Колониальная система империализма

Нуллификация денег и «военный коммунизм» в СССР.

По В.Ульянову-Ленину, («Государство и революция», опубл. 1918), социализм - первая (низшая) «фаза коммунистической формации». На захват власти в России и гражданскую войну Ленин и большевики шли в убеждении, что социализм – принципиально нерыночный экономический строй, который состоит в уничтожении частной собственности на средства производства и товарно-денежного хозяйства, поэтому они проводили массовую национализацию и рассматривали падение покупательной способности денег как их закономерное «отмирание».

Опыт «социалистической революции» и ее защиты от реставрации старого строя был проделан с чрезвычайными мерами, успешными с точки зрения удержания большевиками власти («диктатуры пролетариата»), но опрокинувшими страну в хозяйственную разруху. Большевики подражали французским якобинцам 1793 – в централизации, мобилизации научно-технических сил, реквизициях и революционном терроре. Наиболее часто «пролетарским якобинцем» называли поляка Ф.Дзержинского, возглавившего ВЧК – главный орган красного террора.

Конституция РСФСР (июль 1918) определила новую власть как диктатуру городского и сельского пролетариата и беднейшего крестьянства в целях «полного подавления буржуазии». Столица РСФСР была перенесена в Москву; высшими органами власти, издававшими ее декреты, -ВЦИК и Совнарком, а затем (с 1920) также Совет труда и обороны (СТО). Им был подчинен ВСНХ (Высший совет народного хозяйства). С развертываниемгражданской войны против белых армий главнойзадачей ВСНХ стало изыскание средств для материального обеспечения Красной армии; председатель ВСНХ видный большевик А.Рыков был назначен также Чусоснабармом (чрезвычайным уполномоченным по снабжению Красной армии).

Для обеспечения Красной армии большевикиобложили крестьянство продовольственной разверсткой. Она сопровождалась «уничтожением торговли и спекуляции» - репрессиямипротив «мешочников» (торговцев продовольствием из-под полы). Ожесточенное сопротивление российского крестьянства проводимой коммунистами привело к восстаниям под лозунгами типа «долой продразверстку и коммунистов, да здравствуют большевики и свободная торговля!»

Дж.М.Кейнс в своем памфлете «Экономические последствия Версальского мира» ссылался на слухи о словах Ленина, что наилучшим средством расстроить капиталистическую систему является разложение системы денежного обращения. По существу это верная передача смысла слов и действий руководящих большевиков в период «военного коммунизма», когда расстройство денежного обращения виделось удобным способом «подрыва буржуазного режима», а печатный станок - не менее важным оружием, чем винтовки и пулеметы, что особенно подчеркивал секретарь ЦК РКП (б) Е.Преображенский, автор (вместе с Н.Бухариным) «Азбуки коммунизма».

Обращенная большевиками в Гознак бывшая Экспедиция заготовления государственных бумаг наводняла страну расчетными бумажными совзнаками; свои бумажные деньги либо их заменители-суррогаты пускали в оборот органы Советской власти на местах и различные белогвардейские и иные правительства отдаленных территорий. Проще всех поступил «нарком финансов Якутской республики» Алексей Семенов: он начертал на винных этикетках «Мадера», «Кагор» и «Опорто», удостоверив печатью, соответственно 1, 10 и 25 рублей; неграмотные тунгусы и якуты охотно принимали для расчетов эти «деньги».

Падение реальной ценности бумажных денег (нуллификацию) большевики рассматривали как их «отмирание», соответствующее идеалам социализма. На огосударствленных предприятиях и в учреждениях происходила натурализация зарплаты, выдаваемой продовольственными пайками и другими продуктами по карточкам. В апреле 1920 Совнарком издал Декрет, устанавливающий единообразное распределение продуктов питания (трудовой паек) для всего «трудового» несельскохозяйственного населения. Примкнувший к большевикам статистик С.Г.Струмилин возглавил разработку методики подсчета трудовой единицы соизмерения хозяйственных благ и услуг («тред»), которая должна была заменить денежные единицы.

НЭП и смычки

 

После победы партии большевиков в гражданской войне РСФСР объединилась (декабрь 1922)с другими «советизированными» территориями бывшей Российской империи в новое государство СССР - Союз Советских Социалистических Республик (всего сначала 4 республики; с 1936 – 11; в 1940-1957 – 16; после 1957 – 15). Первая конституция СССР отождествила его с возникшим «лагерем социализма» (1924).

