Причинность приносить в жертву функциональной или

какой-либо иной свял1, а в том, чюбы объяснить эгу
связь с помощью объективной причинности. Такой под-
ход н является детерминистическим. Несомненно, объ-
ективные элементы объективной причинности в рассмат-
риваемом отношении не охватывают сущности причине-
ния во всей его полноте Однако это вовсе не даст повод
к безапелляционному утверждению, будто связь меж-
ду государством и правом любая, голько не причинная.

Стремление «избавиться» ui причинности—характер-
ная черта буржуазных учений о государстве н праве.
Атаки па важнейшую категорию материалистической
диалектики велись и ведутся либо прямолинейно, в не-
прикрытой форме—когда причинность просто отрицает-
ся, либо путем се «ограничения». Многие сторонники
субъективизма определяют причинность как лошческую
форму суждений. Но ведь и такая форма может быть
проявлением объективной причинности. Именно это
имел в виду Дюкассе, когда говорил, что отношение
между ножом гильотины и головой короля не логи-
ческое, а причинное¹.

Итак, решение проблемы сводится к признанию объ-
ективной причинности между государством и правом
Почему это важно? Прежде всего потому, что основной
теорешко-иозн а ва тельный вопрос, расселяющий фило-
софские направления, а... состоит не в гом, какой степе-
ни точности достигли наши описания причинных связей
и могут ли эти описания бьиь выражены в точной мате-
матической формуле,—а в том, являеюя ли источником
нашего познания этих связей объективная закономер-
ность природы..»².

Объективная причинная связь между государством
и правом обусловлена тем, что государство и право
имеют общую причину. Если останавливаться лишь на
«взаимодейс1вии» государства и права, останется «в те-
ни» их обшее опосредованно экономическим базисом.
Поскольку же оба эти явления проп.нздтпы от экономи-
ческого базиса, опосредуююн им, постольку отношение
между ними должно рассматривался как причинное.

В. И. Ленин писал, что если, например, «мы будем

' См.: Ducasse С. J. Concerning the uniformity of Causality. —
Philosophical and phenome no logical research, vol. XXII, 1961,

N 1, p. 98.

² Ленин. В. И. Поли. собр. соч., т, 18, с. 164.

считать нравы спартанского народа действием его об-
щественного строя и, наоборот, общественный строй
действием нравов, то мы будем, может быть, иметь
правильный взгляд на исюрию этого парода, но это
понимание не даст все же никакого окончательного
удовлетворения, ногому что мы с помощью такого объ-
яснении не поймем ни общественною С1роя, ни нравов
этого народа. Понять это можно буде! юлько тогда, ес-
ли мы посшгнсм, что обе стороны отношения, как н все
прочие особые стороны, которые вошли в жизнь и в ис-
юрию спартанского народа, вытекали из того понятия,
которое лежало в основе их всех¹.

Вопрос о «взаимной причинности» государства и пра-
ва вовсе не должен сводшься к тому, какое из указан-
ных явлений возникло раньше. Они возникают и отми-
рают одновременно. Поэтому неверно полагать, что го-
сударство и право находя юя в функциональной (не при-
чинной) зависимости. Экономический базис в данном
случае—общая причина и государств, п права. Но для
права она выступает «в форме» государства (государст-
во создает нормы права), а для государства—«в фор-
ме» права (нормы права определиюг деятельность го-
сударе i венных органов) Верой I но, нужно говорить о
государстве или праве не как о причине, предшествую-
щей во времени своему следствию, а как о сгр\ктуриой
причине, существующей одновременно со своим следст-
вием. Такое понимание причинности предполагаег и ак-
тивное ib. и пассивность явления. «Ближайшим образом
взаимодействие, —i подчеркивал В. И. Ленин, — пред-
ставляется взаимной причинностью предположенных,
обусловливающих одна другую субстанций; каждая
есть но отношению к другой одновременно и активная и
пассивная субстанция»².

Причина не только предшествует следствию или су-
ществует одновременно с ним (временной признак при-
чинности), но и порождает следствие (генетический при-
знак причинности). Правильное чередование интересу-
ющих гориста явлений само по себе еще не свидетельст-
вует о наличии между ними причинной связи. Отрица-
ние генетического признака причинности ведет к отож-
дествлению ее с функциональностью. Более того, без
анализа причины как субстанции довольно трудно опре-

' См.: Ленин, В. И. Поля. собр. соч., т. 29, с. 147.
² Ленин В И. Поли. собр. соч., т. 29, с. 145.

