Большая праведность в молитве (6:5-15)

Вторая иллюстрация Иисуса идет параллельно первой, но касается не милостыни, а молитвы. Большая праведность, превосходящая праведность книжников и фарисеев (5:20), должна иметь надлежащих слушателей во время молитвы (Бог, но не люди; 6:5-6) и определенное содержание (не "бессмысленное повторение" Господней молитвы, но построенная по ее образцу; 6:7-15). Во-первых, люди представляют из себя неподходящих слушателей молитвы (6:5). Некоторые иудеи времен Иисуса молились в синагогах стоя, "чтобы показаться пред людьми" (6:5). [Нет ничего необычного или плохого в молитве стоя. В иудаизме такая позиция при молитве была обычной (1 Ц. 8:22; 2 Пар. 6:12; Мр. 11:25; Лк. 18:11, 13; Ин. 11:41; Betz, 362, п. 253). Все же, если положение стоя или любое другое принимается для того, "чтобы показаться пред людьми", тогда это является неправильным. Вопрос заключается не в самом положении, но в мотивах, скрытых за тем или иным положением. Именно мотивы говорят против того или иного положения.] Другие же, удостоверясь, что они были на людных "углах улиц" в один из трех различных часов молитвы, останавливались и, стоя лицом к храму, молились на виду у всех прохожих. [Слово "улица", использованное здесь, отличается от использованного в стихе 2. Этим словом определяли широкую главную улицу, на которой, по всей вероятности, находилось гораздо больше людей. В дни Иисуса "не было ничего плохого в том, что кто-то молился на большом пересечении, если именно там он оказался во время, предназначенное для молитвы. Но если человек преднамеренно запланировал быть там во время молитвы для определенной цели, а именно, чтобы быть на виду большинства людей, - это очень даже неправильно" (MacArthur, Matthew 1-7, 365). Иудеи в дни Иисуса возносили молитвы три раза в день (cf. Dan 6:10; Ps 55:17). Талмуд говорит, что они молились рано утром, днем (Дн. 3:1) и на закате (Berachoth 1:1-2; 4:1). "Если в это время вы находились на улице, то было принято остановиться, обратиться к храму и молиться" (Dockery and Garland, 75).] Ни синагога, ни уличный угол не являются сами по себе неподходящим местом для молитвы. Но эти места больших собраний людей стали использоваться как подмостки для прославления себя. И, в результате, человеческое признание этих людей было единственной наградой, получаемой ими когда-либо. Они получили свою награду сполна (6:5), но такая молитва не принесет никаких результатов (ни ответа, ни общения с Богом, ни реальной духовной пользы). Очень легко критиковать такое позерство и его представителей за направленность их молитв не к тем слушателям (к людям, а не Богу), но мы можем легко делать то же самое, молясь для окружающих нас людей, чтобы благодарить их за что-то, напомнить им о чем-то или заново сказать нашу проповедь. Так исследуйте же себя, чтобы узнать мотивы своих молитв. Предназначены ли они для того, чтобы создать себе репутацию лидера, человека молитвы или глубоко духовного человека? Кому вы молитесь - Богу или людям? Удостоверьтесь в том, что ваши молитвы направлены к Богу и являются вашими беседами с Ним, а не прикрытым обращением к окружающим.

