Тема урока: Образ Лермонтова. Эпический идеал поэта. «Желание» (детство, юность). Мотивы лирики Лермонтова (урок-лекция).

Цель урока: пробудить интерес к личности и творчеству Лермонтова; знакомство с мироощущением, идеалами юного поэта, его нравственным, творческим выбором: протест против деспотизма, жажда свободы, порыв к подвигу.

Домашнее задание было: — Первая встреча с Лермонтовым.

— Какие произведения стали любимыми?

— Какие стихи поэта знаете наизусть?

Домашнее задание после урока:

1) стр. учебника 249-254. — выписать важные слова из каждого абзаца;

2) принести стихотворения «Смерть поэта»; «Как часто пестрою толпою окружен» («1 января»), «Желание», «Узник»;

3) индивидуальные задания: лекция В.Соловьева «Лермонтов»; очерк Д.Мережковского «М. Лермонтов. Поэт сверхчеловечества»; (Соловьев В. Литературная критика, М., 1989; журнал «Литературное обозрение» (1989, № 10)).

Ход урока:

Вступительное слово. Запись основных положений учениками (миссия Лермонтова).

За дело общее, быть может, я паду,

Иль жизнь в изгнании бесплодно проведу;

Быть может, клеветой лукавой пораженный,

Я не сниму стыдом сплетаемый венец

И сам себе сыщу безвременный конец…

(в 17 лет поэт предвосхитил свой трагический удел)

Личность М.Ю. Лермонтова до сих пор остается загадкой. Каким он был? Как его образ отразился в лирике?

Миссия Лермонтова — одна из глубочайших загадок нашей культуры.

С самых ранних лет — неотступное чувство собственного избранничества, какого-то исключительного долга, довлеющего над судьбой и душой; феноменально раннее развитие бушующего, раскаленного воображения и мощного, холодного ума; наднациональность психического строя при исконно русской стихийности чувств; пронизывающий насквозь человеческую душу суровый и зоркий взор; глубокая религиозность натуры, переключающая даже сомнение из плана философских суждений в план богоборческого бунта; высшая степень художественной одаренности при строжайшей взыскательности к себе, понуждающей отбирать для публикации только шедевры из шедевров…

… Оборвалась недовершенной миссия того, кто должен был создать со временем нечто, превосходящее размером и значением догадки нашего ума, — нечто и в самом деле титаническое.

В личности и творчестве Лермонтова различаются … две противоположные тенденции. Первая: линия богоборческая, обозначающаяся уже в детских его стихах (байронизм — поверхностный взгляд): байронизм есть противопоставление свободной, гордой личности окованному цепями условностей и посредственности человеческому обществу. Бунт Байрона — бунт против общества. У Лермонтова — его бунт против общества является не первичным, а производным: этот бунт вовсе не так последователен, глубок, как у Байрона, он не уводит поэта ни в добровольное изгнание, ни к освободительному движению.

Но лермонтовский Демон – не литературный прием, а попытка художественно выразить некий глубочайший опыт души из слоев глубинной памяти поэта на поверхность сознания.

Лермонтов — мистик по существу. Милостью Божией; его духовное зрение, слух, глубинная память, дар созерцания космических панорам и дар постижения человеческих душ — приоткрыты с самого рождения и через них в сферу сознания просачивается вторая реальность, а не фантастика (Мережковский Д.С. Лермонтов).

Лермонтов до конца жизни испытывал неудовлетворенность своей поэмой о Демоне. По мере роста зрелости, зоркости он не мог не видеть, сколько в поэме было случайного — автобиографическое вплелось в ткань поэмы, измельчая образ. Если бы не смерть, он еще много бы раз возвращался к ней и переделывал.

Лермонтов был человеком, живущим всей полнотой жизни и огромный — один из величайших у нас в XIX веке — ум.

Богоборческая тенденция проявляется у него в интеллектуальной и повседневной жизни: его кутежи…его юношеский разврат — не пушкинское веселье, а угрюмый и тяжкий, его поведение с теми женщинами, перед которыми он представлял то Печорина, то почти Демона, и даже воинское удальство. (К 25 годам эти метания кончились, были изжиты).

В интеллектуальном плане эта бунтарская тенденция приобрела вид холодного и горького скепсиса, вид скорбных, разъедающих пессимистических раздумий чтеца человеческих душ. Такою эта тенденция сказалась в «Герое нашего времени», в «Сказках для детей» и т.д.

В глубине его стихов, с первых лет и до последних, тихо струится, журча и поднимаясь порой до неповторимо дивных звучаний, вторая струя: светлая, задушевная, теплая вода.

Ангел, несший его душу на Землю и певший ту песню, которую потом «заменить не смогли ей скучные песни земли» — это факт, а не литературный прием.