делить, как та или иная правовая возможность пере-
ходит в правовую действительность. В частности, слож-
ным моментом в познании причины правотворчества яв-
ляется ее двуединая природа. С одной стороны, причина
есть субстанция, которая существует через свое дейст-
вие н равна ему, с другой— она есть нечто внешнее по
отношению к следствию. Ио это внешнее есть в то же
время внутреннее по отношению к самой причине, кото-
рая сама себя порождает. Поэтому эта субстанция яв-
ляется и материальной, и активной.

В прано.вой сфере, как и во всех областях жизни об-
щества, происходят гораздо более сложные процессы,
чем они могут показаться па первый взгляд. Здесь, по
справедливому замечанию Д. А. Керимова, действуют
противоположности 'во всем многообразии проявлений
их противоречивых тенденций, противостоящих сил, фак-
торов и обстоятельств. Им отмечаются три основные и
взаимосвязанные линии, по которым проявляются эти
противоположности: во-первых, между 'социальной дей-
ствительностью и действующей правовой системой; во-
вторых, между социальной действительностью (в том
числе 'и действующей правовой системой) и порождае-
мыми ею правовыми возможностями; в-трстьих, между
самими правовыми возможностями¹.

Марксистско-ленинская теория причинности позво-
ляет сделать вывод, что государство и право—это яв-
ления не просто самостоятельные, одновременно су-
ществующие, но и взаимообусловленные, и связь между
ними является не функциональной, а причинной.

Эта диалектическая связь дает возможность сегодня
акцентировать наше внимание па идее «правового со-
циалистического государства», смысл которой предпола-
гает возвращение к ленинским принципам деятельности
государственного аппарата. В основе этой деятельности.
как известно, лежит требование неуклонного соблюде-
ния не только буквы, но и духа закона, его принципов,
в том числе и тех, которые выражают общечеловеческие
интересы. Они являются великими завоеваниями челове-
ческой культуры, и их недооценка, как показывает ис-
торический опыт, дорого обходится государству и об-
ществу. В социалистическом правовом государстве пра-
ва граждан должны быть надежно защищены от любо-
го произвола власти и ее представителей. «Если гово-

' См.: К.еримов Д. А. Философские проблемы права, с. 357.

рить кратко, то главное для характеристики правового

государства состоит в том, чтобы на деле обеспечить
верховенство закона»'. Идея правового государства
призвана устранить недооценку права в жизни общества,
существовавшую до недавнего времени. Вместе с тем
мы не склонны гинсртрофировать значимость права как
регулятора общественных отношений. «Правовое госу-
дарство», как изпесгно, не новый термин в истории на-
уки. Многие буржуазные юристы понимают его в смыс-
ле приоритета права над государством. Но есть 'и дру-
гой смысл, который сводится к законности действий го-
сударственных органов и общественных организаций,
правовой защищенности интересов граждан. В этом
смысле характер социалистических отношений между
гражданами и государством не может быть сведен к
«общественному договору» или буржуазному пониманию
«разделения властей».

«Взаимная причинность» государства н права не
имеет ничего общего ни с лозунгом «господства права»,
ни с «этатистскимн» концепциями. Она полностью иск-
лючает н растворение права в государстве, нормати-
вистский взгляд на государство как на «персонифици-
рованный» правопорядок.

Рассматривая вопрос о типе связи между государ-
ством и правом, исследователи могут идти различными'
путями, но при этом они неизбежно будут обращаться
к категориям материалистической диалектики. «...Мы
должны попять, что без солидного философского обос-
нования никакие естественные науки, никакой материа-
лизм не может выдержать борьбы против натиска бур-
жуазных идей и восстановления буржуазного миросо-
зерцания»³,

Право и нравственность. Вопрос о соотношении цра-
ва и нравственности издавна занимял умы многих мыс-
лителей, являясь объектом многочисленных философ-
ских, правовых и социологических исследований. Удиви-
тельным фактом в истории развития понятий «право»
и «мораль» является то, что на протяжении двух тысяч
лет с момента их возникновения не было дано доста-
точно полных дефиниций, хотя, казалось, что речь идет
о явлениях, всем известных. Создавалось впечатление,

