В это время выходит тетенька-воспитательница: «Зарема, сколько раз тебе говорила, не разговаривай с чужими людьми. Что занесносный ребенок, пошли отсюда». Уводит девочку. Рита идет следом за ними.

Рита. У меня вопрос к вам. Зарема как будто моя собственная дочь… (Выходят).

Явление второе.

Квартира Риты. На сцене Ансар и Марсель.

Ансар. Вот, сынок, и тебе восемнадцать исполнилось. Хороший возраст. Если есть ум и руки к работе приучены, то эту жизнь можно прожить по своим желаниям.

Марсель. Как?

Ансар. Потому что ты уже совершеннолетний. Ты – свободная птица. Но и я, и мама свободны от тебя. То-есть, ты впредь должен сам о себе позаботиться. Надо же, уже восемнадцать… У тебя есть любимая девушка?

Марсель. Да есть…

Ансар. Что, не любит что ли?

Марсель. Наоборот, чересчур любит.

Ансар. Это же хорошо.

Марсель. Неплохо, но…

Ансар. Что но?

Марсель. Если что-то зашкаливает, то появляются сомнения.

Ансар. У любви меры не бывает, сынок. Страшно, когда она выше всякой меры. Не печалься. Если любит, живи в лучах этой любви, попивая нектар счастья. Любовь – это лишь пора, как весна, лето. Потом и она устаревает, изнашивается, нужна новая одежда. В этом отношении от отца у тебя, считай, есть благословление. Не ревнует?

Марсель. Раз любит, конечно, ревнует.

Ансар (пауза). Самое большое счастье в мире – это любовь. Тебя любят – значит, ты кому-то нужен. Мой Рахимьян бабай еще в армии женился на украинке и всю свою жизнь провел на чужбине, на Украине. Со своей женой прожил почти пол века счастливой жизни. Когда жена умерла, вернулся на родину и в 80 лет женился на бабушке-башкирке. Как-то встретились с ним, и он говорит, вот всю свою жизнь любил жену, мою Клавдию, думал, что это и есть любовь. Но только сейчас понял, что нашел свою настоящую любовь. Настоящая-то любовь, оказывается, бывает не только в сердце, но и в языке, в религии. Все в ней мне дорого и любо: каждый её шаг, даже как чай разливает. Вот старик, а… Интересное наблюдение. Думал, что жил в любви, не зная настоящей любви и обманывая себя. А когда понял, стало так тяжело на душе, говорит. Вот эти его слова и заставляют задуматься. Боюсь прожить жизнь, не чувствуя свою настоящую любовь, в лживой любви (пауза). Вот поэтому я и решился сегодня. Ты уже совершеннолетний…

(в это время у Марселя звонит телефон).

Марсель. Папа, извини, это она звонит. Да, да, спасибо, ты же уже поздравила меня. (Кивает отцу и уходит в свою комнату). Что делаю,да торт ем…

Ансар. Всё! Решение принято. Сегодня! Эх, сынок, ты уже взрослый, 18 тебе, я с себя снимаю обязательства. Я решился, наконец. Не могу больше вас обманывать. Сегодня же оставлю твою мать. Вернусь к своей любви. К любви!.. Рита-Рита-Маргарита, о-о-о… (Поёт, подражая Кикабидзе).

Входит Рита.

Рита. Мне неприятно, когда ты поёшь эту песню…

Ансар. Странно, а когда-то очень любила слушать… Даже сама просила, чтобы спел.

Рита. Со временем и песни устаревают, и изъянов больше видно. Новую нужную песню, когда надо, душа сама находит.

Ансар. Да, оказывается, находит.

Рита. А какую песню сегодня ты поёшь?

Ансар. Но только не Риту-Маргариту. Эту мою песню не любят. В душе зарождается новая песня. Поэтому, Рита, сегодня я решился сказать тебе очень важные для нашей жизни слова.

Рита. Нет! Ничего не говори. Пока не надо. Я знаю, что ты хочешь сказать. Знаю также, что наша песенка спета. Но слышишь, из глубин космоса к нам идет божественная мелодия. «Баю-баюшки-баю» (звучит колыбельная песня).

