Равноименность и ее разновидности

Вопрос о «равноименности» возник еще в древности. Его поставил впервые Демокрит, когда он, доказывая правильное положение, что «имя не от природы», аппелировал к «равноименности». Демокрит, утверждая, что имена от установления, обосновывал это четырьмя умозаключениями, в том числе и наличием равноименности: «различающиеся между собою вещи называются одним именем; стало быть, имя не от природы…».

Вопрос о равноименности – очевидный факт любого языка, но случаи этой равноименности различны:

1. полисемия – нос, перо, стол, голова – это переносные значения того же слова;

2. омонимия – лук и лук – совпадение разных слов;

3. параллельные образования слов из одного источника, где нет полисемии, или совпадения различных слов – голубец и голубец.

 

Полисемия

Полисемия, т.е. многозначность, свойственна большинству обычных слов. Слова как названия могут легко переходить с одной вещи на другую или на какой-либо признак этой вещи или на ее часть. Поэтому вопрос о полисемии – это, прежде всего вопрос номинации, т.е. перемены вещей при тождестве слов. Что такое прямое и переносное значение?

Переносное значение любого типа объяснимо через прямое, но прямое значение непроизводных слов данного языка, где это слово существует, необъяснимо. Не надо думать, что всегда переносные значения – уже факты языка; часто переносные значения возникают как явления стилистические и именно литературно-стилистические, т.е. как тропы, образные выражения.

Различие языковых метафор, метонимий и т.п. и соответственных поэтических стропов состоит в том, что троп является не прямым названием данной вещи, а лишь образным прозвищем, где сосуществуют два плана: прямое название и образное прозвище, что создает совмещение двух планов и образную «игру» совпадения и несовпадения прямого и переносного названий.

 

3. 3. 5 Метафора буквально «перенос», т.е. самый типичный случай переносного значения. Перенос наименования при метафоре основан на сходстве вещей по цвету, форме, характеру движения и т.п.

При метафорическом переносе значения меняется вещь, но понятие нацело не меняется: при всех метафорических изменениях какой-нибудь признак первоначального понятия остается; так, в случае со словом гнездо прямое значение «жилище птицы», а переносные: «человеческое сообщество» («Ольгово храброе гнездо далече залетело» - «Слово о полку Игореве»; «Дворянское гнездо» - Тургенев и т.д.), «отверстие на дне лодки, в которое вставляется низ мачты», «углубление в машине, куда вставлены оси или стержни», «подбор слов одного корня». Вещи, называемые здесь словом «гнездо», очень разные; если углубление для постановки мачты и можно отождествить с углублением в машине, то «домик птицы», «человеческое общежитие» и «подбор однокорневых слов» сюда никак не подойдут. Однако, признак «вместилища», сохраняется во всех случаях.

Тем самым, во-первых, метафоры можно разгадывать, исходя из логического анализа, и, во-вторых, они образуют группы по принципу «параллельного включения», т.е. каждое переносное значение восходит к тому же самому прямому.

Метафоры могут получаться из разных случаев схожести. Например, по сходству:

1. формы с названиями животных: быки у моста, мушка на стволе ружья, гусеница трактора;

2. от названия частей тела: шейка, горлышко, ручка;

3. от названий одежды, обуви и принадлежностей: сапожок, башмак, муфта;

4. от названий простых орудий: салазки, ковш, ложка;

5. от сходства звуков: кукушка (паровичок с пронзительным гудком), сирена (гудок), кнаклаут в немецком (гортанный взрыв);

Многие собственные имена обязаны своим происхождением метафоре: Рахиль, Вольф, Лев т.д.

 

Перенос по функции

Функциональный перенос имеет много общего с метафорой, так как он основан на сходстве, однако все же отличен от нее и имеет свое особое место в полисемии.

Главное отличие метафоры от переноса по функции состоит в том, что метафорический перенос основан на сходстве материальной характеристики: на цвете, форме, характере «зримых» движений, т.е. на совокупности непосредственно воспринимаемых органами чувств (особенно зрения) сходств того, с чего переносится название, на то, куда это название переносится.

При функциональном переносе общность не опирается на чисто материальное сходство: вещи могут быть совершенно разными и по форме и по цвету и т.д., их объединяет общность функции. Так, гусиное перо (часть оперения птицы) передало свое название стальному перу не потому, что они оба заточены снизу, остры и имеют одинаковое движение, а потому, что у них общая функция: орудие письма.

При переносе названия по функции мы можем еще более чем при метафорическом, убедиться в том, что, вещь меняется, а понятие, содержавшееся в данном слове, сохраняет кое-что из своих признаков и в отличие от метафоры обязательно существенный признак, функциональный.