* Материалы XIX Всесоюзной конференции КПСС. 28 июня —
1 июля 1988 г., с. 62,

^а Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 45, с. 29—30,

что наука не хотела утруждать себя разработкой и раз-
витием этих понятий, взяв на вооружение те положения
которые были установлены еще в древности. В действи-
тельности, смысловое значение слов «право», «мораль»,
«нравственность» очень широкое. Эго, несомненно, вно-
сило сумятицу в решение проблемы. «Этимолоппески
«мораль» восходит к латинскому mos, множественное
число mores — «нравы». Точно так же и синоним ее,
«нравственность», имеющийся в некоторых европейс-
ких языках (Sittll'chkeit в немецком), происходит от
термина «нравы» (Sitten), что можно счнгать резуль-
татом натурализации латинского слова. Уже в самом
происхождении слова «мораль» можно увидеть истоки
многосмыслеппости и расплывчатое in обозначаемого
им понятия»¹. Вместе с тем идеалистический фундамент
буржуазной науки порождал противоречивые конструк-
ции и решения этой наиболее сложной философско-нра-
вовой проблемы.

В русском дореволюционном правоведении по вопро-
су о соогношеиии права и нравственности наблюдались
две крайности- В одном случае эти понятия противо-
поставляли и разобщали (В. Г. Щеглов), а в другом—
отождествляли (П. И. Новгородцев). Сторонники ра-
зобщения полагали, что право и нравственность порож-
дают разнородные обязанности. Нравственность уста-
навливает обязанности положительного характера (со-
вершение поступков, которые бы приносили определен-
ное благо самому себе и другим людям); право уста-
навливает «отрицательные» обязанности чисто внешне-
го характера (воздержание от действий, которые нано-
сят вред другим). Удержание человека от совершения
вредных для других людей поступков, как полагали,
производится принудительно, вследствие этого между
правом и нравственностью абсолютно нет никакого взаи-
модействия.

Разобщение права и нравственности в XVII—
XVIII вв. выводилось также и' из разделения «внутрен-
ней» и «внешней» природы человека. Человек, в этом
представлении, сочетает в себе два начала—дух и
материю, и потому подчинен двоякого рода законам
Нравственность находится под действием первого рода
законов, право—под действием законов второго рота,
В западноевропейской юридической литературе такого

' Дробницкий О. Г. Понятие морали. М., 1974, с. 15.

рода суждения встречались в работах немецкого юрис-
та Христиана Томазия (1655—1728)1.

Другим решением рассматриваемой проблемы явля-
ется тесная связь между правом и нравственностью.
Идеалистическая философия первой половины XIX в.
осудила разобщение между нравом и нравстненностью-
«Мы можем рассматривать естественное право как од-
но из проявлений связи права и нравственности»,—
писал П. И. Новгородцев². Так называемая теория
«этическою минимума» исходила из подчинснносш нра-
ва нравственносги. Право рассматривалось как опре-
деленный минимум нраве гвеннос ih, ее «низший предел».
Причем, известный русский философ-моралист В. Со-
ловьев, воззрения которого сыграли значительную роль
в развитии религиозной и идеалистической мысли в
царской России, дополняет, что право представляет
собою требование реализации, т. е. осуществления опре-
деленного минимального добра и устранения известной
роли зла³. В трактовке В. Соловьева закон «выражает
собой лишь количественную, математическую справед-
ливость, воздействие равно действию, равное за равное,
око за око, зуб за зуб». Эта справедливость не имеет
«нравственной цены» и является лишь формальным
выражением права. Право } него являлось определен-
ным минимумом нравственности⁴. Таким образом, сог-
ласно этой концепции, единая социальная задала объе-
диняет и право, и мораль; однако ее достижение
происходит различными путями. Нравственность дейст-
вует путем наложения односторонней обязанности, в то
время как право устанавливает не только обязанность,
но и пртязанне. С этих же позиций ведет речь о
праве и нравственности и Л. И. Петражицкнй: «Именно

¹ Любопытно, что Г. Ф. Шершепевич относил X. Томазия к
«сторонникам коммунизма» на том основании, что последний вы-
спиал за «уничтожение частной собственности, порождающей раз-
доры, тщеславие людское». Однако к коммуни!му, по Томазию,
можно прийти только черс! нрашпвенное усовершенствование (см.:

Шершепевич Г. Ф. История философии права, с. 3G7).