Вместо того, чтобы молиться для людей, мы должны понимать, что единственным подходящим слушателем наших молитв является Бог. К Нему мы должны направлять наши молитвы, и именно это подчеркивает Иисус говоря: "войди в комнату твою и... помолись Отцу, Который втайне" (6:6). ["Внутренняя комната" (английский перевод Библии) подразумевает самую личную комнату в доме. В Библии слово tameion, переведенное как "внутренняя комната", "может подразумевать кладовую (Лк. 12:24), любую другую внутреннюю комнату (Мф. 12:26; 24:26; Лк. 12:3,24) или даже спальню (Isa 26:20 LXX)" (Carson, 165).] Дело не в том, что мы никогда не должны молиться при людях, потому что Библия сама повелевает поступать так (1 Тим. 2:8) и допускает это (Дан. 1:14, 24; 2:42; 4:24-31; 12:5, 12; 13:3; 21:5; 1 Кор. 11:4-5; Кол. 4:2-3). Иисус ни в коем случае не противоречил Самому Себе всего через 3 стиха, когда Он дал молитву-образец, научающую нас молиться прилюдно ("Наш Отец, хлеб наш насущный, прости нам, веди нас, избавь нас"). Нет, Иисус не против общей молитвы (это видно из того, что Господня молитва говорится Им от первого лица множественного числа), но Он подчеркивал личностную характеристику молитвы и то, что все наши молитвы должны быть направлены лишь на одного Слушателя. В молитве мы должны оградиться от окружающих и сблизиться с Богом, независимо от того, есть ли вокруг нас люди или нет. Это может требовать буквального уединения в своей внутренней комнате, чтобы лично пообщаться с Богом или же метафорического (образного) понимания этого, то есть поступать так даже в присутствии других людей. В любом случае, Слушателем наших молитв должен быть Бог, а не люди. И когда мы так и поступаем, Бог обещает воздать нам (6:6).

В дополнение к тому, что нашим молитвам необходим надлежащий слушатель, молитва, превосходящая молитвы книжников и фарисеев, должна иметь надлежащее содержание. Это значит, что молитва не должна быть "бессмысленным повторением, как у язычников" ("А молясь, не говорите лишнего, как язычники..." Мф. 6:7), но обращением к Богу с определенным содержанием, отраженном в Господней молитве (6:9-15). Греческое слово, переведенное на русский как "лишнее" (английский перевод "бессмысленное повторение") (battalogew)), - очень редкое выражение, означающее "лепет, болтовня" [BAGD, 137; EDNT, 1:209] или "пустые, глупые, тщетные слова" [Davies and Allison, 1:587; TDNT, 1:597], не имеющее смысла и относящееся к ряду беспечной или бессмысленной болтовни. [BAGD, 137; MacArthur, Matthew 1-7, 368.] Подобного мы никогда не должны допускать себе, потому что Сам Иисус учил нас быть постоянными в молитве (Мф. 7:7-8; Лк. 11:5-13; 18:1) и делать это осмысленно. Неверующие думают, что количество слов и их механическое повторение так или иначе эффективно (6:7). Но мы должны понимать, что Бог уже знает то, в чем мы нуждаемся (6:8), и поэтому мы можем молиться Ему ради общения с Ним, не пытаясь сообщить Ему что-то новое, какую-то новую информацию.

А как насчет вашей жизни? Вошло ли у вас в привычку бормотать те же самые христианские фразы, не задумываясь над смыслом своих слов? Молитесь ли вы одной и той же молитвой перед едой, на хлебопреломлении и в других случаях, даже не задумываясь о том, что вы говорите и к Кому при этом обращаетесь? Если это так, "то какой пример вы подаете тем, кто вам более всего не безразличен (вашим детям и церкви)?" И, что даже более важно: "Какое у вас в действительности общение с Богом при такой молитве?" Нечистосердечные и бездумные молитвы - бессмысленный лепет, обижающий Бога, но у нас есть надежда - мы можем измениться, потому что Сам Иисус научил нас молиться (6:9-13).

Господня молитва ("Отче наш")

То, что Господня молитва является образцом молитвы, видно из слов: "молитесь же так" (BAGD, 598; Мт. 6:9). Заучить эту молитву и использовать ее в качестве образца-схемы или же для зажигания молитвенной мысли является неплохой идеей, и даже использование текста молитвы дословно - хорошо (Лк. 11:2 "когда молитесь, говорите"), но до тех пор, пока мы размышляем над тем, что говорим и не позволяем молитве деградировать в нечто механическое (именно то, что запрещается в 6:7). [Интересен тот факт, что два самых ранних отца церкви, комментируя Господню молитву, "говорили о ней, как о схеме" (Tertullian, On Prayer 1 [са. 198]; Origen, On Prayer 18:1 [ca. 233]) (Davies and Allison, 1:599; EEC, 692).]

