Глава 23. Пока Тьма не сгинет

Меньше года назад

Охотник за головами больше не представляет угрозы. Это очевидно в тот момент, когда он видит мои крылья и понимает, что это означает.

Калли думает обо всем этом, но уже должна догадаться. После инцидента с Илаем, она, с беспокойным выражением лица, заперлась в комнате. Меня едва не трясет от необходимости быть рядом. Прямо как в ночь танцев, я теряю контроль, и инстинкты фейри затемняют разум.

Наконец, дверь в комнату распахивается, и Калли выбегает в коридор.

- Это правда? - требует она.

Я смотрю на нее, все еще блуждая в своих мыслях.

- Что именно?

- На счёт крыльев? - заявляет она. - Правда, что ты демонстрируешь их другим, как знак не прикасаться ко мне? Что я принадлежу тебе?

Я замираю. Она подошла слишком близко к правде... и промахнулась, но боги, так близко подошла. У меня сильнее бьется сердце.

"Моя пара. Заклейми ее".

Магия выливается из меня, затемняя комнату. Столько лет самоотречения... Я почти раскрылся.

- Правда, - шокировано говорит она.

Я подхожу к Калли, от которой текут флюиды злости.

"Возьми ее".

- Сволочь, - выплёвывает она. - И когда же ты собирался сказать мне?

Если признаюсь, не дам ей снова ускользнуть. Готова ли она к этому? Одному дьяволу известно

Она тычет мне в грудь.

- Собирался?

Я смотрю на ее палец, и чувствую, как все добродушие испаряется под натиском ее вызова. Темная сторона подняла голову. Я улыбаюсь, подходя так, что касаюсь торсом ее груди.

- Уверена, что хочешь знать мои секреты, ангелочек? - спрашиваю я. - Они обойдутся тебе гораздо больше, чем бусины, опутавшие твоё запястье.

- Дес, я просто хочу услышать ответ.

Взять-заклеймить-удержать.

Я поднимаю прядь ее волос.

- Что я могу сказать? Фейри бывают очень ревнивыми и эгоистичными любовниками.

...Преуменьшение...

- Ты должен был сказать мне.

Когда именно? В Академии, когда она была слишком молода? Или когда мне, наконец, удалось вернуться к ней после семи лет разлуки? Потому что это бы отлично сняло то напряжение.

- А может, я горжусь своими крыльями, - говорю я. - И мне нравится, как ты и другие на них смотрите. Может, я испытываю то, что никогда прежде не переживал.

Я расправляю крылья, стараясь делать это медленно. Моя магия всепоглощающая, и если бы я сейчас отпустил ее, комнату затянул бы мрак, а в воздухе плескались бы все виды феромон, к которым сирена особенно восприимчива. А я хочу, чтобы Калли по собственной воле хотела быть со мной.

- Может, - продолжаю я, - не стал говорить, думая, что ты не ответишь взаимностью. Калли, я знаю, как нести смерть, как быть справедливым. Но не знаю, что делать с тобой. С нами. С этим.

Я так долго был безжалостным Торговцем и свирепым Королем Ночи, и я не знаю, как быть простым влюбленным. Боюсь, я все испорчу.

- С этим?

Она хочет, чтобы я разложил все по полочкам. У меня сердце бешено колотится. Я хочу раскрыть Калли каждый секрет, но ее реакция может меня уничтожить.

Я веду пальцем по ее ключице.

- Я был не полностью честен с тобой, - осторожно начинаю я. Не совсем шокирующее заявление. - Ты задала мне вопрос, - продолжаю я. - Почему сейчас? Меня не было семь лет, Калли. Так, почему я вернулся?

Она хмурится.

- Тебе понадобилась моя помощь, - отвечает она.

Она же может видеть сквозь это прикрытие.

- Ложь, которая стала правдой, - говорю я.

"Сложи кусочки вместе, Калли. Все они перед тобой".

Но она этого не делает, не может. Я целовал ее и ласкал между бедер, почти перевез ее в свой дом, но она не видит причину. Потому что даже спустя семь лет, чувствует себя одиночкой, недостойной любви.

Я нежно касаюсь ее щеки.

- Калли.

Неужели она не видит, что ставит меня на колени? Утром, вечером и ночью, она рядом, в каждом ударе моего сердца. Ее сладкий голос поет в венах, взывая ко мне из разных миров. Она вся моя, а я весь ее. Навеки. Я расправляю крылья, кончики которых едва не касаются стен гостиной. Боги, как хорошо, наконец, расправить их. Слишком долго сдерживался.

- Фейри не показывают крылья своим нареченным.

Я кладу руку ей на затылок, медленно лаская голову, продолжая удивляться, что я рядом с ней, что, наконец, могу к ней прикасаться. Не только она считает, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

- Они показывают их своим вторым половинкам.