Ансар. Не сходи с ума. Баю-баюшки… Старуха уже. Сыну восемнадцать лет, скоро бабушкой станешь.

Рита. Женское сердце чувствует, о чем думает змея под семью слоями земли… А уж чем живет мужчина рядом, и подавно… только вот кто эту песню чаще петь будет.

Ансар. Что? Не понимаю. Только не пугай, что беременна.

Рита. Все ты понимаешь. Не бойся. На старости лет из-за тебя страдать родовыми муками… боже упаси. Ты этого совсем не достоин (вдруг). Что, хочешь сказать, чтобы я отпустила тебя к молодой жене?

Ансар. Ни фига себе! Вот тебе раз! Да ты ясновидящая.

Рита. Я же видела, как ты с нетерпением ждал, когда сыну восемнадцать исполнится. Умный бы отец радовался, что сын взрослым стал, а наш сумасшедший папа радуется, раз сыну восемнадцать, с него и взятки гладки, лишь бы сбежать куда подальше.

Ансар. Я и радуюсь, и сумасшедший одновременно. А ты талант, ты – гений, Рита. Я думал, скандал будет…

Рита. Молода, красива?

Ансар. И молодая, и горячая. А самое главное – она меня любит.

Рита. А я не любила? Холодная была?

Ансар. Может, ромашки принести.

Рита. Зачем?

Ансар. Будем лепестки рвать, как дети: «любит – не любит». Как говорится, прошла любовь – завяли помидоры…

Рита. А ты подумал, как сын воспримет это известие?

Ансар. Теперь он мужчина. Поговорим по-мужски, объяснимся.

Рита. Только, пожалуйста, не сегодня. Не будем портить день рождения единственного сына.

Ансар. Понятно. Но завтра тихо-мирно разойдемся. Согласна?

Рита. Завтра? Как скажешь. Гулял – меня не спрашивал, сам выбрал свою судьбу. А квартира?

Ансар. Что квартира? У тебя остаётся, а дача и машина – у меня.

Рита. Ты все продумал, значит, решение твое серьезно.

Ансар. Это не только судьба, но и любовь, выбранная мной.

Рита. Раз ты выбирал свою любовь, у тебя их так много было?

Ансар. Было две: одна сгорела, другая появилась. В мире нет ничего вечного.

Рита. Вечная любовь осталась только в книгах и фильмах. Значит, в современной жизни нет места вечному. Но все же для любящих сердец она вечна… Кому и что я рассказываю…

Ансар. Счастье там – где ищешь.

Рита. Возможно. Ты, наверное, очень несчастлив, раз не нашел счастья в своём доме.

Ансар. Зачем же ворошить то, чего давно уже нет.

Рита. Но все-таки было бы лучше, если бы ты искал его в сердцах, а не блуде.

Ансар. Ты выбирай выражения. Какой-такой блуд? Эта любовь-счастье родилась из обоюдного согласия, искреннего желания.

Рита. Я знаю. Все знаю. Даже о том, что у тебя есть пятимесячная дочь.

Ансар. Что? Как? И это знаешь?..

Рита. Уже год, как я узнала, что ты мне изменяешь.

Ансар. Целый год, двенадцать месяцев молчала. Не скандалила…А я думал, что ты не знаешь и жил… как артист. Ты – гений. Ты – талант! Ты вызываешь удивление.

Рита. Но не восхищение?

Ансар. Да, и восхищение! Ей-богу! Этому терпению можно памятник поставить. Но если бы ты меня любила или у тебя было быхоть какое-то чувство, ты бы не молчала. Тем более, когда узнала, что у меня есть дочь. Как можно это выдержать.

Рита. Да не молчала я. Просто ты не услышал.

Ансар. Что ты говорила, когда?

Рита. Я говорила с твоим сердцем. Старалась готовить повкуснее, ласкалась, ластилась к тебе, хотя и нет у меня таких способностей. Не хотелось грязи, грубого скандала, шума. Я ждала, что ты сам все поймёшь. Как бы ни был противен чужой женский запах, исходящий от тебя, когда ты приходил домой, весь разгорячённый, я улыбалась, смеялась, жила с этим, умирала, но терпела. А ты не услышал страданий моего сердца.

