь могут навалиться на тонком плане так, что человек лежит и охает, у него болит все тело, он ничего не хочет – и не понимает, что с ним происходит. И все это без видимых причин. Люди материалистического склада воздействуют так через предметы и подарки, например, мама может спросить у дочери: «А где желтые сапожки, которые я тебе подарила восемь лет назад? Если не носишь, верни мне их!» Значит, это был не подарок, а магическое щупальце осьминога, которое извивалось у вас в шкафу все эти годы.

 

Розетка и неработающие приборы. В некое время жизни мы становимся похожи на электрическую розетку, в которую, из‑за неправильно понятой идеи сострадания было позволено воткнуться различным приборам: перегоревшей лампе, сломанному проигрывателю, зарядке от неизвестного устройства, кинопроектору без фильма и устаревшему кассовому аппарату. Теперь в розетке больше нет свободных мест. Приборы эти хотят энергии, но при этом не работают, ничего в себе чинить не собираются. Розетка же не умеет их починить. В результате у одних иллюзия, что они сейчас начнут работать, а у другого иллюзия, что он кому‑то помогает. Приборы – это не о людях в их высшем проявлении, это про механическую или социальную часть их личности.

 

С

 

 

С кем общаться. В каждом ребенке заметны две сущности – глупца и мудреца. Если мы общаемся с мудрецом и игнорируем шумного дурачка, то последний начинает чахнуть и затихать. Ошибаются, когда начинают реагировать на «дурачка». А ему не важно, позитивно или негативно, – любое внимание годится.

 

Самогонщик. Человек, склонный к опьянению, включая опьянение высокими идеалами и состояниями. К сожалению, при развитом самолюбии все это заканчивается лишь опьянением самим собой. Объясняясь в высокой любви, такой человек не замечает, что стоит на ноге своей прекрасной возлюбленной. Хазрат Инайят Хан рассказывал, как однажды к его учителю пришел молодой человек в экзальтированном состоянии, валялся в ногах, говорил, что готов пожертвовать жизнью ради учителя. Учитель принял его благосклонно, усадил и сказал, что преданность похвальна и для начала он просит его поголодать три дня. Юноша радостный убежал, и больше его не видели.

 

Сделать из человека инструмент. Можно наблюдать в супружеских отношениях, когда один из партнеров начинает ссорить его с собственными друзьями и родными. Но, как говорится, мы – это другие. Человек интересен не сам по себе, а теми отражениями, которые он получает от людей, находящихся вокруг него. Из страха потерять управление или из желания его усилить, посредством создания конфликтов отсекаются все неподконтрольные связи. В результате тот, кем хотели обладать, вдруг становится скучным и унылым, а его существование сводится к инструментальному исполнению простых семейных обязанностей. Потом он с тоски может запить, и его выкинут, как тряпку.

 

Сакральный бизнес. Когда предлагают участвовать в чем‑то сакральном за деньги, лучше не соглашаться. Присутствие денег сводит мистерию на уровень платных услуг типа массажа или чистки ботинок.

 

Свернутое пространство. Очень тонкий сдвиг от свободного состояния взаимодействия с миром к состоянию сдавленному и напряженному. Причем в свободном расширенном состоянии и дышится легче, и дела делаются.

 

Сельская ментальность. Состояние ума, когда во всех бедах виноваты либо природа, либо несчастный случай, либо барин, либо соседи. Человек деревенский живет в многомерном мире, но мыслит его в линейном формате: «пока огурцы не засолили, яблоки собирать нельзя». А при переезде в город мир вокруг вдруг становится сложным, а люди, действующие линейно, часто запаздывают и потому неуспешны.

 

Семейный проект. Ребенок, который не хочет нормально учиться, думает, что это его личное дело. Хотя в проекте его воспитания принимают участие и платят за него тысячи людей: бабушка – своим здоровьем, временем и деньгами – родители и государство. Выходы в темноту морозным утром, форма, учебники, репетиторы – все это уже не личное дело человека и не выбор «хочу – не хочу». Это ребенку лучше объяснить как можно раньше. Ну и учиться для обретения профессиональных навыков важнее, чем для получения диплома.

