Право человека на свободное распоряжение жизнью. Проблема эвтаназии и смертной казни. Право на жизнь нерожденного ребенка.

ПРО ЭВТАНАЗИЮ

http://www.adhdportal.com/book_3075.html

http://lib.rosdiplom.ru/library/prosmotr.aspx?id=498217

http://www.bestreferat.ru/referat-155971.html

РЕБЕНОК

http://www.justicemaker.ru/view-article.php?id=18&art=1969

Международное, гражданское, семейное право до настоящего момента не дало точного единого определения понятия "ребенок" и момента, с которого начинается его защита правом и законом. Анализируя нормативные акты, можно отметить, что Декларация прав ребенка <2> 1959 г. упоминает лишь о том, с какого момента существо считается ребенком. Так, в преамбуле Декларации сказано, что "ребенок, ввиду его физической и умственной незрелости, нуждается в специальной охране и заботе, включая надлежащую правовую защиту как до, так и после рождения".

Статья 1 Конвенции о правах ребенка <3> 1989 г. определила, что ребенком является каждое человеческое существо до достижения им 18-летнего возраста, если по закону, применимому к данному ребенку, он не достигает совершеннолетия ранее.

Можно предположить, что под данное определение подпадает еще не родившийся ребенок. Следуя ст. 6 Конвенции, можно признать, что каждый ребенок имеет неотъемлемое право на жизнь, и обеспечить в максимально возможной степени выживание и здоровое развитие ребенка. Определение понятия "ребенок", закрепленное в Конвенции, дает возможность различного толкования момента возникновения прав в зависимости от того, какой концепции о начале жизни государства придерживаются. При подписании и ратификации Конвенции некоторые государства сделали заявление по поводу толкования ее положений в отношении вопроса о начале жизни. Например, Аргентина сделала оговорку о том, что ст. 1 "толкуется ею в свете того, что термин "ребенок" означает человеческое существо с момента зачатия до достижения восемнадцатилетнего возраста".
С другой стороны, многие государства, присоединившиеся к Конвенции, делали оговорки в пользу исключительно репродуктивных прав женщины. Например, Франция оговорила, что ст. 6 Конвенции "не может толковаться как создающая любое препятствие по выполнению положений французского законодательства в отношении добровольности прерывания беременности". Великобритания ратифицировала Конвенцию с оговоркой о том, что она толкует Конвенцию как применимую только к человеческому существу с момента рождения.
Однако большинство государств, в том числе и Россия, вообще не сделали никаких заявлений или оговорок, отметив, что при толковании преамбулы, ст. ст. 1 и 6 Конвенции они будут придерживаться положений своего национального законодательства.
Таким образом, Конвенция о правах ребенка не содержит положений, прямо обязывающих государства гарантировать жизнь еще не рожденному ребенку.
Но существуют определенные исключения, в которых нерожденному ребенку косвенно гарантируется защита права на жизнь и здоровье. Статья 6 Международного пакта о гражданских и политических правах <4> 1966 г. запрещает приводить в исполнение смертный приговор в отношении беременных женщин <5>. То же самое закреплено в ст. 6 Дополнительного протокола N 1 1977 г. к Женевским конвенциям о защите жертв вооруженных конфликтов 1949 г. <6>.

Статья 10 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах 1966 г. гарантирует особую охрану матерям в течение разумного периода до и после родов. Такую правовую позицию заняло и российское законодательство.
Современное российское законодательство в области защиты права ребенка на жизнь построено по принципу приоритета уже рожденной жизни. Законодатель в ст. 6 Федерального закона от 24.07.1998 "Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации" в развитие ст. 17 Конституции РФ провозгласил: "Ребенку от рождения принадлежат и гарантируются государством права и свободы человека и гражданина". Тем самым, жизнь ребенка признается и защищается в качестве самостоятельной ценности лишь с момента его рождения, несмотря на закрепленную международным правом необходимость "специальной охраны и заботы, включая надлежащую правовую защиту, как до, так и после рождения" ребенка" <7>.

Существующий на сегодня уровень правовой защиты нерожденного ребенка в Российской Федерации не только не отвечает общепризнанным международным принципам и стандартам, но и характеризуется ухудшением ситуации в данной сфере.
Например, право нерожденного ребенка на жизнь защищается российским уголовным законом настолько, насколько защищается жизнь и здоровье беременной женщины (например, в п. "г" ч. 2 ст. 105 установлена ответственность за убийство и п. "в" ч. 2 ст. 117 УК РФ - за истязание женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности). В ст. 106 УК РФ предусматривается ответственность за убийство матерью новорожденного ребенка во время или сразу же после родов. Тем самым законодатель расширяет рамки права рождаемого ребенка на жизнь, включая сюда и процесс родов. Правовые гарантии защиты нерожденной жизни прослеживаются и в других статьях уголовного закона (ст. ст. 57, 59 УК РФ закрепляет запрет применения к женщинам в качестве наказания пожизненного лишения свободы; беременной может быть предоставлена отсрочка от отбывания наказания (ст. 82); беременность провозглашается одним из смягчающих наказание обстоятельств (п. "в" ч. 1 ст. 61), а также обстоятельством, отягчающим наказание, если преступление было совершено в отношении женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности (п. "з" ч. 1 ст. 63).
Что же в данном случае охраняет закон и почему беременность является смягчающим обстоятельством? Можно предположить, что закон, официально не признавая право на жизнь нерожденного, тем не менее охраняет его право на жизнь.
В юридической литературе до сих пор остается дискуссионным вопрос о моменте начала жизни. Особо важное правовое значение он приобретает в случаях преступных посягательств на жизнь ребенка в утробе матери. В отечественной правовой литературе существуют следующие подходы к определению момента начала человеческой жизни: 1) прорезание плода из тела матери; 2) начало самостоятельного дыхания; 3) момент перерезания пуповины; 4) начало родов; 5) отделение плода от тела матери <8>. Наиболее распространенными являются два последних подхода.
--------------------------------
<8> Кондрашова Т.В. Проблемы уголовной ответственности за преступления против жизни, здоровья, половой свободы и половой неприкосновенности. Екатеринбург, 2000. С. 99 - 101.