Ансар. Молодец. Сейчас заплачу…

Все так же бурлят ли вешние воды,

Все так же алеют ли утренние зори…

Влюблённые влюбленным все так же

Приносят в дар сердца свои. Больше ничего сказать не могу. Ты – талант, ты – гений. Всё.

Рита. Как-то легко смотришь ты на жизнь, Ансар. Может, так и надо.

Ансар. Как это легко…Только дожив до этих лет понял, почему Ромео любил Дездемону. Я же не виноват, что так случилось.

Рита. Дездемону? Может, Отелло, неуч. Джульеттой её звали, старый ты осёл.

Ансар. Любовь даёт человеку возможность жить и молодеть душой.

Рита. Если хочешь знать, любовь также может одурманить человека, заставить выжить из ума. Не превратись из Ромео в Робинзона Крузо.

Ансар. Жизнь проходит, но сердце горячится, не помещается в сердце моём старость. (что-то про себя поёт).

Сердце, тебе не хочется покоя,

Сердце, как хорошо на свете жить…

Рита. В молодости любовь глупа, нет у неё времени подумать. В старости же любовь умна, но нет у неё сил для полноценной жизни. Сердце, которое не умеет в своё время состариться, дурное.

Ансар (продолжает петь).

Сердце, как хорошо, что ты такое,

Спасибо, сердце, что так умеешь ты любить.

(Входит Марсель).

Марсель. Как два голубка воркуете.

Ансар. Жить надо с песней, сынок.

Рита. Ты-то доволен своим праздником,сынок?

Марсель. Спасибо, мама, если будут довольны мои друзья, родные и гости, мне этого вполне хватает. Папа, мама! Сейчас сюда придет Гузель. Ну, девушка, с которой я дружу. Все с вами хочет познакомиться, просто настаивает. Говорит, что уйду в армию и забуду её.

Ансар. А не говорит еще, что увидев раз, родители не дадут забыть её, а?

Рита. Не рановато ли, сынок?

Ансар. Наоборот, не поздно ли, время-то уже одиннадцатый час.

Рита. А вы уже успели друг друга понять, испытать?

Марсель. А кто его знает, иногда смеёмся, иногда бывает и плачем.

Ансар. Мужчины не плачут.

Марсель. Если есть у тебя душа, и кто-то коснётся её мягоньким пушком от пёрышка, то ли от радости, то ли от щекотки, то смеяться, то плакать хочется.

Ансар. Ты уж вообще. Как девчонка.

Марсель. Да ладно, я же пошутил. Но всё же от доброго слова хочется плакать. Она обиделась, что не пригласилеё на день рождения. А сейчас, когда сказал, пойдем, познакомлю с родителями, вдруг заплакала.

Рита. Раз сказал, что познакомишь, приведи её, но с этим не шутят.

Ансар. Не шутят, знай это. Один раз знакомят и… (вдруг останавливается).

Рита. Да, только один раз (поёт).

Чёрный камзол, ладно сшитый, идет тебе,

Если края подшиты позументом.

Для девушки то счастье, если жених

Оказался настоящим джигитом. Настоящих мужчин выбирают один раз, сынок (закрывает лицо руками, но не плачет).

Марсель. Что ты, мама, конечно, один раз. Через этот порог никто кроме Гузель не перешагнёт.

Ансар. Слово джигита, значит, а? Посмотрим.

Рита. Приводи девушку, сынок. Познакомимся. Пока все здесь. Чтобы поздно не было.

Марсель. Ну, тогда я пошёл (выходит).

Рита. Вот так, Ансар, жизнь всё время предъявляет свои права.

Ансар. Что хочешь этим сказать, что не смогу уйти?

Рита. Уйти ты можешь. Но вырвать из сердца нас… не сможешь. Счастье это или несчастье – это твоё прошлое, оно крепко привязано и к твоему будущему, еще покажет свой нрав.

Ансар. Рита, а у тебя был самый счастливый день?

Рита. Да, был. Тот день, когда Гагарин в космос полетел.

Ансар. С ума сошла что ли? Тогда ты не родилась еще, а Юрий Алексеевич, тю-тю, уже Земной шар облетел. Тебя еще даже в планах не было.

Рита. А я чувствовала.