 

Метонимия

Метонимия – такой перенос названия, который совершается не на основании сходства внешних или внутренних признаков прежней вещи и новой, а на основании смежности, т.е. соприкасания вещей в пространстве или во времени. При метонимическом переносе меняется не только вещь, но и понятие нацело. Слово бюро имеет такую историю: французское bureau – первоначально «ткань из верблюжьей шерсти», далее, тот «стол, который покрывался этой тканью», а это было в средневековой Франции в суде и других «присутственных местах» (ср. конторское бюро); затем «комната с такими столами», далее, «отдел учреждения» (машинное бюро) или целое «учреждение» (лекционное бюро), «люди, работающие в этом учреждении» (все бюро в сборе), и, наконец, «заседание этих людей» (бюро у нас по четвергам).

Типичные случаи метонимии связаны с такими отношениями как:

1. одно в другом: класс, аудитория, как название помещений и как обозначение учащихся, сидящих в этих помещениях.

2. одно на другом: стол – «мебель» и стол – «пища».

3. одно под другим: стол – «мебель» получил свое имя от стол – «нечто постланное»;

4. одно через другое: французское jalousie – жалюзи – «оконные шторы из деревянных пластинок» от jalousie – «ревность» (того, кто подсматривал в окошко через створчатую штору).

5. одно после другого или в результате другого, процесс – результат: «прием студентов продолжен».

6. занятие, отрасль знания и объект знания или результат занятия: фотография – «занятие» и «карточка».

7. материал – изделие: золото – название металла и название монет из них.

8. орудие – продукт: язык – «орган произношения» и «речь».

9. место – изделие: бордо – название вина и географический пункт.

10. место – историческое событие: Бородино – место, где в 1812 году произошло генеральное сражение русских войск с армией Наполеона и сам этот бой.

11. имя – общественное положение или характер: Карл (Великий) – король.

12. имя – изделие: кольт – название образца оружия и имени его производителя.

 

Синекдоха

Синекдоха – такой перенос значения слова, когда, называя часть, имеют в виду часть целого. Римляне называли синекдоху pars pro toto – «часть вместо целого» или totum pro parte – «целое вместо части».

Соотношения:

1. часть вместо целого: сто голов скота.

2. общее вместо отдельного: начальство в значении «начальник».

3. род вместо вида: машина в значении «автомобиль».

 

Омонимия

Омонимы – это разные слова, имеющие одинаковый звуковой состав. В пределах омонимии различают: омофоны, имеющие разный состав фонем (пруд – прут); омоформы, когда у двух слов совпадает и произношение и состав фонем, но лишь в одной и форме или в отдельных формах (три – «3» и три! – повелительное наклонение от глагола «тереть»; трем – дательный падеж от числительного «3» и трем – 1-е лицо множественного числа настоящего времени от этого же глагола. Собственно омонимы, которые, в свою очередь, могут распадаться на три группы:

1. подлинные омонимы, т.е. слова, звучащие одинаково, имеющие одинаковый состав фонем и морфологический состав и при этом и в словоизменительных формах слова, но разное происхождение из двух ранее не совпадавших по звучанию слов: лук – «растение» и лук – «оружие».

2. случаи, когда от тех же корней или основ, независимо друг от друга, образованы «такие же слова», т.е. в той же части речи и тех же совпадениях по словоизменению: голубец – «голубая краска» и голубец – «кушанье из фаршированной мясом капусты».

3. случаи, когда одно и то же слово заимствуется в разное время, с разным значением и, очевидно, из не вполне тождественного источника: из итальянского banda – банда – «сборище бандитов» и более позднее, из жаргона итальянских музыкантов, banda – банда – «духовой оркестр, играющий в опере на сцене».

4. конверсия, когда данное слово переходит в другую часть речи без изменения своего морфологического и фонетического состава: зло – прилагательное и зло - наречие.

5. омонимы, где нет ни совпадения разных слов, ни параллельного образования того же корня, ни конверсии, ни параллельного или последовательного заимствования. Это случаи, когда полисемия настолько расходится, что становится омонимией: настоять – «добиться исполнения чего-либо» и настоять – «приготовит какую-нибудь настойку».

 

Синонимы

Синонимы – это слова, по-разному звучащие, но совпадающие по значению или имеющие сходное, близкое значение. Иными словами: два слова называют ту же вещь, но соотносят ее с разными понятиями и тем самым через называние вскрывают разные свойства данной вещи: лоб – чело, глаза - очи.

Синонимы могут существовать в языке при соблюдении формулы: «то же, да не то же», т.е. два слова, совпадая в одном, расходятся в другом.

В синонимической номинации следует различать те случаи, когда синонимы не зависят от контекста, т.е. в любом контексте могут друг друга заменять, без стилистического различия: огромный – громадный.