•' Новгородцев П И Историческая школа юристов, ее проис-
хождение н судьба, М„ 1896, с. 9.

³ См • Соловьев В С Собр соч в десяти томах, 2-е изд СПб.
1911- 1913; Соловьев В Право и нравственность: Очерки по при-
кладной этике. С116,, 1899, с. 26. О нем см.. Бушуров Г. К. Фило-
софия В. С. Соловьева. Л., 1973; Туренко Ю. Критика нсторико-
философской концепции В. С. Соловьева. М., 1971; Лсчее А. Ф.
Вл. Соловьев. М., 1983.

ⁱ См.: Соловьев В. С. Собр. соч., т. 3, с. 308.

с этой задачей было сообразовано предыдущее образова-
ние высшего класса, общего рода, под именем этических
явлений и деление этого класса по характеру подлежа-
щих этических эмоций на два подкласса, на два вида:

1) императивно-атрибутивные этические явления с при-
нятием для них в качесше чермина имени «право»,

2) чисто императивные этические явления с принятием
для них в качестве термина имени «нравственность»¹.

Следовательно, в отличие от права нравственность
не знает притязаний, она предписывает одни лишь обя-
занности, которые, однако, не остаются совершенно чуж-
дыми праву, являются для него, так сказать, общими
установлениями. Притязания же, свойственные праву,
могут расходиться с нравственными установками Тем
не менее они не являются основанием для противоречия
между нравом и нравственнос1ью, так как притязания
лишь цредосгавляются управомоченному лицу, но не
вменяются ему в обязанность Управомичепный может
отказаться от своего пришзания н, 1аким образом, сни-
мает возможное противоречие. Как справедливо отме-
чает Е. А. Л^кашева, в русской дореволюционной пра-
вовой мысли четко обозначена тенденция к рассмотре-
нию тесной связи правовых и моральных феноменов.
«При различных подходах к пониманию нрава такие
известные ученые, как Н. М. Корьунов, Г. Ф Шершспе-
вич, А. Рождественский, П Г. Виноградов, В. Соловьев,
неизменно отмечали близость правовых и моральных ре-
гуляторов человеческого повеления»².

Но противоречия между правом и моралью пол-
ностью не устранялись. Например, Ф. В. Тарановский
писал о грех видах этих прошпоречий, когда «I) пред-
писания права противоречат субъективной морали дан-
ного лица, 2) они противоречат морали того обществен-
ного класса, к которому принадлежи г лицо, призывае-
мое к исполнению определенной юридической обязан-
ности, и 3) предписания права противоречат той мора-
ли, которую признает сам законодатель»³. К этому до-
бавились и противоречия между нравственностью и ус-
таревшими' правовыми положениями Нравственность
рассматривалась как более динамичная система, чем

* Петражицкий Л. И. Теория права и государства в связи с
теорией нравственности, т. 1, СПб., 1909, с. 137.

² См Лукашева Е. А. Право, мораль и личность. М., 1986,
с. 128,

³ Тарановский Ф. В. Указ. соч.. с. 127.

право. «Правовое творчество не всегда поспевает за
этим поступательным движением жизни, нередко отста-
ет от него, и таким образом возникают коллизии между
повышенным нравственным уровнем обшеслва п его отс-
талым правом. Эти коллизии дают толчок изменениям
в области права и содействуют возведению его на уро-
вень нравственных воззрений общества»¹.

Подобно Канту, существенное разграничение между
правом и нравственностью проводил Б. Н. Чичерин, ко-
торый видел их отличие во внутреннем признаке—при-
нуждений² «В отличие от нравственности,—писал он,—
право есть начало принудительное Юридический чакон
поддерживается принудительной плас1ью, нравственный
закон обращается только к совести. Если бы юридичес-
кий закон не был принудительным, то внешняя свобода
человека была бы лишена всякой защиты, она бьпа бы
отдана в жертву случайному произволу сильнейших»⁴
Принудительным у пего закон становится тогда, когда
он признается дсйсгвующей нормой права. Таков закон
положительный Вследствие этого он может быть неоди-
наковым в разные времена и у 'разных народов. Естес-
твенный закон, на его взгляд, должен пониматься не как
абсолютная и неизменная норма, а как идеал, к кото-
рому следует стремиться⁴. В этом смысле право и нрав-
ственность у него имеют один корень—духовную приро-
ду человека^

Несмотря на имеющие место различия между правом
и нравственностью, в целом эти явления рассматрива-
лись как взаимосвязанные и взаимообусловленные.
«Право, — писал П Г Виноградов, — по может быть
оторвано от морали, поскольку оно ясно содержит, как
один из своих элементов, понятие правильности, которо-
му соответствует моральное начало справедливости»⁶.
Полагая, что принуждение не является абсолютно не-
обходимым признаком юридической нормы, П. Г. Ви-
ноградов утверждал, что «в каждой системе права долж-

' Тарановский Ф. В. Указ. соч., с. 128.