 

Семь копеек. Обычно человек, не имеющий цели или поставивший себя в зависимость от обстоятельств, использует как форму участия в жизни то, что по всякому поводу дает советы и выражает свое мнение. Так сказать, пытается внести куда только возможно свои «семь копеек». В результате возникает недопонимание – и у него, и у окружающих, поскольку мнение, в отличие от знания, субъективно и есть у каждого. Таких проблем можно избежать, если человек прекращает бездельничать и берется делать то, к чему он лучше всего приспособлен и предуготовлен.

 

Серая зона. Как ни странно, человек во многих ситуациях не желает четко определяться, избегает описания правил, что, по сути, дает ему возможность какое‑то время манипулировать окружающими и самим собой, подобно тому, как, желая работать юристом, человек без всяких собеседований стал бы ходить в адвокатскую контору, изображая из себя адвоката. Потом, когда приходит время получать зарплату, оказывается, что никто ее не собирается платить, это никакими договоренностями не предусмотрено. Когда человек живет и поступает так, как ему хочется, сам комбинирует правила из того, что не противоречит его своеволию, и таким образом создает зону недоговорок и непонятностей, следствием этому будут падение и убытки. Подобное можно наблюдать везде – в бизнесе, в дружеских отношениях и в духовных школах.

V нас, если речь заходит о дизайне, почему‑то все заканчивается какими‑то многословными разговорами о шрифтах и собственной крутости. Инновационность скатывается к патентованию и хождению по инвесторам. Во всяком деле есть огромная серая зона, куда человек погружается, если не может достичь желаемой цели – сделать что‑то новое, совершить шаг в эволюции, создать новый продукт, а хождение по этой зоне счастья не приносит.

Опасность в том, что «серая зона», которую человек создает для манипуляции другими, со временем становится ловушкой для него самого. Он теряет волю и уже ничего не может толком решить и предпринять. Для себя я понял, что важно, во‑первых, самому не создавать таких «серых зон», а, во‑вторых, стараться как можно быстрее выходить из них, когда их создает кто‑то другой.

1. «Дорогая, хочешь ли ты стать моей женой?» – «Не знаю. Не сейчас».

2. «Давайте подпишем этот договор» – «Зачем? Ведь мы же друзья!» – (Через год.) – «А я думал, что моя доля составляет 90 %!»

3. «Уважаемый президент! Нам известно, что в юности вы курили марихуану. Так ли это?» – «Да, курил, но не затягивался».

4. «Знаешь, почему я из всех религий выбрал буддизм?» – «Почему?» – «Потому что у них в буддизме нет Бога!»

«Серая зона» – это не всегда неплохо, часто нужно время на размышление, когда человек еще не определился. В «Хагакурэ» («Книге Самурая») сказано, что решение человек должен принимать в течение семи вдохов и выдохов. Я засекал – это чуть более минуты. А когда «серые зоны» расползаются на годы, это точно манипуляция.

 

«Servingplace».   Были в гостях в Першоре, хозяин дома – замечательный человек и великий музыкант. На большой кухне он предложил нам самим выбрать места и сразу же обозначил одно для себя, назвав его «serving place» (место обслуживания), то есть место, с которого хозяину удобнее всего обслуживать гостей. Мы все так поступаем: хозяин дома занимает некоторое промежуточное место, удобное для обслуживания гостей. Подумал, как хорошо, что в английской культуре есть такое осознанное понятие, стал смотреть в сети и обнаружил, что такого термина в английском нет. Может, я просто не нашел? Понравилась концепция. Мы все – и люди, и предметы – занимаем некое serving place по отношению друг к другу. Если это место найдено правильно, служить другим не так хлопотно и даже приятно.

