Определить время для созыва ежегодных областных соборов.

Случалось, как говорит правило, что некоторые епископы отлучали иногда от церкви клириков и мирян по причинам, не всегда основательным или, как говорит в толковании этого правила Вальсамон, по епископскому пристрастию (εμπάθεια) [387]. Вследствие этого, правило предписывает передавать дело в подобных случаях для разбора областному собору, но лишь тогда, как говорит в толковании данного правила Зонара, когда такой епископ остается упорным и не желает освободить отлученного от наложенного на него наказания [388]; в таких случаях собору, по словам нашей Кормчей, надлежит испытать: «да некогда не по достоянию нанесено бысть нань отлучение, но от малодушия, се же есть, от ярости епископли, или от распри некия, или иныя ради вины се сотворшу, страстныя воли епископли; страстная же воля есть, еще рещи, не сотворил ми еси сего, да будеши отлучен» [389]. Решение областного собора является окончательным, хотя бы оно и не согласовалось с волей данного епископа, и против данного решения нельзя апеллировать к другому епископскому собору, потому что, по словам 2-го пр. II Вселенского Собора, также ссылающегося на данное Никейское правило, все дела известной областной церкви должны окончательно решаться на местном областном соборе и нельзя нарушать порядка церкви случайным переносом дел одной областной церкви в другую.

В указанном смысле и истолковывалось всегда данное Никейское правило. Между прочим нам свидетельствуют об этом епископы карфагенской областной церкви в их отношении к римскому епископу. Поэтому, когда римский епископ Целестин обратился к отцам африканской церкви, вполне самостоятельной в своих действиях, с требованием прислать ему для пересмотра и решения приговор суда против Апиария, пресвитера сикского, который, подвергнувшись отлучению, апеллировал к Риму, Карфагенский Собор 424 года отвечал римскому епископу особым посланием, в котором между прочим говорится: «умоляем вас вперед не выслушивать легко тех, которые приходят отсюда, и не допускать более принимать в свое общение тех, которые были отлучены нами, ибо твое блаженство легко найдет, что так было определено и на Никейском Соборе; если же там находим, что это так должно соблюдаться относительно низших клириков и мирян, то насколько более должно это соблюдать относительно епископов? Поэтому, отлученные от общения в своей епархии да не принимаются в общение твоею святынею с намерением и как не подобает. Точно также да воспретит твоя святыня, как это и достойно тебя, постыдные побеги пресвитеров и следующих за ними клириков. Ибо это не возбранено и для африканской церкви никаким определением отцев, притом и определения Никейского Собора явным образом отсылают обратно к собственным митрополитам, как низших клириков, так и самих епископов. Разумно и справедливо признал Никейский Собор, что какие бы ни возникли дела, они все должны решаться в своих же местах; ибо отцы признали, что ни в одной области не будет умалена благодать Святаго Духа, посредством которой Христовы священники разумно видят правду и твердо ее охраняют, а особенно когда каждому позволено, в случае недовольства решением местных судей, обратиться к соборам своей области, или же и к вселенскому собору. И может ли кто поверить, что Бог наш может внушить справедливость суду одного, кем бы таковой ни был, и отказать в этом многочисленным священникам, собравшимся на соборе? И в самом деле, может ли быть основательным этот заграничный суд, на который даже не могут явиться необходимые для свидетельства лица, или по своей физической слабости, или по старческой немощи, или по другим бесчисленным препятствиям? Относительно же того, что ты можешь послать кого-то, как бы со стороны твоей святыни, ныне находим, чтобы хоть один собор отцев установил что-либо об этом. То, о чем ты писал нам некогда через того же нашего соепископа Фавстина, что есть такое постановление Никейского Собора, то мы не нашли ничего подобного в самых точных копиях с первоисточника Никейского Собора, полученных нами от святейшего Кирилла, нашего соепископа александрийской церкви, и от всечестного Аттика, епископа константинопольского, и отправленных нами еще прежде этого блаженной памяти епископу Бонифацию, вашему предшественнику, через тех же: пресвитера Иннокентия и иподиакона Маркелла, которые и принесли их к нам. Итак, по просьбе некоторых, не посылайте более сюда своих клириков для решения наших дел и не допускайте этого ради того, чтобы не сказали, что мы вносим суетную гордость мира в Христову церковь, которая желающим видеть Бога приносит свет простоты и день смиренномудрия» [390]. Таким же образом писал в свое время Киприан римскому епископу Корнилию [391].

