Теоретические и практические знания Востока

Освоение богатого научного наследия древности с одной стороны, и интенсивное накопление эмпирического знания о природе, с другой, и в то же время большая работа, проводимая господствующими слоями общества, прежде всего духовенством, по дальнейшему углублению и расширению теологических основ ислама, по систематизации его догматов, нравственных и правовых принципов, привели к накоплению огромного запаса разнообразных знаний. Если в первые века возникновения ислама религия считалась единственной формой знания, то уже в IX веке признавалось наличие двух видов знания: «улум ал-кадмия» - традиционные науки (то есть «исламские» науки) и «улум ал-табийя» - науки, естественные для человеческого разума, возникшие под влиянием греческого философского наследия и изучения природы. Сосуществование этих типов знания отражало одно из коренных противоречий духовной жизни раннего средневековья – эпохи раннего феодализма арабо-мусульманского Востока. Необходимость усвоения всей этой массы разнообразных знаний требовала осмысления, определения и обобщения их. Мыслители и ученые раннего средневековья в своем творчестве уделяли этому большое внимание.

Предыстория возникновения философской мысли на мусульманском Востоке относится к VIII веку и связана с деятельностью мутазилитов («обособившихся») – ранних представителей калама (рационального богословия), которые, начав с обсуждения вопросов о свободе человеческой воли и божественных атрибутах, кончили разработкой концепций, не только выходившей за рамки религиозной тематики, но и подрывавших некоторые основные догматы мусульманского вероучения. Мутазилиты отвергали учения о вечности Корана – священного писания мусульман, которое трактовалось ими как обычное литературное произведение, не обладающее к тому же никакими выдающимися стилистическими достоинствами. Подобная трактовка Корана позволила мутазилитам давать ему аллегорические толкования и приспосабливать его к своим взглядам.

В годы правления калифа аль-Мамуна (813 – 833 года) мутазилизм был объявлен официальной доктриной государства Аббасидов. Борясь с ортодоксальным духовенством, вступившим в союз с его политическими противниками, и опираясь в своей государственной деятельности на поддержку иракского бюргерства, аль-Мамун создал самую благоприятную в истории Восточного калифата обстановку для развития естественных наук и философии. Именно в эту эпоху, наряду с расцветом мутазилизма, приобретает наибольший размах так называемое переводческое движение – процесс ознакомления арабов с естественнонаучным и философским наследием античности.

В истории известны теории классификации наук, выдвинутые в древности Аристотелем, в новое время Ф. Бэконом, Сен-Симоном, О. Контом и другими. К наименее изученным страницам истории науки относятся классификации наук, предложенные мыслителями стран средневекового Востока. Наиболее распространенной была теория классификации наук, выдвинутая Аристотелем.

Философию, которая объединила тогда все отрасли человеческого знания, он разделил на 3 части: теоретическую (Логика, физика, математика, метафизика), практическую (этика, экономика, политика) и творческую (поэтика, риторика и искусство).

На Востоке наиболее широко из этой классификации употреблялось разделение всякого знания на теоретическое и практическое. Под теоретическим подразумевалось чистое познание мира, то есть умозрительное знание об общем его строении, а под практическим – знание о человеческой деятельности, об обществе и семье. Наряду с указанной классификацией некоторые выдающиеся мыслители средневекового Востока выдвинули свои оригинальные учения о классификации наук, которые сыграли прогрессивную роль в развитии научного знания. Особенно подробную дал Абу Наср ал-Фараби. Все последующие классификации наук на Востоке, различные справочники, терминологические словари, посвященные этому вопросу, в той или иной степени основывались на его классификации. Рассмотрим подробнее классификацию наук, предложенную Фараби.

I. Наука о языке.

II. Логика.

III. Математика.

IV. Естественная и божественная науки.

V. Наука о городе – государстве.

Огромное значение учения Фараби состоит не только в том, что оно дает исчерпывающие и всесторонние сведения о всех существующих на среднем Востоке отраслях знаний и представляет своего рода энциклопедию наук, но и в следующем.

