Деятельность ЦРУ в Мексике, Эквадоре и Уругвае

 

Мексиканское отделение ЦРУ, считающееся одним из наиболее важных в Латинской Америке, функционирует уже много лет. Сведения о контактах, которые поддерживал глава этого отделения Уинстон Скотт с президентом Мексики Адольфо Лопесом Матеосом и министром внутренних дел Густаво Диасом Ордасом, датируются 1963 годом {1}.

Однако нет сомнения в том, что начало работы отделения относится к последним дням второй

мировой войны, т. е. к тому моменту, когда ЦРУ начало систематически действовать во всех странах западного полушария.

О значении этой страны для ЦРУ можно судить хотя бы по тому, что в отделе западного полушария {2} штаб-квартиры ЦРУ мексиканское отделение существовало наряду с бразильским и кубинским. На создание разведывательной сети в Мексике к 1967 году было выделено 5,5 млн. долл., хотя в 1967 финансовом году бюджет всего отдела составлял 37 млн. долл. {3}; при его штаб-квартире находилось 100, а в местных отделениях 200 или немногим более агентов {4}.

В тот период мексиканское отделение возглавлял Вальтер Дж. Кауфман, его заместителем был

Джо Фишер {5}; деятельность отделения была направлена главным образом на сбор данных, касающихся отношений Мексики с социалистическими странами, в частности с Кубой.

Благоприятная возможность для засылки агента ЦРУ представилась в связи с предложением

американского посла Фултона Фримена направить в Мексику человека якобы для работы в Подготовительном Олимпийском комитете {6}, поскольку на следующий год в Мексике должны были состояться игры. Однако к тому времени мексиканское отделение уже приобрело определенный престиж, ибо сумело довольно успешно провести одну из первых пробных операций по созданию торговой «крыши» для агентов ЦРУ {7}.

Но наиболее важным для себя ЦРУ считало засылку агентов в левые организации посредством

использования в этих целях мексиканской службы безопасности. Этой операцией, названной ЛИТЕМПО {8}, руководил шеф местного отделения ЦРУ Уинстон Скотт, находившийся в Мексике

с 1956 года. Проникновение в левые организации было поручено двум агентам с дипломатической «крышей» — Уэйду Томасу и Бену Рамиресу {9} совместно с двумя другими агентами — Бобом

Дрисколлом и Джулианом Самбианко {10}. Однако к 1967 году выполнение этой операции несколько затормозилось в связи с тем, что основной агент по проникновению в ряды левых сил — Карлос Мануэль Пельесер, который являлся министром труда при правительстве Арбенса в Гватемале, разоблачил себя, опубликовав книгу антикоммунистического содержания {11}.

Шпионажем против посольств социалистических стран занимались Поль Диллон, Дональд

Фогель, Синтия Хаусман и Роберт Стил {12}. С ними сотрудничали секретарь Ассоциации иностранной прессы Катрин Манхаррес и ее муж, а также еще два агента: ЛИКОУЛ-1, владелец продовольственного магазина, расположенного напротив советского посольства, и ЛИОВАЛ-1, преподаватель английского языка {13}.

Антикубинские операции проводились двумя агентами с дипломатической «крышей» — Френсисом Шерри и Джо Пикколо {14}, а также Стэном Арчинхолдом, награжденным медалью разведывательной службы ЦРУ {15} за проведение провокационных операций против Кубы. С вышеупомянутыми агентами сотрудничали также американский адвокат Джалл Остин, работавший в фирме «Гудрич, Дэльтон, Литл энд Рикелы» {16}, и вице-президент американской торговой палаты в Мехико Эл Витрич {17}.

Руководство всеми операциями осуществлял заместитель начальника отделения Стэнли Уотсон {18}, с которым сотрудничали ответственный за проникновение в правительственную партию

(ПРИ) Боб Фельдман, заместитель председателя Олимпийского комитета по международным связям Рафаэль Фусони и другие агенты, работавшие в Автономном университете в Мехико и ОРИТ. Всего около 50 агентов {19}.

