Глава 21. В преддверии пуска

Неутомимый Иван Афанасьевич метался словно заведенный. Днем он проводил совещания, просматривал проекты и подписывал распоряжения, решал вопросы обеспечения и снабжения. Вечером, положив в карман бутылку молока с бутербродом, шел по установкам. Немногочисленные пока установки день за днем принимали все более завершенный вид. Поражая воображение окрестного жителя, росли три высокие этажерки каталитических крекингов. На катализаторной фабрике промывали чаны и обкатывали сушильные ленты. Цепочка начиналась с неё, выглядела она готовей других и Кленовский заглядывал туда почаще.

Сегодня из Донецка прибыла партия стеклоглыбы. Ему захотелось собственными глазами посмотреть на первую партию сырья. Был апрель 1954 года, вечернее солнце багрово висело над громадой тэцовского здания. На территории с десяток женщин в плющевых жакетах сажали в заготовленные ямки прутики тополей. Перекинувшись несколькими словами с работницами, Кленовский направился на установку приготовления жидкого стекла. Когда он вошел в помещение установки под номером девятнадцать, там в полную силу велся слив расплавленного стекла. Из-за отсутствия приспособленной тары, плав сливали прямо на бетонный пол. Пышущие жаром краснозеленые глыбы тотчас намертво пристывали к полу. Собранные с разных установок здоровяки-технологи сбивали их кувалдами и бросали в раскрытые люка автоклава.

При появлении начальника комбината люд замешкался и работа приостановилась. Его окружили молодые парни, закидывая обыденными бытовыми вопросами.

- А что Иван Афанасьевич, правда у нас комбинат самый большой в мире будет? – наивно спросил крупный деревенский парень по фамилии Вишкин.

- Правда, правда. Вот пустим ваше производство, затем крекинг. Освободятся руки, в городе дома оштукатурим. Побелим, деревьев насадим, не город – сад будет! Э-э-х! Дай-ка кувалду я попробую постучать!

- Вы пальто-то снимите, неудобно кувалдой махать… - подсказали из толпы.

- И много у нас производств откроется? В отделе кадров очередь, а братишка просил узнать, нельзя ли его устроить? – задал вопрос парень в галифе.

- Много. Будет комбинат работать, всем работа найдется! Приглашай и братишку, и сестренку тоже пригласи. …Вот видишь, какой здоровяк по женской части скучает?! – ткнул он свободной рукой в Вишкина.

Пока мужики гоготали на шутку, он снял и повесил на штревель задвижки плащ-пальто, забрал из рук молодого человека кувалду и принялся разбивать глыбы. И надо сказать получалось у него ладно и расторопно. Удивленные парни наблюдали, как сноровисто и терпеливо он трудился. По хватке начальника, казалось, будто он всю жизнь только и делал, что молотил кувалдой.

Спустя полчаса он утер пот, и посмотрел на часы. Затем отошел в сторонку, вынул из кармана сверток с бутербродом. При его язве, желудок требовал четкого режима питания.

- Ладно ребята, у вас я вижу все идет по графику. Мне еще на ГФУ надо заглянуть, на крекинге кое-что проверить.

Кленовский одел снятую на время работы кувалдой фуражку, накинул пальто и направился к выходу. Рабочие проводили его уважительными взглядами.

- До чего правильный человек у нас начальник, - с восхищением проводил его взглядом парень в галифе. - А как красиво работает, я залюбовался им.

- А рассказывает еще красивее! – вздохнул Вишкин. - Город будет, деревья, бульвары. Так и хочется поверить, несмотря на непролазную грязь.

Глава 22. Хулиганский налет

 

Привычка Ивана Афанасьевича к ночным хождениям была не безопасной. В городе, где сконцентрировалась масса лагерей, где за год приезжало около 5 тысяч молодых парней с необузданной энергией, кишмя кишели хулиганы и отпетые бандиты.

Очередной обход по территории товарно-сырьевого цеха Иван Афанасьевич закончил, когда начало стремительно темнеть. Там развернули два резервуара и монтировали насосы, опережая график. Удовлетворенный осмотром, Иван Афанасьевич отпустил шофера и надумал немного прогуляться по предместью.

