Характеристика творчества Ю. Олеши

Юрий Карпович Олеша – русский писатель-драматург, прозаик и сценарист. Наиболее известен по роману для детей «Три толстяка». Родился в нынешнем Кировограде 19 февраля (3 марта) 1899 года в семье разорившихся белорусских дворян. Отец Юрия был акцизным чиновником. Когда мальчику было 3 года, семья перебралась в Одессу, где он пошел в Ришельевскую гимназию. Будучи гимназистом, он любил играть в футбол и сочинять стихи. Вскоре его стихотворение под названием «Кларимонда» было напечатано в местной газете. Гимназию Юрий закончил с золотой медалью, а своему учителю на память подарил тетрадь своих стихотворений.

В 1917 году он поступил в Одесский университет на юридический факультет и проучился там два года. В студенческие годы вместе с другими молодыми литераторами он организовал кружок «Коллектив поэтов». В него также входили Э. Багрицкий, И. Ильф, В. Катаев. Годы Гражданской войны начинающий писатель провел в Одессе, а затем переехал в Харьков по приглашению на работу. С 1921 года он работал журналистом в периодической печати. Одним из первых литературных опытов Ю. Олеши была одноактная пьеса «Игра в плаху» (1921). Вскоре его родители эмигрировали в Польшу, а он остался в советской России.

Через год писатель переехал в Москву, где стал писать фельетоны под псевдонимом Зубило. Первая крупная проза Олеши «Три толстяка» появилась в 1924 году, но была опубликована четырьмя годами позже. С 1930 года одноименную пьесу перевели на 17 языков и ставили во многих театрах мира. Гораздо позже А. Баталов снял фильм-сказку по этой повести. В 1927 году вышло в свет еще одно крупное произведение Олеши – роман «Зависть». Этот роман стал одним из лучших произведений советской литературы о жизни интеллигенции в постреволюционный период. В 1929 году писатель написал по этому роману пьесу «Заговор чувств», которую впоследствии экранизировали.­

Великую Отечественную войну писатель провел в эвакуации в Ашхабаде. Когда он вернулся в Москву, то застал там невеселую обстановку. Многие его знакомые были репрессированы, его произведения были сняты с печати и стали снова печататься лишь с 1956 года. Наследием Олеши стала его книга «Ни дня без строчки. Из записных книжек» (1961), опубликованная уже после смерти писателя. Скончался Ю. Олеша 10 мая 1960 года в Москве.

Необычно, странно для слуха прозвучала в 1927 г. отчетливая и ясная проза Олеши. Уже с первого своего появления в московской печати Ю.Олеша был признан самобытным новатором. Сам художественный метод Олеши разными критиками определялся по-разному. Одни называли его писателем-экспрессионистом (Вяч.Полонский), другие находили у него аналоги с представителями европейского модернизма.

Особенность жанра «Трех толстяков» в том, что это роман для детей, написанный как большой фельетон. В целом произведе­ние является выдающимся памятником литературного авангарда 20-х годов. Каждая глава представляет читателю законченный сюжет и все новых и новых героев; так в старинном волшебном фонаре, пред­шественнике кино, сменяются занимательные картинки. Внимание читателя постоянно переключается: с героического эпизода — на комический, с праздничного — на драматический. Действие раз­ветвляется; изображается не только то, что имеет прямое отноше­ние к основному конфликту между «толстяками» и «чудаками», но и посторонние как будто эпизоды, например история тетушки Ганимед и мышки, история продавца воздушных шаров.

Используются символы и метафоры: фонарь Звезда (метафора Солнца), розы, плахи, цепи (символы жертв революции), желез­ное сердце (метафора тирании) и др. Герои кажутся то сошедши­ми с агитплакатов - из-за гипербол и гротеска в портретах (Просперо, три толстяка), то с нежных акварелей (дети Суок, Тутти), то со страниц итальянских или французских комедий (Гаспар Арнери, Тибул).

Текст произведения состоит из фрагментов, на­писанных в разных стилях — кубизме (описание площади Звезды напоминает городские пейзажи художников 20-х годов), импрес­сионизме (ночная набережная), реализме (площадь после разгро­ма восставших).

Мало кто мог соперничать с Ю. Олешей в искусстве создавать метафоры, находить необычные и точные сравнения. Его роман-сказку можно назвать энциклопедией (или учебником) метафор. Глаз попугая похож на лимонное зерно; девочка в платье куклы похожа на корзинку с цветами; гимнаст в ярком трико, баланси­рующий на канате, издали похож на осу; кошка шлепнулась, «как сырое тесто»; в чашке плавали розы — «как лебеди»... Такое виде­ние мира предваряло появившуюся позже рисованную мульти­пликацию.

Тема революции неожиданно воплощена у Олеши в сюжете празднично-циркового представления. Шуты и ге­рои, чудаки и романтики подхвачены бурными событиями. Одна­ко революция — это не только праздник восставшего народа, но и великая драма (доктор Гаспар Арнери видит кровь, убитых). И все-таки для Олеши революция сродни искусству, сказке, цир­ку, поскольку она совершенно преображает мир, делает обычных людей героями. Недаром он подчеркивает: у Просперо, вождя вос­ставших, рыжие волосы, т.е. он - «рыжий» клоун, главный персонаж в цирке.

