О крестных страданиях Иисуса Христа

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Братия и сестры! Учение Церкви, учение святых Отцов говорит нам об удивительном, превысшем всякого постижения соединении во Христе Божественного и человеческого естества. Будучи бесстрастным по Божеству, Господь наш Иисус Христос по человечеству Своему мог испытывать голод и усталость, горечь и боль, радость и сердечную тугу. Так, воистину будучи совершенным Богом, Он был воистину и совершенным Человеком. Поэтому мы не должны удивляться, читая в Евангелии о молитве Спасителя в Гефсиманском саду: И взял с Собою Петра, Иакова и Иоанна; и начал ужасаться и тосковать. И сказал им: душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте. И, отойдя немного, пал на землю и молился, чтобы, если возможно, миновал Его час сей (Мк. 14, 33–35). Но воля человеческая во Христе во всем решительно была согласна с волей Божественной. И оттого, укрепившись, Он заканчивает сию молитву словами: Отче мой! если не может чаша сия миновать Меня, чтобы Мне не пить ее, да будет воля Твоя (Мф. 26, 42). Слова эти решили судьбу человечества. Вскоре послышался шум, звон оружия. Отряд воинов, посланный первосвященниками, искал Иисуса. Иуда отделился от этой толпы, подошел к Спасителю и поцеловал Его: радуйся, Равви! – то есть: «Радуйся, Учитель!»

Как был мерзок для Господа этот поцелуй предателя! Поцелуй – знак любви – Иуда превратил в знак самого гнусного вероломства. Но Господь не отвратил Своего лица от губ Иуды, а сказал ему: друг, для чего ты пришел? (Мф. 26, 50). Господь хотел еще пробудить совесть в падшем ученике. Он называет его другом, то есть говорит: «Еще не поздно, ты еще можешь спастись, Я прощу тебя и вновь сделаю Своим другом и апостолом!»

Однако сердце Иуды было бесчувственно и холодно, точно серебро, которое он сжал в своей руке под одеждой. Воины схватили Христа как преступника и ночью привели к первосвященнику Анне, бывшему первосвященнику, отстраненному римлянами, но, однако, пользовавшемуся большим влиянием в народе. Первосвященник стал допрашивать Иисуса о Его учении, и Господь ответил, что Он говорил явно миру <...> и тайно не говорил ничего. <...> спроси слышавших, что Я говорил им; вот, они знают, что Я говорил (Ин. 18, 20–21),– сказал Спаситель.

Раб первосвященника с размаху ударил Христа в лицо, воскликнув: так отвечаешь Ты первосвященнику? (Ин. 18, 22). Ударил с такой силой, что Господь упал на землю, обливаясь кровью, и след этой руки, закованной в железную перчатку, остался темным пятном на Его лице.

Церковное предание говорит, что слуга, ударивший Спасителя, был тот расслабленный и несчастный больной, которого исцелил некогда Христос при Силоамской купели. Долгие годы он лежал, как живой труп, на одре, не в силах двинуться. Господь исцелил его, как бы даровал вторую жизнь, сказав: Не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже (Ин. 5, 14). А человек этот тотчас пошел к первосвященникам и указал на Иисуса, донес, что Он совершает исцеления в субботу. Первосвященники оценили его усердие и взяли в свою храмовую стражу. И теперь несчастный, исцеленный Господом, отплатил за благодеяние – ударом по лицу!

Как часто, братия и сестры, мы духовно повторяем то же самое, отвечая Богу такой же страшной и черной неблагодарностью!

Затем Господа ведут к первосвященнику Каиафе. Там начинается допрос, лжесвидетели путаются в своих показаниях. Каиафа встает и властью первосвященника вопрошает: Ты ли Христос, Сын Благословенного? Господь отвечает ему: Я; и вы узрите Сына Человеческого, сидящего одесную …… силы и грядущего на облаках небесных. Тогда первосвященник в порыве ложного негодования разрывает свою одежду и кричит: на что еще нам свидетелей? Вы слышали богохульство; как вам кажется? (Мк. 14, 61–64). И весь синедрион отвечает: повинен смерти (Мф. 26, 66). Некоторые, правда, говорят, что среди членов синедриона были и такие, кто защищал Христа, но их голосов не было слышно.

Есть и такое предание: святые Отцы учат, что когда Каиафа разодрал свои одежды, то это был знак того, что отошла благодать от ветхозаветного священства.

