Рабочие песни пореформенного времени

Рабочие песни пореформенного времени, как и эпохи крепостничества, правдиво рисуют картины тяжелейших условий труда и жизни рабочих. Особенно характерны песни приискателей и рабочих горнорудных заводов. Рабочие этих предприятий и после
отмены крепостного права, по существу, были на положении крепостных. Именно поэтому в пореформенном песенном творчестве рабочих Урала и Сибири, как и в их дореформенном творчестве, центральное место занимает описание каторжных условий труда.
По утру нас рано будют,
Хоть устал —так не рассудют.
Мы пришли в разрез,
А смотритель тут и есть.
Жалобы на тяжелую жизнь мы находим и в песнях рабочих текстильных фабрик, шахтеров Донбасса и т. д. Так, рабочие морозовских фабрик говорили словами песни:
Часто ходим босы, голы И голодные-холодные.
В широко известной в свое время песне «На Донской земле привольной» шахтеры Донбасса так характеризуют свою жизнь:
Распроклята жизнь шахтера, День и ночь, мы работаем —
А кто знает про нее! Ровно в каторге сидим.
Теме труда, описанию тяжелых условий жизни рабочего человека посвящаются многие частушки. Например:
Кто на фабрике не живал, На болоте мы живем,
Тот и горя не видал, По карьерам ходим.
А моя головушка Годовые празднички
Натерпелась горюшка. Во слезах проводим.

О жизни рабочих рассказывается и во многих сказах. Этой теме посвящены также пословицы и поговорки, записанные в рабочей среде. Например: «Кто рано встает, у того хлеба недостает», «Не доглядишь оком, заработаешь боком», «В забой пойдешь—под бой попадешь» «Через золото слезы льются», «Щи — хоть тряпье полощи», «Рабочий давно в аду на харч записан» и и др.
Тяжелые условия труда и жизни вызывали в рабочей среде недовольство. В 70—80-е годы XIX в. все сильнее дает о себе тать стихийное рабочее движение. Это получает отражение в рабочих песнях. Характерной в этом отношении является песня «Слава богу, наш хозяин». Начинается песня с рассказа о плохом питании рабочих (их кормят щами, в которых «ни капусты, ни крупы», «говядины ни куска»). Затем рассказывается о тяжелых условиях их труда (работают даже по воскресеньям). И заканчивается песня изображением протеста рабочих. Рабочие бросают работу и уходят с фабрики со словами:
Ну так черт с тобой, хозяин, Со работой, со твоей, (2 раза) Со.прикащиком дурным, (2 раза) С подмастерьем дорогим!
О стихийном протесте рабочих, об их уходе с фабрик говорится также в песнях «Не играй, Коровин, шаром», «Против Брянского вокзала» и многих других [27, 248, 249].
Вершиной рабочего революционного движения 80-х годов
XIX в. является знаменитая Морозовская стачка 1885 г., в которой
приняло участие более 30 000 рабочих. Рабочие проявили невиданные до сих пор сплоченность и организованность. Морозовская
стачка получила отражение во многих песнях.
С 1895 г. начинается новый, пролетарский период в русском осврбодительном движении. Рабочее движение теперь приобретает все более отчетливый политический характер. Это отразилось и на содержании рабочих песен. В них постепенно центральное место начинает занимать тема революционных политических выступлений. Характерной в этом отношении является возникшая в самом начале XX в. рабочая песня «Как на Сормовском заводе» [14, 115].
Завод и фабрика, раскрытие антагонистических взаимоотношений между рабочими и их эксплуататорами по-прежнему занимают значительное место в рабочих песнях. Но их тематика и проблематика теперь уже этим не ограничиваются. Диапазон социальной тематики рабочих песен конца XIX в. значительно расширяется, они обретают все более острое социальное звучание. Если ранее в рабочих песнях с гневом и возмущением говорилось главным образом о хозяине-фабриканте, заводчике, управляющем, мастере и подрядчике, то теперь объектом сатиры становятся все эксплуататорские классы, духовенство и царь. Характерной является созданная рабочими морозовских фабрик в самом конце XIX — начале
XX в. песня «Камаринская Морозова» («Эх и прост же ты, рабочий человек»), которая заканчивается призывом к революции:
Вы, ребятушки, фабричные, Покажите молодечество,
К обирательству привычные, Выходите на купечество.