 

Сердце тает в любви, а тело – в струнку. Большинство индийских гуру на Западе учили людей простой вещи – расслабиться и быть счастливым, довольствуясь тем, что есть. Но в западном мире, если расслабиться – можно лишиться и того последнего, чем можно было бы довольствоваться. А вот как не напрягаться, но при этом эффективно работать – вот чему хотелось бы научиться. Как в монашеском делании: сердце тает в любви, а тело – в струнку.

 

Сербурмалиновость. В детстве, впервые взяв краски для рисования, ребенок начинает их смешивать, ожидая, что из множества ярких получится одна какая‑то невероятно красивая. И вдруг появляется цвет, который называют «сербурмалиновым». Такая же «сербурмалиновость» будет возникать во всяком деле, пока наше эго считает, что оно все знает и умеет. В результате человек отказывается от обучения и использования предлагаемых ему рецептов часто лишь из‑за того, что он это придумал не сам. Думаю, глубинная причина такого поведения, наблюдаемого даже в детстве, в том, что душа – часть целого, которое знает всё и есть всё. Только вот тело, оперирующее в плотном мире, должно обладать умением, поэтому их и разделяют – знание и умение.

 

Сеть событий. Мы иногда рассматриваем жизнь как линейную цепь событий, где одно звено цепляется за другое, хотя на самом деле это скорее сеть звеньев, в которой к каждому звену со всех сторон присоединяются еще несколько.

 

Сила подражания. Неспроста в рекламах показывают предупреждение: «Не пытайтесь повторить самостоятельно, это может быть опасно для жизни». Люди склонны подражать сильным и ловким: подражают богатым, беря ипотеку и покупая машину на деньги, взятые в долг, – и этим превращают свою жизнь в трясучку. Человека делает сильным вера и любовь, а не крем для бритья.

 

Сказал – сделал, а еще лучше: подумал – сделал. Часто «сказал» становится вроде бы действием. Если воплощение идей, приходящих в голову, не случается, ум принимается безответственно фантазировать, съедая энергию, необходимую для дела. Установление связи между воображаемым и осуществляемым – дисциплина, устанавливающая внутреннее спокойствие.

 

Скорость. Врожденное стремление всего живого к увеличению скорости – от растений и насекомых до человека. Использование слонов и лошадей для увеличения скорости в путешествии, скороварки, готовые продукты, рестораны, современный спорт, бизнес – все это во многом о том, кто быстрее. Конечно, важны и другие факторы – например, безопасность и удобство: привокзальная шаверма быстра, но небезопасна.

 

Скорость чтения vs скорость понимания. Обучение, как правило, начинается с чтения книг и рассуждения по поводу прочитанного. Иногда человек читает духовную или учебную литературу десятки лет, все, что там написано, знает наизусть, но не может применить это в собственной жизни. Почему так происходит? Вот одно из предположений, основанное на самонаблюдении и работе с приборами биологической обратной связи. Скорость эмоциональных откликов во много раз быстрее скорости рассуждения. Человек уже обиделся, но еще не понял, на что, ум догоняет потом – уже нагрубил и успел поссориться. Скорость инстинктивного и физиологического откликов на внешнюю угрозу молниеносна, а иногда отклик даже предвосхищает событие, то есть работа происходит в упреждающем режиме. «Чувствую, через двадцать минут он начнет ругаться матом! Лучше пойдем уже домой». Когда внимание человека сконцентрировано в медленно работающем уме, человек успевает регистрировать лишь последствия происходящего. Что делать? Необходимо самонаблюдение, но, если это делается при помощи ума со скоростью чтения и внутреннего диалога, человек становится заторможенным. Обретение навыка тотального самонаблюдения похоже на умение кататься на велосипеде, при котором мы сознательно не координируем работу всех мышц, но можем ехать, не теряя равновесия.

Пропускная способность увеличивается не только ограничением числа процессов, но, например, за счет скорости. Кажется, что процесс рассуждения и переваривания можно сравнить с пищеварением и соответствующей ему скоростью. Функция нужная, но параллельно в нашем теле есть процессы более скоростные и не менее важные. Неумение пользоваться разными скоростями делает процесс обучения скучным и непродуктивным.

