Категория «информации» в науке и современной философии

«Знание» как итог и результат человеческого процесса по­знания-мышления является основной категорией гносеологии. Знание — это осознанное человеком отражение реальности,

Человек существует в мире не изолированно, он является естественным звеном этого мира и связан с ним бесчислен­ным количеством связей. Человек есть микрокосм, отражаю­щий в себе макрокосм. Взаимодействовать с миром он может, только отражая этот мир в себе — между миром и человеком должно быть нечто общее. Таким «общим» моментом для мира и человека являются свойства мира, выступающие для челове­ка как некие «сигналы», «знаки». Эти сигналы-знаки, усвоен­ные человеком, становятся информацией [лат. informare — со­ставлять понятие о чем-либо]. Информация — это интериори-зованный мир в совокупности его свойств. Информация — это усвоенный психикой человека внешний мир в форме некоей внутренней идеальной схемы, модели. Информационный про­цесс рассматривается как специфическая связь — всегда есть источник и приемник информации.

«Информация, — пишет «отец» кибернетики И. Винер, — это обозначение содержания, полученного из внешнего мира в процессе нашего приспособления к нему и приспосабливания к нему наших чувств... и нашей жизнедеятельности в этой сре­де... Особенно — это значит жить, располагая правильной ин­формацией» [41].

Внешний мир является источником информации для обра­зования «внутреннего мира» человека. Одно из существующих и наиболее распространенных сегодня определений психики

 

(внутреннего мира человека) — базируется именно на способ­ности к отражению объективной реальности. Человек в идеаль­ной, «психической» форме ^ психике — создает мир в себе.

Информация, как сведения [ведение, ведать] о мире, при ее переработке — осмыслении — становится знанием мира, т.е. идеальной моделью мира.

Аристотель считал идею формой материальной вещи. В отличие от Платона, он считал, что идея слита с материей, на­ходится внутри ее, а не вне. Материя и форма стали неотъем­лемы и нераздельны, определяя друг друга. Т.о., знание как идеальная модель мира должно быть результатом целостного процесса отражения 3-х уровней реальности:

— свойств объективной, предметной, эмпирической ре­альности — феноменологии;

— отношений между объектами и явлениями, заданными в мире идей — идеального бытия, имманентного мира;

— смыслов существования мира и человека —Абсолют­ной Сферы.

В философско- психологических исследованиях описаны 3 основные формы знания, или 3 вида информации. Свойства эмпирической реальности отражаются в форме образа. Отно­шения между объектами и явлениями отражаются в форме по­нятий, ноуменов. Невидимая Реальность, Нетварное Бытие отражается в форме символов, символического познания.

Построение модели Видимого мира — цель науки.

Категория «информация» стала общей для ряда научных дисциплин к концу XX в., отвечая потребности общества в метанауке — науке наук. На роль такой метанауки претендует сегодня теория систем, предлагая системную модель мира. Ка­тегория «информации» является одной из центральных в этой

теории.

Н. Винер подчеркивал, что информация, хотя и неразрыв­но связана с материей (всякий информационный процесс имеет материальных носителей), но непосредственно не есть ни материя, ни энергия (вспомним функции неслиянности).

Информацию естественно считать математическим Уточ­нением определенных сторон универсального свойства отра­жения, указывал Б.В.Бирюков [21].

Кибернетика открыла «феномен» одинаковости законо­мерностей, определяющих процессы управления и переработ-

 

ки информации в самых различных системах. Одни и те же логико-математические законы описывают объекты различ­ных уровней организации систем.

Универсальность категории «информация» определяется общностью ее для самых различных наук — биологии, психоло­гии, физики, теории связи, кибернетики. В этих науках понятие «информации» используется как понятие «меры упорядоченно­сти (определенности) сигналов носителя» [38] Л.М. Веккер, I т.

...Мера определенности объекта — носителя — это форма предела, предел формы объекта — идея, парадигма — каким быть данному конкретному объекту, т.е. то, что отличает дан­ный объект-носитель от другого объекта-носителя.

Через констатацию отличия данного объекта от другого выделяется дискурс — суть данного объекта, его «ноумен».

Можно сказать, что один из видов «информации» — «поня­тие» — это выражение логико-научным языком того, что в ре­лигии и философии называется «идеей», «ноуменом». Т.о., мож­но увидеть, что между такой категорией науки, как — «инфор­мация» и такой категорией религиозно-философской мысли, как «логос» и «ноумен», «идея» имеется определенное сходство.

К усмотрению сходства или даже тождества понятий «ло­гос» и «информация» предрасполагает и современная теорети­ческая физика.