В 1974 году Эйджи обнародовал уточненный список агентов местного отделения ЦРУ в Мексике, которое возглавлял Ричард Сэмпсон, числившийся «политическим сотрудником» посольства

Соединенных Штатов {20} (Уинстон Скотт в 1969 году вышел на пенсию). В указанном списке

значился также заместитель начальника отделения Джонатан Хэнк и целый ряд других агентов, пользующихся дипломатической «крышей». Как пишет Эйджи, должно существовать еще «несколько сот» мексиканских агентов. Дэниель Эллсберг, опубликовавший Документы Пентагона, также утверждал, что мексиканское отделение ЦРУ является самым крупным в западном полушарии {21}. Поскольку разоблачения Эллсберга были сделаны на конференции в Автономном

университете в Мехико, это вызвало немедленную реакцию со стороны министра иностранных дел Эмилио Рабаса, кандидата на пост президента Хосе Лопеса Портильо и сенатора Энрике Оливареса Сантана. Рабаса (ушедший в отставку в середине 1975 года) обещал, что, как только

генеральная прокуратура установит личность агентов и их принадлежность к ЦРУ, «они будут выдворены из страны».

О деятельности ЦРУ в Эквадоре, относящейся к 1960—1964 годам, уже неоднократно упоминалось в предыдущих главах этой книги. Так, говорилось о начальнике отделения ЦРУ в Эквадоре Джеймсе Ноланде, о его заместителе Джиле Содейде, а также начальнике отделения ЦРУ в Гуаякиле Ральфе Сихафтере. Упоминались также и основные операции: организация ультраправых групп, проникновение в политические партии, профсоюзы и студенческую среду. Бюджет отделения, составлявший в 1960 году 500 тыс. долл., в 1964 году увеличился до 800 тыс. {22} Отделением в Кито в 1962 году руководил Уоррен Л. Дин {23}, увеличивший его штат на три человека, так что к 1964 году в отделении насчитывалось восемь американских агентов {24}. В Гуаякиле продолжали действовать два агента: один — под видом сотрудника консульства, другой — без какого-либо официального прикрытия.

На 1964 год предусматривалось продолжение противоповстанческой борьбы, которая на этот

раз не только должна была проводиться с помощью местных агентов в соответствующих правительственных органах, но и поддерживаться пришедшей к власти военной хунтой.

По многим причинам представляет интерес деятельность ЦРУ в Уругвае. В этой стране в результате сложных внутриполитических процессов в 1971 году открылась перспектива радикальных перемен, которые позволили бы Уругваю выйти из состояния экономического застоя. Отделением ЦРУ в Уругвае в 1964 году {25} руководил Нед Холман, его заместителем был Джерри О'Грэйди {26}. Годовой бюджет отделения составлял около 1 млн. долл. {27}

Отделение поддерживало прямые контакты со своими уругвайскими агентами в полицейском

управлении: инспектором Антонио Пирисом {28} и комиссаром Алехандро Отеро {29}, бывшим в то время начальником разведки; начальником столичной полиции полковником Роберто Рамиресом; полицейским подполковником Марио Барбе; начальником одного из подразделений полиции, инспектором Гильермо Копельо и, наконец, самим министром внутренних дел Филипе Хилем и др.

Начальник отделения Холман лично встречался со всеми этими лицами. Он также поддерживал контакты с политическими деятелями, финансистами, предпринимателями и журналистами.

Задания ЦРУ в Уругвае с 1964 года выполнялись четырьмя агентами, одним техническим работником, двумя агентами-связниками, двумя американцами, работавшими по «контракту», а

также тремя секретаршами. Все упомянутые лица имели дипломатическое прикрытие {30}.