Братия и сестры! Знал Каиафа, знали фарисеи и книжники, что должен придти Мессия – Спаситель, ожидали Его. Они знали даже время и место, где родится Христос. Перед ними стоял Мессия, перед ними стояла их вечная жизнь, а они пылали против Христа, против Спасителя своего, страшной сатанинской ненавистью. Почему? Почему пауки, скорпионы, когда на них падает луч солнца, бегут снова во тьму, почему змеи при виде света шипят? Потому, что они ненавидят свет. Так и эти люди. Они не могли любить Того, в свете Которого была видна низость их собственной жизни. Их гордость не могла примириться с той любовью, которую проповедовал Христос, лживость их жизни – с Истиной. И поэтому они обрекли Христа на смерть как своего личного и самого лютого врага. Они знали: или они, или Христос.

По иудейским законам смертная казнь совершалась через побиение камнями, так что уже после нескольких ударов человек обычно терял сознание. У римлян казнь была более мучительна. Осужденного распинали на кресте. И вот враги Иисуса Христа, не довольствуясь тем, что обрекли Его на смерть, захотели выбрать Ему смерть самую страшную, самую мучительную. Поэтому они привели Его к прокуратору Иудеи Понтийскому Пилату на суд, говоря, что Этот Человек называл Себя Сыном Божиим, а потому Он должен умереть.

Пилат отказался судить Христа, он сказал: возьмите Его вы и по закону вашему судите Его (Ин. 18, 31). Тогда первосвященники стали говорить, что Иисус Христос называл Себя Царем, значит Он враг римского императора, значит Он мятежник. И если Пилат не осудит на смерть Христа, то перестанет быть другом императора. Это была страшная угроза, потому что в это время Римской империей правил жестокий тиран Тиверий, который по малейшему подозрению казнил и ссылал в ссылку приближенных к нему людей.

Пилат знал, что Христос невинен, однако, убоявшись гнева кесаря, осудил Спасителя на смерть. Он отдал Его воинам на бичевание – была такая пытка, забава для жестоких и грубых людей. Христа хотели привязать к столбу, но Христос Сам обнял столб. Воины стали бить Его бичами, которые назывались «кошки». В ремнях этих бичей были зашиты металлические крючья, которые при ударе вонзались в тело, вырывали куски его. Человек истекал кровью, и многие умирали во время этой страшной пытки. Потом Христа отпустили, и Он Сам, ползая по земле, стал собирать Свою одежду. Воины со смехом набросили на Него старый плащ полководца багряного цвета и говорили: радуйся, Царь Иудейский! (Ин. 19, 3). И сплетши Ему венец из колючего терния, несколько раз с размаху надевали и затем снимали этот венец с головы Спасителя и били палками по голове и по терновому венцу так, что иглы глубоко вонзались в тело и все лицо Христа было обагрено струями крови.

Пилат вывел Христа к народу и сказал: се, Человек! (Ин. 19, 5). Он думал, что толпа, удовлетворившись в своей злобе, попросит отпустить Христа. Но народ, научаемый первосвященниками, продолжал кричать: распни, распни Его! (Ин. 19, 6).

На Христа положили тяжелый крест и заставили нести, влачить этот крест от претории дворца Пилата до Голгофы, находящейся недалеко от городских стен.

Есть предание, что иудеи, в насмешку над Христом, не хотели сделать Его крест из только что срубленного дерева, а взяли бревно, которое служило мостом через ручеек. Это бревно почернело от времени и грязи от ног тех паломников, которые переходили по нему, направляясь в храм. Из него и сделали Крест Христа Спасителя. И здесь это было знаком того, что Господь нес на Голгофу наши грехи, грязь наших черных преступлений.

По дороге Христос шатался и падал под тяжестью Креста. Когда Он падал, то толпа, как стая диких зверей, бросалась на Него, осыпая ударами, заставляя встать и идти дальше. Наконец Он упал и больше не мог подняться. В это время навстречу шел человек по имени Симон Киринейский. Он остановился и с сочувствием посмотрел на Господа. Это увидела стража и понудила, заставила Симона нести Крест. Но Симон был свободный землевладелец. Нести орудие казни, по законам Рима, могли заставить только раба или преступника. Он мог отказаться, однако из любви и жалости ко Христу, понес на своих плечах Его Крест. Так и мы, братия и сестры, когда помогаем людям страдающим, несчастным, уподобляемся Симону Киринейскому, который нес Крест Спасителя.

На Голгофе, пока готовили яму для Креста, Христа посадили в пещеру. Но вот яму выкопали, затем бросили Христа на крестное древо, приложили гвозди к рукам и ногам, застучали молоты, и струи крови обагрили землю. Крест подняли и вложили в яму с такой силой, что он колебался и дрожал как струна, и при каждом движении его раны на руках разрывались, и Господь испытывал страшную боль. Спаситель, казалось, потерял сознание, но затем Он открыл Свои глаза.

