Глава 23. Пуск катализаторной фабрики

 

Когда Бураев вошел в операторную, там было непривычно шумно. Сасин требовательно махая кулаком сверху вниз, что-то настойчиво доказывал механику Алексееву. Владимир Павлович вполуха слушая, пересчитывал пальцем дренажные вентиля, разложенные у стены. Сдающий смену Тибеев младший записывал на режимном листе режимные показатели. Бураев пошел вдоль щита, расписываясь на картограммах.

- А я говорю, надо останавливать ленту. Тянуть нечего. Ворошители надо установить по зонам, иначе так и будут шарики трескаться.

- Достал ты меня со своими ворошителями. Где я их возьму? Вы режим температурный по зонам правильно держите, вот и не будут трескаться.

- Изготавливать надо. По чертежам. Чертеж я нарисовал, хочешь покажу? – не отставал Сасин. - Пронька, ты как вахту принимаешь? - без перехода обернулся Сисин к вошедшему Бураеву, - не видишь, температура в четвертой зоне на 10 градусов ниже нормы?

- Я ленту немного ускорил, выработка от плана отстает, - пояснил сдающий смену оператор.

- По чертежам, по чертежам, а металл кто бы нам дал? Спецсталь нужна, там же температура высокая.

- Пронька, немедленно убавь скорость! – скомандовал Сасин, - брак пойдет. Володя, я Радзиковского уже убедил, никуда не денешься, - будто он не прерывал разговора, продолжил Сасин убеждать Алексеева. - Бери чертеж и изготавливай ворошители. Я думаю, он распоряжение на остановку напишет.

Бураев молча развернулся и пошел к лестнице на сушильную камеру приоткрыть пар на четвертую зону. Продолжения перепалки он уже не слышал.

Июль месяц оказался весьма напряженным. Пробно запустили одну нитку сушки, но она не шла. То сушильная лента порвется, то шарики растрескаются, то уровень в чане перельют и брак выше нормы. Начальство нервничает. Бураев с Сасиным, ежеминутно заглядывая в люк камеры, заметили - загрузка идет не ровным слоем, значить воздух прогревает шарики неравномерно, отсюда брак. Слой надо ровнять. Кое-что еще предложили. Но Радзиковский заупрямился.

- Не дам, - говорит, - останавливать. Вы записывайте. Вы недостатки все записывайте. Потом остановимся на недельку и все дефекты разом выправим.

На удивление, Сасин в технологии очень быстро ориентировался, он уже целый блокнот замечаниями заполнил. Даже на затарке придумал спарить тягой два шибера, чтоб одним махом порцию отсекать. Говорят, на растворах посоветовал прибор поставить, чтоб концентрацию автоматически поддерживать. «И когда только он успевает, - удивлялся Бураев, - работает по сменам, в институте учится, да еще приборы изобретает». К осени Сасин стал начальником смены, старшим оператором назначили Бураева.

В кирзовых сапогах и серой вельветовой куртке Бураев медленно шагает узкой площадкой сушильных печей, внимательно вслушиваясь в многоголосый вой вентиляторов. В правой руке он держит толстый крючок для вращения штурвалов, в левой снятую рукавицу.

– Здравствуй, Лена, - кивком головы на ходу приветствует он оператора загрузки. – Как уровня в бункерах держатся стабильно?

Положив крючок поперек металлических бортов короба, он взял торчащий в бункере шест, размахнул концом коричневатую шапку пены и промерил уровень раствора. Промерил в одном, затем в другом бункере.

- Шибер приоткрой чуток на второй нитке – высоковат уровень. Передерживаем шарики на пропитке, – он чуть провернул штурвал заслонки: - вот так пока держи.

Сам направился на площадку второй нитки.

С боков тесной площадки динозаврами вздымались покрытые мокрой изоляцией трубы и надрывно визжали вентиляторы. У вентилятора третьей зоны с ведром солидола стоял машинист Миша Гуссейнов и ладошкой набивал солидол в масленку.

- Как Миша смазка держится? – обходя его стороной, спросил Пронька. Сам потрогал тыльной стороной ладони подшипник.- Не жалей масла, теплый подшипник-то.

- Федорыч, как же он не будет теплый, если температура в печи 170 градусов, - отвечает Миша. – Тут с меня самого пот градом льет.

Тем временем изнутри печи донесся металлический скрежет, будто железным плугом прошлись по асфальту.

- Стой Миша, кажется лента перекосилась! – Тюгаев бросился к лестнице. Он добежал до редуктора и резко повернул вниз ручку двигателя.

Скрежет прекратился. «Надо сказать Алексееву, пусть трос по всей длине натянет, чтоб дистанционно останавливать можно было, - подумал Пронька» и с усилием повернув стопорные рычаги, открыл люк камеры. С камеры пыхнуло перегретым паром. Прикрыв глаза рукой, он заглянул внутрь. Там словно в адском пекле вращались космы тумана и лишь минуту спустя в тумане, как на фотобумаге в проявителе, проявилась лента с зеленовато-желтыми шариками.