Агент Паул Бёрнс, например, занимался разработкой планов проникновения в ряды коммунистической партии {31}; в функции Роберто Муссо входил надзор за всеми формами уличной слежки {32} (включая автомобили с передатчиками и фотокамерами); Рассел Фиппс осуществлял наблюдение за сотрудниками посольств социалистических стран {33}; Эзекелю Рамиресу было поручено обучение «местных» шпионских групп, а также установление контактов с говорящими по-испански кандидатами в агенты {34}; под контролем Александера Зеффера находилась деятельность профсоюзов {35}. Американцами, работавшими по «контракту», были Ральф Хэтри {36} и Брукс Рид {37}. Хэтри действовал как представитель чикагской рекламной и торговой фирмы «Томас А. Майнер энд Кo.» в Монтевидео, которая предоставляла ЦРУ «крышу» также и в других странах. В действительности же Хэтри организовывал слежку за парагвайскими эмигрантами, занимался перехватом корреспонденции и контролировал посты наблюдения. Бывший моряк Брукс Рид являлся торговым представителем ряда американских экспортеров в Монтевидео. В его задачи входило проникновение в студенческую среду и органы массовой информации. Помимо вышеперечисленных в стране работали Джек Гудвин (уже упоминавшийся агент, представитель АИФЛД в Уругвае {38}) и агент британского происхождения Тито Бэнкс {39}.

Немал список и уругвайцев, сотрудничавших с отделением ЦРУ. К уже упомянутым следует

добавить следующих лиц: технического директора УТЕ Хакобо де Анда и сотрудника этой же организации Хуана Торреса {40}, которые занимались подслушиванием телефонных разговоров; финансиста Анибала Меркадера, «внедренного» в «Уругвайское революционное движение» {41}; приверженца фашизма, адвоката и крупного землевладельца Хуана Карлоса Куаглиотти, пользовавшегося большим влиянием в военных кругах {42}; Адольфо Техера, министра внутренних дел {43}; журналиста Альберто Рока, главного редактора газеты «Комбате», призванной оказывать влияние на студенчество {44}, и, наконец, адвоката Луиса Варгаса

Гармендиа, бывшего директора управления иммиграции и заместителя министра внутренних дел при диктатуре {45}.

Основными органами массовой информации, которые использовались работавшим в этой области

агентом ЦРУ {46}, были газеты «Эль Пайс» и «Эль Плата» (Национальная партия «Бланко»), «Эль

Диа» (собственность «15-го списка» партии «Колорадо») и «Ла Маньяна» (батльистское крыло

партии «Колорадо»). Публикация пропагандистских материалов осуществлялась просто — платили за газетные полосы.

Отделением ЦРУ в Уругвае в 1973 году, когда была установлена военная диктатура во главе с Бордаберри при открытом покровительстве Соединенных Штатов и бразильской военной диктатуры, руководил Гарднер Хэтвэй {47}, до 1965 года работавший в отделении ЦРУ в Рио-де-Жанейро. Заместителем начальника отделения был Фишер Эймс {48}, прибывший из Санто-Доминго. Приезд в страну этих лиц совпадает с особенным усилением репрессивных действий, насаждением таких методов, как пытки, которые также были применены против Хулио Арисаги {49}, маоиста, члена «Левого революционного движения».

 

Бразилия: яркий пример

 

Бразильский пример показателен не только потому, что после установления в стране в начале

1964 года военной диктатуры ЦРУ и подобные ему организации в Латинской Америке внесли

большие изменения в методы своей работы. Этот пример особенно важен для ЦРУ потому, что он

представляет собой наглядную «модель» всех ступеней репрессивной «лестницы», включая терро

ризм, убийства и пытки, как наиболее действенные средства для сдерживания политических процессов.

Возможности для широкого американского вмешательства в дела Бразилии (не вдаваясь в рассмотрение экономических связей, действий правых сил внутри страны) были созданы еще во время второй мировой войны (когда в Европу был направлен экспедиционный бразильский корпус.— Прим. пер.). Связующим звеном между этим корпусом {50} и 5-м американским армейским корпусом под командованием генерала Кларка являлся генерал Вернон Уолтерс. Именно тогда он установил контакт с Умберто Кастело Бранко, впоследствии маршалом, нынешним маршалом Кордейро де Фариасом и другими, отправившимися в Европу под командованием генерала Маскареньяса де Мораеса {51}.