"Без сомнения, это наиболее широко известное место Священного Писания" и также наиболее известная и больше всего цитируемая молитва. [W. White, "The Lord's Prayer," ZPEB, 3:972. Широкое распространение влияния Господней молитвы видно из того факта, что она была скопирована и использовалась в таких отдаленных точках, как город Помпеи (до того, как Помпеи были разрушены извержением вулкана Везувия в 79 г. н.э.). При раскопках города археологи обнаружили текст Господней молитвы на площади Ротас-Сатор (Kistemaker, "The Lord's Prayer in the First Century" Journal of the Evangelical Theological Society 21:4 [December 1978]: 326). Следующим доказательством ранней популярности Господней молитвы является включение ее в книгу Дидахе (написанной в пределах первых десяти лет 70-х гг. н.э. [Holmes, p. 247]), поощряющей ее использование три раза в день.] В греческом тексте она состоит всего лишь из 57 слов, и ее чтение занимает меньше 30 секунд. Все же она охватывает все главные аспекты молитвы и является наиболее глубокой и интимной из всех когда-либо приведенных молитв. Согласно Иисусу, приоритетом молитвы должна быть слава Божья, проявляющаяся в воздаянии хвалы Его имени, поиске Его Царства и подчинении Его воле. Уже потом, после того, как мы поклонились и подчинились Ему, мы приносим наши физические (хлеб) и духовные нужды (прощение и защита от греха) к нашему любящему Отцу. Сделав так, мы можем со славословием провозгласить славу Божью. Таким образом, наши прилюдные и личные молитвы должны сосредоточиться на:

I. Славе Божьей (которая проявляется в):

А. Прославлении Его имени (6:9в)

Б. Поиске Его Царства (6:10а)

В. Подчинении Его воле (6:106)

II. Наших нуждах в:

A. Хлебе (6: И)

Б. Прощении (6:12)

B. Защите от впадения в грех (6:13)

Исследуя содержание молитвы-образца Иисуса, мы видим, что наш подход к Богу должен основываться на личных взаимоотношениях и богобоязненности. Он - наш "Отец" (pater), что является близкой формой обращения, фактически не известной и не используемой в первом веке иудаизма. [Огромное число комментаторов полагают, что арамейское слово "папа" или "папочка" (Авва) лежит в основе греческого pater. Бесспорно то, что Иисус, молясь Отцу, использовал именно это слово (Мр. 14:36), но использовал ли Он его в Своей молитве, не может быть доказано (Betz, p. 375 говорит, что не имеется "никакого доказательства того, что Господня молитва в ее сегодняшнем виде была первоначально на арамейском или еврейском"). Но идея личностного доступа к Отцу не зависит от использования слова abba, так как такой же смысловой оттенок свойственен греческому слову "отец" (pater).] Евреи считали Бога слишком высоким и святым, чтобы быть названным таким личным термином, как Отец. Все же, Иисус почти всегда в молитве использовал этот термин по отношению к Богу и поощрял нас, как Божьих детей, тоже так поступать, зная, что Бог, как Отец, любит нас, заботится о нас и хочет помочь нам. [Один раз, когда Иисус не обратился к Богу как к Отцу, - это тогда, когда Он понес грехи всего мира на кресте. Он сказал: "Боже, Боже, почему Ты оставил Меня" (Мф. 27:46; Мр. 15:34).]

Бог также является Богом, "сущим на небесах", - выражение, указывающее на Его всемогущую природу. Это должно воодушевить нас, потому что поскольку Бог находится на небесах, Он способен побеспокоиться о всех наших нуждах. Это должно также сбалансировать тех, кто имеет тенденцию рассматривать Бога исключительно как приятеля. Он не только наш друг, но и Всемогущий Бог в небесах - сильный и суверенный. Знание того, что Он находится в небесах, должно заставить нас подходить к Нему со страхом, а то, что этот всемогущий Бог позволяет нам называть Его Папой, еще больше должно содействовать этому. Насколько же это удивительно и вдохновляюще!