Во-первых, это учение в своей основе является материалистическим, исходит из признания объективно существующих и независимых от человека реальных материальных предметов и качеств, или, по выражению Фараби, науки отражают состояния субстанции, определенную группу материальных тел; нации различаются прежде всего объектом изучения.

Во-вторых, согласно Фараби, нации, и вообще знания, являясь вторичными по отношению к бытию, производными от него, возникали не вдруг и не одновременно, а постепенно, в процессе обнаружения объективных потребностей в них.

В-третьих, в классификации Фараби различные нации не взаимо-исключают друг друга, а рассматриваются в их взаимосвязи. Каждая наука изучает определенную сторону субстанции, а в совокупности нации всесторонне отражают бытие в целом.

К X веку дифференциация наук продвинулась довольно далеко. Об этом свидетельствую классификации наук, предложенные не только Фариби, но и Ибн-Синой, в которых четко отличаются логические, физические, математические, философские и словесные науки. Тем не менее Ибн-Сина, как и его предшественники, продолжал по античной традиции называть философией всю совокупность знаний. Система его философских наук построена сообразно этому пониманию философии – философии как системы всех человеческих знаний. В самой общей форме система философии Ибн-Сины состоит из двух частей – из логики и философских наук, изучающих явление мира и их причины. Логика в системе Ибн Сины характеризуется двуединой природой: с одной стороны, она есть наука философская, с другой – органон (или, как бы мы теперь сказали, методология научного знания). Объясняя это свое понимание сущности логики, мыслитель в «Исцелении» писал: «. Тебе было разъяснено, каким образом логика есть часть философии и каким образом она является органоном. В действительности нет противоречия между тем, кто считает логику частью философии, и тем, кто определяет ее как органон. Итак, если брать предмет логики в качестве одного из сущих (а философия есть наука о сущих, какими бы они ни были), то логика есть часть философии, изучающая состояния некоторых сущих. Ее природа состоит в том, что она изучает, каким образом при ее помощи постигается неизвестное, или каким образом она помогает в достижении неизвестного. Стало быть, и связи с тем, что это состояние есть либо особое явление некоторых сущих, либо сущностная акциденция, присущая им, либо явление, приводящее их к существованию, то логика есть некоторый взгляд на сущее. Стало быть, логика есть одна из наук. Но так как затем обнаруживается, что познание состояния этого сущего помогает в познании других явлении, то это познание, которое само по себе есть некоторое знание, является органоном другого знания. Но высшая цель логики –это ее помощь в достижении другого знания. Следовательно, бытность логики познанием части сущих и есть ее бытность частью философии. Бытность же логики познанием части сущих, помогающим в достижении другого знания, и есть бытность этой помощи органоном. Между тем, что логика есть часть философии, и тем, что она есть органон, нет разницы в смысле их абсолютной противоположности, и есть разница в том смысле, что одно из них есть особенное, а другое – всеобщее, ибо все, что является органоном науки, все то является и частью абсолютной науки. Это суждение необратимо». Логика как наука для Ибн Сины, есть, учение о выводном знании и о формах мышления – о понятии, суждении и умозаключении. «Логик, - писал он, - должен знать начала суждения и способы его построения, будь они определением или чем-то иным, принципы доказательства и способы его построения, будь то силлогизмом или чем-то другим. Прежде всего он должен приступить к уяснению простых понятий из которых строятся определение и силлогизм». В этом смысле Ибн Сина понимал предмет логики шире, чем Аристотель, который доказывал, что логика есть учение о силлогизме и путях его построения. Как органон же логика есть учение о путях и способах постижения непознанного на основе познанного и раскрывает вопросы о том, что такое истина, что ближе к истине, что ложно и скольких видов бывает каждое из них. Логика органон наук и потому, что она есть каноническое (законное) орудие, применение которого оградит человека от проникновения в его мысли ошибок и заблуждений. Отсюда становится ясным, почему Ибн Сина во всех случаях – и в случае, когда анализ теоретической философии начинает с первой философии («Даниш-намэ»), и в том случае, когда систему теоретической философии начинает с физики («Исцеление», «Спасение»), и в том случае, когда отделяет теологию от универсальной науки, т. е. философии («Логика восточников»), - ставит логику в начале своей философской системы, которая, если исходит не из античных и средневековых, а из современных представлений, являет собою не столько систему философских, сколько систему всех научных знаний эпохи. Логика есть начальный элемент философской системы Ибн Сины постольку, поскольку она – органон, т. е. метод и методология научного знания, и каждый, кто избирает тернистый путь науки, должен прежде всего знать способы и средства достижения истинного знания, способы и средства отличения истины от лжи, способы и средства избежания ошибок и заблуждений. Но логика, по Ибн Сине, есть органон не всякой, а лишь выводного знания. Органонами (средствами, методами) достижения такого знания считаются определение, описание, индукция, дедукция и аналогия. Невыводное же знание может быть приобретено на основе наблюдения, анализа и синтеза, опыта и эксперимента.

