Париж, отель «Крийон», 18.00

 

Пройдя через вертушку, Морван оказался в холле отеля «Крийон». Вместе с ним внутрь ворвался поток холодного воздуха.

Несмотря на возникшее за последние часы напряжение в отношениях между двумя странами, отель на площади Согласия был заполнен обычной для этого времени года публикой: сплошь богатые американцы, приехавшие провести Рождество в Париже. Морван обогнул разукрашенную новогоднюю елку и пересек облако духов «Меркюр Руж» – новинки от «Бертини».

В Голубой гостиной Тео Морван исполнял на кларнете «Sweet Georgia Brown»[5] перед кучкой поклонников, которым разрешалось курить сигары. Старший брат бросил взгляд на младшего.

Пьеру и Тео Морвану достался в наследство неплохой участок леса в Бургундии. Морван часто навещал младшего брата, его жену и дочь в Исси‑ле‑Мулино. Отношения братьев Морванов были основаны на воспоминаниях о счастливом и бесшабашном детстве. Пьер и Тео понимали друг друга без слов, взгляда или жеста было вполне достаточно.

Морван подошел к оживленной толпе богачей в баре и сразу увидел Мельхиора Джаменти, примостившегося за покрытым кружевной скатертью круглым столом. Вид у Волхва, не спускавшего глаз со своего стакана с минералкой безо льда и алкоголя, был очень взволнованный. Морван вдруг вспомнил, что забыл свое приглашение на рождественский прием в посольстве в ящике стола. Он бросил пальто и перчатки на кресло, сел напротив шефа французского отделения ЦРУ и сразу же заговорил о деле.

– С чего ты решил, что мы обязательно должны знать о Тарике Хамзе? – спросил он.

– Я этого не говорил…

– Ты так многозначительно промолчал, когда я сказал, что мы с ним никогда не сталкивались. Я сразу же подумал: «Надо же, Мельхиор не верит мне». Мне было очень неприятно.

– Я был уверен, что тебе известно его имя, поэтому и удивился, когда ты сказал, что никогда не встречал его. Вот и все. В конце концов, ты не обязан мне обо всем докладывать. Мы же находимся во Франции.

– Прекрати, пожалуйста. Ты же знаешь, что в вопросах, касающихся терроризма, мы ничего друг от друга не скрываем…

Оба грустно улыбнулись; Морван не сомневался, что Мельхиор не мог рассказать ему всего.

– Что там у тебя с твоим послом?

– Он хочет меня выгнать, я уже не в силах его выносить.

– Это из‑за него ты больше не добавляешь виски в «перье»?

– Этот идиот вбил себе в голову, что я слишком давно сижу в Париже и что я пью оттого, что не женат.

– У него все еще роман с твоей заместительницей?

– Он места себе не находит с тех пор, как Тарик Хамза объявился в Париже и один из его мобильников засветился здесь. Он боится, что Хамза пристрелит и его, вот и злится на меня.

– Почему? Не ты же, в самом деле, привез сюда Тарика Хамзу, чтобы он расправился с послом?

– Ну конечно, но такие идиоты, как он, так нас презирают, что способны напридумывать себе черт знает чего.

– В каком смысле «напридумывать»?

– Будто я от него что‑то скрываю.

– Его можно понять.

– Ну хоть ты‑то не начинай, пожалуйста!

– Да я шучу, Мельхиор. Давай лучше поговорим про этого Тарика Хамзу. Расскажи‑ка мне все, что ты о нем знаешь. То есть все, что можешь рассказать.

Морван подозвал официанта и заказал две порции виски «Лагавулин». В конце концов, не мог же Волхв отказаться от стаканчика, предложенного другом? И правда, Мельхиор не протестовал; немного подумав, он начал свой рассказ:

– Тарик Хамза состоит в Аль‑Каиде. Он расстрелял нашего посла в Каире, когда тот выходил из президентского дворца. После этого Тарику удалось скрыться. Египетская полиция обыскала квартиру, которую он снимал в пригороде, а мы провели тщательное расследование.

– И что же?

К ним подошел официант, и Мельхиор молча ждал, пока он расставит стаканы с виски на столе. Морван прекрасно понимал, что всего Волхв ему не скажет, но хоть с чего‑то надо было начинать.

Мельхиор сделал глоток и перевел дух, не сводя глаз с Морвана.

– Тарик Хамза не собирался так скоро убивать посла. Он воспользовался случайно представившейся возможностью. Посол допустил ошибку, покинув свою виллу, вообще не предполагалось, что он будет выходить из резиденции. У Тарика был разработан совершенно другой план.

– Какой?

Морван последовал примеру своего собеседника и пригубил виски.

– Тарик Хамза привез в Каир двух палестинских смертников, известных как Саид Ларби и Ридуан Халед. Но это только их клички, мы не знаем, кто они на самом деле. Эти двое должны были подойти к послу во время ежегодного приема у президента республики – единственного официального мероприятия, ради которого посол покидал свою резиденцию.

– Так что смертники не пригодились.

– Тарик забрал их и увез с собой.

– Куда?

Мельхиор отпил еще виски и потянулся к тарелке с арахисом. Несмотря на слабость к алкоголю и женщинам, он был настоящим профессионалом, к тому же обожал Францию и французский образ жизни. Одно время он даже подумывал о том, чтобы выйти на пенсию на несколько лет раньше и поселиться в Воклюзе, где чуть было ни купил дом.

– Тарик привез их на берег Красного моря в Египте, откуда отряд Аль‑Каиды перебросил их в Саудовскую Аравию.

– И они до сих пор там находятся? – спросил Морван.

