Специфика науки и научного познания в Средние века

Средневековая наука почти не соответствует описанным здесь ранее критериям научности. Это означало ее безусловный шаг назад по сравнению с античной наукой. В Средние века проблемы истины решались не наукой или философией, а теологией (философским учением о Боге). В этой ситуации наука становилась средством решения чисто практических задач. Арифметика и астрономия, в частности, были необходимы только для вычисления дат религиозных праздников. Такое чисто прагматическое отношение к средневековой науке привело к тому, что она утратила одно из самых ценных качеств античной науки, в которой научное знание рассматривалось как самоцель, познание истины осуществлялось ради самой истины, а не ради практических результатов.

Поэтому в этом смысле говорить о развитии науки в период раннего Средневековья не приходится – есть только ее упадок. Сохраняются лишь жалкие остатки того конгломерата научных знаний, которым обладала античность, изложенные в сочинениях тех античных авторов, которые признавались христианской церковью. Пересмотру эти знания не подлежали, их можно было только комментировать – этим и занимались средневековые мыслители.

Стремление найти для каждой вещи подходящее место в иерархии бытия четко прослеживается и в тенденции к систематизации и классификации знания – занятии, которое считали своим долгом ученые-схоласты. Очень популярным жанром в научной литературе были сочинения типа энциклопедий.

Тем не менее, в недрах средневековой культуры успешно развивались такие специфические области знания, как астрология, алхимия, ятрохимия, натуральная магия, которые подготовили возможность образования современной науки. Эти дисциплины представляли собой промежуточное звено между техническим ремеслом и натурфилософией и в силу своей практической направленности содержали в себе зародыш будущей экспериментальной науки. Исподволь они разрушали идеологию созерцательности, осуществляя переход к опытной науке.

В положительную сторону ситуация в средневековой науке стала меняться в XII веке, когда в научном обиходе стало использоваться все научное наследие Аристотеля. Тогда, естественно, наука столкнулась с теологией и пришла с ней в противоречие. Разрешением этого противоречия стала концепция двойственной истины, то есть признание права на сосуществование «естественного разума» наряду с верой, основанной на откровении. Но даже в этих обстоятельствах еще очень долгое время все опытное знание и выводы, полученные из него методом дедукции, признавались лишь вероятными, обладающими только относительной, а не абсолютной достоверностью. В тех условиях религиозная картина мира представлялась более очевидной по сравнению с философско-научной.

Однако постепенно позитивные изменения в средневековой науке набирали силу, и поэтому представление о соотношении веры и разума в картине мира менялось: сначала они стали признаваться равноправными, а затем, в эпоху Возрождения, разум был поставлен выше откровения.

В это же время были сделаны первые шаги к механистическому объяснению мира. Появляются понятия пустоты, бесконечного пространства и движения по прямой линии, требование устранить из объяснения телеологический принцип и ограничиться действующими причинами. Конечно, эти понятия еще нельзя считать четко сформулированными и осознанными. Это только подходы, которые дадут свои результаты через триста лет.

Также закладывается новое понимание механики, которая в античности была прикладной наукой. Античность, да и раннее Средневековье рассматривали все созданные человеком инструменты как искусственные, чуждые природе. В силу этого они не имели никакого отношения к познанию мира, так как действовал принцип: «подобное познается подобным». Именно поэтому только человеческий разум в силу принципа подобия человека космосу (микро- и макрокосмос) мог познавать мир. Сейчас же инструменты считались тождественными природе, ее частью, что открывало возможность видеть в эксперименте средство познания природы, а не просто чудеса и фокусы.

Важным было создание условий для точного измерения. В науке вплоть до эпохи Возрождения точное измерение природных процессов считалось невозможным. Такое представление восходит к античности, где точность рассматривалась как характеристика только идеальных объектов. Сейчас же идет бурное развитие астрологии, содержащей в себе зародыши будущей астрономии и требующей довольно точных измерений. Так начинается математизация физики и физикализация математики, которая завершилась созданием математической физики Нового времени. И не случайно у истоков этой науки стоят астрономы – Коперник, Кеплер, Галилей.

Весьма существенным фактом для становления средневекового естествознания стал отказ от античной модели совершенства – круга. Она была заменена на модель бесконечной линии, что соответствовало формированию представлений о бесконечной Вселенной.

Следует также обратить внимание на заметный рост интереса к изучению античной математики в среде схоластов XIII в., хотя и вызванный причинами философско-теологического характера. К этому времени раннехристианское понимание Бога как непознаваемого мистического существа, которое невозможно уподобить чему-то реальному, постепенно утратило свои доминирующие позиции, уступив место рациональным теологическим доктринам, пытавшимся логически доказать существование Бога и привлекавшим для этого геометрию Евклида, геоцентрическую систему Птолемея, космологию и физику Аристотеля.

В XIII веке впервые местонахождение христианского Бога до сотворения мира уподобляется пустому геометрическому пространству. В результате этого весь процесс деяний Бога мог быть выражен математическими закономерностями, а сами деяния становились зримым выражением его воли. Через эти математические закономерности можно было распознать вечные модели и первоосновы мира, которым соответствовали явления земной природы, а также понять красоту божественного творения.

