Отчаявшемуся — сам Бог заступник

Четверо купцов торговали сообща хлопком. В лавке у них развелось множество крыс, и, чтобы эти прожорливые грызуны не изъели все мешки с хлопком, торговцы купили на четверых одну кошку. Все купцы очень заботились о ней. Но однажды, обсуждая, какие украшения надеть кошке на лапы, они повздорили. После долгого спора решили, что каждый наденет на одну лапу любое украшение, какое ему только заблагорассудится. Вскоре бедная кошка захромала на одну лапу. Купец, которому принадлежал браслет, надетый на эту лапу, сжалился над ней, снял свой браслет и перевязал натёртое место лоскутком, смоченным в масле. Когда кошка пробегала мимо горящего очага, тряпка воспламенилась. Испуганная кошка заметалась по лавке, и начался пожар, который причинил большие убытки. Трое купцов предъявили иск о возмещении ущерба четвёртому — тому, кто повязал лоскуток с маслом.

Дело слушалось в суде под председательством Мариядея Рамана. После того, как обе стороны дали свои показания, Раман молвил с усмешкой:

— Хотя тряпочка, повязанная ответчиком, и вспыхнула, пожар не мог бы распространиться, если бы кошка не бегала по кипам хлопка на трёх своих ногах. Поэтому ответчик не виноват: это вы обязаны оплатить ему все убытки.

Трое жалобщиков ушли с опущенными головами. Так оправдалось присловье: «Слон сам себя грязью закидал».

А ответчик плакал от радости. «Отчаявшемуся — сам Бог заступник», — думал он.

 

Очищение от грехов

Каждые 12 лет в определённом месте на реке Ганг совершается обряд очищения от грехов.

Один горячий поклонник Рамакришны, собираясь совершить священное омовение, зашёл коснуться ног Учителя и получить благословение. Узнав, что тот собирается совершить обряд, Рамакришна сказал:

— Ну что ж, прекрасно. Погрузитесь разок и за меня, ведь я не пойду. Впрочем, я не совершал никаких грехов, да и вода холодная. Ещё я боюсь: ведь так много людей сбрасывают свои грехи в Ганг, входить в воду опасно — ко мне могут прилипнуть чьи-нибудь грехи. Так что можете нырнуть разок и за меня.

Человек спросил:

— Вы что, шутите?

— По правде говоря… но я вам не запрещаю. Вы видели огромные деревья, которые стоят на берегу Ганга? — спросил Рамакришна.

— Да, — ответил тот. — Двенадцать лет назад я совершал омовение и видел эти действительно гигантские деревья.

— А знаете ли вы, для чего они там растут?

— Неужели я похож на человека, который знает, зачем они там растут? У вас какое-то странное настроение сегодня!

Рамакришна сказал:

— Я открою вам назначение этих деревьев. Вы совершаете омовение, но грехи боятся не Ганга, они боятся холодной воды. Когда вы погружаетесь, они выскакивают, садятся на деревья и поджидают вас. И когда вы выходите, они прыгают на вас. И помните, иногда бывает, что какие-нибудь чужие грехи тоже прыгают на вас. Они видят, что вы такой чистый, хороший парень… просто для разнообразия! Они достаточно мучили кого-то. Теперь хотят помучить вас. Так что будьте осторожны, проходя под этими деревьями.

— Как я могу быть осторожным? — закричал он. — Я ведь не могу видеть никаких грехов!

Рамакришна сказал:

— Дело ваше, но мне представляется это опасным. Подумайте, спешить некуда.

Человек был смущён и не спал всю ночь, мучительно размышляя; в конце концов, он отказался от путешествия.

 

Ощутил ли ты Бога?

Жил когда-то сиддха (человек, обладающий сверхъестественными способностями), который очень гордился своими магическими силами. Однажды к нему под видом святого пришёл Господь и сказал:

— Уважаемый господин, я слышал, что ты обладаешь удивительными силами.

Сиддха принял его ласково и предложил ему сесть. В это время мимо проходил слон. Святой спросил:

— Господин, если бы ты пожелал, мог бы ты убить этого слона?

Сиддха ответил:

— Да, это возможно.

И взяв горсть пыли, он произнёс мантру и бросил пыль в слона. Животное заревело, упало на землю в агонии и испустило дух. Видя это, святой воскликнул:

— Какой удивительной силой ты обладаешь! Ты убил такое громадное животное в один момент! Ты также должен обладать силой вернуть его к жизни.