Ансар. Что он полетит или своё счастье?

Рита. Что полёт – это счастье, суметь выйти из своей орбиты – это большое счастье.

Ансар. Ладно, не морочь голову. Я ведь спрашиваю серьезно.

Рита. Счастливых моментов было много. Обрадовалась, когда Робинзон нашёл свой остров. А когда его увёз корабль, я плакала…

Ансар. Хватит.

Рита. Потому что я боюсь изменить привычное течение нашей жизни. А ты молодец. Решительный, влюбился вот.

Ансар. Прости, но это не зависит от моей решительности, это дар Божий.

Рита. О-о, даже так?

Ансар. Разве никогда не слышала, что любовь рождается на небесах, в Космосе.

Рита. Поэтому я и вспомнила о Гагарине. Я тоже когда-то в космосе летала, а рядом был твой корабль.

Ансар. Я поднял тебя в космос. В моём сердце мы поднялись к звёздам.

Рита. А моё сердце что же?

Ансар. Оно тоже было в моём сердце.

Рита. А теперь… там другие.

Ансар. Божье повеление, что поделаешь.

Рита. И сейчас в космос летаете? Увидите Гагарина, привет передайте.

Ансар. Ты – на земле. Увидишь Робинзона, ему также от меня привет передай. Когда он ушел с острова, я тоже плакал. От радости. Наконец-то…

Рита. А я оставила его на том же острове. Для него свой мир покойнее, безопаснее. И Пятницу не надо. Пусть так все останется, до смерти…

Ансар. Какая ты жестокая. Человеку нужен человек.

Рита. Это так. Но иногда какие-нибудь попугай или козочка лучше всякого человека.

Ансар. Может тебе попугая подарить?

Рита. Не беспокойся, одинокой я не буду.

Ансар. Что, любовника завела?

(Рита молчит).

Рита. Послушай меня внимательно, Ансар. Ты не уйдешь сегодня и завтра тоже. От меня. К молодой жене.

Ансар. Что?

Рита. Послушай, твой сын через месяц уйдет в армию. Пусть он спокойно отслужит.

Ансар. Целый год жить с тобой… Лучше я повешусь.

Рита. Не беспокойся так, не год, а только месяц. Один месяц. Много же терпел. А когда сын уедет, я сама соберу твои вещи. В этом можешь мне довериться. Ради ребенка.

Ансар. Один месяц (сам себе). А как же я объясню все Фариде? Я ведь уже сказал ей, что перееду завтра. Один месяц… (Рите). Ради Марселя. Не знаю. Он – мужчина, поймёт. Поймёт, сам объясню. Ты терпеливая женщина, всё равно истерику не поднимешь. И вообще, сегодня я по-новому тебя раскрыл, Рита, ты великая женщина. Всё знала, но терпела. Дай-ка я обниму тебя крепко.

Рита. Костры погасли, объятия охладели.

Ансар. Иди ко мне (обнимает). Не охладели, теплые, как свежий хлеб из печки.

Рита (осторожно выскальзывает из его объятий). Ансар, у меня к тебе большая просьба. Пожалуйста, не отвергай её. Потерпи один месяц. Во-первых, ради Марселя. Во-вторых, ради Заремы.

Ансар. Какая Зарема? У тебя что, тоже…

Рита. Я уже сказала тебе, что знала – уйдёшь. Марсель уже вырос, вылетит из гнезда. Я поняла, что остаюсь совсем одна. Знаю также, что никакого подарка от бога не будет.

Ансар. Что, разве перевелись мужчины? Скажешь тоже… Так что за Зарема?

Рита. Мужчины не перевелись, но нет таких сердец-кораблей, чтобы в них летать в Космос, нет их больше. Те, что были, сгорели на солнце. Порох, который должен выстрелить, в других ружьях заряжен.

Ансар. Зарема, кто такаяЗарема?

Рита. Однажды ноги вдруг сами привели меня в детский дом (живо). И там прямо в мои объятия бросилась девочка. Смотрит умоляюще в мои глаза и спрашивает, ты моя мама. Я опешила и не знала, что ответить, ну и сказала, да, я твоя мама. Не язык мой это сказал, сказало сердце. Стала ходить туда каждый день. Так постепенно мы привыкли друг к другу. В следующие выходные разрешили взять её домой.