² О взглядах Ь Н Чичерина на соотношение права и нравст-
венности см.; Зорькин В. Д. Воззрение Б. Н. Чичерина ва госу-
дарство и право. М, 1967.

^а Чичерин Б Н Философия права. М., 1900, с 88—89.

⁴ См Чичерин Б, Н Собственность и государсгво, ч. 1. М.,
1882, с. 87.

^в См - Чи .ерин Б Н. Философия права, с. 92.

⁶ Виноградов П. Г. Очерки по теории права. М., 1915, с. 15.

но существовать известное равновесие между справедли-
востью и силой». А из этого следовало, что определение
права не должно быть основано исключительно на поня-
тии государственного принуждения¹

Порой отдельные представители «возрожденного»
естес1венного права склонны были к их полному отож-
дествлению, что, естественно, выбывало раздражение у
позитивистов. Так Г. Ф Шершсневич замечач, что «при
такой постановке вопроса естественное право теряет
юридическую окраску н уходит в область этики Если
это нравственность, то это не право»^ Следует заметить,
что об этическом характере права писали не только
претставители естественно-правовой доктрины. Напри-
мер, Н. М. Коркунов следующим образом излагал рас-
сматриваемую проблему. Все нормы он сводил к двум
основным группам—технические и эшческие. Техничес-
кие нормы—это правила, коюрые указывают, как сле-
дует поступать для достижения какой-либо одной опре-
деленной цели. Тиковыми являются правила гнгнены,
педагогики, строительства и т. д. Между гем разнооб-
разные цели человеческой деятельности неизбежно стал-
киваются между собой, порой осущесЕвленис одной из
них препятствусг достижению другой. Достижению гар-
монии в совместном псущссгплснпн многих целей приз-
ваны служить нормы отческие. Человек в своей жизни
руководс1вустся не только одной целесообразностью,
но и такими нормами, которые определяют выбор самих
целей. О нравах (этос—грсч.) людей, следовательно,
судят по гому, как они определяют взаимоотношение
различных целей, какие цели предпочитают другим Ес-
ли эгические нормы нарушаются и гармония человечес-
ких целей не устанавливас-кя, личные и общественные
интересы приходят в столкновение, общество осужтает
нарушителя.

Юридические и нравственные нормы, по Коркупову,
являются разновидностями этических. Для того, чюбы
сделать выбор между различными целями, необходима
оценка интересов. Такая оценка целей и интересов есть
дело нравственности. Однако часто при столкновении
интересов различных людей нельзя уладить их соотно-
шение 'с помощью одной лишь оценки, их нужно разг-
раничить. Для этого служат нормы права. Итак, «нрав-

¹ См.: Виноградов П. Г. Указ. соч., с. 26.

² См Шерменезич Г. Ф. История философии прзпа, с. 12.

ственность дает оценку интересов, право—их разгра-
ничение»¹.

Связь между правом и нравственностью, таким об-
разом, проявляется в воздействии не только нравствен-
ности на право, но и права на нравственность-
Попытка в определенной мере сиеiематизировать
существовавшие взгляды на взаимоотношение права и
нравственности была в свое время предпринята И. В. Ми-
хайловским, кочорый выделял три их типа. Первый—
сводился к отрицанию различия между правом и нрав-
ственностью, что вело к чрезмерной государственной
регламентации общественных отношений. К этому типу
он oiносил психологическую школу права. Второй —
характеризовался противопоставлением права и нравст-
венности. Очрыв права от его этических основ, по мне-
нию И. В. Михайловского, неизбежно приводил к зак-
лючению о том, что единственной санкцией права яв-
ляется физическая сила. И, наконец, в соотвегствни с
третьим типом право рассмагрнвается как производное
07 этики, как «этический минимум»².