Сиддха ответил:

— Да, это тоже возможно.

Он снова взял горсть пыли, спел мантру и бросил в слона, и слон ожил. Святой был поражён при виде этого и снова воскликнул:

— Удивительны твои силы! Но позволь мне задать тебе один вопрос. Ты убил слона и вернул ему жизнь. Что ты этим выиграл? Ощутил ли ты Бога?

Сказав это, святой исчез.

 

Павлин-насмешник

Как-то раз сидел в лесу павлин и горько сетовал на своё одиночество. Случилось, что мимо пробегал шакал. Увидел он павлина и спросил его:

— Ты чего такой грустный, братец?

Павлин сначала испугался шакала, но потом, набравшись храбрости, ответил со вздохом:

— Ах, братец! Хоть и живу я в таком большом лесу, но нет у меня никого, с кем я мог бы горе размыкать или радостью поделиться. Вот об этом я и тоскую.

Услышав такие слова, шакал пожалел павлина и сказал:

— Знаешь что, павлин, давай дружить! Даю тебе слово, что с сегодняшнего дня ничем тебя не обижу.

Павлин обрадовался, и стали они дружить: целыми днями вместе прыгали, танцевали и пели. И так они друг друга полюбили, что даже ели вместе.

Время шло. Как-то раз павлин нарвал крупной, сочной алычи, а шакал притащил молоденького ягненка. Уселись оба рядом и принялись каждый за свою еду. Съев алычу, павлин нарыл в земле ямок, одну возле другой, бросил в каждую из них алычовую косточку, засыпал ямки землёй и, с важностью распустив хвост, сказал:

— Всегда, когда я ем алычу, косточки зарываю в землю. В нашем роду павлинов издавна так повелось. Пройдёт время, из косточки вырастет большое дерево, на нём появятся плоды. Мне, может быть, и не придется полакомиться этой алычой, но всё-таки я рад: кто-нибудь другой съест алычу, поблагодарит меня, и душа моя возликует.

Эти слова павлина пришлись шакалу не по вкусу. Он обиделся и, немного подумав, сказал:

— Хотя наш род шакалов ест мясо, но и у нас уже давно существует обычай бросать в землю кости. Я всякий раз, как ем ягненка, бросаю его кости в землю.

Сказав так, он нарыл в земле ямок, одну возле другой, бросил в каждую по косточке ягнёнка и засыпал землёй. Потом оба они, шакал и павлин, весело приплясывая, отправились гулять.

Дни бежали за днями. Однажды павлин сказал шакалу:

— Пойдём, братец, посмотрим на поле, которое мы засеяли. А то, как бы какой-нибудь зверь не попортил наши посадки.

Шакал стал отговариваться, но павлин настоял на своём, и оба друга явились на место, где были зарыты косточки алычи и кости ягненка. Они увидели небольшой кустик, который вылез из земли. Это была алыча.

— Посмотри-ка, как моя алыча раскачивается на ветру. Скоро она вырастет и даст плоды, — сказал павлин и посмотрел туда, где шакал зарыл кости ягнёнка. На том месте ничего не росло. В глазах павлина мелькнула насмешка. Шакал заметил это и сказал:

— Кости ягненка так быстро не прорастают. Им нужно долго пролежать в земле, прежде чем пустить ростки.

Павлин насмешливо улыбнулся, а шакал рассердился, но сдержался и сделал вид, что ничего не заметил.

Прошло несколько месяцев. Павлин время от времени ходил на поле и приглашал с собою шакала. Шакалу очень не хотелось ходить туда, но ничего не поделаешь: нельзя было огорчать друга, и он не перечил павлину.

Алыча выросла, зацвела, и павлин очень этому радовался. А шакал при виде костей, которые так и лежали в земле, как он их положил, отчаивался и горевал. Он хорошо знал, что кости ягнёнка не дадут всходов и что он солгал павлину. Но как иначе мог он поддержать честь своего рода? Поэтому, когда павлин с невинным видом спрашивал: «Послушай, друг, когда же наконец прорастут кости, которые ты посадил?» — шакал отвечал ему:

— Кости так быстро не прорастают. Им нужно долго пролежать в земле, прежде чем пустить ростки.

Павлин только смеялся в ответ, а шакал свирепел, но всё-таки подавлял в себе гнев, чтобы поддержать дружбу.