Внизу, как бушующее море, бесновалась толпа. Он видел перед собой лица, искаженные ненавистью или гримасой насмешек. Толпа кричала: если Ты Сын Божий, сойди с креста (Мф. 27, 40). Господь открыл Свои пречистые уста и сказал первое слово с Креста. Какое это было слово? – Отче! прости им, ибо не знают, что делают (Лк. 23, 34). Братия и сестры! Это первое слово, сказанное Господом с Креста, это – вечный завет нам, молитва за своих врагов.

Господь говорил: З аповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас (Ин. 13, 34). Самый явный признак этой любви – любовь к врагам. Если человек исполнит все остальные заповеди, но не будет любить врагов, он уже не ученик Христа страдающего, он не христианин, он внутренне чужд Христу.

Великий афонский подвижник нашего столетия преподобный Силуан говорит: «Как нам узнать, правильно ли мы верим в Бога, как нам узнать, в благодати ли мы, или чужды Богу?» И сам отвечает: «Если у тебя есть любовь к врагам, значит ты в благодати, значит вера твоя права и истинна. А если нет у тебя любви к врагам, то знай, что ты далек от Духа Святого, далек от Христа Спасителя, ты чужд Ему». Итак, первая заповедь, данная с Креста – любовь к врагам, которая определяет всю нашу вечную жизнь.

Около Христа были распяты два разбойника, два злодея. Всю жизнь свою они занимались этим страшным ремеслом. Жили в пещерах, скалах. Бросались на людей, точно дикие звери на свою добычу, грабя и убивая. Их тоже преследовали как диких зверей. Наконец поймали, закованных привели на суд и осудили на крестную казнь. И эти два злодея вместе с толпой насмехались и хулили Христа. Так иногда и мы в страданиях еще больше ожесточаемся и вместо покаяния хулим Бога.

Но вот один из разбойников услышал слова Спасителя, услышал Его молитву о врагах. И он понял, что около него – Сын Божий и Мессия, около него распята Сама воплощенная Любовь. Открылись у него очи сердца, и он увидел Христа в Божественном сиянии, и сказал товарищу своему: мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не сделал. И, обратившись ко Христу, воскликнул: помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое! (Лк. 23, 41–42). Он исповедал Господа Царем, хотя не царская мантия, а раны и кровь были на теле Его. Вместо золотого престола – страшный Крест, вместо скипетра – гвозди, которые пронзили руки Христа. Но разбойник сердцем своим познал, что около него – Владыка Неба и Земли. Он сказал: достойное по делам нашим приняли. Это первое покаяние! Он винил не кого-нибудь, а только самого себя в том, что он заслужил грехами своими, своими злодеяниями мучительную смертную казнь. Помяни меня!.. Он не просил у Господа вечного спасения, он только просил, чтобы Господь вспомнил его в Царствии Своем. И вот разбойник получает царственно-величественный ответ: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю (Лк. 23, 43).

Итак, первым в рай вошел разбойник. Почему Господь сотворил это чудо? Почему первым был спасен не великий праведник и подвижник, а раскаявшийся разбойник? Братия и сестры, это было сделано для нас, чтобы мы никогда не отчаивались, чтобы мы знали, как велико милосердие Божие. Знали, что двери покаяния всегда открыты для нас.

Господь спас разбойника и для того, чтобы мы не осуждали ни одного человека. Незадолго перед страданием Господа Иуда был в числе Его учеников и притом в числе ближайших двенадцати учеников, которым была дана великая власть исцелять, изгонять из людей демонов, творить чудеса. Казалось бы, Иуда должен быть навечно со Спасителем, а Иуда стал добычей ада! А разбойник, весь залитый человеческой кровью, совершивший все злодеяния и уже умиравший, этот разбойник стал сыном Божественного света.

Поэтому, может быть, эти люди, кого мы осуждаем нашими распущенными и грязными языками, в раю окажутся прежде нас; может быть, на том свете мы увидим их там же, где покаявшегося разбойника, и будем просить у них прощения, милости и помощи.

У Креста стояла Пречистая Матерь Господа и любимый Его ученик Иоанн Богослов. И Господь, обратившись к Деве Марии, сказал: Жено! се, сын Твой. А Своему любимому ученику: се, Матерь твоя! (Ин. 19, 26–27). И здесь не только сыновняя забота о Деве Марии, здесь нечто другое. Здесь великое таинство. Господь, в лице Иоанна Богослова, усыновил Матери Своей весь человеческий род.