 

Следующий шаг. В творчестве, бизнесе, в личной жизни успех приходит не когда пытаются повторить великих, но когда стремятся сделать следующий шаг. Нет смысла копировать Матисса или Стива Джобса в том, что те уже сделали, – все равно получится хуже. А вот представить и попытаться совершить следующий шаг, который великие сделать не успели, может стать основой успеха.

 

Сложность и простота. Увидел в утренней электричке множество людей, живущих под давлением сложности этого мира, на грани понимания и на пределе своих возможностей.

Вероятно, многие бессознательно воспринимают тюрьму как способ от этой сложности бежать; то же и с болезнью. С одной стороны, душа ищет простоты, а с другой – строгий внешний мир требует овладения сложностью.

 

Сложность как вызов. Есть две основные категории людей. Первые – те, кого сложность жизни пугает и загоняет в депрессию, а вторые, и их значительно меньше, – те, кого сложности стимулируют к поиску решения, и им это позволяет восхищаться миром. В детстве с какого‑то момента, как правило – со школы, дети научаются избавляться от сложностей и стремятся к упрощению. «Макдоналдс» – символ такого упрощения: ограниченный выбор, уже все за тебя решили. То же – ив политике, и в искусстве. Если ребенок навалился на английский, значит – просел по математике и т. п. Позднее эта плохая привычка развивается и переносится во взрослую жизнь. Такие люди становятся рядовыми исполнителями: они счастливы не удерживать в голове множество объектов и обстоятельств. Тот, кому нравится работать со сложностью и управлять ею, становятся начальниками. Тут необходим навык удерживать в сознании тысячи вещей одновременно. Простое упражнение на развитие способности работать со сложностями – жонглирование. Необходимость следить сразу за тремя шариками ломает механизм контролирования всего в двоичной системе. Множество против множества: на тысячи обстоятельств извне мы часто ленимся генерировать тысячи ответных реакций, а ответ на давление обстоятельств – развитие сложности внутри.

 

Сломать настроенную систему. Человек живет с настроенной системой взаимодействия с миром. Иногда случается, что, желая ее усовершенствовать, он входит в области, где его личных сил для нового понимания не хватает, и тогда он ломает работающее старое и получает новое, экзотическое – но не работающее.

 

Случается. Считать кого‑то виноватым в своих бедах – психология раба, крепостного крестьянина, который сам не действует, но с которым «все случается». Похоже, это цивилизационный конфликт сложной, многомерной городской культуры и сельской календарно‑линейной. Наблюдается как в жизни семейной, так и в политике. Для изменения такого общественного сознания требуются многие десятилетия, достаточно вспомнить самих себя или посмотреть на соседей.

 

Слушай профессионала. Если совет дает настоящий профессионал – врач, учитель, опытный человек, – стоит внимательно выслушать, записать и постараться следовать. Многие не понимают, что им, в ненавязчивой форме, дарят несколько лет жизни.

 

Смешение реальности и фантазий. К примеру, живет человек, нуждающийся в помощи, – пожилой, больной или слабый. Нужны действия для его поддержки: поход в магазин, уборка. Когда это происходит, становится привычным и обязательным, у человека включается фантазия, и он уже начинает желать вещей, для осуществления которых выстраивает «пирамиду из людей», то есть задействует даже тех, кто не имеет прямой связи с ситуацией. Человек помогающий, привыкший к определенному уровню и тональности отношений, не замечает этого перехода границы и вместо прямого и быстрого отказа плавно вовлекается сперва в обсуждение, а потом и в воплощение чужих плодов воображение. Накапливается напряжение, а заканчивается это скандалом, в результате которого нуждающийся в помощи лишается даже необходимого. Именно из‑за плотного смешения фантазий с действительностью оказывается легче прекратить все отношения, чем разбираться, что там настоящее, а что нет. Поэтому тот, кто помогает, должен внимательно следить, где заканчиваются настоящие потребности и начинаются фантазии, потому что слабый человек за этим следить не может.