Современные физики, развивая идеи Платона, утвержда­ют, что мир материи — вторичный, является размытой тенью незримых протоструктур Мирового Разума (Ю.И. Куликов). Мир Высшей Реальности — это первичный мир идей, эидосов. По теориям Налимова В.В. [123], Лескова Л.В. [103], Вселен­ная бинарна, содержит 2 слоя реальности — мир материаль­ных объектов и информационное семантическое поле. Таким образом, современные естественнонаучные представления о том, что первоосновой мира является информационная со­ставляющая как Программа, Код развития или развертки во времени, не противоречат библейскому мифу о создании мира: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» [Евангелие от Иоанна, 1.4].

Об информационном поле Земли говорил академик М.А. Марков, секретарь секции общей физики и астрономии АН СССР: «Информационное ноле Земли слоисто и струк­турно напоминает "матрешку", причем каждый слой связан

 

иерархически с более высокими слоями, вплоть до Абсолюта, и является кроме банка информации еще и регулятивным на­чалом в судьбах людей и человечества» [170].

По мнению С.С. Хоружего, П. Флоренский уже в 20-х го­дах XX в. предвосхитил тот круг идей, который ассоциируется с информационной картиной мира. Введенное П. Флоренским понятие пневматосферы, одухотворенной вселенной, постро­енной на энергийных символах, позволяет все процессы пере­дачи смысла в ней представить в терминах «передачи инфор­мации», «информационный код», «информационный поток» [199].

Информация обладает не только формальными (синтакси­ческими) содержательными (семантическими), но и ценност­ными (прагматическими) Характеристиками. Ценностную ха­рактеристику информации имеют такие ее формы, как «логос», «символ». Если объект-носитель информации осмыслен в ко­ординатах антропоцентричности мира, то он выступает как

а) логос, смысл — в котором отражено предназначение данного объекта для человека, или как

б) символ Христа — Мира Горнего в земном.

А.А. Харкевич вводил меру ценности информации, кото­рая определялась возрастанием вероятности достижения цели человеком при получении данного сообщения.

А П.В. Симонов разработал даже информационную тео­рию эмоций, где эмоция выступала как компенсаторный меха­низм, восполнявший дефицит информации, необходимой для достижения цели [158].

Это все свидетельствовало о наличии особого вида инфор­мации, связанной со смыслом, но недостаточно отрефлекси-рованной в теориях информации. Можно сказать, что в про­цессе восприятия информации — свойств объекта — и в про­цессе дискурсивного мышления — образования ноуменов по­нятий — происходит интериоризация внешнего мира («втяги-вание» внешнего мира в себя человеком). Процесс же симво­лизации — это экстериоризация итога не только внутренней модели мира, но и собственного отношения человека к этой сформированной в его внутреннем мире модели.

Если допсихическое отражение пассивно, то на психичес­ком уровне отражение — это результат взаимодействия субъек­та с объективным миром — это активный со стороны субъекта

 

процесс. С.Л. Рубинштейн писал: «Отражение — не статиче­ский образ, возникающий в результате пассивной рецепции механического воздействия вещи; само отражение объектив­ной реальности есть процесс, деятельность субъекта, в ходе ко­торой образ предмета становится все более адекватным своему объекту» [150, с. 39].

Если еще раз вернуться к идее антропоцентричности мира, то можно видеть, что она указывает на субъективность информации — информация существует только для человека, информации нет в мире, если нет человека. Утверждение субъективности информации возвращает нас к модели позна­ния, предлагаемой субъективным идеализмом. Если нельзя со­гласиться с положением субъективных идеалистов о том, что внешний мир не является источником наших ощущений, то вместе с тем нельзя не согласиться с ними, что все явления сводятся к нашим ощущениям, которые всегда индивидуаль­ны, субъективны. О несомненности этой истины пишет и та­кой великий русский философ как B.C. Соловьев: «что все наше внешнее познание, все, что дано в нашем физическом опыте, следовательно, весь наш физический мир определяется формами и категориями познающего субъекта — это великая и неопровержимая истина» [166]. Очень точно позицию христи­анского гносеолога выразил Н. О. Лосский в антиномичном высказывании: «...противоположные учения о субъективности ощущений и об их внетелесной транссубъективности (пассив­ный реализм) заключает в себе каждое и долю истины и долю лжи. Прав тот, кто относит ощущение к внешнему миру, од­нако прав и тот, кто утверждает, что ощущение не есть свой­ство воспринимаемого внетелесного объекта» [107].

По учению Н.О.Лосского, ощущение есть внутрителес-ный процесс, относящийся к миру не-я. Ощущения имеют ха­рактер «данности мне» — они не принадлежат воспринимае­мому объекту, но входят в состав мира не-я. Субъективность в построении картины мира — процесса познания — подтверж­дается многочисленными научными данными.