Принципы «военного коммунизма» были заложены в принятую 8-м съездом РКП(б) Программу партии (март 1919) и в намеченный 9-м съездом план Государственной электрификации России – ГОЭЛРО (весна 1920). Электрификацию Ленин первоначально предполагал проводить на основе разверстки производительных сил.

Руководство проектом, получившим название план ГОЭЛРО (аббревиатура была предложена инженером Г.О.Графтио, возглавившим строительство ГЭС на р. Волхов и Свирь) было возложено на Г.М.Кржижановского. Он был назначен председателем Госплана -Государственной общеплановой комиссии РСФСР «для разработки единого общегосударственного хозяйственного плана на основе плана электрификации и для общего наблюдения за осуществлением этого плана» (февраль 1921).

Нодля выхода из разрухи Ленин был вынужден провозгласить (март 1921) новую экономическую политику (НЭП или нэп) как «стратегическое отступление» на пути к социализму: допущение частной собственности на средства производства, восстановление товарно-денежных отношений. Но государствозакрепляло за собой командные высоты экономики (земля и ее недра, крупная промышленность, транспорт, банковская система, внешняя торговля).

После перехода к нэпу Ленин исходил из того, что товарно-денежные отношения не отменяют единого государственного плана, а меняют подход к его осуществлению на материально-технической базе крупной электрифицированной промышленности. Экономисты, расценившие НЭП как признание неосуществимости социалистического строя и неизбывности капиталистических отношений, были высланы из страны наряду с философами, открыто критиковавшими марксизм. В 1923 был учрежден Госплан СССР, а в 1924создан журнал «Плановое хозяйство».

Ленин рассматривал нэп как «стратегическое отступление» внутри переходного периода к социализму, направленное на постепенную трансформацию несоциалистических хозяйственных укладов России в плановую экономику на основе рабочего-крестьянского союза при политическом режиме однопартийной коммунистической диктатуры.

Мелконатуральный и мелкотоварный уклады (крестьянское хозяйство) Ленин предполагал трансформировать через кооперацию, допущенный частнокапиталистический уклад – через госкапитализм (аренды, концессии). После заключения в 1921 ряда торговых соглашений (с Великобританией,

Главные смычки нэпа. Возрождение торговли. «Свобода торговли для мелких производителей», дозволенная Декретом о продналоге, положила начало восстановлению рыночных институтов, ликвидированных при «военном коммунизме». Ленин назвал торговый обмен излишков крестьянского продовольствия, сырья и фуража на предметы ширпотреба и сельскохозяйственного инвентаря из государственного фонда, смычкой (1) городской «социалистической работы по крупной промышленности» с «широким крестьянским полем». Но с возрождением торговли стала быстро возрождаться мелкая и кустарная промышленность. Она насыщала основные потребности крестьян и городских рабочих в инвентаре, в предметах домашней обстановки, одежде и обуви; целиком – нужды крестьян в пиленом лесе для изб. Средняя промышленность (предприятия менее 20 рабочих) переводилась в аренду частникам, охватывая, главным образом, мукомолье и маслоделие, коже-, дерево- и металлобработку. Частным предпринимателям – нэпманам (нэпачам) -была в основном передана розничная торговля; оптовая торговля осталась преимущественно в руках государства.

Возродились ярмарки, делившиеся республиканские, областные и местные. Значение всесоюзных ярмарок после образования СССР получили знаменитая Нижегородская и Бакинская, игравшая большую роль в торговле со странами Востока.

Появились и советские биржи ( летом 1921 года), но государство рассматривало биржи как инструмент для «овладения рынком» и вытеснения частника. «Свободный оборот» с крестьянством подразумевал расширение отпуска крестьянского хлеба на экспорт, а это, как и предоставление концессий иностранным предпринимателям, требовало валютной смычки (2) с мировым рынком - твердой денежной единицы. Наконец, и«социалистическая работа по крупной промышленности», и размах кооперации, и налаживание внешней торговли не могли обойтись также без смычки (3) однопартийно-государственной власти с беспартийными специалистами (нередко состоявшими ранее в других, теперь запрещенных партиях).