Ансар. Ты что, решила взять девочку из детдома?

Рита. А ты не думал, откуда у меня такое терпение?

Ансар. Какое терпение?

Рита. Ты не думал, как я перенесла тяжесть утраты любимого человека? Вот эта Зарема и помогла мне, она отвлекла, утешила меня. Дала надежду жить.

Ансар. А я тут при чём?

Рита. Детей в неполные семьи не отдают. А я уже документы собрала. Как только я приведу Зарему домой, ты уйдёшь.

Ансар. Значит, ты хочешь обмануть и ребенка, и государство.

Рита (раздражённо). Зачем мне обманывать. У меня есть законный муж, умный совершеннолетний сын, отличная квартира. Нет никаких причин для отказа. На работе меня любят, здоровье хорошее, сама как ягодка, муж богатырь. Можно взять не одну девочку, а три таких ребенка.

Ансар. Я пас. В этой игре я не участвую. Извини. Я не идиот, чтобы играть судьбой ребенка.

Рита. Ты тоже извини, истерику обещаю, развода не будет.

Ансар. Подумаешь, взял чемодан да пошёл к своему подарку божьему. По-хорошему не желаешь, уйдем по-плохому – в дверь ногой и прощай (собирает вещи).

Рита (спокойно). И все же, Ансар, свою судьбу, допустим, ты решил, а обо мне ты хоть подумал?

Ансар. Подумал, квартиру оставляю тебе, мальчик вырос. Чего еще надо?

Рита. А душевное тепло?

Ансар. Найдёшь и его, Бог милостив.

Рита. Ладно, уходи. Прожив двадцать лет вместе, брось меня как ненужную вещь на порог и уходи!

(Ансар останавливается, садится. Долгая пауза).

Ансар. Ребенок не инвалид, надеюсь?

Рита. Нет, отец заколол её мать и убил, несчастное создание.

Ансар. Ты решила её осчастливить?

Рита. Она меня осчастливит. Как ты этого не понимаешь?

Ансар. И не хочу понимать.

(снова долгая пауза).

Рита. Отец, когда я выходила замуж, провожая меня, сказал, чтобы я знала цену мужчине. Я ценила и мужа, и сына. Но одиночества я не перенесу.

Ансар. Да, тесть и теща были мировые люди. Ты сдержала слово, данное отцу: сумела прожить так, что мужа ценила всю жизнь. Поэтому, наверное, была слишком послушной.

Рита. Наверное, это так. Была послушной, слишком доверчивой, даже не учуяла вовремя твоей измены.

Ансар. Сама говоришь, что знала.

Рита. Когда узнала, было уже поздно. Жеребцу, один раз изменившему своему табуну, никогда не быть вожаком, он или распустит табун, или принесёт беду. Я это хорошо понимала. Поэтому не было скандалов (пауза).

Ансар. Как ты можешь так терпеть?

Рита. Сдержи свой гнев. Кто слишком распускает язык, того сторожит беда. А я не хотела беды. Надеялась, в конце концов, будет и на нашей улице праздник. Теперь вижу, что вряд ли будет.

(Сидит тихо, потом начинает плач-причитание. У башкир, обычно, исполняется при проводах невесты в дом мужа).

Не горячись, дитя моё, не горячись,

Никогда не смей обидеть мужчину.

Женщина, обидевшая мужчину,

Никогда не увидит счастья. Отец мне так пел, когда провожали меня в твой дом. Я никогда тебя не обижала, но все равно не увидела счастья. Я примирилась с судьбой, с тем, что несчастлива в жизни. А теперь, если даже скажешь, остаюсь, не сделаешь меня счастливой, Ансар. Все звезды, до которых смогли дотянуться, собраны. Потерпи только один месяц. Терпел ведь столько лет, потерпи теперь только один месяц. Я рада и этому счастью. Мне нужна Зарема. На колени перед тобой не встану. Ты всегда был понятливым, но всегда будешь путать горы, на которые должен взбираться, и острова, где должен остановку сделать (выходит). Я соберу стол, а ты присмотрись тут.

Ансар. Меня просто поражает эта женщина.

Явление третье.