Вопрос о том, является ли логика частью философии или она всего лишь органон науки, был предметом горячих споров античных философов. Столки утверждали, что логика поистине является составной частью философии, тогда как перипатетики придерживались мнения, что она всего лишь органон мышления. Платоники, выбирая средний путь, говорили, что она одновременно и часть философии и органон наук. Ибн Сина в решении этого вопроса следовал мнению неоплатоников, хотя их философскую концепцию не разделял. Особенность позиции Ибн-Сины в решении вопроса о соотношении логики как науки и логики как органона состоит в том, что логика есть органон в той мере, в какой она есть наука, а не наоборот. Другими словами, логика как наука несет абсолютный самодовлеющий, а как органон – относительный подчиненный характер.

Приступая к анализу философских наук, Ибн Сина делит их на две категории – на теоретические и на практические, которые отличаются предметом изучения. Теоретические философские науки осведомляют нас о состоянии бытия вещей, существование которых не зависит от нашего действия, а практические философские нации «осведомляют нас о наших собственных действиях». Цель первых – постижение истины, цель вторых – достижение блага и счастья, исходя из деления философских наук на теоретические и практические, а также из их цели и задач можно подумать, что, по Ибн Сине, назначение первых –только разработка чистой теории, а назначение вторых – Оказание содействия в делах людских. Но на самом деле такое деление условно, ибо в теоретической философии Ибн Сина выделяет прикладные отрасли, или так называемые ответвления, а в практической – теоретические. Больше того, в некоторых ответвлениях теоретической философии, в частности в медицине, он выделяет и специальные теоретические подразделения.

Систему теоретической философии составляют физика, математика и метафизика, координация которых определяется прежде всего их отношением к материи: физика – наука, исследующая чувственные тела, их возникновение и уничтожение, движение и взаимодвижение, структуру и строение; математика – наука о вещах, существование которых необходимо связано с материей, но у которой нет определенной свойственной им материи, как фигуры и числа; метафизика – наука о вещах, которые либо необходимым образом не нуждаются в материи и движении, либо вообще не связаны с материей и движением. Субординация и координация видов теоретической философии и тем, что более общие науки снабжают исходными принципами более частные нации. Вследствие этого все нации оказываются подчиненными метафизике, ибо принципы всех их восходят к метафизике и завершаются в ней. В свою очередь метафизика не может обходится без физики и математики и следует за ними потому, что многие вопросы, о которых речь идет в ней, как то – возникновение и уничтожение, изменение, место и время, зависимость любого движущегося от движущего, завершаемое всех движущих первым движущим и т. д.