- Так и есть!.. Опять ролик с полоза слетел, - недовольно буркнул Пронька. – Миша! Поди сюда, - окликнул он машиниста.

Тяжело загремели кованные сапоги и Миша тоже заглянул в люк.

- Лента слетела? – участливо спросил он.

- Не суй нос. Обожжешься. …Дуй монтировку и лом неси, - немного подумав, скомандовал Тюгаев.

- Я буду монтировкой прижимать, а ты ручку пускателя двигатель взад-вперед дергай. Попробуем на ходу направить.

Спустя десять минут лента встала на место.

- Видишь, Миша, - поучительно произнес Пронька, - маленький перекос в температуре сразу направляющие перекашивает. Вот лента и слетает.

Хлопнула входная дверь и к мужчинам подошел озабоченный Сасин.

- Пронька, что у тебя стряслось? – спросил он, заметив лом и монтировку.

- Да лента с полоза слетела. Ты правильно предлагаешь ворошители ставить, так и будем мучиться.

- Ты сам что ли устранил, без слесарей? – спросил Сасин.

- Ты знаешь! Я пришел к убеждению: работа, которую бригада слесарей растянет на два рабочих дня, двое аппаратчиков выполнят за два часа. Слесарей пока найдешь, пока организуешь все шарики в брак пойдут! Мы с Мишей поправили.

- Вижу растешь Прокофий! – похвалил Сасин. - Между прочим, ты присматривайся, где можно смекалку применить, - посоветовал он. – Ты грохот сколько раз в смену чистишь? Пять или шесть? А ты предложи там щетку металлическую поставить и пусть автоматически постоянно чистит. Запомни мой девиз: коль Сасин взялся за дело, его обязательно усовершенствует!

- А у меня отец не так говорил: Где Бураев руку приложил, там любое дело на лад пойдет! – в тон ему заметил Пронька. - Ты знаешь, Михаил, - совсем некогда думать! Адская работа, - смущенно оправдался Бураев. - Сегодня лента порвалась, надо семь вентиляторов отключать бегом бежишь, пар перекрывать. Потом словно шахтерам, согнувшись в три погибели, шихту из-под ленты выгружать. Пустили сушилку - все вентиляторы в работу запускай и пар принимай. Дома дочка маленькая, только придешь с вахты - она играть лезет. За день так измотаешься - до изнеможения.

- А ты знаешь зачем я сюда шел? – таинственно улыбнулся Сасин.

- Помочь, наверное, хотел, небось диспетчер наябедничала про неполадку, - Пронька тоже добродушно засмеялся.

Но Сасин полез в нагрудный карман и достал вчетверо сложенный лист бумаги.

- А вовсе и нет! …Вот! Бери и помни! Повестку в управлении дали. В армию тебя призывают.

Пронька горестно вздохнул, взял и повертел повестку в руках. Потом небрежно сунул её в брючный карман и направился на затарку. Там скопилась стопка затареных фасовщицей мешков.

…Ты все подшипники промазал? – машинально спросил он у машиниста Миши, относившего монтировку с ломом в кладовку.

- Нет, еще седьмой вентилятор не смазал.

- Ну продолжай, я пойду к Маше - мешки фасованные соштабелюю.

- Ого! Вон сколько ты тут накидала. Иди передохни, пока я в штабель сложу, - распорядился Пронька. – О! Семь часов уже. …Маша, я сегодня гуся принес. Ты погрей-ка его на пару, да стол накрывайте. Обедать пора.

Маша прошла в крохотную бытовую комнату, где одиноко стоял покрытый синим пластиком стол, и принялась хлопотать с обедом. Пронька снял куртку и, играя мышцами, принялся складировать фасованные мешки в стройные стопки.

- Тебе помочь, Федорыч? – спустился с камеры Миша.

- Ты Миша руки помоешь, да сбегай, сними картошку. Я на воздуховод пяток штук положил. Девочки кушать пошли готовить. Как соскладирую мешки, все вместе перекусим. Ты когда за монтировкой бегал Вдовин там, в операторной?

- Да, в операторной. За режимом следит!

- Беги Миша за картошкой, покушаем да пойдем приямок откачивать…

…Когда он отпер дверь домашней квартиры, жена ждала его в напряженном молчании. Она поставила на стол сковороду с яичницей и неожиданно всхлипнула.

- Ты чего это Валя? – удивился Пронька, - либо случилось что?

- На вот! Повестку тебе прислали!.. Ой господи! – заголосило она. - Да как я теперь одна с ребенком жить буду. И за что мне такие муки.

Она протянула вдвое сложенную четвертинку бумажного листа. Пронька внимательно прочел содержимое.

- Блин, вот бюрократы! – ругнулся он. - Туда прислали, сюда прислали. Я убегать собрался что ли? Да ладно, будет тебе хлюпать, – успокоил он жену. - Не на фронт же призывают! Завтра уволюсь, и отвезем дочку твоим родителя. А ты пока одна поживешь. Ты же работаешь, не пропадешь в коллективе.

Он притянул жену и улыбнулся. Валя доверчиво прижалась к его груди.

Спустя несколько дней Прокофий Бураев отбыл на солдатскую службу.