Хозяйственная жизнь и общественный строй древних германцев.

Сев. соседи РИ – варварские племена германцев, кельтов, славян, фракийцев, сарматов – в первые вв. н. э. жили первобытно-общинным строем. Хотя у всех все по-разному, все же к моменту массовых вторжений варваров на территорию империи в IV–VI вв. все они обнаружили признаки складывания классов и гос-ва, причем все более очевидной становилась феодальная направленность. У германцев эта тенденция прослеживается с особой ясностью.

Хозяйственный строй. Германцы уже в I в. вели оседлый образ жизни, хотя эпизодические перемещения отдельных коллективов и целых племен на значительные расстояния еще имели место. Миграции вызывались внешнеполитическими осложнениями, колебаниями климата и демографическим ростом. Наиболее развитыми были племена, жившие на границах империи, по Рейну и Дунаю.

Главная отрасль – скотоводство, особая его роль – в Скандинавии, Ютландии и Северной (Нижней) Германии (прекрасные луга). Крупный рогатый скот, овцы, свиньи. К IV в. земледелие по важности мало уступало скотоводству. Местами сохранялись подсечно-огневое земледелие и перелог, но преобладала эксплуатация расчищенных и постоянно используемых участков. Обработка ралом (сохой) или плугом. Правильные севообороты только складывались, но постепенно начало формироваться двуполье с чередованием яровых и озимых, реже – зерновых с бобовыми и льном. В Скандинавии – овес и яровой ячмень, на юге, в Сконе, – яровые сорта ржи и пшеницы. Зерна мало, основа рациона – мясомолочные продукты и рыба. В Ютландии и Германии пшеница занимала обширные площади, но преобладали рожь и ячмень. Главный хмельной напиток – пиво. Возделывали огородные культур: корнеплоды, капусту и салат. Садоводства и виноградарства не знали. Мед. Рыболовство у приморских племен.

Не испытывали недостатка в железе. Добыча золота, серебра, меди, свинца. Ткачество, обработка дерева (также для кораблестроения), выделка кож, ювелирное дело. Каменное строительство почти не практиковалось, керамика невысокого кач-ва. Товарообмен. Предмет внутрирегиональной торговли – обычно металлические изделия; римлянам германцы поставляли рабов, скот, кожу, меха, янтарь, сами же покупали дорогие ткани, керамику, драгоценности, вино. В основном натуральный обмен.

Население ок. 4 млн человек, имело тенденцию к сокращению из-за эпидемий, войн и экологических изменений. Плотность населения низкая, поселения разделены большими массивами леса и пустоши. Типично сравнительно небольшое поселение. Жилища – высокие удлиненные постройки размером до 200 кв. м, расчитанные на 2-3 десятка человек. В ненастье здесь сожержали скот. Неподалеку – поля и выгоны. При близком соседстве нескольких домохозяйств поля и их участки отделялись от соседских не подлежащими распашке межами, куда складывались камни, удаляемые с поля и постепенно скрепляемые наносами земли и поросшей травой. Эти межи были достаточно широки, чтобы пахарь мог проехать с упряжкой к своему частку. С увеличением населения поля иногда делились на несколько сопоставимых по площади долей, но сами границы поля оставались неизменными. Такая система полей была наиболее характерна для открытых низменностей Северной Германии и Ютландии. В Средней и Южной Германии дольше держался перелог и периодическое перекраивание участков.

Социально-экономическая структура. Важная роль рода. Члены его селились вместе или компактно, вместе шли в бой, выступали соприсяжниками в суде, наследовали друг другу и т. д. Но в повседневной хоз. практике – уже не место роду. Главная производительная чейка – большая семья, из нескольких поколений (как раз-таки те 2-3 десятка человек). Соседские связи преобладали над кровнородственными.

Небольшая плотность населения, много земель – нет известных проблем между домохозяйствами. Господство примитивных систем земледелия не способствовало превращению этой общности в слаженный производственный организм, каким была средневековая крестьянская община. Функционирование древнегерманской общины еще сравнительно мало зависело от организации земледелия. Большее значение имело для этой общины регулирование эксплуатации необрабатываемых, но по-своему не менее жизненно важных угодий: лугов, лесов, водоемов. Ведь главной отраслью хоз-ва оставалось скотоводство, а для нормальной его организации требовалось согласие всех соседей. Без него невозможно было наладить использование и других ресурсов дикой природы: рубку леса, заготовку сена и т. д. Объединяло и совместное участие во множестве общих дел: защите от врагов и хищных зверей, отправлении культа, поддержании элементарного правопорядка, соблюдение простейших норм санитарии, строительстве укреплений.