Иного рода синонимика рождается контекстом, и именно его номинативной, тематической стороной, когда, например, одно и то же лицо названо:

1. собственным именем;

2. по происхождению;

3. по занимаемой должности;

4. по положению.

Особо следует учитывать фразеологическую синонимику, когда взаимно замещаются слова, которые сами по себе никак не синонимы, но могут синонимироваться в определенных фразеологических оборотах, например: «дело – факт - обстоятельство такого рода», но «от слов надо перейти к делу», «наука любит точные факты», «особые обстоятельства побудили его к этому» (замена невозможна).

Источники синонимии:

1. Иноязычное и свое: лингвистика – языковедение (или языкознание), экспорт – вывоз.

2. Диалектное и общелитературное: векша – белка.

3. Синонимика может идти от жаргона: жулик – мазурик.

 

Антонимы

Антонимы – это слова противоположного значения. Для появления антонимии необходимо наличие качественного признака в значении слова, который можно градировать и доходить до противоположного. Больше всего антонимов у качественных прилагательных: близкий – далекий.

Антонимика возникает у существительных, соотнесенных с антонимированными прилагательными: свет – тьма; то же и глаголов: беднеть – богатеть.

Антонимы могут появляться в результате поляризации значений, т.е. расщепление прежнего нейтрального значения на два противоположных. Чаще всего это бывает при параллельном развитии тех же слов или корней в родственных языках. Например, латинское hostis «враг», а русское гость и немецкое Gast – «дружеский посетитель». Первоначально в индоевропейских языках это слово означало «чужеземец»; у римлян в связи с их военной экспансией оно получило значение «враг», а у русских и немцев, имевших торговые связи, «чужеземный купец» и далее «дружеский посетитель».

Иногда поляризация происходит в пределах одного языка: начало и конец происходят от одного корня ken – kon (где чередование е – о было такое же, как в словах заб е ру – заб о р).

Антонимы очень сильное стилистическое средство. Очень интересным и ярким примером использования антонимики является клятва Демона в одноименной поэме Лермонтова М.Ю.

 

Клянусь я первым днем творенья,	Мечами ангелов бесстрастных,
Клянусь его последним днем,	Моих недремлющих врагов;
Клянусь позором преступленья	Клянуся небом я и адом,
И вечной правды торжеством.	Земной святыней и тобой,
Клянусь паденья горькой мукой,	Клянусь твоим последним взглядом,
Победы краткою мечтой;	Твоею первою слезой,
Клянусь свиданием с тобой	Незлобных уст твоих дыханьем,
И вновь грозящею разлукой.	Волною шелковых кудрей,
Клянуся сонмищем духов,	Клянусь блаженством и страданьем,
Судьбою братий мне подвластных,	Клянусь любовию моей…

 

Табу и эвфемизмы

Табу – этнографическое понятие, касающееся и языка. Табу означает запрет, возникающий в сфере общественной жизни на разных ступенях развития общества. Исходя из различных предпосылок, такой запрет может распространяться на факты языка.

Для замены табу слов нужны другие слова – эвфемизмы. Эвфемизмы – это заменные, разрешенные слова, которые употребляют вместо запрещенных (табуированных). Например, у славян названия змей, медведя. Русское слово змея того же корня, что и земля, и змий буквально значило «земной». В латинском языке наряду с исконным названием змеи angius появился эвфемизм serpens – буквально «пресмыкающийся», в древнегерманском slango – «ползучий», в сербском – «украшающий» эвфемизм – краса.

В цивилизованном обществе причиной табуирования может служить цензурный запрет, этикет, боязнь грубых или неприличных выражений.

Терминология

Термины – это слова специальные, ограниченные своим особым назначением; слова, стремящиеся быть однозначными как точное выражение понятий и называние вещей. Это необходимо в науке, технике, политике и дипломатии.

Термины существуют не просто в языке, а в составе определенной терминологии. Если в общем языке слово может быть многозначным, то, попадая в определенную терминологию, оно приобретает однозначность. Термин не нуждается в контексте, как обычное слово, так он 1) член определенной терминологии, что и выступает вместо контекста, 2) может употребляться изолированно, например, в текстах реестров или заказов в технике, 3) для чего и должен быть однозначным не вообще в языке, а в пределах данной терминологии.

Один и тот же термин может входить в разные терминологии данного языка, что представляет собой межнаучную терминологическую омонимию: реакция 1) в химии, 2) в физиологии, 3) в политике.

Терминология – это совокупность терминов данной отрасли производства, деятельности, знания, образующая особый сектор лексики, наиболее доступный сознательному регулированию и упорядочению. Откуда бы термины ни черпались, и какими бы особенностями ни отличались, они включаются в словарный состав данного языка и подчиняются его фонетическому и грамматическому строю.