– Это неизвестно, но нам удалось узнать, что человека, руководившего их эвакуацией, зовут Абу Кибер.

– Что еще ты о нем знаешь?

– Он бывший морской офицер из Саудовской Аравии, командовавший боевыми пловцами на Красном море, вступил в Аль‑Каиду после нашего вторжения в Ирак. Настоящий фанатик.

– Где он сейчас? – поинтересовался Морван.

– Об этом мы ничего не знаем.

– При том что Саудовская Аравия – ваш союзник.

Морвану было прекрасно известно, с какими сложностями ЦРУ приходится сталкиваться во время охоты на террористов на берегах Красного моря.

– Влияние ваххабитов в Саудовской Аравии очень велико. У них есть сообщники в армии, национальной гвардии и арабских секретных службах.

Морван закусывал соленым печеньем и размышлял о том, с чего это вдруг Волхву так много известно о террористе, который, по‑видимому, никогда не ступал на французскую землю. До сегодняшнего звонка из Трокадеро.

– А какое все это имеет к тебе отношение? – наконец поинтересовался он.

– Послушай, я буду с тобой откровенен, – начал американец.

– Я надеюсь на это.

Мельхиор положил в рот целую пригоршню орешков и запил виски.

– Во время обыска квартиры Тарика Хамзы в Каире египетская полиция обнаружила номер газеты «Монд», в котором французский писатель по имени Клеман‑Амруш опубликовал статью против религиозного фанатизма. В этой статье рукой Тарика Хамзы были сделаны пометки. Из Лэнгли меня спрашивали, что мне известно о Клеман‑Амруше и возможна ли связь между ним и Тариком Хамзой. Именно тогда мне пришлось ознакомиться с этим делом.

– Ну и?

– Ну и вот, Клеман‑Амруш осуждал заблудших чад ислама, а также мелкобуржуазных революционеров из саудовской номенклатуры. Тарик Хамза знает французский, он наверняка понял, что речь идет о таких, как он. Больше ничего общего мы у них ре нашли.

Морван задумался, любуясь жемчужным колье на груди американки, громко смеявшейся за одним из столиков. Посетители бара отеля «Крийон» веселились, как обычно.

– А когда все это произошло? – поинтересовался Морван.

– Около двух с половиной лет назад.

Имя Клеман‑Амруша уже попадалось Морвану. Этот писатель, философ и историк арабского мира был хорошо известен в университетских кругах, а после выхода его последней книги и широкой публике.

– Это ведь Клеман‑Амруш два года назад опубликовал «Забытые стихи»?

– Ну да.

Морван вспомнил, что видел книгу в большом книжном магазине на станции метро «Шатле», но не купил. Все эти религиозные споры наводили на него тоску. Публикация «Стихов» вызвала страшную шумиху среди фундамента листов всех мастей. Клеман‑Амруш превратился во французского Салмана Рушди, и ему пришлось переехать.

– А что было потом?

– Ничего.

Мельхиор уставился на тарелку с солеными крекерами.

– Ты уверен?

Волхв помолчал, потом умоляюще взглянул на Морвана:

– Пьер, мне нужно, чтобы ты нашел компромат на этого мерзавца‑посла, не то он меня уволит.

– Я не знаю, есть ли на него что‑нибудь, он всего несколько месяцев в Париже. К тому же вы ведь наши союзники, не так ли?

У Волхва, сгорбившегося перед ним в кресле, был такой жалкий вид, что Морван не мог ему не посочувствовать. Такова уж работа в разведке, границы между добром и злом, между тем, что разрешено и запрещено, размыты и зависят от конкретной ситуации. Их на каждом шагу подстерегают искушения, и лишь благодаря своему характеру монаха‑воина Морван никогда не поддавался соблазнам, будь то деньги или пагубные пристрастия. За тридцать лет работы в секретных службах он не раз наблюдал, как его коллеги становились параноиками или впадали в депрессию. В каждом отделе был свой штатный психиатр, в обязанности которого входило помогать сотрудникам и не давать им сломаться. Интересно, что те, кто приходил в эту профессию по призванию или в поисках идеала, как правило, плохо кончали.

Морван был рад, что попал в разведку по чистой случайности, а не для того, чтобы выполнить какую‑то священную миссию.

Волхв покрутил в руках стакан с виски, и Морван обратил внимание, что ладони у него влажные. С виноватым видом, не глядя на Морвана, Мельхиор выложил на стол тридцать евро.

– Коннуэй играет в Ангьене, – наконец произнес он.

Такого рода сведения могли быть очень полезными, но Морвану нужно было поскорее сообразить, как реагировать на сообщение. Не разочаровать Мельхиора, но и не вступать в его игру. Даже тогда, когда он точно знал, что рядом нет микрофонов, Морван старался вести себя так, будто спецслужбы всего мира внимательно прислушиваются к каждому его слову. Сказать как можно меньше, ничего не обещать, но и не исключать никаких возможностей.

– В этом нет ничего криминального, – промолвил он.

– Мне бы хотелось его прищучить.

– А я бы предпочел, чтобы ты рассказал мне все, что знаешь о Тарике Хамзе.

Он пристально, как инквизитор, посмотрел на своего американского коллегу, давая понять: ему прекрасно известно, что тот что‑то скрывает.

– Дай мне немного времени, Морван. Уж ты‑то меня понимаешь.

Морван кивнул, допил виски и простился с Мельхиором, забрав счет. За столиками сидели красотки в норковых боа и белых шелковых шарфах. Теперь вместо «Sweet Georgia Brown» звучало «Killig Me Softly».[6] Через десять дней они с Тео отправятся навестить старый фамильный дом на опушке леса.

Если, конечно, Тарик Хамза им не помешает.