Знание и Истина: особенности истинностных оценок

Мы выяснили, что знанием являются те и только те идеальные образы (мысли, идеи, представления и т.п.), которые признаются, или оцениваются, как истинные, как соответствующие сущему самому по себе.

Любая оценка предполагает наличие основания, так как в процессе оценки происходит отбор того, что соответствует этому основанию как образцу, стандарту, идеалу.

Но что является основанием оценки идеальных образов на истинность, или - на соответствие реальности? Как определить: действительно ли мысль (идея, теория) репрезентирует, отображает сущее, т.е. то, что есть, или - создает лишь его иллюзию?

Мы подошли к одному из самых сложных пунктов теории позна-ния, понимание которого потребует определенных усилий, поскольку именно в этом пункте гносеология особенно далека от обыденных представлений о том, как именно человек познает мир.

Дело в том, что, вопреки уверенности здравого смысла, реальность дана человеку лишь опосредованно, лишь в форме идеального образа, мысли, а мысль - это не карта и не модель, которые можно сверять с местностью или сравнивать с объектом моделирования:

содержание мысли - это и есть то, что замещает в сознании человека объект реальности, и сознание оперирует мыслями как самими объектами реальности.

Именно поэтому процесс установления истинности той или иной мысли нельзя представлять в виде сопоставления независимого от со-знания субъекта содержания этой мысли со столь же независимой от сознания объективной реальностью: если, используя карты или модели, человек точно знает, что именно было объектом картографирования или моделирования, то, оперируя идеальными образами, человек не знает, что именно в этих образах соответствует, а что - не соответствует реальности.

Для того, чтобы сравнить содержание мысли с реальностью и установить соответствие или несоответствие этого содержания реальности, необходимо заранее знать, что представляет собой эта реальность. Но установление того, что представляет собой реальность, в свою очередь, не может быть сделано иначе, чем через акт оценки, проверки содержания мысли об этой реальности на соответствие самой реальности и т.д.

Перед нами логический круг или парадокс, который является не формально-логической ошибкой, а выражением противоречивой сущности человеческого познания.

Знание того, что есть сущее, реальность сама по себе, называют онтологическими предпосылками, или онтологическими допущениями, на основании которых то или иное утверждение оценивается на истинность.

Необходимо особо подчеркнуть, что истинностная оценка не отличается по существу от оценки эстетической или моральной, но если в одних случаях в качестве основания оценки выступают идеалы красоты или нормы морали, то в других - онтологические предпосылки, или онтологические модели реальности.

Несмотря на то, что онтологические допущения (модели реальности) предшествуют оценке любого утверждения на истинность, сами они не могут быть обоснованы чисто логическим путем, так как в них всегда остается неустранимый момент произвольности, источником которой выступает познающий субъект во всей полноте своей культурно-исторической определенности.

Таким образом, стандарт (основание) истинности столь же рукотворен, как и любое иное (эстетическое, моральное, религиозное) основание оценки. Различие состоит лишь в том, что элемент произвольности, долженствования, связанный с оценкой того или иного явления на основании принятого стандарта (образца, идеала, модели), в истинностных оценках, как правило, не осознается. Напротив, создается впечатление, что, в отличие от стремления к добру и красоте, выражающего отношение субъекта к объекту: приятие или неприятие, одобрение или неодобрение - в стремлении к истине выражается лишь бесстрастная констатация объективных фактов.

На этом ошибочном впечатлении основаны суждения тех, кто уверен, что в научных утверждениях отсутствуют "отпечатки субъективности", которые познающий субъект оставляет якобы лишь на своем отношении к определенному явлению, но не на самом факте констатации этого явления, а потому в научных теориях отсутствуют оценочные суждения такого типа, как: "Хорошо, что Е равно именно МС, а не МС" или "Как прекрасны волновые свойства частиц".

Между тем, истинностная оценка всегда связана с предшествующими ей онтологическими предпосылками, или онтологическими моделями реальности "самой по себе", соответствие или несоответствие которым и обнаруживает процесс истинностной оценки. А потому, ученый, создающий теорию движения планет, не менее субъективен, чем поэт, воспевающий красоту звездного неба. Различие между ними состоит в том, что поэт запечатлевает в стихах движения своей души, созерцающей звездное небо, а ученый выражает в тексте свою собственную идею, которая, как ему кажется, способна стать аналогом созерцаемого явления, так как он, ученый, знает, какова сущность этого явления "самого по себе".

Именно свою идею (концепцию, теорию) ученый воспринимает как объективную, беспристрастную, констатирующую факты, только факты и ничего, кроме фактов, поскольку он убежден, что основанием оценки этой идеи на истинность выступает сущее само по себе, в то время как основания моральных и эстетических оценок формируются самим человеком. Настаивая на беспристрастности своей точки зрения, ученый, как правило, не осознает, что за "то, что есть в действительности", он, как и все, стремящиеся к Истине, выдает именно "то, что должно быть" в соответствии с принятыми им онтологическими предпосылками.

Таким образом, любые утверждения о реальности самой по себе являются результатом духовной деятельности познающего субъекта, ставящего перед собой цель - выйти за пределы собственной субъективности к объективной реальности, к сущему, к тому, что существует вне сознания познающего субъекта, и именно эта - наиважнейшая, фундаментальная, смысложизненная - цель человеческой деятельности выражена в идее истины.

Истиной именуется такое содержание мысли, которое соответствует реальности, а истинной - такая мысль, которая несет в себе это содержание.

Хочу подчеркнуть, что идея о том, что вне и помимо мысли, истинность которой подвергается проверке, существует реальность, которой эта мысль должна соответствовать, чтобы быть истинной, является фундаментальной для понимания смысла категории "истина". А вопрос о том: "Что есть истина?" - это не столько вопрос о соответствии или несоответствии наших мыслей реальности, сколько вопрос о том: "Что есть сама реальность?" - которой наши мысли должны соответствовать, чтобы быть истинными.

Итак, подведем некоторые итоги.

Что показал наш краткий экскурс в святая-святых гносеологии?

Мне бы хотелось надеяться на то, что мои читатели ухватили главное: в знании как продукте человеческого познания нет ничего нечеловеческого, внекультурного, социально не детерминированного.

Все: начиная от совокупности идеальных образов, существующих в сознании познающего субъекта, и кончая идеей реальности, которой эти образы должны соответствовать, чтобы их можно было считать истинными и значит - собственно знанием, - возникает, формируется, развивается в процессе человеческой социально организованной, обладающей культурно-исторической спецификой деятельности.

Содержание следующих разделов данного пособия будет посвящено не столько доказательству наличия социокультурной детерминации научного познания, сколько анализу причин, порождающих миф о "социокультурной независимости" науки.