Она замирает.

Семь лет боли, семь лет просыпаться с непроходимой болью. Может быть, сегодня я смогу, наконец, покончить с ней раз и навсегда.

- Ты лжёшь, - недоверчиво шепчет она.

Мне знакомо это чувство. Сложно поверить, потому что есть страх обмана, который может сломить. И так и будет. Калли никогда не будет прежней. Я испытал это на себе.

- Нет, ангелочек, не лгу.

Она изучает меня.

- Так, ты говоришь?..

- Что влюблён в тебя? С тех с самых пор, когда ты ещё была упрямым и невероятно храбрым подростком? Что ты моя вторая половинка, а я твоя? Боги спасите меня, да, именно это я и говорю.

Калли немного отходит с широко распахнутыми глазами и приоткрытым ртом, после чего кладет руку на сердце. Она должна почувствовать правильность. Как вода в реке бежит вниз по течению, как ночь следует за днем, а солнце встает на востоке и садится на западе - мы созданы быть вместе.

Она смотрит прямо на меня.

- Но ты ушел.

- Ушёл, - соглашаюсь я. - Но никогда не хотел держаться вдали от тебя.

- Тогда почему держался?

В ее глазах я вижу ту же затравленность, что и при первой встрече, только теперь виной тому не ее отчим, а я. Я провожу рукой по волосам, чувствуя себя худшей в мире второй половинкой.

- Ты была чертовски юной, - объясняю я. "Никогда не хотел делать тебе больно". - И над тобой издевались. А моё сердце выбрало тебя. Я почувствовал это в первую же ночь, но не хотел верить, пока чувство не выросло и его стало трудно игнорировать.

Как объяснить нашу связь? Которая противоречит логике наших миров и нашей магии. Как будто кто-то залил сущность Калли в бутылку, а я ее опорожнил. Она кипит у меня под кожей. Узнавание настолько первобытное, такое чистое, что не хватит слов описать его. Оно бросает вызов чувствам... бросает вызов даже магии.

- Я не мог держаться от тебя подальше и сопротивляться не мог, но не хотел давить, - продолжаю я. - Особенно сразу после того, как ты избавилась от человека, который брал и брал. Не хотел, заставлять тебя думать, что мужчины все такие. - Калли смотрит на меня и начинает плакать. Я чувствую, как мои секреты сами раскрываются, и ждал этого. Но вот не ожидал, что они так повлияют на Калли. Я утираю ей слезы. Давно надо было открыться. - Так что я позволил тебе играть в собственную игру, покупать одно одолжение за другим, до тех пор, пока больше не смог принимать их, - говорю я. - Нет, моя пара мне ничего не должна. - Когда долги начали казаться неправильными? Я не могу вспомнить дату, только ощущение, как стыд сжигает меня изнутри. - Но у моей магии - поясняю я, - собственный разум... как у твоей сирены, я не всегда могу её контролировать. Магия решила, чем больше ты мне должна, тем дольше я смогу гарантировать, что ты будешь в моей жизни. Конечно, эта стратегия резко оборвалась в тот момент, когда ты произнесла последнее желание. - Тогда все мои коварные планы рухнули. Моя сила саботировала меня. - Твоё последнее желание, - продолжаю я, - было не по силам для нас. Ты хотела меня, я влюбился в тебя и это неправильно. Я знал, что неправильно. Не тогда, когда тебе шестнадцать. Но я могу быть терпеливым. Ради моей маленькой сирены, ради второй половинки, я мог быть терпеливым. - Я уже столетия ждал ее. И если ей так нужно, я готов ждать еще столетия. Теоретически. Так я говорил себе каждый раз, когда подбирался слишком близко, и приходилось сбегать. Я держал дистанцию в ее интересах, и мне хватило сил выдержать эту сладкую агонию.

Все это гребаная ложь. Я не так силен. После бала, если мне удалось бы уйти до того, как Калли произнесла желание, я бы не появлялся неделю, может две. Сомневаюсь, что смог бы продержаться месяц. Моя магия, как оказалось, намного сильнее моей воли.

- Но то желание... - говорю я, вспоминая роковой вечер, - я стал узником его.

- Какое желание? - спрашивает она, выглядя потерянной.

"То, которое не давало приблизиться к тебе". Но она не знала.

- Твоё последнее желание, - произношу я. - В ночь танцев: "От пламени к пеплу, от восхода до заката, до конца дней нашей жизни, будь всегда моим, Десмонд Флинн".

Эти слова были выжжены у меня в голове. Калли, возможно, никогда не узнает, сколько одиноких ночей я бормотал их себе под нос. Или что рисовал в воображении выражение ее лица, когда она произносила их, в попытках понять, чего же от меня хотели. Все для того, чтобы удержать Калли рядом.

Она краснеет.