Наркомат финансов и денежная реформа 1922-1924. Спецы руководимого Г.Я.Сокольниковым(единственным в ЦК ВКП(б) и Совнаркоме, кто имел западное университетское образование) Наркомата финансов и возрожденного Госбанка, заменившего оказавшийся бесполезным Народный банк, провели денежную реформу, создавшую твердую валюту – советский червонец.

Первым выступил с проектом восстановления золотомонетного обращения и котировки русского рубля за границей зав. эмиссионным отделом Госбанка Н.Н.Кутлер, старый чиновник еще виттевского министерства финансов (затем кадет). Бывший банкир-миллионер В.В.Тарновский выдвинул идею параллельной валюты - выпуска разменных на золото банкнот, которые должны были иметь хождение наряду с совзнаками. Именно эту идею начали реализовывать сотрудники Наркомфина во главе с начальником Валютного управления, бывшим эсером и экс-ректором Саратовского института народного хозяйства Л.Н.Юровским. С осени 1922 Госбанк выдавал новыми червонцами, на 25% обеспеченными золотом и долларами, коммерческие кредиты предприятиям (торговли и легкой промышленности), тогда как совзнаки продолжали обслуживать бюджет. В июле 1923 выпуск совзнаков был ограничен, а к концу 1923 они были фактически вытеснены из обращения червонцами с фиксированным золотым содержанием: всякий, к кому попадали совзнаки, стремился скорее купить на них что-нибудь или обменять на червонцы. В феврале 1924 выпуск совзнаков был вовсе прекращен, и начался выпуск государственных казначейских билетов номиналом в 1, 3 и 5 рублей, а также серебряных монет номиналом от 10 копеек (гривенники) до 1 рубля (¹/₁₀ червонца). С появлением советских серебряных монет население стало сдавать в отделения Госбанка припрятанные старинные имперские серебряные и золотые монеты.

С появлением червонца завершился перевод в денежную форму сельхозналога и заработной платы рабочих и служащих. Замкнулись рамки нэпа как смешанной экономической системы, сочетавшей натуральные и денежные элементы, методы прямого (административного) и косвенного (рыночного) хозяйственного регулирования.

Смычка со спецами. В.Ульянов-Ленин в период нэпа призывал беречь как зеницу ока всякого спецá, работающего со знанием своего дела, пусть идейно и чуждого коммунизму, а также стал утверждать, что инженер, агроном, лесовод и т.д. «придёт к признанию коммунизма через данные своей науки». В партию, разросшуюся преимущественно за счет молодежи (чаще всего крестьянского происхождения), из спецов вступили лишь единицы: ректор Горной академии геолог И.М.Губкин, управляющий ЦСУ (Центральным статистическим управлением) П.И.Попов, основатель-директор Лугового института и директор Московской с.-х. академии почвовед В.Р.Вильямс. Но, получая по высшим разрядам, спецы почувствовали себя (как писал один из них[1]), «огромной творческой силою», веря, что «Советская страна, уйдя от военного коммунизма, но не возвращаясь к капитализму, сможет при самоотверженной работе интеллигенции построить «дом», удобный для всех классов общества».

Спецы привлекались как главные инженеры и руководители подразделений на заводы, управляемые «красными директорами»; члены Президиумов, заведующие отделами и секторами, начальники управлений ВСНХ и Госплана; члены коллегий наркоматов; ректоры, деканы и профессора вузов и т.д. Возродились Русское техническое общество и Общество горных инженеров (как Клуб горных деятелей). Директор Института «Поверхность и недра» П.И.Пальчинский основал новую область науки - экономическую геологию. Для разработки направлений, имевших важное оборонное значение, было создано Особое техническое бюро ВСНХ во главе с инженером В.И.Бекаури. Расширилась деятельность КЕПС; акад. А.Е.Ферсман проявлял «сказочную вездесущесть» в экспедициях для поисков минерального сырья (от Крайнего Севера до Каракумов). При Наркомате финансов был создан Конъюнктурный институт во главе с Н.Д.Кондратьевым. Н.И.Вавилов, снискавший известность «Менделеева биологии», основал Всесоюзный институт прикладной ботаники и новых культур.