Для решения подобных судебных процессов, о которых говорит данное Никейское правило, а также и всех вообще остальных дел, касающихся церковной жизни известной областной церкви (Ап. 37; II Всел. 2) данное правило предписывает созывать первый годичный собор в последние дни мясоеда перед Великим постом, а не на четвертой неделе после Пасхи, как это было установлено 37-м Ап. правилом, для того, чтобы, по словам правила, «по прекращении всякого неудовольствия, чистый дар мог приноситься Богу». Относительно последнего Зонара в своем толковании этого правила говорит так: «тот, кто считает себя несправедливо отлученным, конечно, будет сетовать на отлучившего, а отлучивший его, слыша, что отлученный не благодушно принимает епитимью, но ропщет на него, не будет относиться к нему бесстрастно. А когда они таким образом расположены друг к другу, то как может быть от чистого сердца принесен дар Богу? Вследствие этого и постановлено, один собор созывать перед четыредесятницей, а другой осенью» [392].

Правило 6

Да хранятся древние обычаи, принятые в Египте, и в Ливии, и в Пентаполе, дабы александрийский епископ имел власть над всеми сими. Понеже и римскому епископу сие обычно. Подобно и в Антиохии, и в иных областях да сохраняются преимущества церквей. Вообще же да будет известно сие: аще кто, без соизволения митрополита, поставлен будет епископом, о таковом великий собор определил, что он не должен быти епископом. Аще же общее всех избрание будет благословно, и согласно с правилом церковным, но два или три, по собственному любопрению, будут оному прекословити: да превозмогает мнение большаго числа избирающих.

(Ап. 34; I Всел. 4; II Всел. 2, 3; III Всел. 8; IV Всел. 28; Трул. 36; Антиох. 9, 16, 19; Карф. 13).

Правило это, совершенно ясное само по себе, служило между тем, начиная с V века и до сего времени, предметом всевозможных искусно придуманных перетолковываний, причем, то искажался с предвзятой целью текст его, чтобы насильно доказать то, что некоторым было желательно, то путем софизмов ему придавался смысл, какого оно никогда не могло и не может иметь. Данное правило является правилом восточного собора, т. е. собора, созванного в восточной половине христианского мира, причем из 318-и отцов только семь было с запада, остальные же 311 были с востока и для них, как для участников собора так же, как и для всех остальных, с древнейших времен и доныне, правило это было вполне понятно и ясно, и ни у восточных канонистов, ни вообще у богословов православной церкви мы не находим никаких споров относительно того или иного его понимания и не видим, чтобы Никейские отцы хотели тем или иным выражением придать ему особый смысл. Но не так было у западных канонистов и богословов, особенно же у тех западных, посредственной или непосредственной задачей которых было доказывать и защищать главенство (примат) римского первосвященника, т. е. главенство его власти над вселенскою церковью. Главенство (примат) римского первосвященника явилось продуктом истории и в первые века христианства о нем совершенно не знали, как не знали о нем и отцы этого первого Вселенского Собора. Между тем перед авторитетом собора преклонялась и доныне преклоняется вся церковь — восточная и западная, потому что он всегда, везде и всеми признан был как непогрешимый голос Вселенской Церкви и как истинный истолкователь чистого апостольского учения. Западным было необходимо воспользоваться авторитетом этого собора, чтобы доказать неверующим в авторитет римского первосвященника, что главенство его признавалось и отцами Никейского Собора, а следовательно, и всею церковью первой половины IV века. Один из видных западных канонистов новейшего времени говорит, что главенство римского первосвященника вовсе и не нуждалось в признании его Никейским Собором [393]. Однако, не всегда смотрели так, как смотрит этот канонист, и менее всего — во время до разделения церквей, т. е. в первые девять или десять веков, когда считали особенно необходимым доказывать главенство римского первосвященника авторитетом Никейского Собора, так как доказательств к тому еще не было изыскано. Между тем, в актах Никейского Собора не могло быть найдено ни одного слова, говорящего о римском главенстве, и потому правильным путем нельзя было достигнуть желаемой цели; однако, достигнуть ее можно было другим путем, что и было сделано. Среди актов собора найдено было это (6) правило, в котором упоминаются права первенствующих епископов, причем говорится, что никто не смеет препятствовать им в пользовании этими правами, особенно же епископу александрийскому, епископу антиохийскому и другим епископам первенствующих церквей, которые могут пользоваться своими правами в определенных церковных областях так самостоятельно и независимо, как самостоятелен и независим римский епископ. Как видим, и в этом правиле не упоминается о главенстве, хотя и упоминается о римском епископе, чем некоторые и не преминули воспользоваться для своих целей. Достигнуть этого было возможно, или истолковав правило с предвзятой целью и придав ему желаемый смысл, или изменив самый текст настолько, чтобы он отвечал цели. Было применено и то и другое. Вторым воспользовались в то время, когда еще не была развита научная критика; когда же впоследствии эта критика развилась, то прибегли к первому.