Братия и сестры! Пока у человека жива мать, он знает, что он не сирота, знает, что в мире есть одно сердце, которое бьется для него с любовью. А у нас теперь есть Небесная Матерь – сама Любовь! В сердце Девы Марии, расширенное страшными страданиями, вошло все человечество. И для Ее любви самый страшный преступник, самый ожесточенный грешник – это лишь несчастный ребенок, лишь страдающее больное дитя.

Страдания Господа увеличивались. Люди, пригвожденные ко кресту, терпят страшную боль, словно пылает все их тело. У них запекается кровь, и сердце кажется пронзенным тысячами игл. Все тело как будто разрывается на части. Но страдания Господа были другие, более страшные – страдания невидимые. Тот адский огонь, который был уготован навечно всему человечеству за его грехи, те страшные страдания Господь должен был претерпеть на Кресте. Сам ад ворвался в пречистую душу Спасителя, и этот страшный огонь терзал Его. Грешник испытывает оставленность Богом. И эта богооставленность, которая нам сейчас совершенно непонятна, которую испытывают грешники в аду, – совершенная потеря Бога, она, как говорят святые Отцы, страшнее всех остальных мук. И ее испытал Христос. Поэтому Он воскликнул: Боже Мой! Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?.. (Мк. 15, 34).

Но вот, – совершилось! (Ин. 19, 30) – сказал Господь. Что совершилось? Совершилось искупление человечества. Диавол, древний змий из бездны, который обвил своими кольцами всю землю, поднял голову, чтобы вызвать само Небо на бой. Но сошел Лев от колена Иудова, потомок Давида по человечеству, Сын Божий – Христос. Этот Лев стер голову адского змия, наступил на ад, логовище аспидов и скорпионов. И Крестом Своим, как мечом, поразил ад в самое его сердце.

Итак, свершилось спасение человечества. Раньше праведники после смерти сходили во ад, а теперь кающиеся грешники стали наследниками рая.

Взор Христа, тот взор, который радовал Ангелов, угасал, как лучи солнца при закате. Смертельная бледность покрыла Его лицо. Последние слова были: Отче! в руки Твои предаю дух Мой (Лк. 23, 46). Совершилось страшное и непостижимое таинство. Только в вечности узнаем мы, братия и сестры, что произошло на Голгофе.

Аминь.

 

Антипасха

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Братия и сестры, сегодняшний праздник называется Антипасхой, что значит «вместо Пасхи», так как этот день – первое воскресение, следующее за пасхальным празднеством, и он несет в себе свет и сияние Пасхи Христовой. Мы приветствуем друг друга самыми радостными для христианина словами: «Христос Воскресе! – Воистину Воскресе!» Если бы в эти дни даже самый лютый враг, встретившись с нами, приветствовал нас вестью о Христе Воскресшем, то наше сердце дрогнуло бы, мы увидели, узнали бы в нем не врага, а друга. Если бы даже не человек, а дикий зверь мог нам сказать человеческим голосом: «Христос Воскресе!», то кажется, что мы обняли бы его и поцеловали его мохнатую морду и ответили бы ему как брату: «Воистину Воскресе Христос!»

С рождением Христа история человечества разделилась на два периода. Новое летосчисление получило свое начало от дня Рождества Христова. С Воскресением Христа Священная история человечества также разделилась на два периода: на древний, когда царствовали в мире грех, ад и смерть; и новый, когда грех был побежден, смерть и ад – повержены и власть их ниспровергнута. Поэтому, слова «Христос Воскресе!» звучат как победный гимн над смертью, гимн Небесной и Земной Церкви. В этих двух словах заключается высший смысл и исполнение обетований Ветхого и Нового Заветов. Что значит слово «Пасха»? В переводе с семитских языков – «прохожу мимо». В Ветхом Завете Пасха была праздником по случаю исхода иудеев из Египта. Но в событиях ветхозаветных очень часто усматриваются образы, «тени», имевшего свершиться в Завете Новом. Богословы говорят, что в Ветхом Завете Новый Завет скрывается, а в Новом Завете Ветхий Завет раскрывается. Есть пророчества, выраженные словом проповеди, но есть пророчества, выраженные действием, событиями. Так, например, пророк Иеремия надел ярмо на свою шею, дабы показать жителям Иерусалима, что они станут рабами Вавилонского царя. И в празднике ветхозаветной Пасхи уже были заключены пророчества о Пасхе Христовой.

Маленькое пастушье племя, состоявшее из детей и домочадцев Иакова, из-за страшного голода в Палестине переселилось в Египет. Правивший там фараон дал им плодородные земли. Однако по прошествии некоторого времени произошла смена правящей династии. И принадлежащий к новой династии фараон стал притеснять израильтян: мучил тяжелыми работами, заставлял делать кирпичи из глины и соломы, наконец, приказал убивать всех младенцев мужского пола, рождающихся в иудейских семьях. Что это значит в духовном, пророческом смысле?

