Авторское право на неприкосновенность произведения.

А вот другой случай, когда популярная песенка звучала на детских праздниках и по радио, а автора ее текста и в самом деле не знали. Это - знакомая всем с раннего детства песенка “В лесу родилась елочка...”.

До 1941 года никто не знал, есть ли у этой песенки автор. Одни считали ее фольклорной, а другие думали, что слова песни написал композитор. Имя его было известно: это был страстный любитель музыки Л.К.Бекман, вместе с женой Е.А.Бекман-Щербиной издавший в 1900-е годы сборник детских песенок, среди которых была и “Елочка”.

В начале 1941 года в Детиздате вышел сборник песенок, сказок, стихов и рассказов для детей - “Елка”. Здесь впервые стихотворение-песенка “В лесу родилась елочка...” было напечатано с указанием автора - Раисы Адамовны Кудашевой. Многие годы она работала библиотекарем, и мало кто знал, что в 1896-1915 годах она часто выступала на страницах детских журналов, опубликовав более полутора сотен стихов, рассказов, сказок для детей. Причем пользовалась псевдонимами, признавшись впоследствии: “Я не хотела быть известной, но не писать не могла”.

В 1903 году в декабрьском номере журнала “Малютка” Р.А.Кудашева напечатала стихотворение “Елка”, подписав его инициалами “А.Э.”. Псевдоним этот на долгие годы и скрыл настоящее имя автора стихотворения. В конце 1905 года ученый-агроном, увлекавшийся музыкой, Леонид Карлович Бекман, перелистав журнал “Малютка”, остановился на развороте, где было напечатано стихотворение “Елка”. Он сел за рояль, посадив на колени свою двухлетнюю дочку Верочку, и сочинил для нее песенку на приглянувшиеся стихи. Верочка, обладавшая прекрасным слухом, быстро ее запомнила. А чтобы песенка не забылась, жена Леонида Карловича, известная русская пианистка, записала ее. Впоследствии супруги стали сочинять для детей и другие песенки, и чтобы не переписывать без конца для своих знакомых, решили издать их отдельной книжечкой. Так возник сборник “Верочкины песенки”, выдержавший в короткий срок четыре издания.[10] Четыре издания - свидетельство растущей в те годы популярности “Елочки”, открывавшей “Верочкины песенки”. Популярности, которая выдержала испытание временем.

И сегодня, на исходе ХХ века, бесхитростная на первый взгляд, но удивительно поэтичная, эта детская песенка - неизменная часть всех новогодних праздников.

Здесь самое время вспомнить закон “Об основах авторского права”, устанавливающий гонорарные ставки “за публичное исполнение произведений”. Но - представить только! - целых 35 лет звучала популярная детская песенка, а автор ее текста, скромный библиотекарь, не могла даже подумать о том, что она имеет право на вознаграждение за публичное исполнение песни: ведь имя автора не было известно.

И лишь в 1941 году, когда ответственный редактор сборника “Елка”, его фактический составитель, Эсфирь Михайловна Эмден отыскала автора знакомых всем с детства стихов, справедливость была восстановлена. Теперь Кудашева могла в полной мере воспользоваться законом об авторском праве. Ей к этому времени исполнилось уже 63 года. Установленное авторство давало Р.А.Кудашевой не только гонорар за публикации песенки “В лесу родилась елочка...”, но авторское право на неприкосновенность произведения. Право распоряжаться его текстом, выверять его.

Получив признание, Кудашева воспользовалась своим авторским правом частично. При публикации она восстановила дореволюционную строчку в “Спи, елка, баю-бай!” вместо привычного нам “Спи, елочка, бай-бай!”. Но автор словно бы не обратила внимания на другое разночтение. Между тем оно весьма показательно для послереволюционного времени.

В дореволюционных изданиях песенки читаем:

Везет лошадка дровенки,

А в дровнях мужичок...

В сборнике 1941 года в песенке вместо мужичка вдруг появился старичок. Надо сказать, совсем не “вдруг” и совсем не случайно. Дело в том, что стихи Р.Кудашевой про елочку были написаны в 1903 году к празднику Рождества. Елка в те дореволюционные годы появлялась в домах и украшалась не к празднику Нового года, а к Рождеству Христову. Но в послереволюционное, атеистическое время про Рождество старались не упоминать. А елку, как спутницу Рождества, на много лет запретили, относя ее, вероятно, к религиозной пропаганде. Когда же в конце тридцатых годов вновь разрешили украшать елку, то приурочили ее уже не к Рождеству, а к Новому году. Вместе с елкой вернулся и знакомый всем Дед Мороз. Так что старичок в песенке появился неслучайно: он как раз и напоминал о Деде Морозе, впрямую связывая песенку о елочке с новогодним праздником.[11]

Так в незатейливую детскую песенку вторглось новое время, а ее автор, хотя и получила признание, должна была считаться с “коррективами” времени.