Обобщая опыт философско-нравовой интерпретации
cool ношения права и морали в дореволюционном право-
ведении России, можно сказа гь, чю эта проблема в пол-
ной мере не была осмыслена теоретически Досчагочно
отметить, что сама мораль сводилась либо к природе че-
ловека, либо к нравешенным чувствам, либо к естест-
венным законам. Впрочем, это было свойственно и пред-
ставителям •гапидносвропсйской философии права
XVII—XVIII вв. Например, Томас Гиббс сущность мо-
ральной философии видел в естественных законах³.

Тем не менее понятия, выработанные в этот период,
надолго пережили свою эпоху и в конечном счете яви-
лись теорс-шческой основой новых современных буржу-
азных концепций. В западной литературе мораль тол-
куется иногда как область общественно-групповых и
личных «нравов», как привычки и склонность того или
иного круга людей; довольно часто—как «практическая
наука жизни», умение разумно устроить свои житейс-

¹ См.: Коркунов Н. М. Лекции по общей теории права, СПб.,
1909. с 35—40.

^а См.. Михайловский И. В. Очерки философии права, т. 1,
с. 145-157.

³ См.: Гоббс Т. Избранные произведения. М., 1964, т. 1, с. 340.
Г. Ф Шсршопепич о Т. Гоббсе см • Шершеневич Г. Ф. История
философии updBa, с. 819.

кие дела, так, чтобы не вступать в конфликт с окружа-
ющими; подчас — как способ примирения наличных ин-
тересов, противоположных или конкурирующих жела-
ний; в иных случаях—как область особых, глубо-
ко личных чувств, интимно-духовных запросов, «выс-
ших» побуждений; далее — как спонтанные психологи-
ческие импульсы и «установки», объясняющие причины
человеческих действий и суждений; наконец, как сфера
таких понятий, как «добро», «зло^, «долг», «справедли-
вость» (без дальнейших разъяснений того, что именно
в них подразумевается). Все эти широко распространен-
ные толкования морали, не притязающие на научно-фи-
лософское ее определение и как будто бы не имеющие
никакого теоретического фундамента, на самом деле
были когда-то в прошлом обоснованы и сформулирова-
ны, составляли в иные времена (в более строгих поня-
тиях) последнее слово этической пауки¹. Исследования
проблем соотношения права и морали русскими юрис-
тами характеризовались внеклассовой трактовкой этих
явлений. «Но важны были идеи о возможности примене-
ния моральных критериев к оценке права, плодотвор-
ность сближения этих явлений социальной жизни»²¹.

С точки зрения марксистско-лени.нской науки под мо-
ралью понимается совокупность принципов или норм
поведения людей, регулирующих их отношения друг к
другу, а также к обществу, классу, государству, поддер-
живаемых личным убеждением, силой общественного
мнения³.

Мораль характеризуют не только принципы и нормы,
по и вся система нравственного поведения. Она является
требованием не столько «идеи», сколько практических
отношений, на которых основано классовое положение
людей. Моральное регулирование предполагает наличие
идеала, в котором выражено представление общества
или класса о нравственном совершенствовании. Нравст-
венный идеал социалистического общества — это то, по
словам В,И. Ленина, что «служит разрушению старо-
го эксплуататорского общества и объединению всех тру-
дящихся вокруг пролетариата, созидающего новое об-
щество коммунистов»⁴. В социалистическом обществе

' См. Дробницкий С. Г. Указ. соч., с, 61.

² См. Л^У-ашева Е. А. Указ. соч., с. 128.

³ См. Агешин Ю. А. Политика, право, мораль. М., 1982,
с. 41—42.

⁴ Ленин В. И. Полн, собр. соч., т. 41, с. 311.

мораль и право функционируют в единстве, переплета-
ясь между собой, дополняя и обогащая друг друга.
Причем роль морального фактора в наши дни неизме-
римо возросла. Одним из важнейших элементов перест-
ройки является энергичное избавление общества от ис-
кажений социалистической морали, последовательное
проведение в жизнь принципов социальной справедли-
вости; это единство 'слова и дела, прав и обязанностей;