Египет был центром идолопоклонства в древнем мире. Там совершались самые омерзительные языческие обряды и жертвоприношения. Поэтому Египет в духовном смысле знаменовал собой ад. На юге Египта лежали огромные пустыни, безжизненные пространства, где глаз видел только лишь бесконечные пески и камни, обломки скал, выточенные ветром причудливые изваяния. Там ни птица не парила в воздухе, ни зверь не пробегал между камнями. Повсюду царили безлюдье и смерть. Второе значение Египта – царство смерти.

Египтяне вначале ласково приняли иудеев, а затем сделали их своими рабами, стали изнурять самыми страшными и тяжелыми работами. Так и демон обольщает человека, обольщает грезами о счастье и радости, а потом дает только лишь страшную горечь, томление духа и тоску, ибо сам демон – это дух уныния и отчаяния.

Пророк Моисей решил вывести израильтян из Египта, явился к фараону, но тот отвечал гордо: «Бога твоего я не знаю и народ твой не отпущу!» (Исх. 5, 2). Так до пришествия Христа на землю ни пророки, ни даже Силы Небесные не могли избавить человечество от власти смерти и ада. На Египет Господь посылает десять казней. Последняя из них была умерщвление Ангелом-губителем первенцев египетских. Господь говорит Моисею: «Пусть израильтяне начертают на дверях и воротах своих домов знак кровью, чтобы Ангел прошел мимо них». Что значат эти таинственные слова? Неужели Ангел не имел ведения? Неужели ему нужны были чувственные видимые знаки, чтобы одних миловать, а других предавать казни? Нет, братия и сестры! Здесь заключается пророчество об избавлении Христом человеческого рода. Кровь эта была кровью жертв. Ею начертывали на дверях и воротах, как говорят святые Отцы, две линии: одну – вертикальную, другую – горизонтальную, скрещивающуюся с нею. Так что здесь был знак креста, написанный кровью.

Итак, значение слова «Пасха» в том, что Ангел проходил мимо, минуя те дома, на коих видел крест, начертанный кровью. И так же кровью, пролитой на Кресте, кровью Христа Спасителя были избавлены от смерти христиане.

После этого напуганный фараон призвал Моисея и просил, чтобы он спешно собрал свой народ и скорее уходил из Египта. Это знаменует собой сошествие Христа во ад, разрушение демонской силы и освобождение душ усопших от власти сатаны. Но затем иудеям предстоит путь через Синайскую пустыню, путь продолжительностью в сорок лет. Что это значит, братия и сестры? Господь искупил нас, но нам предлежат еще труды. Сорок лет знаменуют собой земную жизнь, ту скорбь, те труды и страдания, которые необходимы, дабы мы возродились духом и стали достойными Царствия Небесного.

Фараон с войском своим гонится за израильтянами. Здесь – символ того, что демон преследует нас вместе со своими полчищами, и хоть мы вырваны из-под его власти, но вновь и вновь он хочет догнать и победить нас. Перед израильтянами Чермное, так называемое Красное, море. И вот по молитве Моисея оно расступается. Народ проходит по его дну, а когда вслед за ними устремляется фараон и египтяне, то над их головами волны смыкаются и потопляют преследователей в своей глубине. Святые Отцы говорят, что это – пророчество о Таинстве Крещения, которым мы освобождаемся от власти демонов. Крещение – это возрождение человечества, крещение – это избавление от насилия темных сил, усыновление нас Богом. Идут двенадцать колен Израилевых. Ведет их Моисей. Что это значит? Двенадцать колен Израильских представляли собой Ветхозаветную Церковь. А двенадцать апостолов, которых избрал Господь Иисус Христос, представляли собой сердце первой Новозаветной Церкви. Затем Моисей, по совету своего тестя Иофора, выбирает себе помощников, судей Израиля. И Господь избирает апостолов, чтобы послать их во все концы Вселенной для проповеди Евангелия и дает им обетование: в пакибытии, когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своей, сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых (Мф. 19, 28).

Наконец, Моисей доводит свой народ до земли обетованной, которая в символическом и духовном смысле является Царством Небесным. Здесь, на вершине горы Нево, Моисей умирает, и, по воле Божией, могила его остается неизвестной, останков его израильтяне не находят. Христос воскрес, и гроб Христа был пуст, когда пришли к нему жены-мироносицы и ученики.