Уж найдите вы управушку На купцов, да на попов, да на царей
На Морозова на Савушку, Поднимайтеся скорей, скорей, скорей!

называется «сумасшедшим государем» и «чучелом в короне», заканчивается такими строками:
Долго ль нам терпеть Царский гнет и плеть? Припев: Ай-да, царь, ай-да царь,
Сумасшедший государь. (2 раза) Чучело в короне Надо свергнуть с трона! Припев: Ай-да царь, ай-да царь, Сумасшедший государь.
Я последний день гуляю, На отчаянность иду. Все лопаты изломаю, Завтра робить не пойду. [32, № 654, 197]
Революционное движение рабочих получило отражение и в частушках. В 80-е годы возникают частушки, рисующие картины стихийного протеста. Приведем примеры женской и мужской частушки:
Провалися этот рудник. Где-как робил милый мой. Затопи этот забой, Да где работал милый мой.
По дорожке я шла, Прокламацию нашла. Не пилось, не елось, Прочитать хотелось.
Начиная с середины 90-х годов XIX в. частушки все более и более полно отражают политическую борьбу российского пролетариата. Особенно много частушек о рабочем движении было создано в период первой русской революции 1905—1907 гг Вот примеры:
Мне сказали про милого, Что троих милой убил: Стражника, урядника, Да земского начальника.
Фабрикантам красоваться, Знать, недолго, уж теперь. Им придется убираться, Возьмем фабрики себе!
Частушки выражали глубокую веру в неизбежную победу над капиталом:
Мы всей улицей пойдем, Марсельезу пропоем. Мы ее всю ночь петь будем, Богачей ею разбудим.
Особый подъем революционное песенное творчество рабочих получает в период первой русской революции 1905—1907 гг. Основное острие сатиры пролетарской песенной поэзии в это время направлено против самодержавия — царя Николая II и окружающих его сатрапов. На события Кровавого воскресенья 1905 г. рабочие откликнулись песней «В день девятый января». В песне говорится, что рабочие шли мирно к царю «милость просить», а он их «снегом накормил» и «кровью напоил».
После Кровавого воскресенья изобличение царя и его приспешников, призыв к революции составляют главный пафос песенного творчества рабочих. Одна из рабочих песен, в которой Николай II
В период капитализма усиливается социальная направленность не только песен и частушек, но и других жанров рабочего фольклора.
Революционному движению рабочих посвящены многие сказы-«Лысвенский бунт» [12, 31-32], «Батуринский бунт» [12 259-260] «Из-за гнилой муки» [12, 268-269] и др. Революционные настроения получили отражение также в рабочих пословицах; «Жадность да царь —всему горю начало», «Ко дворцу шли просители, а от дворца шли мстители», «Царский сыщик всюду рыщет» и др. В них выражалась вера народа в торжество социальной справедливости
(«Не нам судьба судья, а мы судьбе хозяева», «Выйдет хозяину всей жизни промер», «Расплатятся пташки за свои замашки» и т. п.).
На основе всего сказанного о рабочем фольклоре можно заключить, что в период с конца XVIII до начала XX в. он неуклонно развивается в направлении углубления связей с современностью, усиления социального звучания. Постепенно социальная тенденция вырастает до мощного революционного пафоса. Основной причиной такого качественного изменения является сама реальная историческая действительность, то обстоятельство, что рабочий класс России к концу XIX в. становится в авангарде революционного движения. Однако определенную роль в возникновении революционного рабочего фольклора и особенно революционных песен сыграли революционные песни литературного происхождения.

Советский фольклор

Песни литературного происхождения и революционные песни рабочих. Песни литературного происхождения в народе, в том числе и среди рабочих, начинают распространяться в XVIII в. Постепенно этот процесс все более и более усиливается. Однако если литературные стихотворные произведения XVIII и первой половины XIX в. имели преимущественно бытовой характер и, за исключением песен декабристов, не предназначались для исполнения в народе, то во второй половине XIX в. создается немало революционных стихотворений и песен специально для распространения в народе. Так, в 60-е годы В. И. Богдановым 334 была создана «Дубинушка», которая затем получила широкое распространение в революционной среде. В эти же годы были написаны революционные стихотворения «Слушай» И. И. Гольц-Миллера и «Реквием» («Не плачьте над трупами павших бойцов») И. И. Пальмина, которые стали песнями. В 80-е годы Д. А. Клеменц создал песни «Барка» и «Ах, ты, доля, моя доля», А. А. Навроцкий написал песню «Есть на Волге утес». Все эти песни также получили распространение как среди революционной интеллигенции, так и в рабочей среде.