И вот наступил день, когда алыча покрылась крупными спелыми ягодами. Павлин нарвал их и принялся за еду. Шакал был тут же. На беду, охота не принесла ему удачи, и он молча сидел в сторонке. А павлин, увидев, что шакал печален и ничего не ест, стал над ним потешаться:

— Видно, урожай твой созреет в будущем веке! Если б ты посадил алычу, то сейчас наслаждался бы спелыми ягодами!

Шакал, удручённый, сидел и молчал, а павлин продолжал насмехаться над ним. Потом, съев алычу, он стал бросать косточки в шакала и приговаривать:

— Братец! Как мне тебя жаль! Возьми эти косточки, посади их, хоть на следующий год полакомишься!

В душе шакала клокотала ярость. Он не мог больше сдерживаться, и набросился на павлина:

— Пусть кости ягнёнка не дали всходов, зато я съем тебя и утолю свой голод!

И он растерзал павлина и съел.

 

Первая ступенька

Один искатель пришёл к святому Раманудже и сказал:

— Я хочу найти путь к Богу. Помоги мне!

Рамануджа внимательно посмотрел на него и спросил:

— Скажи мне сначала, любил ли ты кого-нибудь?

Искатель ответил:

— Я не интересуюсь мирскими делами, любовью и прочим. Я хочу прийти к Богу!

— Подумай ещё раз, пожалуйста, любил ли ты в своей жизни женщину, ребёнка или хотя бы кого-нибудь?

— Я ведь уже сказал тебе, что я не обычный мирянин. Я — человек, желающий познать Бога. Всё остальное меня не интересует. Я никого не любил.

Глаза Рамануджи наполнились глубокой грустью, и он ответил искателю:

— Тогда это невозможно. Сначала тебе следует познать, как это — действительно, по-настоящему любить кого-нибудь. Это и будет первая ступенька к Богу. Ты спрашиваешь меня про последнюю ступеньку, а сам ещё не ступил на первую. Иди и полюби кого-нибудь!

 

Перстень соседа

Некий человек предъявил иск своему соседу.

— Ваша честь, — сказал он Мариядею Раману, — сосед попросил у меня перстень на свадьбу. Прошло уже много дней после свадьбы, а он продолжает носить моё кольцо и не хочет его отдавать: говорит, что оно его собственное.

— Кольцо и вправду моё собственное, — твёрдо стоял на своём ответчик. — Истец хочет завладеть им обманным путём.

Свидетелей ни у одной из сторон не было, и Мариядей Раман решил применить хитрость. Он пригласил к себе оценщика и велел ему:

— Завтра на суде хорошенько потри перстень, скажи, что золото низкой пробы, и оцени перстень подешевле.

На другой день, когда пришли истец и ответчик, он огласил им своё решение:

— Свидетелей у вас нет, поэтому я решил оценить перстень, продать его, а деньги разделить между вами поровну.

Оценщик стал протирать перстень и тёр его так долго, что истинный хозяин забеспокоился.

— Не трите его так сильно! — попросил он.

Когда же оценщик назвал баснословно низкую цену, истец возмущённо крикнул:

— Айо! Как мало вы предлагаете за такую ценную вещь! Это несправедливо.

Ответчик стоял молча.

Мариядей Раман в тот же миг определил, кто настоящий хозяин. Ему он и возвратил перстень, а обманщика строго наказал.

Есть такая пословица: «Определять пробу дарового кольца — занятие для глупца». Вот уж поистине золотые слова.

 

Плакать или смеяться

Рассказывают, будто было однажды такое: давно уже наступил час дарбара, все советники собрались, а падишах что-то задержался. Придворные с нетерпением ждали его, то и дело поглядывали на дверь и на все лады судили да рядили, отчего это падишах так долго не идёт?

Вдруг вошли в дарбар два человека. Один громко объявил:

— Почтенные вельможи! Сегодня скончалась матушка падишаха! — и вышел из зала.

А другой вслед за ним радостно возгласил:

— Господа советники! Поздравляю, поздравляю всех со счастливым событием! По милости Всевышнего, сегодня у падишаха родился сын! — и тоже вышел вслед за первым глашатаем.

Придворные застыли от удивления, а потом задумались, что же им делать — горевать или веселиться. И никто не знал, как поступить, чтобы не навлечь на себя гнев великого Акбара. Одни говорят: «Давайте смеяться», — другие: «Надо плакать». От сомнений и заботы у них совсем голова кругом пошла.

Тогда Бирбал встаёт и говорит:

— Давайте дожидаться прихода его величества. Если он войдёт радостный, то мы все будем радоваться и смеяться, а придёт печальный — и мы начнём горевать и плакать.