 

Смешение состояний. Мы общаемся с людьми добрыми и злыми, умными и глупыми. Если смешивать все это в одном сосуде, получается муть. Со всем токсичным следует работать в защитном комбинезоне, в стеклянном кубе, титановыми манипуляторами. Мне кажется, важный элемент – различение. Мне много приходится общаться с пользователями. Среди них есть те, кто после установления контакта раскрывается с лучшей стороны, а есть такие, кто контакт и доступность используют для проявления разрушительности и агрессии, которой они переполнены. Если от всех ожидать созидательности, при столкновении с разрушительностью недолго и отравиться. И тогда человек от страха начинает с предубеждением относиться ко всем, перестает верить своей интуиции – ив самого себя. Технически нужно всем давать шанс, но если пошло не туда, резко отшивать и не тратить силы на решение чужих кармических неувязок, масштабы которых неведомы. Возможно, у нас на улаживание некоторых из них просто не хватит сил, умения и времени.

 

Собранность. Интересный аспект собранности состоит не только в способности настойчиво вести какой‑либо мыслительный процесс: собранность необходима вообще в жизни и в ежедневном поведении. Человека можно уподобить флакону с некой субстанцией, который умеет вступать во взаимодействие с миром, приоткрывая при этом крышечку. Важно, какая субстанция внутри, – и способность приоткрываться, когда нужно.

 

Соглашаться, но не делать. В течение года дружили два молодых человека. Первый постоянно предлагал интересные совместные дела и другой быстро и радостно соглашался. Но когда наступало время делать, второй ссылался на занятость или усталость, а иногда говорил: «Давай лучше посидим в кафе». Первый искренне заблуждался, считая, что все его инициативы активно поддерживают. За пару лет совместно ничего не было сделано, и отношения в результате прекратились. Этот метод создания иллюзии участия – «соглашаться, но не делать» – наблюдается повсеместно.

 

Создание возбуждения. Многие люди воспринимают жизнь как форму возбуждения. Жить – это беспокоиться, волноваться самим и тревожить других. Удивительно: когда нет настоящих поводов для волнения, их начинают придумывать самостоятельно, через перекрестные допросы, через поиск несоответствий в описании известных событий. Возможно, для людей преклонного возраста это работает как будильник, но ценой создания неудобств и непокоя окружающим. Вместо того чтобы делиться радостью и гармонией, из окружающих вытягивается тревога и подозрительность. «Не успокаивай меня!» – есть люди, для которых спокойствие смерти подобно, особенно для тех, кто в пожилые годы не пробудили в себе «внутреннюю жизнь». Чтобы существовать, они везде ищут или придумывают стимулы, поддерживающие самовозбуждение, и, что самое неприятное, тревожат тех, кто от подобного возбуждения пытается избавиться.

 

Созерцать не шедевры. Когда смотришь или слушаешь шедевры живописи и музыки, они настолько сильно действуют, что перестаешь видеть, как в авторе работало творческое начало. Эта движущая сила созидания разлита вокруг нас в природе, но из‑за усталости и напряжения мы не видим ее вокруг и в себе самих. Когда смотришь не на шедевры, можно увидеть: вот эта строка гениальна, а эта нет! В таких средних произведениях можно наблюдать силу, пробивающуюся через инертность и неумение выразить ее. Вероятно, в том числе и поэтому люди так любят детские рисунки.

 

Состояние и поступки. Существует удивительная социальная договоренность о превосходстве состояния над поступками.

На собственные поступки внимание не расходуют, говорят: «У меня такое плохое состояние (депрессия, безденежье, нет работы)». Состояние – будто нечто упавшее сверху, то, над чем человек не властен. Состояние же складывается из сотен мелких, иногда незаметных поступков, и вместо того, чтобы следить за поступками, люди пьют валерьянку, чтобы хоть как‑то исправить тяжелое состояние. Через состояние еще и пытаются манипулировать друг другом.

Цепочку «состояние – поступок – состояние – поступок» можно <