Прошло время, и многие из вышеназванных лиц стали играть видную роль. Вернон Уолтерс долгое время был экспертом (Пентагона и госдепартамента.— Прим. пер.) по бразильским делам. Он неоднократно был переводчиком во время встреч между президентами США и Бразилии:

Трумэном и Дутрой, Эйзенхауэром и Кубичеком, Кеннеди и Гулартом, Никсоном и Гаррастасу

Медиси {52}. В бытность Никсона вице-президентом США Уолтерс сопровождал его в поездке по Латинской Америке, в ходе которой приобрел ценный опыт. Он был военным атташе американского посольства во время государственного переворота в Бразилии в 1964 году. В феврале 1972 года он был назначен заместителем директора ЦРУ (директором тогда был Ричард Хелмс) {53}. Неожиданную известность Уолтерс приобрел во время «уотергейтского скандала». Согласно его заявлению в сенате Соединенных Штатов, расследовавшем это «дело», он консультировался с другими высшими чинами ЦРУ и ФБР по поводу того, как ему отвечать на назойливые напоминания Джона Дина и Хольдемана (советники Никсона), просивших обеспечить со стороны ЦРУ прикрытие «телефонным мастерам», а также выплачивать им жалованье во время пребывания в тюрьме {54}. Уолтерс заявил также, что в беседе с тогдашним шефом

ФБР Патриком Греем он просил его не слишком углубляться в расследование фондов, вложенных

в мексиканские банки {55} (фонды использовались для финансирования операции «Уотергейт»), потому что на свет могли выплыть некоторые другие «дела» ЦРУ.

Что же касается вышеупомянутой группы бразильских военных, то, вернувшись с полей

сражений, она постепенно завоевывала все больший престиж в Высшей военной школе, созданной по образцу Национального военного колледжа Соединенных Штатов {56}. Среди наиболее отличившихся были тогдашние генералы Кордейро де Фариас, Голбери ду Куту и Силва, Умберто Кастело Бранко, Бизарриа Мамеде, Эрнесто Гейзель и Лира Таварес.

Некоторые из этих военачальников в феврале 1954 года подписали «манифест полковников» {57},

который поддержали генералы Гоес Монтейро, Дутра и бригадный генерал Эдуардо Гомес. Наряду с другими «требованиями» в «манифесте» фигурировала рекомендация президенту Жетулио Варгасу снять с поста министра труда Жоао Гуларта, заморозить заработную плату.

С начала 1964 года стала весьма заметной заговорщическая деятельность {58} генералов Одилио Дениса, Олимпико Мурао Фильо, Кордейро де Фариаса, адмиралов Аугусто Радемакера Груневальда и Сильвио Хека, бригадного генерала Марсио де Соуса и Мельо, генерала Нельсона де Мельо и др. Вместе с ними действовали гражданские лица — Франсиско Кампос, Антонио Недер, Хулио де Мескита Фильо, Карлос Ласерда, Раньери Маззили и т. д. Несколько скромнее вело себя руководство Высшей военной школы, в особенности ее начальник Умберто Кастело Бранко, а также некоторые начальники военных гарнизонов, расположенных внутри страны, например Бизарриа Мамеде {59} и Амаури Круэль {60}.

Прежде чем рассматривать события, связанные с переворотом 1964 года, следует напомнить

об одной из основных операций отделения ЦРУ в Рио-де-Жанейро, возглавлявшегося тогда Гарднером Хэтавэем: речь идет о Бразильском институте демократического действия (ИБАД) {61}. Этот институт, руководимый Ивой Хасслочер {62}, финансировал избирательную кампанию Жанио Куадроса (его противником на выборах был маршал Тейхейра Лотт, кандидат от националистов), предоставив ему для этих целей не менее 20 млн. долл. (или 1400 млн. крузейро). Кроме фондов

ЦРУ ИБАД располагал также средствами, предоставленными ему 152 иностранными компаниями

(причем не только американскими), среди которых фигурировали «Тексако», «Эссо», «Кока-кола»,

«Шелл», ИБМ и т. д.