Содержание же основных разделов практической философии Ибн-Сины, как нельзя лучше подтверждает истинность старого тезиса о том, что философия – дочь своей эпохи. Ибо многие основоположения его практической философии представляют собой теоретическое обобщение и выражение тех общественных отношений, которые господствовали в его эпоху. Это идеи о взаимоотношениях супругов, детей и родителей, господина и его слуги, иерархическом строе общества, пророке и пророчестве и т. д.

Средневековая наука:

Восток – Запад

Народы, жившие на восточных окраинах Римской империи, противились принятию христианства, которое отождествлялось с враждебным им правительством империи. На этом фоне возник ислам, возвышение которого на арабском Востоке было внезапным и стремительным. Арабский Халифат — арабо-мусульманское государство возник под руководством Мухаммеда — религиозного и политического лидера. Наивысшего развития Халифат достиг в IX в. уже после смерти Мухаммеда. В его состав входили территории Аравийского полуострова, современных Ирана, Ирака, Египта, Сирии, части Закавказья, Средней Азии, Северной Африки, Пиринеев. Возникшая арабская культура во многом восприняла достижения античного мира. Багдадские халифы покровительствовали наукам: земледелие требовало развития геодезии, математики, военные походы и торговля стимулировали раз-витие географии, астрономии. На арабский язык были переведены сочинения греческих ученых, в частности Аристотеля, Птолемея, Архимеда. На арабский переводились и персидские, и индийские книги. Арабские ученые в целом восприняли и систематизировали знания античной цивилизации, придав им более рациональный характер. Прежде всего, это касается математики и астрономии.

Астрономия всегда занимала видное место в философских построениях. Арабы без изменений приняли-теорию Птолемея, основной труд которого они перевели под названием «Альмагест». Не внеся изменения в теоретические построения Птолемея, арабы существенно обогатили астрономию обширными наблюдениями, самыми точными для того времени. Выдающийся астроном И математик Ал-Батани (около 850—929) в 910 г. в «Книге по астрономии» уточнил данные Птолемея, произвел вычисления с тригонометрическими функциями. Им составлены таблицы тригонометрических функций, введено понятие «синус» («sinus»). Начиная с X в. для астрономических наблюдений арабские астрономы использовали секстант, радиус ко-торого составлял 17 м.

Одной из вершин средневековой астрономии являются исследования среднеазиатского ученого и государственного деятеля Улугбека (1394—1449). Его астрономическая обсерватория, построенная в 1429 г., была оборудована уникальными’приборами. В своем главном труде «Новые астрономические таблицы» Улугбек изложил теоретические основы астрономии, указал положение 1018 звезд, привел таблицы движения планет, отличавшиеся высокой точностью.

Астрономия служила стимулом к развитию математики, оставаясь важной сферой применения математических методов. Операции над числами стали более доступными после восприятия арабами в VIII в. позиционного принципа записи чисел, при котором значение каждой цифры определялось ее местом влево от конца цифрового ряда. Числовое значение увеличивалось в десять раз при перемещении цифры на одно место. Этот принцип появился у индусов в V в., а в Европу он попал под названием арабской цифровой системы в XII в. Слово «сифр» (отсюда: «цифра») по-арабски означало «нуль». Существенное развитие у арабов получила алгебра как метод оперирования с неизвестными величинами и тригонометрия, используемая ара-бами в астрономии и геодезии.

Крупнейшим математиком арабского Востока был Ал-Хорезми (787—850). Именно благодаря сочинениям Ал-Хорезми в арабском мире распространилась индийская позиционная система записи чисел. Сохранился его трактат «Краткая книга об исчислении ал-джебры и ал-мукабалы».

«Ал-джебр» и «ал-мукабала» означали две простейшие алгебраические операции при решении уравнений. От термина «ал-джебр» и возникло на-звание раздела математики «алгебра». Имя Ал-Хорезми в латинизированной форме «Algorithmus» дало термин «алгоритм», означавший вначале систему десятичной позиционной арифметики. Позднее этот термин приобрел другой смысл, используемый сегодня.