Итак, братия и сестры, в Ветхом Завете, в прообразах, в «тенях», уже усматриваются и угадываются таинства Нового Завета. Моисей говорит своему народу, что приведет его в землю, где текут мед и млеко. В ветхозаветной Пасхе людям заповедовалось есть опресноки, то есть пресный хлеб, в знак того, что они должны спешить уйти из Египта. Здесь же мы едим Пасху, которая должна быть приготовлена на молоке и меде в знак того, что Царство Небесное открыто для нас! Сегодня мы будем раздавать христианам артос – освященный хлеб. Он знаменует собой манну Ветхого Завета, которой народ Израильский чудесно питался в пустыне, – небесный хлеб. А также и другое – Иисус Христос обычно вкушал трапезу вместе со Своими учениками; и после того, когда Он вознесся на небо, апостолы, собираясь вместе, полагали на столе в том месте, где обычно возлежал Иисус Христос, хлеб в знак Его незримого присутствия. А после трапезы поднимали этот хлеб и говорили: «Иисусе, помогай нам». Затем делили его между собой. И когда вы вкушаете артос, вы должны знать, что Христос невидимо присутствует с вами, что вы едите от одного хлеба с Иисусом Христом.

На Пасху также есть обычай обмениваться покрашенными в красный цвет яйцами. В видимом мире мы имеем образы Воскресения. Это – расцветающее весной, после холодной снежной зимы, растение, это – превращающийся в прекрасную бабочку невзрачный червячок. Это – рождение птенца, появившегося на свет из яйца, на вид мертвого, как камень. А красный цвет означает, что мы искуплены кровью Христа Спасителя.

Да, братия и сестры, Пасха Христова – это величайший праздник, это победа над демоном, адом и смертью. Однако вы скажете: «Как же? Демон побежден, но мы беспрерывно чувствуем его искушения, мы беспрерывно ощущаем страшный гипноз греха. Как же побежден демон?» Но до пришествия Христа на землю, до Воскресения Его из мертвых демон властвовал над человечеством, как тиран. А теперь сила его сломлена, он может только лишь искушать, обольщать и лгать.

Есть в южных странах особый род летучих мышей, вампиры. Когда вампир видит спящего человека, то бесшумно, тихонько опускается к нему и вонзает в его тело свое жало с наркотическим ядом, от которого человек засыпает еще крепче, и затем сосет его кровь.

Так и демон имеет над нами власть тогда, когда мы духовно спим, когда мы оставляем молитву, когда мы не бдим над своим сердцем. Тогда демон, как вампир, высасывает из нас силы нашего духа и оставляет еле живыми. Но человек, который исполняет заповеди Божии, защищен от сил сатанинских, а тот, кто стяжал смирение, сам страшен для них.

Господь победил смерть, но мы опять спросим: ведь смерть властвует над землей? Мы видим беспрерывно, как поколения сменяются поколениями и уходят в черное жерло могилы. Как же Господь победил смерть? Братия и сестры, Господь победил духовную смерть, но оставил смерть телесную, ибо долгая жизнь для праведников в этом грешном мире явилась бы страданием для них. А бесконечная жизнь людей преступных, злых явилась бы проклятием для всего человечества.

Господь оставил телесную смерть для того, чтобы через нее даровать нам жизнь вечную. Св. Иоанн Златоуст пишет: «Если мастер увидит, что золотая чаша повреждена и в ней трещины, то он бросает ее в огонь, расплавляет и из золота выливает вновь другую чашу. Так и сделал Господь: Он не уничтожил смерть на земле, но превратил смерть в рождение, в новую жизнь». Теперь смерть для нас – это уже не страшная черная бездна, не небытие, не та картина тления и разложения, даже мысль о которой леденит кровь, а тихое упокоение, сладкий сон до Воскресения из мертвых. Поэтому Господь победил ад!

Но мы знаем, что многие все равно становятся добычей ада. Что же это такое? Как же повержен ад?

Братия и сестры, до Воскресения Христа из мертвых даже праведники и пророки сходили в преисподнюю, а теперь кающиеся грешники получают Царство Небесное.

Христос Воскресе! Воистину Воскресе!

Аминь.

 

О беседе с самарянкой

Христос Воскресе! Воистину Воскресе!

Братья и сестры, Евангелие едино, но мы можем различить в нем заповеди Христа Спасителя, притчи, беседы, чудеса и пророчества. Евангельские заповеди – это условия нового союза человека с Богом, они сосредоточены в Нагорной проповеди Спасителя. Господь показывает нам два пути: путь жизни и путь смерти. Он указывает и на различие и внутреннее единство заповедей Ветхого и Нового Заветов. Если сравнить Священное Писание со скалой, устремленной ввысь, то Ветхий Завет – подножие этой скалы, а Новый Завет – ее вершина. Притчи – это мудрые иносказания. Если заповеди обращены прежде всего к воле человека, его совести, то притча открывает перед нами море Божественной премудрости. Она обращена к человеческому уму. Чудеса – это надежда. В чудесах открывается всемогущество Божие, которому покорны небо и земля. Чудеса свидетельствуют: Слово Божие – всемогуще. Оно может создать Вселенную, исцелить смертельно больного, оживить мертвого и восставить падшего.