Ночь была теплой, думы о скором пуске цехов одолевали: как все сложится?.. смогут ли деревенские ребята освоить сложную технику? Он уже подходил к дому, но свернув от улицы Пушкина на Стахановскую заметил, как от забора отделилась группа парней.

- А ну, мужик, выворачивай карманы! – ткнул ему в грудь финку небольшой, но довольно юркий юнец.

- Ты что сынок! Не видишь с кем дело имеешь? – хотел было приструнить начальник комбината. Но резкий удар под глаз заставил его усомниться в правильности действий.

- Снимай пиджак и фуражку тоже. Быстро я сказал! – дернул за рукав уже верзила постарше. Пожужжав механическим ручным фонарем, он направил луч на Кленовского. Фонарь моментально погас. – Шухер пацаны, быстро уходим! – раздался голос из массы, и группа мгновенно растворилась в темноте. Возможно, кто-то узнал начальника комбината по известной прическе «под Котовского».

Взволнованный Кленовский не стал терять времени, он тотчас разглядел знакомую калитку и ходко заскочил домой.

- Леонов! – спустя минуту строго выговаривал он начальнику опергруппы. - Что у тебя за безобразия творятся? Ты знаешь, что две минуты назад начальника комбината ограбили? Не знаешь? Так вот знай! Найди их, из под земли, но достань! И всенародный суд подлецам устроим. …Это ж надо. Средь бела дня шантропа распоясалась.

В трубке видимо пытались оправдаться, но Иван Афанасьевич строго перебил:

- Не надо ссылаться на чеченцев. Я их тоже знаю. Они пожилого человека не обидят. Свои орудуют. Прикрываются командировочными и грабят. Наведи-ка порядок.

К счастью всю банду накрыли тут же в квартале. Они промышляли тем, что срезали с форточек авоськи с продуктами. На этом их и застукали. К утру окончательно остывший Кленовский захотел лично посмотреть в глаза собственных обидчиков. Всех пятерых хулиганов привели к нему в кабинет.

- Ну и кто из вас с меня пиджак снимал? – с любопытством разглядывая притихших урок, спросил Иван Афанасьевич. Хотя он сам уже признал этого парня. Тот исподлобья вертел испуганными глазами. – Как фамилия? – спросил Кленовский.

- Привалов, – ответил парень.

- Где работаешь?

- На ремонтном заводе слесарем.

- Нравится работа?

- А что в ней понравится. Весь день кувалдой стучишь, да на сварку глаза лупишь, а зарплаты никакой.

- Вот что ребята. Зла я на вас не таю. Подумайте сутки. Мы набираем группу технологов и отправим в Саратов на стажировку. Обучитесь, операторами станете. Если хотите, поезжайте с группой.

Заметив, что ребята оживленно зашептались, он намекнул:

- Кстати, это в ваших интересах. Пока практикуетесь, дело позабудется. Иначе вам нелегко будет с подмоченной биографией. Согласны на мое предложение?

- А нам ничего не будет? Правда? Слово даете? – раздались голоса из группы.

- Давайте по-мужски. Вы мне даете слово, я вам. Даете слово, что будете учиться и станете аппаратчиками?

- Да! Да! – дружно загалдели парни.

- Пусти ты их, Леонов. Не совсем пропащие ребята. Я уверен завтра все придут с заявлениями, - распорядился Кленовский, и ватага бывших хулиганов понуро покинула кабинет.

- Ой, рискуете вы Иван Афанасьевич, - недовольно высказался Леонов, когда закрылась дверь за последним уркой. – Мы всю ночь за ними гонялись, а вы всю работу насмарку свели. Теперь вечером опять гоняйся.

- Очерствел ты, Леонов, на оперативной работе. Не все молодые люди уголовники. Ну позудели нерастраченные силой мускулы. Они же поняли, что есть другие, более благопристойные занятия, остепенятся. А посади ты их, тюрьма совсем сломает.

На другой день Кленовскому доложили, что четверо его обидчиков направлены в командировку. Не поехал один Привалов

- Ну вот, - задумчиво произнес он, - из четверых восемь человек сделали. Четверых не потеряли и четверых нашли!