Большое революционное значение начиная с 70-х годов имели песни «Марсельеза» («Отречемся от старого мира») П. Л. Лаврова, «Замучен тяжелой неволей» Г. А. Мачтета, «Похоронный марш» («Вы жертвою пали») В. Г. Архангельского, «Дума кузнеца» Д. А. Клеменца и «Дума ткача» С. С. Синегуба. Эти песни были распространены и в третий период русского освободительного движения. Особенно широко бытовали такие песни, как «Дубинушка», «Марсельеза», «Замучен тяжелой неволей» и «Похоронный марш».
Однако в третий период русского освободительного движения создавались и новые песни, которые прямо призывали рабочих на борьбу с царизмом. Так, в конце 90-х годов XIX в. соратник В. И. Ленина Г. М. Кржижановский создал революционные песни «Варшавянка», «Беснуйтесь, тираны» и «Красное знамя». Л. П. Радин написал песню «Смело, товарищи, в ногу».
В 1902 г. марксист А. Кац перевел на русский язык «Интернационал» Эжена Потье, который становится ведущим революционным гимном рабочего движения в России.
Партия большевиков придавала большое значение распространению революционных песен среди рабочих. Эти песни часто чатались в партийных газетах и журналах, исполнялись на собраниях, сходках, маевках и митингах. В. И. Ленин писал о первомайской демонстрации рабочих Петрограда в 1913 г.: «С пением революционных песен, с громкими призывами к революции во всех предместьях столицы и во всех концах города, с красными флагами боролись рабочие толпы в течение нескольких часов против мобилизованных, с удесятеренной энергией правительством, сил полиции и охраны» (Ленин В. И. Поли. собр. соч., 5-е изд., т. 23, с. 297).
Под влиянием революционных песен литературного происхождения создавались фольклорные революционные песни, которые бытовали среди рабочих. Примером могут служить; «Всероссийский император», «Как у нас на троне — чучело в короне», «О семи народных шкурах», «Нагайка» и др. [33, № 3032, 29—30]. Один из путей создания фольклорной революционной рабочей песни — переделка революционной литературной песни. Так, как уже говорилось, на основе литературной «Марсельезы» в рабочей среде в конце XIX в. были созданы «Рабочая марсельеза», «Пролетарская марсельеза» и «Шахтерская марсельеза». На использовании стихотворного размера, строфики и припева декабристской песни «Царь наш, немец прусский» в период первой русской революции была сложена песня «Как у нас на троне — чучело в короне». Размер и некоторые выражения «Похоронного марша» В. Г. Архангельского мы находим в революционных рабочих песнях «Мы мирно стояли перед Зимним дворцом», «Знамена, венки, все венки без конца», «Постой-ка, товарищ, опомнись-ка, брат».
Нередко революционные песни в рабочем фольклоре создавались на основе литературных стихотворений, не имевших революционного звучания. Так, на основе стихотворения А. В. Кольцова «Что ты спишь, мужичок?» возникла рабочая песня революционного содержания «Что ты спишь, дурачок?». На использовании ритмики стихотворения И. С. Никитина «Ухарь-купец» построена революционно-сатирическая рабочая песня «Вздумал наш Трепов царя удавить». На основе «Севастопольской песни» Л. Н. Толстого в среде рабочих возникла революционная песня «Как четвертого числа нас нелегкая несла» и т. д. Суть всех переделок состоит в том, что в новых (фольклорных) песнях повторяются ритм, интонация и отдельные выражения литературных оригиналов. Но при этом возникают песни совершенно нового, революционного содержания.
Создание фольклорных песен путем переделки литературных источников, довольно широко практикуемое в дооктябрьском рабочем фольклоре, впоследствии получит дальнейшее развитие в советском фольклоре и явится одним из важнейших способов создания новых фольклорных песен.