Такой совет пришёлся всем по душе.

 

Победа над Виддиясагарарой

Прибыл однажды в Виджаянагар орисский пандит (учёный) по имени Виддиясагарар и вызвал всех придворных учёных на диспут. В государственном совете было семеро учёных — Петанна, Тиманна, Суранна и другие — но каждый из них знал только один предмет и не осмеливался вступить в спор с Виддиясагараром, сведущим во всех науках и искусствах. Вызов принял Тенали Раман.

Когда на другой день Виддиясагарар пришёл в зал для диспута, он увидел среди придворных мудрецов Рамана в одежде, которую обычно носят учёные люди. В руках у него был шёлковый узелок.

— Что у тебя за книга? — спросил пандит, внимательно оглядев узелок.

— «Тилакашта махишабандам», — ответил Раман. — Завтра мы с вами обсудим её содержание. Если вы ещё надеетесь победить в диспуте, приходите сюда, в этот зал.

О такой книге Виддиясагарар никогда не слышал. Всю ночь он провёл в тревожных размышлениях и ещё до рассвета, боясь позора, тайно бежал из города.

Утром император и придворные учёные принялись наперебой восхвалять Рамана.

— Сними шёлковую тряпицу, покажи нам, что у тебя там за диковинная книга, — молили они.

Тенали Раман вручил узелок императору. Развернув шёлковую тряпицу, Райя вздрогнул от удивления: в ней лежали семена сезама, щепочки, узда для буйволов и другие вещи.

А Раман спокойно растолковал:

— «Тилакам» означает семена сезама, «каштам» — щепочки, «махишабандам» — запряжённый буйволиной уздой. Нет ничего удивительного, что Виддиясагарар не знал содержания этой книги.

За победу над пандитом император пожаловал Тенали Раману узелок с золотыми деньгами.

 

Победа Тенали Рамана

Однажды в императорский дворец прибыл из Дели прославленный борец по прозвищу Адисуран (грозный боец) и вызвал на борьбу всех южных силачей. Никто из придворных борцов не решился принять его вызов. Только Тенали Раман вознамерился защитить честь Юга.

Когда на другой день он поднялся на помост, Адисуран стал над ним потешаться:

— Неужели этот слабосильный человечек и впрямь надеется меня одолеть?

— Как ты борешься — с помощью грубой силы или по науке? — спросил его Тенали Раман. — Если ты изучал шастру о борьбе, то должен знать, что с помощью науки и слабый человек может одолеть сильного.

Хотя шастры о борьбе и не существует, борец не моргнув глазом ответил, что он досконально изучил эту шастру.

— Хорошо, — сказал Тенали Раман, — тогда до начала борьбы я покажу тебе несколько приёмов, а ты мне объяснишь их значение.

Адисуран вынужден был принять это предложение. Раман подпрыгнул, сложил толстые пальцы борца в кулак, ткнул этим кулаком себя в грудь, затем поднял и развёл в стороны обе руки, провёл указательным пальцем левой руки вокруг шеи, а правую повернул ладонью вверх и слегка покачал.

— Что ты мне скажешь на это? — спросил он.

Адисуран стоял, растерянно хлопая глазами, и лишь с большим трудом выдавил, что объяснит всё на следующий день. Той же ночью он тайно бежал в Дели.

— Раман, — в восхищении спросил поэта Райя, — что означали твои жесты?

— О государь, — ответил Раман, — смысл у них был самый простой: «Если начнётся борьба, плохи мои дела. Я упаду, распластав руки, со сломанной шеей. Кто же тогда будет содержать мою семью?» А этот Адисуран испугался и убежал.

Так южный ум победил северную силу. Выслушав это объяснение, все, кто там был, долго смеялись.

 

Победитель

В Ригведе есть замечательная история о женщине-Мастере. Она относится к той эпохе, когда женщина была свободной и имела равные права с мужчиной. Немного было на свете женщин-Мастеров: Гарджи, Рабия, Сахаджа, Дая, Лала, Мира.

Император страны обычно каждый год устраивал великое собрание мудрецов, на котором говорили о смысле жизни. Победителю причитался приз — стадо коров, рога которых были увешаны золотом.

Ранним утром начались дискуссии между мудрецами. Яджнавалкья был одним из знаменитых учителей в те дни, но он не был Мастером.

Гарджи была Мастером, её не интересовала награда, она пришла одна, скромно сидела в стороне и слушала.