Так, «субъективность» процессов восприятия показали эк­сперименты в гештальт-психологии: Кёлер отмечал, что форма наших образов не является зрительной реальностью, посколь­ку это скорее правило организации визуальной информации, рождающейся «внутри» субъекта. Как установлено в исследо-

 

ваниях гештальтистов, одну и ту же объективную ситуацию разные люди «видят» различным образом — организация зри­тельного поля приобретает качества разной формы. Другой представитель гещтальт-теории К.Левин утверждал, что эле­менты, единицы информации представляют целостные обра­зы, т.е. изменчивые представления моего «Я», и тогда весь мир можно рассматривать как зависящий от точки зрения наблю­дателя. Это и есть проявление субъективности информации.

Содержанием субъективного опыта, как показали, в част­ности, исследования И.С.Якиманской, выступают не только предметы, представления, понятия, умственные действия, но и эмоциональные коды, личностные смыслы, установки, сте­реотипы. Последние в очень значительной степени неповто­римы, индивидуальны и именно через них «преломляются» познавательные процессы [220].

Мы не можем перечислить всю экспериментальную фак-тологию, накопленную в психологии и подтверждающую по­ложение о субъективности информации, т.к. подобное пере­числение потребовало бы большого объема и оказалось бы слишком утомительным. Наш субъективный опыт всегда явля­ется и основанием для построения теории. Вл. Соловьев убе­дительно показывает, что именно уникальный жизненный опыт Платона лег в основание целого философского направ­ления — платонического реализма, представителями которого явились философы разных эпох и народов [166].

А. Мартынов приводит интересную мысль Л. Альтюссора:

«Теория есть специфическая практика, которая воздействует на собственный объект и ведет к собственному продукту — знанию» [112].

Антропный принцип, показывающий относительность по­знания, наглядно проявляется в психологии в многообразии в ней теорий и определений даже таких основополагающих ка­тегорий, как «личность», «интеллект».

Автор одного из новейших подходов в области исследова­ния интеллекта, М.А. Холодная описывает 8 только крупней­ших школ, разрабатывающих теории интеллекта и предлагаю­щих его различное понимание [19б]. Такое многообразие тео­рий свидетельствует об отсутствии единого понимания приро­ды интеллекта, а правомерность этого многообразия зиждется на частичной истинности каждой теории. Каждая теория

 

представляет фрагмент истины, а все вместе приводят автора к парадоксальному утверждению об исчезновении такой психо­логической феноменологии как интеллект. М.А. Холодная, предлагая новое понимание интеллекта как формы организа­ции ментального опыта, ставит акцент именно на уникальнос­ти жизненного опыта каждого субъекта, не пытается вынести эту уникальность за скобки, как «помеху» объективации [196].

«Картины мира», построенные каждым субъектом на ос­нове уникального жизненного опыта, обуславливают и ант-ропный принцип в науке, и глубину и широту конгруэнтного познания Мира человечеством. Христоцентричность мира указывает точно так же на субъективность символа — объект или знак не становятся символом, если их человек не видит таковыми.

Субъективность информации и символа можно рассмат­ривать в 2-х ракурсах:

1) как осуществление заданной Логосом, Промыслом Творца взаимосвязи мира и человека через информационные параметры среды;

2) как зависимость от возможностей человека, способнос­ти конкретного субъекта к построению индивидуальной кар­тины мира и нахождению смыслов существования.

Нельзя сказать, что в истории науки раньше не существо­вало «идеалистических» взглядов на природу информации, ко­торая бы рассматривалась не только как «свойство материи». Обсуждались также вопросы о тождестве информации и зна­ния, о субъективности информации.

В 60-е годы XX в. среди кибернетиков и философов про­исходила горячая дискуссия по поводу определения понятия «информация».

Так, например, Л.А. Петрушенко пишет, что в первые годы возникновения кибернетики имели место попытки ис­пользовать законы и положения теории информации для обо­снования идеалистических взглядов [137]. Например, немец­кий философ-идеалист Э. Васмут, отождествляя информацию и интуицию, объявлял информацию независимой от матери­ального мира, присущей лишь живым существам и являющейся проявлением нематериальной духовной субстанции, божества. Принимать информацию может только душа, сердце человека, а источником информации является-Бог [137]. С точки же зре-

 

ния Л.А. Петрушенко и других советских ученых тех лет, ин­формация — это определенное свойство материи, рассматри­вать ее как проявление нематериальной субстанции ни в каком ракурсе он не мог. Если же рассматривать «информацию» как результат способности человека воспринимать «свойства мате­рии», то способность человека нельзя отождествить со «свой­ством материи» (хотя в рамках материалистической парадигмы мы, психика — это тоже «свойство материи»).