Оригинальный греческий текст 6-го Никейского правила в начале гласит: Τα αρχαία έ'θη κρατειτω, τα εν Αίγύπτψ καί Λιβύη καί Πενταπόλει, ώστε τόν έν'Αλεξανδρεία έπίσκοπον πάντων τούτων έ'χειν τήν έξουσίαν επειδή καί τψ εν τή 'Ρώμη επισκόπψ τούτο σύνηθές εστιν. 'Ομοίως [394] … Так значится во всех греческих канонических сборниках и изданиях Никейского Собора с древнейших времен и до ныне. То же находим и во всех западных изданиях и даже в Лжеисидоровском сборнике. Между тем, на IV Вселенском Соборе (451 г.) один из представителей римского епископа — Пасхазин, чтобы доказать главенство римского первосвященника и убедить в этом Халкидонских отцов, сослался на Никейский Собор, признавший будто бы это главенство, и прочитал по одной из своих записей 6-е Никейское правило в таком тексте: ή εκκλησία 'Ρώμης πάντοτε εχη τα πρωτεία’ έχει τοιγαρουν και ή Αΐγυπτος… (ecclesia Romana semper habuit primatum; teneat igitur et Aegyptus…). О том, какой ответ дан был Пасхазину на Халкидонском Соборе и какое негодование вызвало подобное искажение текста правила, мы говорим в толковании 28-го Халкидонского правила [395]. Однако, с течением времени стало очевидным, что с фальсификацией дело идет не так успешно, и тогда избран был другой путь. Стали утверждать, что и оригинальным, т. е. неподложным текстом этого правила можно все же доказать главенство римского первосвященника. По этому поводу три века тому назад появилась обширная литература, которая развивается и до сего времени [396]. При этом стараются с помощью всяких натяжек и софизмов доказать, что правило говорит о главенстве римского первосвященника и что, следовательно, вся церковь, восточная и западная, признавала это главенство даже и в начале IV века. Но все это является напрасным трудом, имеющим, в сущности, ту же ценность, что и фальсификат, предъявленный на Халкидонском Соборе. Здесь мы не будем опровергать, и доказывать неосновательность западных воззрений [397]. Их опровергли те же западные писатели, желавшие посмотреть на дело объективно, и среди других покойный роттербургский епископ д-р Гефеле, один из лучших знатоков истории вселенских и других соборов. В своем соч. Conciliengeschichte, а именно в толковании этого (6) Никейского правила он говорит: «Это правило не смотрит на римского епископа, как на папу или как на простого епископа города Рима, но как на одного среди Великих митрополитов, которому подчинялась не одна только провинция, но несколько провинций вместе» [398]. Это и есть вполне правильное понимание смысла 6-го правила I Вселенского Собора; так понимали и понимают его и теперь все канонисты и богословы православной церкви.