От подхода близости и богобоязненности мы движемся далее к первому заявлению молитвы: "Да святится имя Твое" (6:9в). Обратите внимание, что перед любыми личными прошениями или человеческими нуждами должно быть прославлено Божье имя. Это является приоритетом. "Святить" имя Божье значит "относиться к нему (имени), как к святому, уважать" (BAGD, 9), почитать, прославлять и возвеличивать Бога. Это означает, что одними из главных приоритетов в наших прилюдных и личных молитвах должны быть любовь и возвеличивание Бога, размышление о Его величии. Поклоняетесь ли вы Господу в молитве? Находите ли вы Бога достойным хвалы в Его различных проявлениях и делах, или же вы обычно сразу окунаетесь в просьбы и сосредотачиваетесь почти исключительно на ваших нуждах? Мы должны исключить самих себя, наши нужды и желания из центральной части молитвы и удостовериться, что Богу отведено Его законное место как причине всего, что мы делаем, и как единственному, достойному хвалы. Нашей наивысшей целью должно быть желание прославить Бога, и это, конечно, должно быть проявлено в наших молитвах.

Следующий шаг в прославлении Бога заключается в словах: "Да прийдет Царство Твое" (6:10а). Когда мы так молимся, мы просим, чтобы правление Бога сполна осуществилось на земле так же, как оно установлено в Небесах. Это может иметь свои аспекты как в настоящем, так и в будущем. [Carson (p. 170), France (p. 134) и Morris (p. 146, п. 41), все, сошлись на том, что фраза "Да прийдет Царство Твое" содержит как этический аспект настоящего времени, так и эсхатологический аспект на будущее.] На сегодня мы должны желать и молиться за правление Бога в жизни каждого человека и в каждом аспекте жизни. Таким образом, лучшим способом молиться за какого-либо человека - это молиться о том, чтобы Божье Царство пришло к нему. Будущее, или эсхатологический аспект этой фразы, также должно быть частью наших молитв, хотя он нередко упускается. Мы должны вопиять ко Христу, прося Его вернуться и установить Свое тысячелетнее царство, которое перерастет в Его вечное правление. Молитесь ли вы когда-либо словами: "Прийди, Господь Иисус"? Новозаветные авторы молились так (1 Кор. 16:22; Отк. 22:20), и Иисус хочет того же самого от вас.

Третий аспект молитвы, прославляющей Бога, - молиться: "Да будет воля Твоя" (6:10б). Этот шаг - необходимая часть предыдущих двух прошений, так как мы в действительности не можем святить Его имя и просить о приходе Его Царства, пока мы не подчинены Его воле. Другими словами, мы не можем прославлять Его, если не желаем подчиняться Ему. Пытаетесь ли вы прославлять Бога и при этом сознательно не повинуетесь Ему? Медлите ли вы сделать то, чего Он хочет от вас? Если это так, то вам следует помолиться и подчиниться Его воле в этой области вашей жизни. Молитва об исполнении Божьей воли подводит нас к одной из наиболее важных целей молитвы - подстроить самих себя и наши желания под волю Бога. Часто христиане ошибочно рассматривают молитву как способ заставить Бога сделать то, чего они хотят, в то время как в действительности все как раз наоборот - это просьба к Богу помочь нам делать то, чего хочет Он, и подстроить нас под Его волю. Неправильно рассматривать такое подчинение как некоторое согласие побежденного, напротив - такое смирение является охотным, смиренным подчинением Богу со знанием того, что Его воля - это то, что лучше всего для нас и окружающих. Именно об этом молился Иисус во время одного из Своих самых серьезных испытаний (Мф. 26:39-42; Лк. 22:42). Иисус для каждого христианина - совершенный образец подчинения своей воли воле Отца. Поэтому мы должны молиться о том, чтобы Его воля исполнялась в каждой ситуации и каждом решении.