Яджнавалкья прибыл с большой свитой учеников позже всех. Солнце уже нещадно палило. Коровы, предназначенные в награду, разопревшие, стояли перед дворцом. Уверенный в собственной победе, он сказал одному из учеников:

— Отведи этих несчастных животных в нашу коммуну. Зачем им зря томиться на солнце?

Яджнавалкья победил всех соперников и сказал императору:

— Прости меня за то, что мои ученики увели коров раньше, чем ты присудил мне награду.

Гарджи встала. Возможно, она могла бы и промолчать, если бы Яджнавалкья не проявил такую самоуверенность. Она сказала:

— Подожди! Ты победил всех и показал свою учёность, но это не означает, что ты познал истину. Я сидела молча, наблюдая. Если кто-то утверждает истину, к чему мне высказываться? Но ты зашёл слишком далеко. Я вынуждена дискутировать с тобой.

Она задала всего один вопрос, и Яджнавалкья был повержен. Гарджи спросила:

— Ты сказал: «Бог создал мир». Почему ты так сказал? Ты был свидетелем, когда он создавал мир? В любом случае, как бы ты ни ответил, ты утвердишь свою ошибку. Если бы ты был свидетелем, то мир уже тогда был создан, ведь ты — часть мира; если ты не был свидетелем, на каком основании ты утверждаешь, что всё нуждается в Творце? Объясни, или верни коров!

Яджнавалкья был потрясён. Все присутствующие были потрясены. Она была права. Гарджи сказала:

— Только ради спора, даже если я допускаю, что Бог создал мир, я хочу знать, на каком основании ты веришь в эту гипотезу?

Яджнавалкья сказал:

— Всё должно быть созданным. Эта прекрасная, безбрежная жизнь не может прийти к существованию из ничего.

— Допустим, — ответила Гарджи. — Но ты уже упустил победу. Верни коров!

— Что ты имеешь в виду? — спросил Яджнавалкья.

— Если всякое существование нуждается в Создателе, то кто создал Создателя? Допустим, Создателя создал другой Создатель, более безбрежный, а того, в свою очередь, создал ещё более могущественный Создатель, но в таком случае, кто создал Создателя всех Создателей?

Яджнавалкья понял, что теперь уже невозможно избавиться от этой женщины. Всё его величие рассыпалось в прах. Он рассердился и, уже не контролируя себя, забывая про всякую учтивость, крикнул:

— Женщина, если ты не остановишься, твоя голова покатится по земле!

Гарджи сказала:

— Это аргумент? Ты полагаешь, что, отрубив мне голову, ты станешь победителем? Это, несомненно, станет фактом твоего поражения.

Коров пришлось отдать Гарджи.

Говорят, что после этого поражения Яджнавалкья, осознав глубину своего неведения, объявил о своём решении оставить учеников и семью. Имущество своё он поделил между двумя жёнами и намерился идти искать Истину.

Тогда обратилась к нему его жена Майтрея:

— Скажи, возлюбленный мой, неужели твои богатства не могут способствовать в приобретении той Истины, на поиски которой ты отправляешься?

Яджнавалкья ответил ей:

— Даже все богатства мира не могли бы способствовать этому, ибо они принадлежат этому миру, в котором всё преходяще, всё принадлежит смерти. Я же отправляюсь на поиски бессмертия, поэтому я отрекаюсь от этого мира!

Тогда жена сказала ему:

— Я всегда следовала за тобой и, если ты отрёкся от богатства и оно не может помочь мне следовать за тобой и не даёт никакой надежды на бессмертие, то зачем оно мне? Сообщи мне то, что тебе известно.

И он сказал ей об Атмане (божьей искре в сердце человека):

— Если бьют в барабан, то не иначе можно овладеть в воздухе звуками его, как держа сам барабан или барабанщика, вследствие чего держишь и звуки его. Если ударять по лютне, то не иначе можно удержать в воздухе звуки её, как держа саму лютню или играющего на ней. Дыхание этого Великого существа подобно огню, в который положены сырые дрова, распространяющие во все стороны клубы дыма. Атман есть Ригведа, он есть Самаведа, он есть Яджурведа, он есть песни Атарваведы и Агнирас, сказки и сказания, наука и священное учение, стихи и правила, он есть законы и объяснения, всё существующее в этом мире есть его дыхание. Я отправляюсь на поиски его, чтобы стать единым со своей Высшей Сутью.

