Является ли либеральная модель экономики самой эффективной для достижения экономического роста и почему?

Всегда ли либеральная экономика содействует повышению уровня благосостояния всего населения и почему?

Является ли устранение социальных программ обязательным условием для либеральной модели экономики?

Является ли либеральная модель экономики самой устойчивой и почему?

Как вы оцениваете будущее либеральной модели экономики?

Кейс 4.

Китайская модель

Запад есть Запад, Восток есть Восток, и вместе им никогда не сойтись — эти слова Редьярда Киплинга часто цитируют и обсуждают. Кстати сказать, у Киплинга в этом стихотворении Восток и Запад все-таки сходятся, сын английского полковника и Камаль становятся друзьями, так что, похоже, Киплингу приписывают совсем не то, что он имел в виду. Однако зададимся более скромным вопросом: действительно ли китайский капитализм кардинально отличается от западного, а китайская экономика обладает волшебной устойчивостью, которая позволяет ей оставаться островом стабильности в океане кризиса и расти на 9–13% в год или это просто стечение обстоятельств?

Социалистическая атрибутика вроде утверждения пятилетних планов не должна вводить в заблуждение — китайская экономика, конечно, уже давно не плановая и не социалистическая.

• Цены уже 20 лет как не контролируются правительством, и даже государственные предприятия работают не по плану, а на свободный рынок.

• Порядка 75% производства ВВП приходится на частный сектор, в том числе на акционерные компании, где государству принадлежит меньшая часть акций, и на частные предприятия в личной собственности. Доля государственных расходов в ВВП — всего 20%, это меньше, чем в развитых странах.

• Бесплатное образование и здравоохранение, которыми страна гордилась в период Мао, ушли в прошлое, а пенсии для крестьян и рабочих негосударственного сектора только-только начинают вводиться.

• Доходное и имущественное неравенство уже очень сильное и продолжает расти: коэффициент Джини для доходов достиг 45%, а по числу миллиардеров, согласно списку «Форбс», Китай еще в прошлом году вышел на второе место после США, обогнав Россию (64 и 62 миллиардера соответственно), не сдал позиции он и в этом году (115 и 101 соответственно).

Отличия китайской экономической модели от западной остаются, но они уже не столь существенны.

• Китай проводит активную экспортно ориентированную промышленную поли­тику, главным образом через поддержание искусственно заниженного курса юаня, что достигается ускоренным накоплением валютных резервов. Такая политика, конечно, является вмешательством в действие рыночных сил, но имеет прецеденты: ее использовали Япония и Южная Корея, Тайвань, Сингапур и Гонконг на более ранних стадиях развития.

• Земля в Китае до сих пор не является частной собственностью и не может быть предметом купли-продажи. Однако государственная собственность на землю встречалась и встречается и в других капиталистических странах, хотя, быть может, не в таких масштабах.

• Китай сохраняет контроль над движением капитала, но такой контроль практикуют многие развивающиеся страны и практиковали западноевропейские страны всего полвека назад, после Второй мировой войны.

• Политический режим в Китае авторитарный, а не демократический, но и здесь прецедентов хватает. Капитализм возник раньше, чем демократия, все страны были когда-то авторитарными, а некоторые развитые страны — Испания, Португалия, Тайвань, Южная Корея — стали демократическими всего два-три десятилетия назад.

При формальном перечислении сходств и отличий китайской экономической модели от западной упускается из виду самое главное. Уникальность Китая состоит в том, что если по уровню экономического развития (ВВП на душу населения) это, конечно же, развивающаяся страна, то по силе и эффективности государственных институтов он нисколько не уступает развитым странам.

Институциональный потенциал в узком определении — это способность государства проводить в жизнь свои законы и предпи­сания. Способов субъективной оценки эффективности госинститутов немало — это индексы эффективности правительства, правопорядка, коррупции и т. д., но многие исследователи считают их ненадежными. Объективными же измерителями институциональной силы государства являются, во-первых, уровень убийств как нарушение государственной монополии на насилие и, во-вторых, доля теневой экономики как нарушение устанавливаемых государством налоговых и экономических правил. Китай по обоим показателям приближается к развитым странам и занимает почти исключительное положение в развивающемся мире.

Китай оказывается в группе развитых стран по уровню убийств — менее трех на сто тысяч человек против одного-двух в Европе и Японии и пяти в США. Только некоторые развивающиеся страны, в основном на Ближнем и Среднем Востоке, имеют такой низкий показатель, тогда как в большинстве из них убийств больше на порядок. Западной Европе, кстати сказать, понадобилось 300 лет, чтобы снизить уровень убийств с сорока в XIV веке до одного-двух в XIX веке.

То же и с теневой экономикой: ее доля в Китае всего 17% — это ниже, чем в Бельгии, Испании, Португалии, тогда как в развивающихся странах этот показатель в среднем 40%, а часто доходит и до 60%. Опять-таки, лишь немногие развивающиеся страны могут похвастаться таким низким показателем — Вьетнам, Иордания, Иран, Саудовская Аравия, Сирия.

По материалам журнала «Эксперт». Владимир Попов. Ударники капиталистических пятилеток. 

Вопросы

1. Чем объясняется авторитарный стиль управления и большая роль государства в экономике Китая?

2. В чем причина экспортной ориентированности экономики Китая?

3. Какие недостатки и преимущества у экспортной модели экономики Китая?

4. Какие достоинства и недостатки вы видите в китайской модели?

5. Как вы оцениваете будущее китайской модели?