Но первичным был все же труд общинника в своей домохозяйстве. Германская община существовала именно как объединение самостоятельно ведущих свое хоз-во большесемейных коллективов. Глава семьи имел решающий голос во всех делах, но он гораздо менее свободно мог распоряжаться «своим» имуществом, которое мыслилось достоянием семьи или даже всего рода.

Земля – не просто объект владения, но и малая родина, это неотъемлимая часть и продолжение своего «я»: человек составлял с землей единое целое и вне своего дела мыслил себя с трудом. Земля не подлежала отчуждению, продать или обменять ее было практически невозможно. Когда же под давлением обстоятельств с места снималось целое племя, вместе с экономическими и социальными устоями общ-ва начинала деформироваться и система ценностей. Возрастала роль движимого имущества, землю можно было оценивать и приобретать.

Имущественное и социальное неравенство выражалось слобо. Типичная фигура – свободный домовладелец, занятый сельским хозяйством, одновременно воин, член народного собрания и хранитель обычаев и культов своего племени. Сочетание производственной и общественной деятельности было возможно только благодаря принадлежности большесемейному коллективу. Социальный статус германца определялся статусом его семьи, зависевшем от численности, родословной и общей репутации семьи и рода в целом.

Знатность, по Тациту, обеспечивала наряду с уважением преимущество при дележе земли и доставляла предводительство на войне даже юношам. Большая знатность сочеталась с большим достатком. Но во времена Тацита знатность еще не превратилась у германцев в особый социальный статус. Все свободные члены племени оставались полноправными и равноправными.

Несвободные, как и уримлян, стояли вне общ-ва. Но рабы образовывали узкий слой населения. Рабов нередко отпускали на волю или даже усыновляли, часто их продавали римлянам. Они имелись в редких домохозяйствах и не были многочисленными даже у богатых. Рабство оставалось патриархальным. Часть рабов трудилась рука об руку с хозяином и делила с ним кров и пищу. Тацит пишет о рабах как слое эксплуатируемых частным лицом, но самостоятельно хозяйствующих производителей (похоже на колонов). Налицо симптомы разложения древнего общественного строя и формирование нового хоз. механизма.

Последующие 3-4 вв. – имущественное и социальное расслоение. К ВПН свободные уже не составляли единой массы ни в имущественном, ни в социально-правовом отношении. Трехачстное деление на знатных, свободных и полусвободных (литов – потомков вольноотпущенников или покоренных племен). По обычаям саксов, жизнь знатных защищалась более высоким вергельдом, его клятва оценивалась выше, чем клятва простого свободного, но в ряде случаев строже карались совершенные им преступления. Степень знатности накануне ВПН определялась происхождением, но все более заметную роль играло имущественное положение человека. Что касается литов, то самым существенным было то, что, сохраняя хоз. самостоятельность, неполноправные свободные становились зависимыми эксплуатируемыми людьми, сближаясь с помещенными на землю рабами. Процесс к ВПН успел создать лишь предпосылки возникновения классового общ-ва.

Социально-политическая организация. Первые гос-ва германцев возникли в V–VI вв. и более развитых племен. У других, не столкнувшихся с классовым общ-вом и полит. институтами римлян, складывание гос-ва заятнулось на несколько веков и завершилось не без внешнего воздействия франкского, англо-саксонского и др. общ-в. Накануне ВПН германские племена были сравнительно далеки от создания государственных органов власти. Строй германцев иногда называют военной демократией, поскольку на данной стадии эволюции война и организация для войны становятся регулярными функциями жизни людей, оказывая сильнейшее воздействие на общественную и хозяйственную деятельность.

Каждый полноправный член племени был лично и непосредственно сопричастен управлению. Высшим органом власти было народное собрание (тинг) племени, куда имели доступ все совершеннолетние свободные мужчины. НС созывалось не реже раза в год для решения вопросов войны и мира, суда по особо тяжким преступлениям, посвещения в войны, выдвижения предводителей племени. Последние ведали всеми текущими делами, в том числе судебными. Они предварительно обсуждали в своем кругу выносимые на тинг вопросы и предлагали рядовым его участникам заранее подготовленные решения. Тацит именует этих предподителей princepes. Это было достаточно аморфное образование, объединявшее первых лиц племени. Цезарь видел в нем подобие сената, и, вероятно, это правда был некий совет старейшин из представителей родоплеменной знати.

Существовала индвидуальная власть племенных вождей (называют их по-разному: принцепсами, дуксами, архонтами, игемонами, рексами или василевами, иначе говоря – царями). Это племенные вожди или верховные вожди племенных союзов, чью власть лишь условно можно квалифицировать как монархическую. Неясно, зависели ли различия в могуществе и прочности положения от уровня развития племени.

