Научное знание как продукт культуры

Различие между "живой" деятельностью как процессом и ее объективированными, опредмеченными, овеществленными результатами не только не является специфическим признаком науки, но, напротив, характеризует любую разновидность человеческой деятельности.

Собственно, именно это различие и порождает необходимость в особом - культурологическом - исследовании, а граница между предметными областями культурологии и всех других дисциплин, изучающих жизнедеятельность человека, пролегает как раз по линии разграничения процесса культуротворческой деятельности и ее результатов.

Дело в том, что при всей очевидности неразрывных связей между процессом и результатом деятельности, существование результата обладает самостоятельностью по отношению к процессу породившей его деятельности, а потому любое творение человека может существовать самостоятельно и независимо от своего творца. Благодаря этому продукты человеческой деятельности могут быть изучены как вполне самостоятельная форма бытия, что и происходит, когда, например, археолог изучает материальные остатки некогда существовавшей культуры, этнограф описывает мир вещей и идей ныне существующего этноса, искусствовед анализирует художественные произведения, а методолог науки - содержание и логическую структуру научных теорий.

Однако возникает вопрос: можно ли согласиться с позицией философа М.К.Мамардашвили, утверждавшего, что результаты творчества, как и сам творческий акт, вообще не принадлежат культуре, а располагаются в некоем "докультурном" или "а-культурном зазоре"? Подход М.К.Мамардашвили представляет особый интерес еще и потому, что фактически доводит до логического конца идею "особого статуса" науки в культуре, распространяя этот статус на все результаты человеческого творчества, а потому:

"Сикстинская мадонна" Рафаэля - не культура, это произведение искусства, - писал М.К Мамардашвили. -... Произведение - всегда уникальный предмет, содержащийся в одном экземпляре, он неповторим и неизменен. Он всегда остается самим собой....Это то, что случилось однажды и после чего возник "мир мадонны", в котором и мы продолжаем жить, но уже как культурные ("способные") существа. Таким же культурным объектом является, например, и закон Ома, применяемый в электротехнике. Но акт возникновения произведений искусства или продуктов научного творчества и их наличие в качестве культуры - разные вещи. Мы - в культуре того, что сделал художник, а он сам как художник уже не там. Его нельзя определить нами или... культурой. Наука, как и искусство, содержит в себе элемент в о з м о ж н о г о и впервые, только однажды устанавливающегося. В этом до-культурном (или, вернее, - а-культурном) зазоре размещается творчество - творчество новых форм из исследуемого наукой в о з м о ж н о г о, из потенцированного бытия"(5).

Таким образом, оказывается, что любой продукт творчества противостоит не только конкретному процессу своего создания, но и вообще - всей культуре, поскольку "культура по определению", как считал М.К.Мамардашвили, "есть то, что кодируется, транслируется или воспроизводится" (6), что исключительно репродуктивно, но не продуктивно (7), субъективно, но не объективно (8).

Итак, можно ли согласиться с изложенной точкой зрения?

Почему, собственно, наука и искусство как творческие процессы исключаются из культуры как "устройства", благодаря которому "мы", т.е. не художники, не ученые, "не творцы", попадаем, согласно М.К.Мамардашвили, в "мир мадонны" или "мир закона Ома"?

Как удалось самому Рафаэлю создать "мир мадонны"?

Кто он, этот Рафаэль? Принадлежит ли он к человеческому роду или является представителем иной разновидности живых существ?

Если он не из нашего, человеческого, рода и если он просто отдал нам (забыл, оставил, бросил, швырнул, подарил, даровал...?) свое произведение и отбыл восвояси, неведомо куда, то нам нет до него дела.

Нас интересует "Сикстинская мадонна". И только потому, что она нас интересует, возникает нами созданный "мир мадонны".

То, что интересует нас, вступающих в контакт с произведением Рафаэля, попадающих в "мир мадонны", не может быть создано не нами. Напротив, все, созданное не нами, становится нашим в качестве объекта нашего интереса.

То же самое "устройство", именуемое "к у л ь т у р о й", которое делает возможным для нас понимание "мира мадонны", видение гелиоцентрической системы мира или универсальных физических законов, делает возможным для них: Рафаэля, Коперника, Галилея или Ома как творцов тех или иных продуктов культуры - сам процесс творчества, создания, открытия. И только в той мере, в какой "устройство культуры" творца сходно с "устройством культуры" воспринимающих его творение субъектов, содержание любого произведения может быть воспринимаемо и понимаемо как результат не нашего творчества. За границами этой меры лежит сфера сотворчества, ибо воспринимающий, наследующий произведение субъект творит содержание воспринимаемого в соответствии с "устройством" своей собственной культуры.