это возвышение честного, 'высококачественного труда,
преодоление уравнительных тенденций а его оплате,
потребительства¹. Основополагающие моральные прин-
ципы коммунистического общества легли в основу Кон-
ституции СССР, действующего законодательства. Но
«право» и «мораль»—не тождественные понятия. Меж-
ду ними существуют различия и даже противоречия.
Следует полностью согласиться с Ю. А, Агешнным в том,
что прогрессивный нравственный идеал, в целом опере-
жая достигнутый уровень социально-экономического раз-
вития, идет впереди права, стимулируя динамизм пра-
вового развития². При этом достижение идеи общего
блага при социализме происходит не в ущерб интере-
сам личности. Человеческий фактор призван играть сей-
час решающую роль. Те, кто стремится противопоста-
вить свои эгоистические интересы общественным, не
находят поддержки в социалистическом обществе. Ком-
мунистическая мораль, за утверждение которой выс-
тупает КПСС, впитала в себя как общечеловеческие
нравственные ценности, так и нормы поведения людей и
отношений между ними, которые рождены народными
массами в многопекопой борьбе против эксплуатации за
свободу и социальное равенство, за счастье и мир. Эта
мораль коллективистская, она несовместима с эгоизмом,
себялюбием и своекорыстием, гармонично сочетает об-
щенародные, коллективные и личные интересы. Она по
своей природе гуманистическая, поскольку возвышает
человека труда,.нетерпима к посягательствам на его
достоинство. Наконец, эта мораль активная, деятель-
ная, так как побуждает человека к новым трудовым
и творческим свершениям, к заинтересованному учас-
тию в жизни коллектива и всей страны, к активному
неприятию всего, что противоречит социалистическому

¹ См.; Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС
27—28 января 1987 г., М., 1987, с. 16.

2 См.: Агешин Ю. А. Указ. соч., с. 84—85.

образу жизни, к настойчивой борьбе за коммунистичес-
кие идеалы¹.

В борьбе с антисоциальными проявлениями в нашем

общос1вс используююя самые разнообразные средст-
ва—социально-экономические, воспитательные и право-
вые. Поэтому предметом посюянной заботы партии яв-
ляется но только утверждение начал коммунистической
нравственности, но н укрепление правовой основы госу-
дарсшснной и общественной жизни, неуклонное соблю-
дение социалистической законности и правопорядка.
Для нас сейчас очевидно, что наличие негативных явле-
ний нельзя объяснить только пережитками прошлого.
«Мы не сможем продвинуться вперед ни на шаг, если
не научимся работать по-новому, не сумеем преодолеть
Kocnocib и консерватизм в любых их проявлениях, если
утратим мужество -i резво оценивать обс1аиовку, видеть
ее такой, какая она есть. Для юго, чюбы бсзогветствеп-
ность ушла в прошлое, надо взя1ь за правило называть
вещи своими именами, судить обо всем начистогу»².

Анализ сущностных характеристик буржуазной фи-
лософии права, соотношения естественного права с госу-
дарством, нравственностью свидетельствую о юм, что
между сстссчиенно-правовой доктриной и марксистско-
ленииской теорией нрава существует принципнальная
разница, вопреки частым нопьикам буржуазных идео-
логов поставить между пнмн знак равенства под пред-
логом, что и философия права, и марксизм руководсг-
вуются единым принципом оценок. Но мы видим, од-
нако, что принципы оценок права и морали могут быть
прямо противоположны-'.

Различные интсрпре1ацни естественного права в пол-
ной мере дают основание полагать, что его сущность
раскрывается не в поисках «вечных начал», а в исюрн-
чески меняющихся факторах, определяется интересами
господствующего класса, зависящими в конечном счете
от материальных условии жизни этого класса.

Следует также констатировать, что наука о праве в
России к XIX веку преодолела отставание от западноев-
ропейской юриспруденции и во многих отношениях шла

' См.: Материалы XXVII съезда КПСС. М„ 1986. с. 164.

2 Материалы XXVII съезда КПСС, с 79

³ О соотношении права и морали в буржуазном обществе см.:

Бельсон Я. М. Полиция «свободного» общества. М., 1984, с. 98—
121.

впереди. В частности го права в русском нию сначала работы государство» в 1881 П. И. Новгородцева, западноевропейской к моменту выхода в мона1.