Сказав это, Яджнавалкья распрощался и ушёл в горы.

Через 12 лет он вернулся к людям просветлённым Мастером.

 

Повозка

Брахманы никак не могли понять, как всё происходит в этом мире. И им сказали: «Идите в Курукшетру и служите там детям. Они поведают вам об этом». И тогда, пойдя вместе, они пришли в Курукшетру и стали служить детям.

Прошёл год, и дети сказали:

— Поистине, эти брахманы прожили здесь год. Давайте же поведаем им обо всём.

И вместе с брахманами они вышли на дорогу, где встретили с грохотом ехавшую повозку. Дети сказали:

— Посмотрите! Что это?

Брахманы ответили:

— Это повозка, дорогие.

— Так как же она движется?

— Как бегущий конь из Балха подскакивает, подпрыгивая на копытах, подобно вздымающимся волнам, так же подскакивает и эта повозка с влекущими её упряжными животными и вращающимися колёсами. И как тот конь ржёт, натолкнувшись на равного себе, так же грохочет и эта повозка. И как тот конь то и дело бежит туда и сюда и летит вперёд, словно сжимаясь, словно сдерживая прыжки, так и эта повозка то и дело бежит туда и сюда и летит вперёд, словно сжимаясь, словно сдерживая прыжки. И как тот конь доставляет к жилью царя или царского слугу, так и эта повозка доставляет возничего к жилью.

Брахманы спросили:

— Это правильно?

— Правильно.

И они последовали по пути этой повозки и к вечеру достигли цели. И когда возничий выпряг коней, откатил эту повозку и ушёл, то она распалась.

— Вы видели? Как это произошло?

Брахманы сказали:

— Как падает развязанная вязанка дров, так падает на землю эта повозка. Она не движется, не катится и не едет.

Дети спросили:

— Что же ушло из неё, отчего она стала такой?

— Возничий.

— Это так, дорогие. Поистине, Атман — вожатый этого тела, органы чувств — лошади, жилы — ремни, кости — поводья, кровь — масло для смазки, действие — бич, речи — скрип повозки, кожа — покрывало. И как эта повозка, оставленная возничим, не движется и не издаёт звука, так и это тело, оставленное познающим Атманом, не говорит, не ходит, даже не дышит, — оно гниёт, к нему сбегаются псы, слетаются вороны, спускаются коршуны, его стремятся пожрать шакалы.

 

Подвижничество Сабари

У Сабари было очень нежное, полное сострадания сердце. Однажды пришла она к риши Матанге и осталась в его ашраме. Она была родом из лесного племени, в котором бытовал обычай в ночь перед свадьбой приносить козу в жертву племенной богине, чтобы та одарила милостью супружескую пару. Родители выбрали Сабари жениха, но когда она узнала о предстоящем кровопролитии, то заплакала и упала к их ногам, умоляя пощадить козу:

— Может ли быть счастливой наша супружеская жизнь, если прологом к ней станет предсмертное блеяние козы?

Но отец оттолкнул её, и жестокий ритуал был совершён. В эту же ночь Сабари сбежала из этого дома пыток и укрылась в лесной чаще неподалёку от деревни.

Когда наступило утро, её родители и родственники жениха пришли в смятение; «прочёсывая» окрестности, они прошли в двух шагах от того места, где, притаившись в густой чащобе, укрылась Сабари. Они повернули назад, и кто-то сказал:

— Она не могла скрыться в обители, ведь женщинам туда вход закрыт.

Сабари услышала эти слова и поняла, что обитель была бы для неё самым безопасным местом. Она верила, что кто-то из отшельников пожалеет её и не прогонит прочь. Матанга издалека заметил её и разрешил поселиться в своём ашраме.

Через много лет, незадолго до своей смерти, он сказал ей, что Сам Бог в образе Шри Рамы посетит вскоре их обитель. Находясь в четырнадцатилетнем лесном изгнании, Рама стремится защитить отшельников и подвижников, которые отдаются духовной практике в лесах, от опустошительных набегов демонов.

— Рама, — сказал он, — странствует по лесу вместе со своей женой Ситой и братом Лакшманой.