Многие приемы писатель заимствовал из немого кинемато­графа, и главный из них — монтаж: два разных эпизода, соеди­ненных встык, образуют зрительную метафору. Например, наследник Тутти так закричал, что в дальней деревне отозвались гуси. В кинофильме (немом!) этот момент был бы склеен из двух фрагментов: лицо Тутти и поднявшие голову, встрепенувшиеся гуси. Это и есть кинометафора. Другой кинематографический при­ем — монтаж нескольких планов. Например, побег Тибула как будто снят с разных точек: Тибул видит сверху площадь и лю­дей, а люди снизу наблюдают за ним, идущим «на страшной высоте» по канату.

В сущности, «Три толстяка» — это произведение об искусстве нового века, которое не имеет ничего общего со старым искусст­вом механизмов (школа танцев Раздватриса, кукла, точь-в-точь похожая на девочку, железное сердце живого мальчика, фонарь Звезда). Новое искусство живо и служит людям (маленькая актри­са играет роль куклы). Новое искусство рождается фантазией и мечтой, поэтому в нем есть легкость, праздничность, это искус­ство похоже на цветные воздушные шары (вот зачем нужен «лиш­ний» герой — продавец воздушных шаров).

Повествовательная манера Ю. Олеши отличается причудливым сочетанием красок, неожиданностью ассоциативных сближений. В этой книге есть все, что беспроигрышно нравится детям: заманчивое "вдруг" на каждой странице, крутые повороты сюжета. Герой под пулями идет по канату; беглецы спасаются от преследователей через подземный ход; дикая пантера вырвалась на свободу и вот-вот растерзает героя. Восставший народ борется со своими угнетателями. Бои, преследование, освобождение от плена, бегство, переодевание (и даже перекрашивание).

Однако, по мнению противников стиля Олеши, есть в этой книге один недостаток, чрезвычайно существенный. В общей форме его можно выразить так: "Три толстяка" - холодная книжка. Она занимает, но не трогает. Суок - героиня книги - сероглазая, лукавая и мужественная все-таки кукла, а не живая девочка. Читатель жадно следит за всеми перипетиями сюжета, но сердце у него не сжимается даже тогда, когда Суок отправляют на казнь.

Мир, создаваемый Олешей в "Трех толстяках" (и во многих произведениях, более поздних), - это мир вещей, а не мир человеческих чувств. Но читатели - люди, и трогать их, волновать их дано только человеческому; вещь интересна нам только тогда, когда сквозь нее можно яснее разглядеть человека.

По мнению критиков, в "Трех толстяках" вещи властвуют самодержавно, тормозя движение сюжета, сосредоточивая внимание читателя на побочном в ущерб главному. "Три толстяка" будто нарочно для того и написаны, чтобы все вещи, всех животных, всех людей сравнивать с животными и с вещами. Например, "Большие розы, как лебеди, медленно плавали в мисках», "Фонари походили на шары, наполненные ослепительным кипящим молоком", "Розы вылились, как компот", "Шпоры у него были длинные, как полозья".

А вот о людях: "Они бежали к городу. Они удирали. Издалека люди казались разноцветными флажками", "Целые кучи людей падали по дороге. Казалось, что на зелень сыплются разноцветные лоскутки", "Теперь высоко под стеклянным куполом, маленький, тоненький и полосатый, он был похож на осу, ползающую по белой стене дома".

Зрительно, внешне, все это так и есть: падающие люди похожи на лоскутки, человек в полосатом костюме похож на осу. Но ведь люди эти падают, пораженные пулями героев, человек, идущий под куполом, совершает геройство - зачем же автор видит их только извне? Исключительно живописная точка зрения тут едва ли уместна. Если раненые люди кажутся автору похожими на разноцветные лоскутки, то, по-видимому, гибель их не особенно задевает его; неудивительно, что и читатель остается равнодушен к их гибели.

Другие критики утверждают, что Олеша менее всего хотел бы разрушить старый мир «до осно­ванья» — он предлагал увидеть его по-новому, детскими глазами, и найти в нем красоту будущего. Это был король метафор, мастер слова, мир которого метафоричен. Сюжетные метафоры - система видения Олеши. Он видит стрекозу и то, что она похожа на самолет (Шкловский). В этом есть одна из черт авангардизма в творчестве Олеши.

Самые смелые метафоры Олеши - когда мосты похожи на кошек - читаются детьми с визгом, так как они тоже видят мир по-новому, заново приходят в мир. Мир детей метафоричен, это мир смелых видений и сравнений. В этих метафорах Олеша видел смысл своей жизни, смысл вообще всей литературы.

Авангард характеризуется экспериментальностью в области языка и формы. В этом экспериментаторстве проявляется борьба авангарда с реализмом за более адекватное отражение действительности. Олеше тоже кажется, что внешний мир еще недостаточно точно описан литературой, что его нужно описывать заново, другими способами. Пробовались новые способы описания вещей, новые формы литературного мышления. Этот поиск свойственен не только Олеше, а всем писателям этой эпохи.

Живя в определенное время, мы, так или иначе, попадаем под влияние общественных идей, настроений, тенденций. И даже реакция отторжения общественной морали является прямым доказательством нашего взаимодействия с обществом. В 1910-20-х годах каждый из деятелей искусства, будь то писатель или поэт, живописец или режиссер театра, пробовал привнести что-то новое, самобытное в культуру социалистической страны, но не все проходило цензуру. Новый мир требовал новой литературы.

Одним из ярких представителей этой эпохи был Юрий Карлович Олеша, ныне известный лишь в качестве автора детского романа-сказки «Три Толстяка».