Общая характеристика советского фольклора. К советскому фольклору относятся поэтические произведения, возникшие в советское время. Это признают все. Однако по вопросу о том, какие же конкретно поэтические произведения, возникшие в наше время, можно и следует относить к советскому фольклору, неоднократно вспыхивали дискуссии. Одни считали, что к советскому фольклору относятся все поэтические произведения, созданные в советское время и получившие то или иное 336 распространение в народе. К «фольклору по бытованию» они относили и произведения профессиональных поэтов, бытующие в народе [38, № 914]. Другие к фольклору относили лишь те произведения, которые были созданы самим народом. «В этом смысле народное творчество, — писал Б. Н. Путилов, —это творчество не отдельных писателей, а широких трудящихся масс» [38, № 909, 147]. Некоторые относили к фольклору решительно все произведения, созданные непрофессионалами, независимо от того, получили эти произведения какое-нибудь распространение в народе или не получили [40, № 2119]. Наоборот, другие считали обязательным признаком фольклорного произведения его бытование в народе [38; № 935]. Не все поднятые в дискуссии вопросы были решены окончательно, но в освещении основных из них большинство специалистов пришли к единому мнению, которое можно сформулировать следующим образом. К советскому фольклору относятся только такие поэтические произведения, которые созданы в советское время не профессионалами, а самим народом и которые получили те или иные формы жизни (исполнения, бытования) в народе.
В советское время в народе бытуют многие литературные песни XVIII, XIX и начала XX вв. Распространение получили песни на слова советских поэтов. В качестве примера назовем такие из них, как «Проводы» Д. Бедного, «По долинам и по взгорьям» П. Парфенова, «Песняо Каховке» М. Светлова, «Партизан Железняк» М. Голодного, «Широка страна моя родная» В. Лебедева-Кумача, «Вдоль деревни», «Провожанье», «Катюша», «Любушка», «И кто его знает» М.Исаковского, «Землянка» А.Суркова и др. Однако эг и песни являются результатом не фольклорного, а профессионального, писательского творчества и их никак нельзя относить к фольклору. По этим же причинам нельзя относить к советскому фольклору многочисленные куплеты и частушки, созданные профессиональными поэтами и исполняемые коллективами художественной самодеятельности.
Фольклор — искусство исполнительское. Фольклорные произведения обязательно должны исполняться представителями народа и для народа. Если этого нет, то нет и фольклора. Некоторые новые бы-лины («новины»), сказы и сказки, созданные в 30-е годы известными советскими сказителями, а также песни и частушки самодеятельных авторов послевоенного времени, которые не исполнялись, не бытовали в народе, не могут считаться фольклорными произведениями. Это произведения личного творчества непрофессиональных авторов.
Следует заметить, что в силу сложившихся исторических условий произведения советского фольклора имеют значительно меньшее количество вариантов, чем произведения традиционного фольклора, а некоторые из них не имеют никаких вариантов. Но на этом основании мы не должны эти произведения выводить за пределы фольклора.
Уменьшение вариативности в советском фольклоре по сравнению с традиционным — явление вполне закономерное, подготовленное всей историей русского народного поэтического творчества. В этой связи можно отметить такую закономерность: чем исторически конкретнее становилось содержание того или иного жанра, тем 337 меньшее количество вариантов имели его отдельные произведения. Примером могут служить песенные жанры русского фольклора, взятые в их историческом развитии. Исторические песни известны науке в несравненно меньшем количестве вариантов, чем былины. Еще меньше вариантов имеют рабочие и солдатские песни. В еще большей мере тенденция к сокращению вариативности сказалась в частушках; чрезвычайная локальность тематики, связь с совершенно конкретными, иногда незначительными жизненными ситуациями, большая доля личного, неповторимого привели к тому, что подавляющее большинство частушек не имеет вариантов. Тенденция к сокращению вариативности получила свое дальнейшее развитие в советских фольклорных песнях, большинство из которых имеют очень мало вариантов, а некоторые и совсем их не имеют.
Где же и как создаются фольклорные произведения в советское время? Прежде всего отметим, что произведения многих жанров (песни, частушки, рассказы, пословицы и поговорки) возникают традиционным, так сказать, стихийно-фольклорным путем. Как ив прошлом, многочисленные фольклорные произведения (особенно частушки, пословицы и поговорки) возникают экспромтом в самых различных жизненных ситуациях и обстоятельствах.
Вторая форма народного поэтического творчества советского времени —новая. Это художественная самодеятельность. Однако следует заметить, что произведения художественной самодеятельности относятся к фольклору не все, а только те из них, которые созданы непрофессионалами и получили бытование в народе.