:, начало возрождения естественно-
правоведении относится к появле-

Б. Н, Чичерина «Собственность и
году, а затем и отдельных работ

В. М. Гессена, в то время, как в
правовой литературе его относят
свет работ Р. Штаммлера и Шар-

Но^п^'⁴¹¹⁴^ Собственность и государство, ч. 1. М.. 1881;

ние иТ. ^ М l^T'""^ ^школа "Р^⁰⁸. ^ее происхожд^
^илп.п^ 'п ' Ж ^noR^⁰^ П. И. О задачах современной
философии прав^. СПб., 1902, Шгаммяер Р. Сущность и зад.чн

права н правоведения. М., 1908. Под этим названием в 1908 нцу

Р ^ТТт?^!™" "r^^ ^c "^^о ™а отдельных р.Гог

гол^ SS/ ""У⁶'¹¹™¹™ ^{им в} ^Р^^ и Лейпциге в 1906
году, Lharmont. La renaissanse du droit naturel. Paris, 1910.

Заказ 6870

Глава III

Основные направления науки
о праве в их соотношении
с философией права

1. Энциклопедия права

Историко-теоретический анализ становления и развития
правовой науки—необходимое средство совершенство-
вания ее теории, а вместе с тем и юридической практики.
Правовая жизнь многообразна и сложна, но в любом
многообразии существуют связующие звенья или общие
моменты, которые позволяют судить не только о частнос-
тях, но и о явлении в целом.

Стремление создать науку, которая бы давала це-
лостное предсюпление о праве, существовало издавна.
Вначале гокая роль отводилась энциклопедии права, в
дальнейшем—философии п чсории права. В этом смыс-
ле энциклопедию права можно рассматривать как нау-
ку о праве в первоначальном ее варианте. Вместе с тем
следует учитывать, что энциклопедия права изучалась
длительное время на юридических факультетах в Рос-
сии, Англии, Франции наряду с теорией н философией
права, являлась необходимым введением в изучение пра-
ва. Поэтому историке теоретический анализ ее проблем
позволит не только выявить одну из сторон процесса
формирования науки о праве, но И поставить отдельные
вопросы в связи с конкретными задачами сегодняшнего
дня.

В частности, уместно подумать, не должны ли яв-
ляться «Основы теории государства и права», изучаемые
на первом курсе юридических факультетов, своего рода
«энциклопедией права?>? Если это так, то, может быть,
есть основания познавать не только ее развитое состоя-
ние, но и предысторию, и ее историю? Лишь такой комп-
лексный подход, представляется, позволяет достичь
реального прогресса в сфере политико-правового знания,
Немаловажное значение данная проблематика имеет и
в плане критики теоретических и методологических ос-
нов учебных курсов—энциклопедии права, философии

права, социологии права, общей теории права и полити-
ческой науки, преподаваемых в вузах капиталистичес-
ких стран.

Термин «энциклопедия» (греч.) означает круг паук,
необходимых для общего образования. При этом под
энциклопедией издавна понималось сисюматическое
обозрение совокупности человеческих знаний. Энцикло-
педия же права сводилась к краткому очерку развития
всех юридических наук

Одним из первых опытов в данной области явилась
«Универсальная энциклопедия права» Гунниуса, из-
данная в 1638 году¹. В России соответствующая учебная
дисцитнна впирвые начала преподаваться в XVIII ве-
ке в Московском университете немецкими юристами Ба-
узе и Пурюльдом. В начале! XIX в. вышли первые рус-
ские рабочы по энциклопедии права. «Первым у нас по
времени сочинением сего рода надлежало бы назвать
Юридическую Грамматику Правикова (1803 г.), если
бы ее содержание не было слишком ограниченным. За-
тем следуют два небольшие сочинения Сандунова
(1820 г)'и Смирнова (1821 г.) «О способе изучения
Российских законов»,—писал К. Неволин³. В 1831 году
были опубликованы «Пособия и правила изучения Рос-
сийских законов или материалы к энциклопедии, мето-
дологии и истории российского права» П. Дегая³. Об-
щая часть pa6oibi сосюиг из двух разделов;

1. Предмет законоведения—законы.

2. Науки законоведения.

Значительное внимание в ней авюр уделяет соотно-
шению естественно] о и положительного права, понятию
закона, нсюрни русского права. «Исследования главного
поняшя о праве и всеобщих его началах, основанных
на природе человека, и извлечение ид оных прав и обя-
занностей,—указывает он, в частности, — есть предмет
естественного или философского права, а законы, вод-
воренные в каком-либо народе и известном месте, полу-
чившие настоящую силу, составляют положительное
право»⁴. Правоведение, по его мнению, будучи частью

' Гунниус впервые употребил и термин «энциклопедия права».

³ Неволин К Эн