В математических сочинениях Омара Хайама (1040—1123) расширено понятие числа и на положительные иррациональные числа, изложено решение алгебраических уравнений до третьей степени включительно. Интересно отметить, что еще в прошлом веке история зналя двух Хайамов: поэта Омара Хайама, автора знамени-тых философских четверостиший, и математика Омара Ал-Кайя-ми. Оказалось, что это один и тот же человек. О. Хайам писал стихи на «фарси», а научные работы – по-арабски. Он обладал необычайной памятью, мог запомнить наизусть целые книги. Хайам возглавлял астрономическую обсерваторию, разработал проект весьма точного календаря, отличавшегося от григорианского.

Отметим, что подобно грекам арабские математики не использовали никаких алгебраических обозначений и все уравнения, математические преобразования записывали словами. Существовала так называемая риторическая алгебра.

Важный шаг арабскими учеными был сделан в развитии опытногоестествознания. Крупнейшим естествоиспытателем стал великий хорезмийский ученый-энциклопедист Ал-Бируни (973 – ок. 1050). Он сконструировал множество экспериментальных приборов, призывал прибегать к опыту и проверять результаты исследований опытным путем. Бируни написал около 150 трудов по истории, геодезии, лингвистике, математике. Он допускал возможность движения планет вокруг Солнца, указал на причину лунных фаз.

Бируни занимал должность советника шаха, руководил академией. Вокруг него собрались замечательные ученые, среди которых выделялся Абу Али Ибн Сына (латинизированное имя Авиценна) (около 980—1037 гг.) — ученый, поэт, философ, врач.

Важнейшие достижения были получены арабами в области оптики. Широкое распространение глазных болезней в пустынях и тропиках породило интерес к исследованию человеческого глаза.

Строение глаза было впервые описано философом и врачом античности Галеном (130—201), но в теории зрения Гален придерживался идей Платона. Арабский ученый Ибн-ал-Хайтан (965—1020), известный на Западе как Альхазен, выдающийся астроном, физик и математик, впервые в науке ушел от платоновской связи света со зрением. «Оптика» Ибн Ал-Хайтана явилась наиболее фунда-ментальным трудом в этой области в средневековье. Его 7-томный труд включает сведения о формировании зрительного восприятия, о свойствах зрения, в нем рассмотрена теория отражений зеркалами различной формы, теория преломления света. Фундаментальный труд Аль-Хазени, отличающийся новизной, оригинальностью, стройностью построения, появился в Европе в рукописном переводе на латынь в XII в. и был издан лишь в 1572 г.

Труды арабских алхимиков содержали, наряду с фантастическими гипотезами, рациональные выводы и рецепты в области химической технологии.

Большой интерес представляют труды арабских алхимиков, содержащие, наряду с фантастическими гипотезами, рациональные выводы и рецепты из области химической технологии, описание свойств ряда химических соединений, примеры их использования, в частности в медицине. Спирт, который арабские алхимики научились производить, исполь-зовался только как антисептик. Среди арабских алхимиков наибольшую известность получили Джабир Ибн-Хаян (около 721 — около 815) (латинизированное имя Гебер) и Ал-Рази (865—925). Арабскими алхимиками изобретены и описаны важнейшие для проведения химических экспериментов приспособления и оборудования: мензурки, колбы, тигли, горелки, шпатели и многое другое. И все же алхимия для арабов была прежде всего средством, с помощью которого они пытались отыскать способ изготовления золота и эликсир жизни и молодости.

Большое практическое значение для арабов имела география. Благодаря огромной территории Халифата арабами заложены основы географических представлений об Азии и Северной Африке. Первой из известных арабских книг по географии является «Книга путей и государств», написанная в IX в. Ибн-Хордаубеком. Книги по географии создавались на основе многолетних путешествий, рассказов купцов, донесений чиновников. Географические познания арабов обобщены в многотомном «Словаре стран», изданном в 1224г.