Как показывают наблюдения, основным источником народного поэтического творчества в советскую эпоху (как это было и ранее)
является сама жизнь. В подавляющем большинстве случаев те или иные песни, частушки, рассказы, пословицы и поговорки возникают как прямой отклик на определенные жизненные события. Такие произведения, как правило, не опираются ни на какие ранее существовавшие фольклорные или литературные источники.
Однако в истории советского фольклора нередки случаи, когда при создании нового произведения используются определенные фольклорные или литературные источники. Выше уже приводились примеры создания новых пословиц на основе переделки старых. Этот прием иногда используется и при создании новых рассказов. Особенно широко он применяется при создании новых песен. В этом мы находим продолжение традиций рабочего фольклора. Созданные таким путем песни в науке получили название «песенных переделок».
Переделки песен следует отличать от вариантов этих песен. Вариант предполагает, что те или иные стилистические или композиционные изменения не вносят в песню принципиально новое, не изменяют в корне ее образной системы и основного идейно-тематического содержания. В переделках же существенно изменяются образная система и идейное содержание песни, т. е., по сути дела, создается совершенно новое произведение.
Разъясним это на примере. До революции широкое распространение имела песня на слова неизвестного автора «Глухой неведомой тайгою». Эта песня бытовала и в советское время. В отдельных вариантах песни, записанных советскими фольклористами, можно обнаружить некоторые, чаще всего не преднамеренные стилистические изменения, которые не влияют на ее основное содержание: во всех вариантах рисуется побег «бродяги» из сибирской ссылки, передаются его горестные размышления.
Глухой неведомой тайгою, Сибирской дальней стороной Ходил отряд наш партизанский Звериной узкою тропой. Вдали бушует непогода, Далек, далек отряду путь. Укрой, тайга, укрой густая, Отряд наш хочет отдохнуть. Вдали за темным бором леса Село японцы подожгли.
Однако в советское время возникли и переделки песни. Эти переделки, сохраняя несомненную генетическую, синтаксическую и интонационно-ритмическую связь с вышеназванной песней, по существу, являются новыми песнями. Вот переделка, возникшая в партизанской среде во время гражданской войны:
Горит, горит село родное, Отряд наш тронулся с тайги. Мы перебили всех японцев, Пообломали им клыки, Пускай в стране чужой не бродят Японски острые штыки. Глухой неведомой тайгою, Сибирской дальней стороной Ходил отряд наш партизанский С врагами Родины на бой. [38, № 933, 125-126]
Известны и другие переделки рассматриваемой песни.
Следует подчеркнуть, что народные переделки могут возникать на основе как фольклорных, так и литературных песен. Те и другие относятся к области фольклора, так как являются результатом не профессионального, а самодеятельного, коллективного творчества. В коллективном процессе создания песенных переделок поэт — создатель оригинала выступает в качестве одного из авторов или, точнее, он является зачинателем коллективного творчества в создании той или иной народной песни.

Мещанские романсы

Мещанские романсы получили довольно широкое распространение в силу ряда причин. Во-первых, народ дорожит своей памятью о прошлом. А мещанские романсы напоминали о тяжелой жизни, рассказывали о личной неустроенности простого человека в жестоком капиталистическом обществе. Во-вторых, в мещанских песнях, пусть в не очень совершенной форме, но довольно ярко, рисовалась живая человеческая личность, говорилось о реальных Человеческих переживаниях, выражались чувства верности в любви и дружбе. В-третьих, по своей художественной форме (языку, стилю и композиции) они были вполне современны и понятны.
В советскую эпоху бытует большое количество старых, дореволюционных частушек —любовных, шуточных и плясовых.
Сохранились и некоторые старые частушки социального содержания. Но эти частушки осмысливались по-новому. Так, во время Великой Отечественной войны девушки пели частушку, возникшую еще во время первой мировой войны:
Распроклятая Германия, Ты оставила, Германия,
С Германией война. Без дроли, навсегда.
В годы Великой Отечественной войны эта частушка осознавалась как самая актуальная и современная.
И наконец, следует заметить, что в советское время бытует большое количество не утративших своего значения старинных пословиц и поговорок.
Что же касается такого малого жанра фольклора, как загадка, то он в советских условиях не получил сколько-нибудь широкого распространения. Загадки в наше время из репертуара взрослых все больше и больше переходят в репертуар детей.