Специалисты разных областей (экономисты, инженеры, физиологи, психологи, журналисты) включились в движение за научную организацию труда (НОТ) – претворение в плановом хозяйстве достижений научного менеджмента. Главным проводником тейлоризма в СССР, вызывавшим на яростные споры, стал А.К.Гастев, основатель-директор московского ЦИТа (Центрального института труда); аналогичные институты возникли также в Харькове, Таганроге.

Благодаря спецам- аграрникам возродилась и расцвела российская сельскохозяйственная кооперация в разных формах.

Хозрасчет и «госкапиталистический» расчет. Главки при нэпе были отменены. Предприятия крупной промышленности переводились в соответствии с профилем и территориальной близостью в состав сравнительно небольших (по западным капиталистическим меркам) трестов, определенных декретами как производственные объединения, действующие на началах хозяйственного (коммерческого) расчета с целью извлечения прибыли. К осени 1923 было трестировано св. 80% (около 3,5 тыс.) госпредприятий, всего насчитывалось 426 трестов, из них около 75 – общесоюзного значения(как, например, Донуголь, Югосталь, Гомза (гособъединение 15 машиностроительных заводов Центрального промышленного района), Петроградский и Московский Машинотресты).

Для реализации продукции трестов на внутреннем и внешнем рынках были созданы синдикаты; причем через Нефтяной синдикат шла реализация всей продукции отраслевых трестов («Азнефть», «Грознефть», «Эмбанефть»), через Металлосиндикат и Уралмет – 90% продукции металлургических трестов; гораздо меньше были охвачены синдицированием кожевенные и текстильные тресты. Тресты, объединявшие предприятия-изготовители ширпотреба, располагали бóльшими возможностями рентабельного отпуска продукции; операции трестов в тяжелой промышленности были подчинены задаче внутрипромышленного накопления.

В.И.Гриневецкий, основываясь на опыте индустриального рывка Российской империи, был убежден, что его план структурной перестройки российской промышленности реализуем только при решающей роли западных инвестиций. После перехода к нэпу и большевики стали рассчитывать хоть и не на главную, но на довольно значительную (более трети) долю иностранных капиталов в реализации плана ГОЭЛРО. РСФСР приняла участие в Генуэзской конференции. Однако проявленная там твердость Совнаркома в сохранении монополии внешней торговли и отказе от признания долгов царского Временного правительств вызвала язвительное замечание Ллойд-Джорджа, что большевикам придется рассчитывать не на капиталы, а единственно на «Капитал» К.Маркса.

Но близ Генуи был подписан с представителями Веймарской республики Рапалльский договор (апрель 1922), установивший советско-германские дипломатические отношения и определившийпрограмму торгового и военно-технического сотрудничества двух государств-изгоев Версальско-Вашингтонской системы.

Концессии входили в «госкапиталистический» расчет Ленина развить районы и отрасли, на подъем которых у советского государства явно не было собственных сил. Всего было заключено 163 концессионных соглашения, особое значение придавалось им в добывающей промышленности. Крупнейшие были предоставлены для восстановления добычи на уже освоенных ресурсных базах: английской компании Лена Голдфилс (золото в Восточной Сибири; свинцово-цинковые руды на Алтае, медные и железные руды на Урале), бизнесменам из США А.Гарриману (марганец в Грузии) и А.Хаммеру (асбест на Урале). Другие были связаны с разведкой и освоением новых месторождений; наибольшее значение японские концессии на поиск и добычу нефти и угля на Сахалине.

 

5. Слом нэпа и переход к директивному планированию в СССР.

Кризис хлебозаготовок. Смычки нэпа оказались не в состоянии скрепить его как хозяйственное целое, способное организовать многообразие укладов, не удалось. Хотя население страны быстро восстанавливалось после демографической катастрофы, а хозяйство - после разрухи, по всем направлениям пошли размычки, определившие недолговечность системы.

Предполагалось, что продналог и разрешение свободного оборота хлебных излишков создадут условия для роста в деревне крестьянского мелкотоварного уклада, а высвободившаяся «мелкобуржуазная стихия», отслаивая кулачество («капиталистические элементы»), будет не только удержана в рамках государством, опирающимся на сельскую бедноту («пролетарские элементы»), но и обеспечит накопления для социалистической индустриализации. Главным источником накоплений должна была стать выручка от экспорта зерновых, покупаемых государственными планово-заготовительными органами у индивидуальных крестьянских хозяйств.