С этого дня Сабари овладело одно-единственное желание — дождаться даршана Рамы, коснуться его стоп и иметь возможность говорить с ним. Её сердце было переполнено рамарасой — нежнейшим нектаром сущности Рамы. В этом заключалась её джапа, дхъяна и садхана (повторение имени Бога, медитация и духовная практика). Она вся отдалась приготовлениям к приходу Рамы в святую обитель. Она расчищала дороги, очищая вместе с тем и своё сердце. Благодаря её трудам, с тропинок исчезали острые камни и шипы. Она пробиралась по подлеску, освобождая его от колючих вьющихся лиан, воображая, что они могут зацепиться за волосы Рамы, — ведь он не расчёсывает их, следуя обету аскетов. Она разбивала твёрдые комки земли, боясь, что они могут причинить боль нежным ступням Ситы. Каждый день она собирала в лесу свежие фрукты и клубни растений — ведь никто не знал, когда придёт Рама! И она никогда не шла на риск: она пробовала все виды плодов — горький он, кислый или сладкий — и выбирала для Рамы самые лучшие. Она скоблила поверхность всех камней, что лежали вдоль троп джунглей, чтобы Рама, Лакшмана и Сита могли посидеть на любом из них, когда устанут. Она надеялась, что хоть кто-нибудь из них отдохнёт на одной из скал, отполированных ею с великим тщанием. И сердце её превратилось в рамахридайю — сердце, наполненное Рамой.

После того как Матанга поведал аскетам о высоте её духа, они позволили ей остаться в обители. Сабари была настолько поглощена Рамой, что они потеряли представление о том, какого она пола. Перед тем как покинуть своё тело, Матанга завещал свою обитель Сабари, сказав: «Ты одна достойна того, чтобы встретить здесь Раму!»

 

Подмена жемчужин

Некто возбудил судебное дело против своего приятеля.

— Ваша честь, — сказал он судье, — отправляясь в дальнее странствие, я оставил своему другу на сохранение две дорогие жемчужины. По возвращении домой я пошёл к нему, но он отказался их вернуть.

И жалобщик подробно описал свои жемчужины — их достоинство и вес.

Ответчик всё отрицал.

— Никаких жемчужин он мне не оставлял, — говорил он. — У меня в доме вообще нет дорогих камней.

Внимательно наблюдая за выражением его лица, Мариядей Раман понял, что он лжёт.

— Обстоятельства дела неясны, — сказал он, — поэтому я откладываю его слушание.

Через несколько дней он попросил, чтобы ему принесли из дворца девяносто восемь жемчужин примерно того же веса, что и пропавшие. Нанизав эти жемчужины на старую нить, он призвал к себе ответчика.

— Я слышал, что ты весьма искусен в изготовлении ожерелий. В этом ожерелье — сто жемчужин. Но нить изношена, и я прошу тебя заменить её на новую.

На другой день ответчик подсчитал жемчужины и со страхом убедился, что их девяносто восемь. «Вероятно, я потерял их по дороге», — предположил он и добавил в ожерелье две жемчужины, украденные у друга. Когда он пришёл к судье, тот пересчитал жемчужины и, увидев, что их стало сто, улыбнулся:

— Я дал тебе девяносто восемь камней. Две лишние — те самые, что ты похитил.

Раман отдал жемчужины их истинному владельцу и приговорил вора к большому денежному штрафу. Получилось как по пословице: «Вошла курица в дом чесальщика, да и запуталась в пеньке».

 

Познай единое

Было раннее утро. Деревья купались в утреннем солнце, и пели птицы. В доме великого брамина Удалаки, ученика знаменитого Мастера Яджнавалкьи, праздновали возвращение сына Светкету, который вернулся домой после долгих лет обучения из дома Мастера.

Отец встретил его у двери, обнял, но почувствовал, что что-то было утрачено в Светкету. Что-то присутствовало, что не должно было присутствовать: неуловимая надменность, неуловимое эго. Именно этого меньше всего ожидал отец. Он послал сына в лесной университет, чтобы тот жил с Мастером и растворил там самого себя, своё эго. Только в этом случае он мог почувствовать вкус существования.

Ходила молва, что Светкету стал лучшим учеником, что он выиграл величайшую награду. И вот он вернулся, но Удалаки не был счастлив. Да, Светкету принёс высшую награду, которую присудил университет. Он достиг высокого уровня образования и пришёл, нагруженный большими знаниями. Но что-то было утрачено, и глаза отца наполнились слезами.

Светкету не мог понять этого и спросил:

— Что-то не так? Почему ты не рад?

И отец спросил:

— Изучив все науки, был ли ты обучен тому Одному?

— Я изучил там всё, что было возможно, — сказал Светкету. — Я изучил все науки, искусства, языки.

И он стал перечислять названия всех наук того времени.