После трех утверждений, сосредоточенных на славе Бога, следует вторая часть Господней молитвы, содержащая три просьбы, имеющие непосредственное отношение к человеческим нуждам. Первая из них: "Хлеб наш насущный дай нам на сей день" (6:11) - просьба к Богу об обеспечении физических потребностей на каждый день. Прилагательное, употребленное перед словом "хлеб" (epiousion) - очень редкое слово, которое использовано только в Господней молитве (Мф.6:11; Лк.11:3) или в христианской литературе, основанной на этих двух местах Святого Писания {Didache 8; Origen, On Prayer 27:7). Нигде больше в библейской и небиблейской литературе это слово не употребляется, поэтому сложно определить его точное значение. [Определение точного лексического значения этого слова настолько сложно, что Davies и Allison говорят, что "одной из больших нерешенных проблем новозаветней лексикографии является образование и значение epiousioV" (1:607).] Имеется три главных варианта перевода: "ежедневный", "необходимый" или "на завтра" (BAGD, 296-97). Любой из первых двух вариантов возможен, но последний ("на завтра") кажется маловероятным, поскольку данный стих скорее сосредотачивается на "этом дне", чем на дне грядущем (Bock, 1054). [Все три понимания этого слова (epiousion) существовали в ранней церкви, все же большинство отцов церкви приняли один из двух первых, вопреки современной тенденции к третьему варианту (Davies and Allison, 1:608). Вопреки почти всем современным переводчикам, многие из отцов (Тертулиан, Киприан, Иероним, Августин) видели в этом прошении духовный или мистический смысл, связь с "хлебом жизни" (то есть, Иисусом), с Божьим Словом или с Господней Вечерей.] Поэтому, мы должны ежедневно просить Бога дать нам наш "хлеб на этот день", "ежедневный хлеб" или "насущный/необходимый хлеб" (последний вариант использован в русском переводе Библии). Смысл заключается в том, что Бог дал нам большое преимущество: обращаться к Нему с нашими физическими нуждами и проблемами. Он не считает наши нужды в пище или здоровье незначительными или "недуховными". Он заботится даже об этих нуждах и учит нас молиться за ежедневные физические нужды, полагаясь на Него. Таким образом, мы должны жить этим днем, полагаясь на то, что Он милостиво обеспечит все наши нужды.

Для тех, кто обильно благословлен в материальном аспекте, молиться за ежедневный хлеб, имея так много, может показаться излишним. Выходом для оказавшихся в такой ситуации может послужить обращение внимания на множественное число, использованное в молитве ("хлеб наш насущный"). Это означает, что я не должен молиться только о моих личных физических нуждах и прекратить молится этой молитвой после того, как они удовлетворены. Нет, использование множественного числа в молитве указывает на то, что мы должны расширить наш кругозор дальше нас самих и молиться о более широком круге - о Божьей семье и удовлетворении их ежедневных нужд. У всех нас есть склонность устроиться поудобней, при этом забывая об окружающих - наши нужды и так уже удовлетворены. Используйте это прошение, встречающееся в Господней молитве, как напоминание того, что нужно молиться о физических нуждах окружающих.

Последние два прошения имеют отношение к нашим духовным нуждам в прощении и защите от зла. Поскольку грешим мы все (1 Ин. 1:8), мы должны просить Бога "простить нам долги наши". "Долг" - еврейская метафора, подразумевающая грех (Лк. 11:4). Сюда входят все наши грехи, являющиеся результатом действия или бездействия. Греша, мы отнимает у Бога Ему надлежащее, и накопленный долг может быть прощен только в результате исповеди и отказа от нашего греха (Пр.28:13). Молитва Иисуса не подразумевала судебного прощения, якобы происходящего в момент спасения, но прощение, влияющее на взаимоотношения, заново открывающее общение с Богом. Обратите внимание, "что просьба не сформулирована: "Прости нам долги наши, потому что мы прощаем другим", но "как и мы прощаем должникам нашим". Канал, по которому передается отеческое прощение, перекрыт до тех пор, пока мы не прощаем нашим братьям" (Oswald Sanders, 18). Слова "как и мы прощаем должникам нашим" (6:12) "конечно не подразумевают, что прощение нами окружающих заслуживает нам право быть прощенными. Нет, Бог прощает только кающихся, но при этом одним из главных доказательств истинного раскаяния является дух прощения" (Stott, 149). Это настолько важно, что Иисус подчеркивает это еще раз в конце Господней молитвы в 6:14-15. В данном стихе (6:12) Он говорит, что, если вы спасены, то будете прощать другим людям и будете прощены Богом (6:14). Если же вы не спасены, вы не будете прощающим человеком. Прощение же от Бога получат только спасенные.