В первые годы нэпа основную долю незначительного советского экспорта составляли лесоматериалы, лен, нефтепродукты и марганцевая руда. К 1924 хлебные злаки, вышли на первое место, однако в объеме лишь 25% от довоенного, и на этом уровне застопорились. Сказалось то, что революция и гражданская война привели к имущественной нивелировке деревни, сократив долю и беднейших «пролетарских», и зажиточных «капиталистических» элементов[2]. «Осереднячившись», крестьянство тяготело скорее к хозяйству натуральному, чем мелкотоварному: самим есть хлеб досыта и откармливать скотину, без стремления к расширению продаж зерна. К тому же с переводом госпромышленности на хозрасчет тресты-производители в погоне за рентабельностью начали вздувать цены на продукцию, рассчитанную на крестьянский спрос (кровельное железо и металлоизделия, ткани, мыло, курево и др.). Из-за возникших ножниц цен ( осенью 1923 относительные цены на промтовары были в 1,7 раз выше, а на сельхозпродукты – в 2 раза ниже, чем в 1913) разразился кризис сбыта промтоваров (1923) при уровне объема легкой промышленности, еще далеком от восстановления (40% от 1913).

Власть отреагировала декретом о предельных ценах на товары и требованием от госпредприятий снижения себестоимости. «Раствор ножниц» промышленных и с.-хоз. цен был сжат (осенью 1924 – отношение 1,35:1), но возник дефицит промтоваров. А рост цен на зерно и доли частных и внеплановых заготовителей в хлебообороте (1925 - 43 % от общего объёма заготовок) привел к срыву государственных хлебозаготовок (1925 – всего 47% от запланированного) и обострению борьбы внутри ЦК ВКП(б).

Восстановление сельского хозяйства влекло и новое расслоение деревни: доля хозяйств с посевной площадью св. 6 десятин, снизившаяся за 1920-1923 с 12% до 8,5%, возросла к 1925 до 12%, хотя из этих хозяйств лишь четверть (2,7% от всей массы крестьянства) могла считаться крупными (св. 10 дес.).

Восстановительные процессы при нэпе воспроизводили аграрно-индустриальную структуру народного хозяйства Российской империи: с преобладанием сельского, преимущественно земледельческого и трехпольного хозяйства, и более быстрым ростом легкой, а не тяжелой промышленности. С началом больших новостроек социалистической индустриализации (ДнепроГЭС; Турксиб -Туркестано-Сибирская железная дорога и др.) увеличилась потребность в хлебе не только для валютного экспорта, но и для питания рабочих новостроек. Между тем зажиточное крестьянство предпочитало удерживать излишки хлеба в закромах, лишая государство из-за недостатка товарного хлеба возможности импортировать машины и оборудование на уровне более половины от того, что был в Российской империи. За 2-е полугодие 1927 было заготовлено зерна на 2 млн. т меньше сравнительно с 1926. Стало ясно, что курс на построение социализма «в одной, отдельно взятой стране» в рамках нэпа сталкивается с противоречиями, ставящими границы структурным сдвигам в хозяйстве для превращения СССР в индустриальную страну. Чтобы в 1927-1928 хотя бы приблизиться к уровню хлебозаготовокпредыдущего года, пришлось прибегнуть к чрезвычайным мерам. Обозленный кризисом хлебозаготовокгенсек Сталин решил круто развернуть генеральную линию партии и порешить нэп, объявив его «особой политикой пролетарского государства, рассчитанной на допущение капиталистических отношений… на возрастание социалистических элементов в ущерб элементам капиталистическим».

«Возрастанию социалистических элементов» Сталин и ведомые им высшие структуры власти от Политбюро ЦК до ОГПУ придали форму новой системы чрезвычайных мер,проводимых под лозунгом обострения классовой борьбы: сзажиточными крестьянами (кулаками); торгово-промышленными частниками (нэпманами,кустарями, иностранными концессионерами); спецами. Протест Бухарина, Рыкова, Томского против изменения генеральной линии был осужден как правый уклон (апрель 1929) на 16 конференции ВКП(б), принявшей директивы по первому пятилетнему плану развития народного хозяйства СССР и одновременно решение о «генеральной чистке партии». Победа была достигнута Сталиным благодаря установленному им контролю над номенклатурой и выдвижения в аппаратом ЦК функционеров, готовых отождествлять генеральную линию с линией генсека, оставшегося единственным «вождем».