Братия и сестры, сегодня в Евангелии мы слышали одну из бесед Иисуса Христа – Его беседу с женщиной-самарянкой. Когда мы слушаем это Евангельское повествование, наша душа как бы замирает в безмолвии, в трепетном благоговении перед некой великой тайной. Это Евангелие обращено не только к уму и воле, но к самой глубине человеческого сердца. Самарянка была грешница из народа, презираемого и отвергнутого иудеями. Но эта женщина сохранила духовную чистоту. Как это понять: в грехе сохранила чистоту? Она понимала свое падение, стыдилась сама себя, и этот стыд уже был залогом ее духовного возрождения. А мы, братия и сестры, пребывая в грехе, не стыдимся ни себя, ни людей. Если самарянка старалась выходить из дома, когда на улицах было мало народу, и шла, потупя взор, то мы смотрим в глаза другим, смотрим гордо, как праведники, совершенно не стыдясь своих грехов. Мы нагло обличаем друг друга, может быть, в значительно меньших прегрешениях, нежели наши собственные. И поэтому мы становимся недостойными понимать Евангелие...

Итак, самарянка-грешница удостоилась быть собеседницей Самого Господа. В беседе с самарянкой Господь открывает ей и нам великую тайну. Какая же это тайна? Сердце человека – нерукотворенный и вечный храм Божий. Наш ум должен приносить в глубине сердца, как в духовном алтаре, молитвы Богу. В Иерусалимском храме священник закалал жертву острым стальным ножом, а затем эта жертва сжигалась во дворе храма. Пылающий жертвенник назывался огненным львом. В храме сердца своего мы должны закалать, как животных, греховные и нечистые помыслы именем Господа Иисуса Христа, сжигать все нечистое в горении любви к Богу. Священники разделялись на 24 чреды по числу часов дня. Символически это означает, что молитва в нашем сердце должна быть непрестанной. Один раз в год первосвященник входил во Святое Святых, чтобы помолиться там о своих грехах и о грехах всего народа. Это место было отделено от храма. Во Святое Святых царили сумрак и безмолвие. Братия и сестры, когда Дух Святой коснется человеческого сердца, оно станет Святое Святых. Шум этого мира, шум наших страстей и греховных помыслов замрет, и в сердце нашем будет великая тишина. Мирские образы исчезнут, и в сердце воцарится таинственный полумрак, в котором является Господь.

Спаситель открыл самарянке великую, неведомую нам тайну: в нас самих есть дивный храм, более прекрасный, чем вся вселенная. Это – сердце, очищенное от греха и освященное именем Иисуса Христа. Христиане, которые очистились путем подвигов в духовных, невидимых миру страданиях, и как бы кровью своей омыли этот невидимый храм, изумлялись его красоте. Пораженные красотой Божественного Света, они уже не хотели видеть красоту этого внешнего мира. Имя Иисуса Христа превращается в незримый Свет, и этот дивный Свет озаряет и сердце, и душу, и иногда даже тело человека. В книге об афонском подвижнике, преподобном Силуане, рассказывается, как однажды на всенощной перед праздником, когда духовник исповедовал монаха, он нечаянно взглянул ему в лицо и был потрясен: оно было похоже на лик Иисуса Христа, казалось, Сам Христос стоял в храме. Так преобразила, осияла человека духовным Светом Иисусова молитва. Имя Иисуса Христа превращается в потоки живой воды, в потоки благодати. И если человек очистил себя от скверны страстей и греха, то беседа, соприкосновение с этим человеком, запоминается на всю жизнь. Кажется, что в общении с ним мы почерпнули какую-то особую силу. Иисусова молитва дает глубокое понимание Священного Писания. Иисусова молитва делает человека прозорливым. В Притчах Соломона сказано: праведники прозорливостью спасаются (Притч. 11, 9). Иисусова молитва дает способность чувствовать чужую душу, переживать ее боль и страдание, знать ее нужды и в то же время ощущать и видеть в чужой душе ложь и притворство, как некие темные пятна. Поэтому святой праведный Иоанн Кронштадтский, который всегда творил Иисусову молитву, чувствовал души тех людей, которые подходили к нему. С одними он был нежен, как мать с ребенком, с другими строг, а с третьими даже резок. Он старался утешить скорбящего, поднять падшего, сломить гордость надменного и обличить притворщика и лжеца.