В качестве вспомогательной группы работала организация Народно-демократическое действие (АДЕП) {63}. Когда деятельность ИБАД и АДЕП получила огласку, соответствующая комиссия парламента вынуждена была начать расследование. Оно могло бы проходить успешно, если бы пятеро из девяти членов следственной комиссии не получали от этих организаций деньги. Но окончательно застопорил работу решительный отказ иностранных банков «Фёрст нэшнл сити бэнк», «Бэнк оф Бостон» и «Ройал бэнк оф Канада» дать парламентской комиссии информацию относительно фондов этих двух организаций, являвшихся их вкладчиками.

ИБАД выполнял также и функции посредника по распространению пропагандистских материалов. Благодаря его покровительству ЦРУ издавало бесплатную антикоммунистическую ежемесячную газету тиражом 250 тыс. экземпляров {64}. Помимо ИБАД проводником «черной» пропаганды

выступал Институт социальных изысканий и исследований (ИПЕС), который шантажировал редакции газет в случае их отказа от сотрудничества, а наиболее строптивым угрожал лишением рекламных материалов от крупных компаний.

Наряду с ИБАД, АДЕП, ИПЕС и другими организациями активизировались и террористические действия правых групп, во главе которых сначала стояло полулегальное «Антикоммунистическое движение» (МАК) {65}, а затем «эскадрон смерти».

«Эскадрон смерти» (или «эскадроны смерти») — полуполицейские истребительные отряды. Им покровительствовал Амаури Круэль, в то время полковник, в 1952 году возглавлявший полицию в Рио-де-Жанейро {66}. Среди командиров «эскадронов смерти» наибольшей известностью

пользуется полицейский уполномоченный Серхио Параньос Флеури, преступник, попавший на работу в полицию Сан-Пауло по протекции начальника политической полиции (ДЕОПС) Бенедито

Нунеса и использовавший свое служебное положение в целях контрабандной торговли наркотиками {67}. В конце 1970 года судья Элио Бикудо потребовал предварительного заключения Флеури как вдохновителя и исполнителя сотен преступлений, совершенных «эскадронами смерти», вместе с его 15 соучастниками. С того времени членов этих отрядов поочередно сажали в тюрьмы, но, как правило, им удавалось оттуда «бежать» {68}. Кроме полуполицейских истребительных отрядов — «эскадронов смерти» существуют полуполицейские организации. К ним следует отнести «Отряд охотников за коммунистами» (ККК) {69}.

Но самой важной полуполицейской и полувоенной организацией является «Операция Бандейрантес» (ОБАН), также возникшая в Сан-Пауло в середине 1969 года {70}. Ее штаб-квартира находится в расположении 2-го армейского корпуса; в нее входят офицеры всех трех видов вооруженных сил и полиции. Позднее у организации появились филиалы в других городах. ОБАН не дает никаких сведений о задержанных лицах, систематически применяет пытки с целью получения нужной информации; она не подотчетна никакой судебной или иной законной власти,

во время производимых ею арестов безнаказанно бесчинствует в домах задерживаемых. Добившись признания, ОБАН переводит заключенного — если он еще жив — в ДЕОПС.

ОБАН — это образчик деятельности репрессивных сил в Чили и Уругвае, а также в других странах южной части Латинской Америки. Некоторые особенности этой деятельности заставляют предположить существование плана, разработанного какой-то более высокой инстанцией.

Все вышеизложенное дает основание утверждать, что Бразилия действительно представляет

собой пример того, как разведывательные органы американского империализма поддерживали и поощряли политические группировки, противостоящие антиимпериалистическим силам, как они готовили государственный переворот, проводили грязные кампании в прессе, поощряли действия

правых, террористических банд, проникали в ультралевые организации и, наконец, насаждали пытки и террор в качестве методов расследования и политических репрессий.

И не случайно начиная с 1964 года эти методы в основных своих чертах широко применялись в странах южной части Латинской Америки.