Между терминами постоянно происходит обмен: слова общего языка, утрачивая некоторые свои свойства, становятся терминами: сапожок в сеялке; и, наоборот, термины входят в общий язык: приземлиться – из авиационной терминологии; термины даже могут становиться особыми идиоматическими выражениями: разделать под орех.

Среди терминов бывают слова, существующие только как термины и в пределах одной терминологии: форсунка, вектор; бывают и такие, которые существуют тоже только как термины, но участвуют в разных терминологиях: операция, ассимиляция; бывают (что чаще всего) и такие, которые употребляются и как термины и как обычные нетерминологические слова, например, при различии прямого и переносного значения: мушка – «маленькая муха», мушка – термин стрелкового дела, мушка – термин театральных парикмахеров и гримеров.

Когда слово становится термином, его значение специализируется и ограничивается. Так как терминология – это в идеале строгая и «умная», т.е. опирающаяся на чисто интеллектуальные стороны слова, часть лексики, то экспрессия ей несвойственна. В связи с этими изменениями значения слово, становясь термином, обычно теряет свои прежние лексические связи с синонимами и антонимами, которые давали объективный критерий к определению значений слов.

Термины международны. Как раз в области политики, науки, техники обычнее всего осуществляются международные связи, и поэтому вопрос о взаимопонимании людей разных наций и языков здесь является очень важным. Не говоря уже о международных конференциях и съездах, можно ограничиться хотя бы вопросом о чтении специальной литературы. Общность терминологии, даже и при разном фонетическом и грамматическом оформлении терминов в каждом отдельном языке, дает предпосылку понимания сути дела при чтении книги по данной специальности, хотя бы и написанной на неизвестном для читателя языке.

Откуда берет язык термины? Употребление в качестве термина своего слова общенародного языка. Свой словарный запас сохраняется, язык не засоряется иноязычными словами и «слово», взятое в качестве термина, считается в общем понятным любому говорящему на данном языке. Но очень трудно разгадать прямое значение слова как термина потому, что у слова есть метафорическое, а иной раз и метонимическое значение: цветок – как охотничий термин – «хвост у зайца».

Возможность достаточного контекста спасает эти термины от неправильного понимания, но не всегда приводит к правильному пониманию термина.

Во избежание этих неясностей терминология часто «о тграничивает» термины от обычных слов фонетически или грамматически: обычное слово úскра – в технике употребляется искрá.

Другая возможность «отграничения» термина – морфологическая. Обычное слово лоб склоняется с беглой гласной: лба, лбу и т.д., тогда, как термин теннисной игры лоб – «удар, перебрасывающий теннисный мяч через голову противника», склоняется без изменения звукового состава корня: лоб, лоба, лобу.

В словообразовании производных терминов также может возникать различие терминов и нетерминов; так от слова шапка прилагательное будет шапочный (прийти к шапочному разбору), а от полиграфического термина шапка (общий заголовок для нескольких заметок в газете) – прилагательное-термин шапковый (шапковая верстка газеты).

Указанных трудностей избегают термины, являющиеся заимствованными чужими словами. Они входят в язык как кличка, этикетка, почти как собственные имена: комбайн, контейнер. Такие заимствованные термины – чужеязычные слова не смешиваются с обычными словами; они отдельны, однозначны, стоят вне экспрессии. Выбор языка-источника этих терминов обусловлен реальной исторической практикой, поэтому здесь очень ясно можно показать связь народов и наций и характер их культурного взаимодействия.

Недостатки заимствованных слов из отдельных языков заключается в том, что свой язык засоряется случайным чужеязычием, что отражается на пестроте самой терминологии и на разрыве международных связей, так как разные народы могут заимствовать терминологию той же области из различных языков.

Для образования терминов, кроме своеязычия и чужеязычия, существует, начиная с эпохи Возрождения, и третий путь – путь использования античного «ничейного» наследства, т.е. слов и словообразовательных моделей и элементов греческого и латинского языков.

Во-первых, в этих языках в античный период было создано много научных, технических и политических терминов: история, философия; во-вторых, прямые значения греческих и латинских слов можно употреблять в переносных значениях как термины (греч. dekan – «десятник» и современный педагогический термин декан).

Общность лексического значения обеспечивает взаимопонимание людей разных наций, употребляющих это слово, но каждый язык грамматически и фонетически осваивает такой термин по-своему.

Различия в грамматическом и фонетическом оформлении международных терминов обеспечивают их самобытность и системность в каждом языке, а общность лексического значения и оформления основы дает возможность взаимопонимания представителей разных наций.