Но отец был грустен по-прежнему. Он сказал:

— Но был ли ты обучен Главному?

Светкету был несколько раздражён. Он вернулся домой с мыслью, что теперь знает всё. В университете он был лучшим учеником, и ему казалось, что его родители должны гордиться им. Но здесь его встретил старый отец, и он не был счастлив, а даже наоборот, он плакал и говорил о чём-то таинственном. И сын сказал:

— Пожалуйста, отец, не говори загадками. Что ты хочешь этим сказать — «Это одно?..» Скажи точно! Что ты имеешь в виду?

— Видишь вон то дерево? — сказал отец. — Пойди и принеси его семя.

Это был дуб. Когда сын принёс жёлудь, отец спросил:

— Из чего вырастает дерево?

— Из этого семени, конечно.

— Это большое дерево из маленького семени? Разрежь его и посмотри, что там внутри.

Семя было разрезано, но внутри его кроме мякоти ничего не оказалось. И отец сказал:

— Видишь ли ты эту животворящую пустоту, из которой вырастает большое дерево?

— Я могу подразумевать её, — ответил Светкету, — но я не могу видеть её. Как можно увидеть пустоту?

И отец сказал:

— Вот то Одно, о котором я говорил. Из Него пришло всё, из этой созидающей Пустоты всё было рождено, и однажды вновь растворится в ней. Иди обратно и научись Пустоте, потому что она — начало всего, Источник. А Источник — это также и цель. Иди и учись Основному, фундаментальному. Всё то, чему ты научился, — это память, ум, знания. Научить не-уму, не-памяти. Учись осознанности, учись пониманию. Это — цель твоего обучения, иначе ты не проникнешь в сокровенную суть. Пойми, семя есть не что иное, как вместилище пустоты. Когда зерно прорастает в землю, пустота начинает струиться в дерево. Цель твоего обучения — Источник Жизни. Найди Его, познай Его, стань Им. Пусть пустота струится через тебя.

Светкету был расстроен и сказал:

— Я познал всё, чему учил меня мой Мастер. Но он никогда мне не говорил об этом Одном.

Удалаки со слезами на глазах сказал:

— Тогда возвращайся назад, потому что всё, чему ты научился, — это хлам. Возвращайся обратно! В нашем роду всегда были только настоящие брахманы. А брахман — это тот, кто познал Истину.

Торжество было прервано, музыка стихла. Со слезами, но Удалаки отправил сына обратно, не дав ему ни одного дня отдохнуть дома.

Огорчённый молодой человек пошёл назад. Вернувшись в дом Мастера, он подошёл к нему и спросил:

— Почему все эти годы вы не учили меня тому Одному, о чём спрашивал меня отец? Почему? Все эти годы были потрачены зря! И мой отец думает, что всё, чему я научился, — бессмыслица, ибо я не знаю самого себя. Мой отец сказал: «Если ты не знаешь самого себя, ты не принадлежишь себе. Возвращайся назад и, до того, как я умру, стань настоящим брахманом». Поэтому, Мастер, научите меня этому Одному.

Мастер рассмеялся и сказал:

— Этому Одному научить нельзя. Да, это можно уловить, но учиться придётся тебе самому. И если ты настаиваешь, тогда ситуация может быть создана. В нашем монастыре есть сорок коров, забирай это стадо и гони в лес, как можно дальше. Вернёшься только тогда, когда их будет сто. Ухаживай за ними и избегай общения с людьми. Коровы будут твоими друзьями и твоей семьёй.

Светкету ушёл с коровами далеко в лес и жил там несколько лет. Сначала ему очень не хватало общения, и он разговаривал с коровами, цитировал им Веды наизусть, рассказывал об астрологии, но коровам это было не очень интересно. И постепенно он перестал говорить.

Прошли годы, число коров достигло сотни, но за это время Светкету совершенно забыл, что ему нужно возвращаться назад. Он забыл, что ему нужно их считать. Они бродили свободно на воле, а он больше не стремился загнать их дальше в лес, и постепенно коровы вышли из леса.

Когда Светкету пришёл с сотней коров к дому Мастера, тот с учениками вышел к нему навстречу, обнял его и сказал ученикам:

— Посмотрите на этих сто одну корову.

Но ученики заметили:

— Здесь ровно сотня коров, один — это Светкету.

Мастер сказал:

— Он исчез, его больше нет. Посмотрите в его глаза, они так же невинны, как и глаза коровы. Он стал Одним.