От размычек нэпа – к вытеснению частного капитала и «спецеедству». Советский червонец недолго котировался на заграничных биржах: незначительная величина золотого запаса СССР (¹/₇ дореволюционного) и срыв активного торгового баланса торможением хлебного экспорта не позволяли поддерживать обратимость червонцев в золото. Пришлось запретить сначала вывоз червонцев за границу (1926), а затем и их ввоз в СССР (1928). Концессионеры были обязаны заводить рублевые счета в Госбанке и переводить туда свои инвалютные капиталы по завышенному курсу червонца, а перевод полученных в СССР доходов на зарубежные валютные счета, часто задерживался сверх официально установленных сроков (2-3 месяца). Еще одной проблемой стали фальшивые червонцы, за спиной изготовителей которых стояли белая эмиграция и глава «Ройял-Датч-Шелл» Детердинг.

Вмешательство государства в ценообразование приводило к процессу, который Л.Юровский назвал арбитражем между двумя уровнями цен: оптовыми регулируемыми, которые в СССР стали называть этикетными, ивольными розничными. Разноуровневость цен не позволяла уравновесить спрос и предложение, порождая товарный дефицит и просачивание на частный рынок изрядного количества дефицитных товаров, распределяемых по регулируемым государством ценам. Для растущего слоя лиц специальным занятием становилась спекуляция на разрывах в ценах. С ней, как и с валютной спекуляцией, государство решило бороться при помощи юстиции и милиции.

Но вскоре на первый план в уголовном преследовании в связи с хозяйственными проблемами вышли процессы спецов-«вредителей». Износившееся дореволюционное промышленное оборудование, не обновляемое из-за отсутствия накоплений для капиталовложений, не справлялось с напряженными заданиями, диктуемыми провозглашенным курсом на социалистическую индустриализацию. Участились аварии, ответственность за которые власть возложила на старых технических специалистов, обвиненных во вредительских действиях по срыву индустриализации и по наущению заграничных капиталистов (в том числе эмигрантов) из бывших собственников предприятий. Показательный процесс над «вредителями» из числа инженеров предприятий треста «Донуголь» (Шахтинское дело, 1928) положил начало борьбе с «экономической контрреволюцией». ОГПУ фабриковало уголовные дела, выбивая из арестованных инженеров, техников, экономистов и статистиков «признания» в организации нелегальных групп и «партий», якобы готовивших сообща с западными разведками иностранную интервенцию в СССР для реставрации капитализма. По стране покатилась кампания спецеедства – притеснений и преследований «буржуазной» технической интеллигенции.

Аресты по обвинениям во вредительстве и шпионаже затронули и администрацию концессий, которые Советское государство стало в массовом порядке разрывать. Почти все из 113 концессий, действовавших в конце 1920-х, были ликвидированы. Вместо них расширилась практика платной технической помощи: заказы западным фирмам конкретных производственных проектов; договоры с отдельными западными инженерами; командировки членов партии для практики на иностранных заводах, чтобы затем работать директорами, главными инженерами, руководителями подразделений промышленных предприятий.

Спецеедство распространилось на аграрников-кооператоров (А.Чаянова и его коллег), доказывавших, что дифференциация крестьянства носит преимущественно не классовый, а демографический характер (циклические возрастные изменения составов семей и «коэффициента едоки/работники»). Возобладала жесткая схема «классовый враг-кулак» - «колеблющийся середняк» - «беднота-опора».

Влияние Великой депрессии на социалистическую реконструкцию в СССР. И.Сталин назвал 1929-й год, когда под его руководством началась насильственная сплошная коллективизация сельского хозяйства СССР, «годом великого перелома». В том же году Сталин после разгрома «правого уклона» стал единоличным диктатором. И вскоре начал «подхлестывание» индустриализации, добиваясь превышения темпов роста промышленности сравнительно с и без того высокими показателями 1-го 5-летнего плана.