Не менее важными для становления современной науки были религиозные обряды и ритуалы, подчинявшие жизнь горожан строгому ритму, распорядку, почасовой регламентации; особую роль играли также средневековая школа и университет, которые не только поощряли книжную ученость и усвоение элементов античной науки, но и столетиями прививали нормы логико-дискурсивного мышления и искусство аргументации. Это привело к высочайшему уровню умственной дисциплины в эпоху позднего Средневековья, без чего был бы невозможен дальнейший прогресс интеллектуальных средств научного познания. К.-Г. Юнг определил средневековую схоластику как беспрецедентный интеллектуальный тренинг, результатом которого стало формирование чувства абсолютного доверия к логико-математическому доказательству и его продуктам, да и вообще к любым инструментам познания – вначале теориям, гипотезам, а затем и научным приборам и экспериментам. Так возникла вера в их истинность, адекватность реальности, ощущение интеллектуальной силы, основанной на знании.

Эта линия просматривается уже с Р. Бэкона, но только Галилей впервые объединяет эксперимент с математикой рассматривая математические а6стракции как законы, управляющие физическими процессами в мире опыта. Это – новое возвращение к античной математической научной программе, наивно реалистически отождествлявшей элементы теории и физической реальности. Доверие к показаниям органов чувств, к образам-символам, сакральным (божественным) образцам переносится на результаты доказательства, продукты интеллектуальной деятельности. Именно здесь – корни веры в безграничные возможности математических методов, убеждения, что мир можно представить в виде машины.

Кстати, средневековая изощренность в логике тесно связана с дальнейшим развитием человеческого мозга, его левого полушария, отвечающего за рациональность нашего мышления, что также было немаловажным для последующего развития современной математизированной науки.

Однако средневековое мировоззрение постепенно начинает ограничивать и сдерживать развитие науки. Поэтому, прежде чем появилась наука Нового времени, необходима была смена мировоззрения, которая произошла в эпоху Возрождения.

Революция в мировоззрении эпохи Возрождения

Эпоха Возрождения сделала огромный вклад в развитие научной мысли, благодаря новому пониманию места и роли человека в объективном мире. Человек стал пониматься отныне не как природное существо, а как творец самого себя, что и выделяет его из всех прочих живых существ. Человек становится на место Бога: он сам свой собственный творец, он владыка природы. Эта мысль была чужда языческой Греции, так как для нее природа – это то, что существует само по себе, что никем не создано. Более того, для античной науки небесные тела есть нечто принципиально отличное от земного мира, это божественные существа, и создать их с помощью орудий и небесного материала было бы равносильно созданию богов, – мысль, кощунственная для античности.

Для Средневековья в возможности создания светил нет ничего кощунственного: христианство снимает с природного начала его сакральный характер и светила мыслятся как созданные, только не человеком, а Богом.

Возрождение делает следующий шаг – человек чувствует себя божественным. Поэтому в эту эпоху столь символическое значение получает фигура художника; в ней наиболее адекватно выражается самая глубокая ренессансная идея – идея человека-творца, человека, вставшего на место Бога. По-иному относится Возрождение и к деятельности. Античность предпочитала созерцание, считая, что оно приобщает человека к сущности природы, к вечному. Средние века делали упор на деятельность в нравственно-религиозной сфере, которая, по сути, сродни созерцанию. Возрождение придает человеческой деятельности оттенок сакральности (божественности): человек не просто удовлетворяет свои земные нужды, он творит мир, красоту, самого себя.

Поэтому в эпоху Возрождения впервые снимается граница между наукой как постижением сущего и практически-технической деятельностью. Идет стирание граней между теоретиками-учеными и практиками-инженерами. Художник и ученый подражают не только созданиям Бога, но и Его творчеству. Создавая вещи, так же как Бог создал мир, они делают это не наобум, а стремятся увидеть законы построения этих вещей.

Окончательно формируется сознание, прямо противоположное античному: если для древнегреческого философа предел выше беспредельного, форма совершеннее материи, завершенное и целое прекраснее незавершенного и бесконечного, то для ученого Возрождения беспредельное (возможность, материя) совершеннее формы, ставящей пределы и границы, бесконечное предпочтительнее перед имеющим конец, становление и непрерывное превращение (или его возможность) выше того, что неподвижно.

Новый взгляд на мир и человека позволил сделать выдающиеся открытия и создать новые теории, ставшие прологом научной революции, в ходе которой оформилось классическое естествознание. Так были сделаны открытия Николая Коперника и Джордано Бруно, давшие миру гелиоцентризм и идею бесконечности Вселенной. Это пока еще были, скорее, гениальные догадки, требовавшие как естественнонаучного, так и философского обоснования. Именно эта проблема станет ключевой в ходе научной революции XVI-XVII вв., создавшей современную науку.

Новая же научная программа, ставшая завершением Ренессанса и открывшая европейское экспериментальное и математическое естествознание Нового времени, была создана Галилео Галилеем. Он же сформулировал первостепенные методологические и философские принципы, которые легли в основу развития всего европейского мировоззрения и науки Нового времени.

 

Представители научной мысли

Восточного СРЕДНЕВЕКОВЬЯ

Рис.1 Абу Наср ал-Фараби

 

Рис.2 Ибн-Син

 

Рис.3 Мухаммед ибн Ахмед аль-Бируни

 

Рис.4 Одна из рукописных копий книги Аль Хазини

Рис.5 Ибн аль-Хайсам

 

 

Часть 2