Ряд ученых пытались отождествить информацию со знани­ем, опытом, которые зависят от субъекта. Но, с точки зрения Л. Бриллюэна, одного из основателей теории информации, та­кое отождествление связано с общежитейским пониманием, «для которого у нас нет количественной меры». Ну, а раз «нет количественной меры», значит само понятие оказывается не­пригодным, поскольку не «помещается» в заранее заданные рамки. И.А. Полетаев определял информацию как: «— это то, что несет на себе след какого-то факта или события... то, что доставляет нам об этом факте сведения» [142].

С.Ф. Анисимов: «Информацией называется всякое сооб­щение или передача сведений о чем-либо, что заранее не было известно» [8]. Слова «нам», «известно» придают понятию «ин­формации» антропоморфный, субъективный характер. То, что является «новостью» для одних, совсем не является таковой для других субъектов. И.Н. Блох — «К информации относятся все сведения, получаемые человеком из внешнего мира при помо­щи органов зрения, слуха, осязания, обоняния» [22]. С.Г. Ива­нов отождествляет информацию и знание: «понятие информа­ции означает знание о чем-то или о ком-то, т.е. представляет собой осознанное, осмысленное отражение в форме понятий и суждений человеческим мозгом тех или иных закономерностей внешнего мира....Принципиально невозможно оторвать ин­формацию от мозга человека...» [75]. Отражение внешнего мира в форме понятия — это и есть знание — информация, с точки зрения С.Г. Иванова.

Эти авторы разграничивают понятие о «человеческой» ин­формации (знании) как явлении «идеальном, психическом» и понятие «машинной» информации (условной сигнализации) как явлении «физическом, материальном».

Такой подход очень «обижает» тех ученых, которые зани­маются информационным взаимодействием в технических ус-

 

тройствах. Знак равенства между информацией и знанием, с точки зрения Л.А. Петрушенко, таит опасность отрицания возможности использования понятия информации в техничес­ких системах. С его точки зрения, очень «страшно», когда по­лучается, что теория информации гораздо ближе, скажем, к физиологии или теории познания, чем к математике или тех­нике [137, с. 46].

Л. Бриллюэн как представитель технического подхода очень «гордится» (исключая всякое представление о ценности, истинности, качестве информации) — «нашу информацию (как эквивалент иегэнтропии) никогда не спутаешь с наукой или знанием. Такие ограничения весьма жестки, но это та цена, которую мы вынуждены платить за точное и объектив­ное определение информации» [30, с. 31].

Именно характеристики истинности — сложности, важно­сти (полезности) информации Л.А. Петрушенко и другие по­следователи кибернетического подхода считают антропомор­физмом, тормозящим «объективное» развитие науки, ошиб­кой, ведущей к идеализму и метафизике. Вспомним, что в те годы ничего страшнее такого обвинения в адрес советского ученого не могло быть! Явление информации не может быть сведено, по мнению Л.А. Петрушенко, к информации в обще­житейском понимании — к знанию, т.к. кибернетические уст­ройства не обладают знанием, не мыслят, хотя принимают и используют информацию. Частный вид информации, цирку­лирующей в технических системах, Л.А. Петрушенко предла­гает сделать основополагающим признаком для определения более широкого класса явлений. Он делает вывод, что в опре­делении информации «надо сохранить лишь некоторые наибо­лее общие черты» [137].

Таким образом, Л.А. Петрушенко предлагает «определение информации» не породовым признакам, а по «видовым» — «об­стричь» все «родовое», что не помещается в «вазе», не общее сделать определяющим, а частное. Понятен возникающий от­сюда соблазн и человека представлять как «техническое устрой­ство» без всякого «субъективного фактора», который выступает только лишней помехой для стройной теории. Давайте объявим и сознание «эпифеноменом», ведь опыт такой уже имеется [II].

Итак, понимание субъективности информации, того, что она существует только при «наличии» воспринимающего ее

 

(сканирующего) субъекта, широкое распространение в науке сегодня антропного принципа (понимание того, что мир та­ков, каким его видит человек) — эти итоги научной рефлексии свидетельствуют об истинности богословского утверждения:

мир антропоцентричен, мир создан для человека.

В антропоцентричном мире все существует для человека. Логос — это парадигма каждой вещи и явления — смысл их су­ществования для человека по Замыслу Творца. Информация — это открытие смысла существования «вещи» каждым субъек­том. Логос — это Мысли Бога, информация — это мысль чело­века о Мысли Бога.