Пятилетний план не включал отдельного плана и конкретных цифр относительно производства вооружений. Но военные приготовления в Польше (покупка 400 танков у Франции, 1928), лобовое столкновение с которой (союзной Румынии и поддерживаемой Францией) считалось тогда наиболее вероятным, взбудоражили Политбюро ЦК ВКП(б) и Наркомат по военным и морским делам. Летом 1929 Политбюро приняло секретное постановление «О военной промышленности», ориентировавшее на ускоренное создание современной военно-технической базы для обороны, для того чтобы иметь над возможным противником превосходство по 2-3 видам стратегических вооружений: авиации, артиллерии и танкам.

«Великая депрессия» на Западе нагнетала ощущение военной угрозы оттуда и одновременно удешевила капитальные блага в передовых странах; сталинское руководство сочло историческим шансом закупку необходимых технологий у западных фирм, особенно американских и германских. После перевыполнения плана на 1928/1929 хозяйственный год (23,7%) Сталин потребовал (январь 1930) увеличить их целом с 21,5 до 45%. Новые руководители Совнаркома (В.Молотов вместо Рыкова) и Госплана (В.Куйбышев вместо Кржижановского) занялись пересмотром и пятилетнего плана. Его показатели были завышены против запроектированных цифр оптимальноговарианта по выплавке чугуна - в 1,7 раза, добыче угля и нефти, производству стали и проката – в 2 раза, еще больше – по выпуску транспортных средств.

На фоне крутого спада производства и многомиллионной безработицы в странах Запада пятилетка СССР производила впечатление размахом промышленных новостроек и ликвидацией безработицы. Но до 85% нового заводского оборудования в 1-й пятилетке было установлено благодаря закупкам западных технологий. Доля промышленного оборудования в импорте СССР за 1-ю пятилетку возросла с 23% до 56%, а промышленного сырья уменьшилась с 56,5% до 28%; доля СССР в мировом импорте машин и оборудования подскочила до 30% (1931) и затем до 50% (1932)! В условиях резкого сокращения спроса на индустриальные проекты и продукты на Западе предприниматели и инженеры, особенно американские и германские, были заинтересованы в выгодных заказах из СССР.

Координатором принятия советских заказов (строительство промышленных предприятий, поставки оборудования, инженерные консультации) западными корпорациями стала фирма американского архитектора Альберта Кана «Кан Инк.» (Детройт, филиал – «Госпроектстрой» в Москве). Она получила по договору с Амторгом (февраль 1930) пакет заказов от Совнаркома стоимостью 2 млрд. $ и обеспечила реализацию более трети промышленно-строительных проектов (св. 500 из 1500) в годы 1-й пятилетки. Кан изобрел метод конвейерно-поточного производства технической документации, позволявший делать проекты за считанные недели, а возводить заводы – за месяцы.

Но для закупок нужна была твердая валюта, и начались лихорадочные поиски ее источников. Были приняты меры к освоению золотоносного района в верхнем течении рек Колымы и Индигирки и расширению круга зверей (вплоть до собак и кошек), шкуры которых могли быть экспортированы как «меха». Для вывоза нефти из северо-кавказского района сооружен первый в СССР магистральный нефтепровод Грозный – Туапсе (1929-1932). В Торгсин (Всесоюзное объединение по торговле с иностранцами на территории СССР, 1930-1936) советским гражданам было предложено сдавать старые червонцы и бытовое золото («лом») в обмен на жизненно необходимые товары.

«Великий перелом» - сплошная коллективизация. Однако главным источником валютных поступлений остался зерновой экспорт. Ради его увеличения Сталин и организовал сплошную коллективизацию, провозгласив, что «середняк пошел в колхоз». Массовое сопротивление крестьянства насильственному обобществлению угодий и скота вынудило власть под угрозой волны повстанческих крестьянских выступлений и уничтожения половины низовых работников пойти на попятную. Вину за «перегибы», «искривления партлинии» в колхозном движении Сталин переложил на местных руководителей (ст. «Головокружение от успехов», 2 марта 1930). Число крестьян, охваченных колхозами, быстро снизилось (с 56% до 21%). Но хлеба на экспорт для индустриализации требовалось все больше: на мировых продовольственных рынках цены упали много сильнее, чем на промтоварных. И с 1931 коллективизация вновь была форсирована, теперь уже окончательно.