Итак, в советское время в народе сохранилось довольно большое количество произведений различных (особенно песенных) жанров традиционного фольклора. В каком же виде произведения старого фольклора бытуют в новых, советских условиях? Остаются 343 ли они неизменными или претерпевают какие-либо изменения?
Исследования показали, что старые фольклорные произведения получили очень существенные изменения, которые идут как по линии развития, так и по линии угасания. Причем эти две тенденции (развитие и угасание) в различных жанрах традиционного фольклора проявляются по-разному.
Что касается таких жанров традиционного фольклора, как былина и сказка, то их изменения в пооктябрьское время, как мы уже отмечали, шли почти исключительно по линии разрушения [39, № 410, 40, № 1124].
Иную, более сложную картину изменения в новых условиях представляют собой различные жанры народной лирики.
Сравнение вариантов традиционных песен, записанных в советское время, с их дооктябрьскими вариантами убеждает нас в том, что в целом жанровые особенности песен являются очень устойчивыми. Например, совершенно неизменными остались жанры плача, традиционной лирической песни и частушки. Многие традиционные песни, записанные в советское время, по своей полноте и сохранности ни в чем не уступают их вариантам, записанным в XIX и даже в XVIII в. Иногда случалось записать вариант песни даже более полный, чем он известен был по дореволюционным записям.
Однако если мы сравним все песни, записанные в советское время, с их вариантами, записанными в XVIII и XIX столетиях, то станет очевидным, что варианты прошлых веков в подавляющем большинстве случаев выглядят более полными. Главная тенденция в изменении традиционных песен в наше время — это их забвение и разрушение. Эта тенденция со всей отчетливостью была
намечена уже в конце XIX-начале XX в., но с особой силой она проявилась в пооктябрьское время. В большинстве случаев песня сокращается, нарушается ее композиционная стройность, забывается значение ее поэтических символов и т. п. [40, № 1216].
Однако, в отличие от былин и сказок, изменения традиционных песен в советское время шли не только по линии разрушения, утраты ими связей с живой действительностью, но также и по линии развития, наполнения их новыми идеями и образами, переосмысления их в связи с новыми историческими условиями.
Известны также случаи переосмысления старых частушек в новых исторических условиях. Так, распространенная дореволюционная частушка
Скоро, скоро снежки стают, Скоро дождичек пойдет. Скоро, скоро мой миленок На беседочки придет
в первые десятилетия Советской власти была переделана в следующую:
Скоро-скоро снег растает, Скоро новый нападет. Скоро буду комсомолка, Жизнь по-новому пойдет
Чем объяснить тот факт, что многие жанры необрядовой традиционной песенной лирики оказались несравненно более жизненными, чем различные эпические (былины, сказки, предания, легенды и пр.) и драматические жанры?
Причина большей жизненности традиционных жанров и отдельных произведений народной песенной лирики—в их родовой, лирической природе. Их главное назначение состояло не в отражении тех или иных конкретных событий, а в выражении к ним определенного отношения. Их идейно-эмоциональное содержание оказалось шире и значительнее, чем заключающиеся в них конкретные историко-бытовые детали. В какой-то мере и в новых условиях они не утрачивали качества современного звучания.
Большую жизненность в новых условиях обнаружил жанр пословиц. В советское время было записано немало переосмысленных, а потому и перефразированных старых пословиц. Особенно много таких переделок возникло во время Великой Отечественной войны. Так, на основе известной старой пословицы «На миру и смерть красна» возникла новая: «В бою за Родину и смерть красна»; на основе пословицы «Видит око, да зуб неймет» была создана пословица «Видит Москву фашистское око, да зуб неймет»; из пословицы Отечественной войны 1812 года «Голодный француз и вороне рад» во время Великой Отечественной войны 1941— 1945 гг. родилась такая: «Голодный фриц и вороне рад» и т. д. Во всех этих случаях замена одного-двух слов давала совершенно новую по своему содержанию пословицу.
Таким образом, можно заключить, что отдельные произведения
традиционного фольклора (главным образом лирических жанров), переосмысляясь (при этом текст или остается совершенно неизменным или изменяется в незначительной степени), наполняясь новым, современным содержанием, способствовали выражению дум и чувств советского человека. Однако со всей определенностью следует сказать, что наиболее полно жизнь советских людей, их мысли и чувства получили выражение не в переосмысленных и измененных старых фольклорных произведениях, а главным образом во вновь созданных, т. е. в произведениях советского фольклора.