Третья просьба тесно связана с предыдущей. Там мы молились о прощении совершенного греха, а здесь мы молимся о защите от грехов будущих. Просьба сформулирована следующим образом: "И не введи нас в искушение" (6:13). Ключом к пониманию этой молитвы о защите является понимание значения слова "искушение" (peirasmon). Оно может означать или "искушение" (то есть, подстрекательство ко злу), или "испытание, проверка" (BAGD, 640). Так как Иакова 1:13 определенно утверждает, что Бог "Сам никого не искушает", то здесь явно подразумевается второе значение - испытание или проверка. Кроме того, это слово может использоваться для определения "испытание или искушение, результатом которого является падение". Именно это значение, кажется, необходимо применять к двум местам Нового Завета (Мр. 14:38; Гал. 6:1). [J. V. Dahms, "Lead Us Not Into Temptation," Journal of the Evangelical Theological Society 17:4 (1974): 229.] То, что именно это, возможно, и подразумевается, следует из последующей просьбы: "Но (alla) избавь нас от лукавого" (Dahms, 229). Таким образом, фраза может быть переведена как: "Не введи нас в испытание или проверку, результатом которой является падение". По Своей мудрости Бог допускает нам пережить испытания и проверки, чтобы они созидали нас, делали сильнее, более святыми и более похожими на Него. [Утверждения, явно приписывающие peirasmoV Богу, найдены в следующих местах Библии: Исх. 15:25; 16:4; 20:20; Втор. 13:3; Суд. 2:22; 3:1; 2-я Пар. 32:31; Пс. 26:2; Ин. 6:6.] В таком случае в нашей молитве мы, в сущности, просим, чтобы Он защитил нас во времена испытаний и опасности. Мы должны умолять Бога помочь нам не уступать греховной силе. Другими словами, мы молимся о выходе, обещанном нам Богом, в испытаниях или искушениях (1 Кор. 10:13). Сатана, конечно, будет пробовать использовать эти времена испытаний, чтобы соблазнить и искусить нас, но далее в молитве мы просим Бога "спасти", "избавить нас от" (BAGD, 737) лукавого. Этот речевой оборот может быть переведен как "от зла" или "от лукавого". Запад традиционно принял первый вариант, а Восток - второй. В более позднем переводе, вероятней всего, принимается во внимание то, что ""избавь нас" может быть использовано как с предлогом ek ("от"), так и с предлогом apo ("от"). Первый всегда указывает на предметы или понятия (такие как "зло"), избавление от которых необходимо, второй же - преимущественно на личности (например, "лукавый")" (Carson, 174). В заключение, эти две просьбы высказывают нашу нужду в том, чтобы Бог сделал нас способными побеждать грех. Идет обсуждение по поводу того, было ли заключительное славословие частью текста оригинала или нет. [В пользу того, что она была частью оригинала, говорят: 1) тот факт, что славословие присутствует как в очень ранних текстах (приблизительно 70) Дидахе 8, так и в более поздних рукописях L, W, 0, 33, i⁴³; так же и в текстах Иоанна Златоуста (р. 136); 2) "зная еврейские обычаи (cf. M. Вег. 1:4), сложно подумать, что Иисус сформулировал молитву без славословия" (Davies and Allison, 1:615, п. 54). Против наличия этой фразы в оригинале говорят: 1) его отсутствие в лучших и наиболее важных памятках Нового Завета (aleph, В, D, Z, i⁴) и комментариях Господней молитвы Оригеном, Тертулианом, Киприаном и Августином (Aland, et al. GNT [3^rd and 4^th editions], 18-19; Metzer, 16-17); 2) в рукописях, содержащих славословие, оно представлено в ряде форм, что намекает на различность их источников.] В любом случае, оно, без сомнений, является подходящим и соответствующим Писанию (1 Пар. 29:11) заключением этой молитвы. Даже если его нет в оригинале, всегда уместно завершить нашу молитву прославлением и хвалой Богу.