Основная выручка приходила в фунтах стерлингов из Англии - главного импортера советского зерна, а основные закупки техники делались в США и Германии на доллары и рейхсмарки. Поэтому крушение золотого стандарта и девальвация фунта стерлингов (1931) нанесли ощутимый удар по платежеспособности СССР, потерявшего во внешней торговле за время кризиса 1,1 млрд. валютных руб. Хотя план по натуральному объему экспорта был выполнен на 95%, выручка валюты от него составила лишь 60% намеченного. Несмотря на это, план по импорту машин и оборудования был выполнен на 105,6%, хотя в целом по импорту – всего на 48,6%. Только за сельхозмашины, включая трактора, было заплачено 1,15 млрд. зол. руб.

БОРЬБЫ СВЕРХДЕРЖАВ

Главные научно-технологические достижения и структурное отставание в 1950-60-е гг. После военного триумфа 1945 г. плановая экономика СССР была вынуждена подчиниться задачамглобального противоборства в «холодной войне». «Атомной дипломатии» был дан ответ советскими ядерными испытаниями (1949) уже в «восстановительной» 4-й пятилетке (1946-1950). В 5-й и 6-й пятилетках (1950-е гг.) сверхдержавный престиж был подчеркнут первыми в мире АЭС (Обнинск, 1954) и атомным ледоколом («Ленин»,1959), искусственным спутником Земли (1957) и межконтинентальной баллистической ракетой (1958).

Советский павильон привлекал всеобщее внимание на Всемирной выставке 1958 г. в Брюсселе. Однако летом следующего 1959 г. состоялась иная выставка - американская в московском парке Сокольники, и ее посетители, в том числе новый руководитель СССР Н.Хрущев испытали на себе «демонстрационный эффект» достижений США в области продуктового изобилия, бытового комфорта и техники развлечений. Несмотря на это, окрыленный сводками о высоких темпах роста советской промышленности Хрущев заявлял, что Россия покажет Америке “кузькину мать” - имея в виду не только в гонку вооружений, но и экономическое соревнование. Придя во время визита в США в восторг от размаха тамошнего использования кукурузы, Хрущев распорядился сеять ее в СССР чуть ли не повсеместно, чтобы быстро “догнать и перегнать Америку по производству мяса, молока и масла на душу населения”.

Хрущев дерзнул разоблачить преступления покойного Сталина, но расставленные последним акценты по-прежнему довлели над осознанием места СССР в мире. На основании критерия, сформулированного Сталиным еще в 1925 г., - победа социализма в ряде других стран как гарантия от попыток интервенции и реставрации капитализма – Хрущев провозгласил в 1959 г. “полную и окончательную победу социализма в СССР”. Реально же пришлось считаться с глухим, а нередко и открытым (Венгрия, 1956) сопротивлением коммунистическому руководству в “братских” странах Восточной Европы, а отношения с коммунизированным Китаем разорвать в 1960 г.

И все же сохранялось впечатление, что «ветер истории дует в наши паруса». В 1961 г. полет пилотируемого Ю.Гагариным космического корабля с характерным названием «Восток» очередной бросил вызов Западу. И тогда же нетерпеливый Хрущев и престарелый академик Струмилин определили сроки опережения США по производству продукции на душу населения - ближайшие 10 лет - и построения коммунизма в СССР - 20 лет. Новая программа КПСС слово в слово воспроизвела фантастическую формулу из “Коммунистического манифеста” Маркса и Энгельса о бесклассовом обществе, где “все источники общественного богатства польются полным потоком и осуществится великий принцип “каждый - по способностям, каждому - по потребностям” (как говорил Хрущев, «коммунизм – это идеи Маркса, смазанные свиным салом»).

К формуле Ленина “Коммунизм есть Советская власть плюс электрификация всей страны” Хрущев добавил “плюс химизация сельского хозяйства”. В годы семилетки (1959-1965) было сохранено всего 4 общесоюзных министерства по приоритетным направлениям:

Электростанций.

Железные дороги переводились на тепло- и электровозную тягу. Были введены в строй магистральные нефтепроводы из «Второго Баку» на восток Сибири (Туймазы – Иркутск, 3, 6 тыс. км) и на восток Европы («Дружба» от Альметьевска в Татарии, 4500 км). Развернулось крупномасштабное строительство тепло- и гидроэлектростанций (в том числе крупнейших в мире Братской ГЭС на Ангаре и Красноярской ГЭС на Енисее).

Ускорилось развитие химической промышленности, особенно производства минеральных удобрений. Однако если