- Ты этого не исполнил.

Я немного склоняю голову.

- Ты уверена?

Румянец исчезает, словно кто-то окатил Калли ледяной водой.

- Ты... ты исполнил?

- Да.

Я бы все отдал, чтобы не было этих семи лет. Как бы изменилась тогда наша жизнь. Я должен надеяться, что моя магия знала то, что не ведомо мне, что этот путь - самый верный.

Калли переводит взгляд на браслет.

- Но бусины так и не появились...

- Они бы не появились, так как ты уже расплачивалась. Мы оба. - Будь проклята моя магия за это.

Калли медленно поднимает взгляд к моим глазам.

- Что ты имеешь в виду?

- Для услуги, которую ты запросила, требуется крутая плата, - поясняю я. - Думаешь, моя магия позволила бы вот так легко купить себе пару? Такое одолжение требует хлебнуть немало страданий и долгих лет ожидания, а если быть точным - семь долгих лет. - Семь долгих лет, которые, к счастью, закончились. - Каждый день после твоего последнего желания, я отчаянно пытался приблизиться к тебе. - Абсолютная агония невозможности. - И каждый раз меня отталкивала собственная магия, которая повернулась против меня самого.

Калли начинает дрожать, и я вижу, как все горе исчезает из ее глаз, и в них появляется та невинная девушка, которой Калли была. Хотя, вероятно, "невинность" не то слово. Больше похоже на "надежду".

- Но однажды, - продолжаю я, - магия ослабла. Как и тысячу раз до этого, я попытался подойти к тебе, и магия меня не остановила. Наконец, после долгих семи лет, я смог вернуться к любимой, моей второй половинке. К милой сирене, которая полюбила мою тьму, мои сделки и мою компанию, в то время когда я был никем и ничем, просто Десмондом Флинном. Женщине, которая взяла судьбу в свои руки и произнесла тот древний обет, объявляя себя моей.

Она поняла. Все по-настоящему. Мы - реальность. Все те вечера, когда она провожала меня взглядом, были иллюзией. Потому что, правда в том, что я искал ее в разных мирах, искал веками. Я обнимал ее тысячу раз во снах и тысячу раз умирал, просыпаясь. Мое сердце, моя душа. Моя королева.

- Калли, я люблю тебя, - признаюсь я. - Полюбил с первой встречи. И буду любить до тех пор, пока не погаснет последняя звезда на небе. Буду любить тебя, пока тьма не сгинет.

- Ты любишь меня, - говорит она, пробуя слова на вкус.

- Я люблю тебя, Каллипсо Лиллис. - "Люблю, люблю, люблю тебя". Наконец-то между нами появилась эта прекрасная, жестокая правда. Я хочу окунуться в эту правду и никогда не возвращаться. Мое сладкое искупление.

Несколько секунд Калли просто смотрит на меня и просто дышит. А потом улыбается.

Боги! Кому нужно солнце, когда она так улыбается? Она может заставить грусть забыть о своем существовании.

- И ты... хочешь быть со мной?

Она так и не может поверить. Я притягиваю Калли к себе, глядя в эти огромные, полные надежды глаза.

- Калли, возможно это станет излишней откровенностью, но у меня такое чувство, что ты этого хочешь...

Ее улыбка становится шире.

- Да.

Поэтому я рассказываю ей обо всей правде, которая до болезненного очевидна. Потому что я сентиментальный ублюдок, а она моя пара.

- Я хочу просыпаться с тобой каждое утро, ангелочек, и я хочу жениться на тебе, затем завести с тобой много-много детишек. Если конечно ты согласишься.

Я так сильно хочу этого будущего, и безумно жажду, чтобы она тоже этого хотела.

"Прошу, Калли, пожелай этого. Пожалуйста, хоти меня".

Она молчит, и одна мучительная секунда сменяется другой.

- Я буду твоей, если ты будешь моим, - наконец, говорит она.

Я чувствую, что от улыбки у меня может треснуть лицо, а крылья распахиваются на всю ширину.

"Взять. Заклеймить. Удержать".

Ничто в мире не может быть лучше этого. Вот что значит быть любимым. Как Вселенная, формирующаяся из хаоса. Чувство легче воздуха и головокружительнее магии. Это все.

- Я всегда буду твоим, ангелочек. - Даже если ей не нужна моя хитрая задница. Я всегда был ее. Я кладу ладони ей на щеки. В моем мире существует древняя клятва, которую шептали друг другу возлюбленные с начала времен. Семь лет эти слова снедали меня, и я, наконец, произношу их, смотря Калли в глаза. - Горы могут вырасти и разрушиться, и солнце может увядать, и море затопит землю и поглотит небо. Но ты всегда будешь моей. И звёзды могут падать с небес, и ночь укроет землю, но пока тьма не умрёт, я всегда буду твоим.