Основные жанры советского фольклора.
В советское время были предприняты попытки (правда, не всегда успешные) создания новых произведений почти во всех жанрах традиционного фольклора.
В 30-е годы новые былины, т. е. стилизованные под былину сочинения на советскую тематику (так называемые «новины»), создают знатоки старых былин, известные сказители М. С. Крюкова, М. Р. Голубкова, Ф. А. Конашков, И. Т. Фофанов, А. М. Пашкова, П. И. Рябинин-Андреев и др. Однако эти попытки были неудачными. Оказалось невозможным выразить новое содержание в старой былинной форме. «Новины» из-за своей художественной слабости не получили распространения в народе, не стали фольклором, а остались лишь фактом личной биографии, поэтическим 350 экспромтом отдельных сказителей.
Примерно так же обстояло дело и с созданием новых сказок. В сочинении советских сказок испробовали свои силы М. М. Кор-гуев, Ф. П. Господарев, И. Ф. Ковалев, М. А. Сказкин, А. К. Барышникова, В. И. Беспаликов, А. И. Филонова, Е. И. Сороковиков, А. Н. Королькова и многие другие известные знатоки традиционной сказки. Однако эти попытки, как и опыты создания новых былин, не имели успеха. Наиболее удачными следует считать сказку Ф. П. Господарева «Как рабочий и мужик правду искали», сказку А. И. Филоновой «Жив Чапаев» и сказку А. К. Барышниковой «Как фашистский генерал к партизанам в плен попал». Но и эти сказки не получили распространения в народе, не стали фольклором. Как и новые былины («новины»), все сказки на советскую тематику явились показателем не народного, коллективного, а личного, индивидуального творчества.
Совершенно по-иному в советских условиях сложилась судьба такого жанра фольклорной прозы, как рассказ. Рассказы («сказы») создавались и в прошлом. Они занимали довольно большое место в рабочем фольклоре. Но особое развитие сказы получили именно в советское время. Наряду с песнями, частушками, пословицами, поговорками и другими жанрами фольклора новые рассказы правдиво отразили главные этапы истории Советского государства, основные черты мировоззрения советского человека. «Материалы поэтического творчества широких крестьянских масс — предания, легенды, песни, частушки, пословицы, загадки, поговорки и т. д., а также простые рассказы о пережитом и передуманном, — писал Ю. М. Соколов о советском фольклоре, — являются историко-общественным документом немалого значения» [39, № 321, 16-17].

Рассказы —это короткие повествования, устные воспоминания о примечательных событиях недавнего прошлого, участником или свидетелем которых был рассказчик. В том, что рассказы —это всегда повествование не о современном, а о прошлом (по содержанию и форме изложения), нет ничего удивительного. Это родовой признак всех эпических произведений фольклора. Специфика рассказа в том, что он повествует о сравнительно недавнем прошлом, причем в основе этого повествования — достоверные жизненные факты.
Однако необходимо заметить, что не все воспоминания о прошлом можно относить к фольклорному жанру рассказа, а только те из них, в которых заметна установка на художественное выражение мысли, создание определенных образов. В жанре фольклорного рассказа выделяются три разновидности: а) исторический рассказ; б) автобиографический рассказ и в) новеллический рассказ [35].
К историческим относятся рассказы, в которых те или иные события из жизни советского народа или деятельности исторических лиц раскрываются главным образом с точки зрения их исторического смысла и значения. В автобиографических рассказах в центре внимания наиболее интересные моменты из жизни самого рассказчика. К новеллистическим рассказам относятся такие, в которых не затрагиваются важные исторические события или •факты из жизни исторических лиц или рассказчика, а повествуется о тех или иных интересных жизненных случаях или ситуациях. Эти рассказы нередко имеют довольно развитой и занимательный сюжет. Другие виды рассказов (исторические и автобиографические), как правило, очень короткие.
Короткий юмористический или сатирический рассказ представляет собой особый жанр прозаического фольклора и называется анекдотом. Исторические и автобиографические рассказы, а также анекдоты получили довольно большое развитие в наше время.
В пооктябрьский период возникло большое количество новых пословиц. Например: «Власть Советов пришла—жизнь по-новому пошла», «Ленин умер, но дело его живет», «Была жизнь темная да слезная, стала светлая и колхозная», «Трактор в поле — жизнь в раздолье», «Лампочка Ильича лучше, чем свеча», «Что завоевано революцией, то подтверждается конституцией», «У нас ни зимой ни летом безработицы нету», «Каков трудовой счет, таков и почет» и многие другие.