В настоящее время момент рождения ребенка определяется на основании Инструкции Минздрава РФ "О переходе на рекомендованные Всемирной организацией здравоохранения критерии живорождения и мертворождения" <9>, где указывается: "Живорождением является полное изгнание или извлечение продукта зачатия из организма матери вне зависимости от продолжительности беременности, причем плод после такого отделения дышит или проявляет другие признаки жизни, такие как сердцебиение, пульсация пуповины или произвольные движения мускулатуры, независимо от того, перерезана пуповина и отделилась ли плацента".
--------------------------------
<9> Приложение N 1 к Приказу Минздрава РФ от 04.12.1992 N 318.

Все указанные подходы к определению начала жизни, по сути, означают, что закон начинает охранять жизнь ребенка правовыми средствами только с момента начала родов, что противоречит социальным потребностям защиты этой важнейшей, базовой социальной ценности, подтвержденным данными современных медицинских исследований. Так, на сессии Совета Европы по биоэтике ученые утверждали, что эмбрион является человеком уже на 14 день после зачатия <10>.

Что касается России, то законодательство в этой области достаточно противоречиво. Основным личным правом человека является право на жизнь, закрепленное в ст. 20 Конституции Российской Федерации. Однако по российскому законодательству человек приобретает правоспособность исключительно с момента рождения. Согласно ч. 2 ст. 17 Конституции РФ, «основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения». Таким образом, до своего рождения ребенок бесправен, и его жизнь никак не защищена государством.

Вместе с тем, некоторые права признаются за ребенком еще до его рождения. Так, Уголовным кодексом Российской Федерации совершение преступления в отношении женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности, отнесено к отягчающим наказание обстоятельствам (п. «з» ч. 1 ст. 63). Кроме того, ч. 1 ст. 111 УК РФ умышленное причинение вреда здоровью женщины, повлекшее за собой прерывание беременности, квалифицируется как причинение тяжкого вреда здоровью.

Трудовое законодательство запрещает работу беременным женщинам в ночное время (ст. 96 ТК РФ), а также содержит другие нормы, направленные на сохранение здоровья женщины и её будущего ребенка.

Права нерожденного ребенка также защищаются нормативными правовыми актами, регулирующими порядок вступления в право наследования и осуществления права наследования. Так, в соответствии со ст. 1116 ГК РФ к наследованию могут призываться граждане, зачатые при жизни наследодателя и родившиеся живыми после открытия наследства.

Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» хоть и оставляет за женщиной право самой решать вопрос о материнстве, но существенно сокращает перечень социальных показаний для искусственного прерывания беременности. Этот же правовой акт законодательно разрешает в России применение вспомогательных репродуктивных технологий, в том числе и коммерческое использование эмбрионов в медицине. Таким образом, по мнению С. В. Гландина, «в отечественной правоприменительной практике окончательно закрепился новый объект – эмбрион человека, правовой статус которого нуждается в детализации, а правовой режим использования – в устранении ряда пробелов».

В сентябре 2012 года Законодательное собрание Санкт - Петербурга отклонило предложение депутата Виталия Милонова о наделении эмбрионов правами человека уже на этапе первого чтения. Людмила Косткина заявила, что ей стыдно обсуждать данный законопроект, который, по её мнению, «возвращает нас к невежеству и мракобесию».

В то же время К. Н. Свитнев, один из признанных авторитетов в области семейного права, напротив, считает, что «прямое следствие отсутствия законодательных норм, гарантирующих право эмбриона на жизнь и право каждого ребенка на рождение, – огромное число абортов в нашей стране. Узаконенное пренебрежение человеческой жизнью – первопричина упадка нравственности, морального разложения, роста преступности».

Итак, на основе изученного законодательства двух стран можно сделать вывод, что в Германии эмбрион является субъектом права, приравненным к человеку. В России эмбрион рассматривается в качестве объекта права, физиологической части организма, которым женщина вправе распоряжаться по своему усмотрению. Хотя в некоторых случаях жизнь нерожденного ребенка и охраняется уголовным, гражданским и другими отраслями права.