Для обозначения такого правителя лучше всего подходит германское слово konung. В первичном значении – это родовитый, знатный и достойный уважения человек, но не повелитель и господин.Он располагал весьма ограниченной властью и скорее просто подавал пример, а не указывал. Он был военным предводителем племени, представлял его в международных делах, имел преимущество при дележе военной добычи и право на регулярные, но добровольные подношения со стороны соплеменников, а также часть штрафов с осужденных. Он выполнял определенные сакральные функции, играл важную роль в совершении публичных гаданий и жертвоприношений. С другой стороны, в случае неудач, его могли принести в жертву, чтоб умилостивить богов. Его избирали на НС из числа наиболее знатных мужей, обычно сознательным решением – поднимали на щит. Тут же происходило смещение неугодного конунга.

Особое место занимали предводители дружин. Дружины составлялись из случайных, не связанных родством людей, надумавших сообща попытать ратное счастье (в основном молодежь знатного происсхождения). В промежутках между набегами дружинники проводили время в охотах, пирах, состязаниях и азартных играх. В дружинники шли наиболее знатные и богатые, или же самые беспокойные и беспутные, изгои, порвавшие с родней или даже племенем. Могли наниматься в солдаты к римлянам. Внутри дружины – иерархия по личной доблести. Дружина то противопоставляла себя племени, нарушая договоры, то составляла ядро племенного войска. Постепенно она превратилась в настоящую княжескую дружину и стала основой власти племенного вождя. К ВПН из дружины выросла новая, служилая знать.

Германцы не воспринимали себя как единый народ.

Реальной полит. единицей являлось племя. Племенные объединения строились не столько по родственному, сколько по территориальному признаку, и нередко включали негерманские племена.

Племенные объединения рубежа эр были рыхлыми и непрочными и вызывались к жизни временными, обычно внешнеполитическими обстоятельствами, часто распадались. Племя не было прочным образованием.

Римские авторы: германская civitas состоит из довольно обособленных округов (pagus), управляемых собственными принцпесами. Это были крупные (ок. 1000 кв. км) территории, жители которых обычно имели общее название. В каждом округе имелось свое, малое, собрание, где избирался военный вождь, а также лагман – знаток и хранитель местных обычаев. Округ дробился на несколько сотен, обязанных выставлять в племенное ополчение по сотне воинов. В сотне также было свое собрание. На сотенном собрании заключались сделки, рассматривались совершенные в пределах сотни правонарушения, вообще все значимые для нее вопросы правового характера. Круг вопросов, обсуждавшихся на племенном собрании, был шире, а сами вопросы – серьезнее. Внешнеполитические дела решались племенем сообща.

Эволюция политического строя германцев в IV–V вв. Племенные объединения перерастают в племенные союзы. Некоторые из них насчитывали по нескольку сот тысяч человек. Совместный сбор всех полноправных членов союза был практически невозможен. Нормально функционировали лишь окуржные и сотенные собрания. Собрание племенного союза сохранялось лишь как собрание идущего войной или явившегося на смотр войска (мартовские поля франков, войсковой тинг лангобардов). На общесоюзном собрании продолжали решать вопросы войны и мира, провозглашать и низвергать конунгов, но сфера его дея-ти сузилась.

Совет родоплеменных старейшин уступил место совету дружинной, сдужилой знати. Среди советников выделялись предводители подразделений племенного союза – «царьки» (reguli). Каждый из них располагал собственной дружиной, проживавшей вместе с ним в специальной крепсоти (бурге). Знать оказывала сущ. влияние на действия верховного союзного конунга. Но власть конунга усилилась. Она стала прерогативой одного рода. Это укрепляло политические позиции правящей династии. У вестготов уже в V в. возникает казна. Конунги и их родя начинают выделяться внешне: одеждой, прической, атрибутами власти.

Начиная с IV в. предводители племен все чаще поступают на службу к римлянам,
в большинстве случаев обязуясь всем племенем охранять на своем участке границу империи
от других германцев. Это способствовало приобщению германцев к римской культуре.

Германцы начинают воспринимать христианство (скорее поверхностно). Первые – вестготы. Начало массового распространения христианства в их среде относится к сер. IV в. и связано с миссионерской деятельностью вестготского священника Ульфилы. Но он проповедовал христианство арианского толка. Поэтому другие германцы также воспринимали христианство
в форме арианства. Различия в вероисповедании усугубили и без того сложные отноешния
с империей. Но сама христианизация ускорила и идеологически оформила становление
у германцев классового общ-ва и гос-ва.