Еще более активно развивается народное творчество после Октября в различных песенных жанрах фольклора. Система жанров в фольклорном песнетворческом процессе советского времени — довольно сложное явление. В ней своеобразно сочетаются элементы традиции и новаторства.
Прежде всего отметим, что новые песни иногда создавались в старых жанровых формах, в манере традиционной песенной стилистики. Примером может служить песня, построенная в композиционно-стилистической форме традиционной протяжной лирической песни:
Не орел, орел могучий, Э-ЭХ...ЭХ, да орел высоко, высоко
летал,
Не орел летал, не орел летал,
Не орел, орел могучий,
Эй, орел далеко, да далеко орел
видал,
Да не орел видал, не орел видал — Ленин мудрый и великий,
Эх, Ленин далеко, да
далеко Ленин видал, Далеко видал, далеко
видал,
Далеко великий Ленин, Эх. далеко великий
Ленин, эх далеко видал, Волю вольную для нас
Ленин отстоял,
Ленин отстоял.

В приведенной песне мы находим такие признаки поэтики традиционных лирических песен, как отрицательный параллелизм и многочисленные повторы. В композиционно-стилистической манере протяжных традиционных лирических песен построены также песни советского времени «Ой-да, сизы соколы крылаты» [17, 67] и «В чистом полюшке да красны девушки» [38, № 467, 37].
Однако следует сказать, что новые песни в жанровой форме старых протяжных лирических песен создавались очень редко. Значительно более жизненной оказалась традиционная форма плача. Это объясняется тем, что, будучи жанром импровизаторским, плач оказался довольно гибким в отражении различных явлений современности. Произведения этого жанра возникают в связи со смертью близких и дорогих людей, при различных 352 несчастных случаях, горестных событиях и т. п. Особенно широкое распространение жанр плача, в силу сложившихся условий, получил в колхозной деревне во время Великой Отечественной войны [14]. Новые плачи по своей поэтике ничем принципиально не отличались от традиционных плачей. В них необычайно широкое применение получили такие особенности фольклорной поэтической стилистики, как повторы, обращения, выразительные эпитеты, уменьшительно-ласкательные суффиксы и др.
Однако в новых плачах иногда используются и литературные источники. Например, в период Великой Отечественной войны при создании одного плача было использовано стихотворение А. В. Кольцова «Раздумье селянина». Престарелый житель Заонежья М. Г. Акиндин, вернувшись в свою деревню и найдя свой дом полуразрушенным, «завопил»:
Я гляжу-смотрю, кручинная головушка,
Я на свое да на хоромное строеньице,
Как пустым стоит пустешенько строеньице.
Уж я сяду тут с собой думу думати,
Как мне жить теперь да горе мыкати,
Как нет у меня да друга верного,
Да и нет теперь казны бессчетноей.
Немало новых песен в советское время создается в жанре плясовых песен. Примером могут служить созданные самодеятельной поэтессой Е.К. Медянцевой и получившие распространение в народе песни «Идут, идут разговоры», «Я по саду шла, гуляла, молода» и «Я в лужочке, девушка, вечерком» [38, № 467, 34,
40, 431]. Эти песни отличают мажорное настроение, четкие ритмические интонации и другие особенности традиционных плясовых песен.
Если рассмотренные выше советские песни создавались в форме традиционных песенных жанров и в полном соответствии с их поэтикой, то другие песни советского времени по своей форме являются преимущественно литературными. Ранее говорилось о литературном характере многих дореволюционных рабочих песен. Эта литературность еще более развивается в фольклорных песнях советского времени: они имеют строфичную композицию, их стих — силлабо-тонический, рифма — перекрестная, язык — литературный. Песни литературной формы преобладают в советском фольклоре. Однако литературность формы не мешает относить их к фольклорным, так как они отвечают всем основным признакам фольклорности: созданы не профессионалами, а самодеятельными поэтами, получили распространение в народе.
Фольклорные советские песни литературной формы довольно разнообразны в жанровом отношении. Для многих жанров советского фольклора характерно повышенное внимание к происходящему, стремление к отображению быстро меняющейся действительности во всей ее многообразной конкретности. Это отразилось и на песенных жанрах литературной формы.
Жанр песни-ра<