Самарянка говорила, как бы спрашивала у Господа: Отцы наши поклонялись на этой горе, а вы говорите, что место, где должно поклоняться, находится в Иерусалиме (Ин. 4, 20). В Иерусалиме был единственный ветхозаветный храм истинному Богу. Другого храма не было. Иудеи и так называемые прозелиты, то есть иноплеменники, принявшие ветхозаветную религию, старались посетить Иерусалимский храм, чтобы принести там жертву и вознести молитвы. Самаряне, утратившие чистоту веры и потому не допущенные иудеями к участию в возведении нового Иерусалимского храма, построили себе храм на горе Гаризим. В Библии упоминается об этой горе. С Гаризима пророк и Боговидец Моисей завещал произносить благословение (Втор. 27, 11–13). С другой горы – Гевала – проклятие на отступников от Божественного закона. Иудейский полководец Иоанн Гиркан разрушил самарянский храм, но самаряне все равно поднимались к вершине Гаризима и молились у его развалин. А Господь говорит: сердце человека – это нерукотворенный храм, высшая молитва – молитва в духе и истине. Но что такое Истина? Истина – Сам Господь Иисус Христос. Истина – Его Имя. Истина – Святое Евангелие. Истина – жизнь по Евангелию. Братия и сестры, почему многие из нас начинали Иисусову молитву, но затем, не видя, не ощущая быстрого результата от этой молитвы, охладевали к ней и даже забрасывали ее, забывали о ней? Потому что жизнь наша не истинна. Чтобы истинна и действительна была наша молитва, она должна согласовываться со всей нашей жизнью. Мы призываем в сердце своем Иисуса Христа, но жить мы должны также по слову Иисуса Христа. Если между жизнью и молитвой разрыв, то молитва не истинна, и мы – лжецы.

Братия и сестры, чтобы молитва наша была истинна, мы должны учиться быть искренними и говорить правду. Чтобы молитва наша была молитвой Истины, надо чтобы эта Истина стала стержнем всей нашей жизни, всех наших дел, слов и помышлений, чтобы наше слово не расходилось с нашим делом. Братия и сестры, молиться в духе – значит не просто произносить слова молитвы, а чувствовать их сердцем, проникать в них умом. Очень часто, прочитав молитвенное правило, мы не понимаем, что прочитали, о чем просили и к Кому обращались. Если молитву, написанную святыми Отцами, мы станем читать внимательно, то эта молитва не будет нам чужой. Она станет молитвой нашей души. Молиться духом – значит всю свою жизнь посвятить стяжанию Духа Святого и беречься от всего, что может оскорбить Божественную благодать. Молиться духом – значит пробудить наш спящий дух и пережить раньше смерти воскресение из мертвых. Господь говорит: таких поклонников Отец ищет Себе (Ин. 4, 23). Такие молитвенники, живущие среди мира, так же драгоценны перед Богом, как дивные алмазы, найденные среди кусков глины и камня.

Некоторые недоумевают: если сердце наше – храм Божий, то нужно ли посещать храмы и для чего тогда церковь? В церкви таинственно присутствует Сам Господь. В церкви мистически, в священных образах и символах, проходят все события Священного Писания. На праздники в церкви мы переживаем те великие события, которые возродили и спасли человечество. Мы, будучи в храме, сами в это время духом участвуем в них. Поэтому, обращаясь с церковного амвона к собравшимся христианам, святой Иоанн Златоуст говорил: «Вы не дальше от Иисуса Христа, чем те, которые видели Его в земной жизни и касались Его одежды».

Преподобный Сисой Великий, выходя из храма, быстро шел в свою келлию, не разговаривая ни с кем. Как-то братия спросили его: «Отец, неужели ты так не любишь нас, что сразу же спешишь из храма в свою келлию?» Подвижник ответил: «Братия, видит Господь, как я люблю каждого. Но в храме я зажег светильник своего сердца. От храмовой службы зажглась моя свеча. А выйдя из храма, я похож на человека, который идет под порывами бурного ветра. И я боюсь, что свеча моя погаснет, погаснет в беседах с вами, будет погашена миром. Поэтому я быстро иду в свою келлию, унося с собой духовный огонь». Итак, братия и сестры, молитва должна зажигаться в храме и затем продолжаться в нашем сердце, продолжать гореть, как свеча. Велико человеческое сердце! Господь говорит, что из сердца, стяжавшего благодать, потекут реки живой, то есть благодатной, духовной воды (Ин. 7, 38). Но как часто из нашего сердца текут страшные адские мертвые воды! Это – реки злобы, греха и нечистоты. Братия и сестры, велико человеческое сердце! В нем начинается рай или ад уже здесь, на земле.

Аминь.