«Я, Матерь Божия, ныне с молитвою…» (вторая реальность, просвечивающая сквозь зримую всеми: «Ветка Палестины», «Русалка», «Спор», «Когда волнуется…», «Три пальмы», картины природы в «Мцыри», в «Демоне» и др.).

Лермонтов был и русский художественный гений, и русский вестник.

Вся жизнь его была мучительными поисками, к чему приложить разрывающую его силу. Богемная жизнь литературных профессионалов того времени была мелка. Представить себе Лермонтова, замкнувшегося в семейном кругу, в личном благополучии, не может фантазия.

Военная эпопея Кавказа увлекла было его своей романтической стороной, обогатила массой впечатлений, но после «Валерика» военная деятельность осознана им как нечто, в корне чуждое тому, что он должен был совершить в жизни.

Но что же? Какой жизненный подвиг мог найти для себя человека такого размаха, такого круга идей, если бы жизнь продлилась?

Революционное движение 60-х, 70-х? Поэтическое уединение в Тарханах? Но этого ли требовали богатые силы? Монастырь? А творчество?

Жизненный путь привел бы Лермонтова – старца к вершинам, где этика, религия, искусство сливаются в одно, где все блуждания прошлого преодолены, осмысленны и послужили обогащением духа, и где мудрость, прозорливость, просветление, величие таковы — человечество глядит с благоговением, любовью, трепетом любви.

Значительная часть ответственности за свою гибель Лермонтов несет сам.

1. Образ Лермонтова ( работа с портретами и мемуарами).

Портрет Ф. Будкина 1834 год. Бабушка Арсеньева заказала парадный портрет внука.

Внешност ь: спокойный, благообразный гвардеец с правильными чертами лица — удлиненный овал, высокий лоб, строгие карие глаза, правильной формы нос, щегольские усы, в руке шляпа с плюмажем.

Один из родственников утверждает, что Лермонтов здесь похож на себя. Но как это согласуется с другими портретами, где Лермонтов с неправильными чертами лица, узеньким подбородком, с коротким носом?

Всматриваясь в изображения Лермонтова, понимаем, что художники пытаются передать выражение глаз. Чувствуем, что взгляд не уловлен.

Портреты все разные. Портреты Пушкина дополняют друг друга, портреты Лермонтова противоречат друг другу. (Заболоцкий, Клюндер, Горбунов). Авторы не сумели схватить жизнь лица, бессильны в передаче духовного облика поэта.

Наиболее убедительны рисунок Д. Палена и акварельный автопортрет. (Лермонтов на фоне Кавказских гор в бурке, с огромными печальными глазами). Они схожи между собой и гармонируют с поэзией Лермонтова.

Дело в неуловимых чертах его лица. Они ускользали и от мемуаристов. Люди, знавшие его, расходятся во мнениях. Одних поражали его большие глаза, других — выразительное лицо с быстрыми маленькими глазами: «щели, полные злости и ума», И. Тургенев писал: «Задумчивой презрительностью и страстью веяло от его смуглого лица, от его больших неподвижно-темных глаз», «глаза небольшие, калмыцкие, но живые, с огнем, выразительные».

Все передают силу взгляда: «огненные глаза», «черные как уголь», глаза «сверкали мрачным огнем», «пламенные, но грустные».

Сам Лермонтов смеялся над собой, говоря, что судьба, будто на смех, послала ему общую армейскую наружность.

Характер: его изображают по-разному. Одним Лермонтов кажется холодным, желчным, раздражительным. Других поражает живостью и веселостью. Великосветское общество отмечает его «язвительную улыбку», «злой и упрямый» характер, «высокомерие». Близкие друзья — «добрый взгляд», «ласковое слово». Переводчик Лермонтова: «В его характере преобладало задумчивое, часто грустное настроение». Князь Лобанов: «С глазу на глаз и вне круга товарищей он был любезен, речь его была интересна, всегда оригинальна и немного язвительна. Но в своем обществе это был настоящий дьявол, воплощение шума, буйства, разгула…»

Лермонтова нужно представить в резких сменах душевных состояний, в быстром движении мысли; и держался он по-разному — и в компании дружеской, и в петербургских салонах, где подчеркивал внутреннюю свободу, презрение к светской толпе.

Лермонтов не любил рисоваться, был предан малому кругу друзей, с которыми был деликатен.

Гениальный творческий дар, могучая творческая воля помогали ему наполнить творчеством каждый миг его короткой жизни.

За 4 года после смерти Пушкина он написал «Демона», «Мцыри», «Песню…», «Сказку для детей», «Героя нашего времени».

В статье Дружинина читаем: «… наш поэт был честолюбив и скрытен».

«Немилость и изгнание, последовавшие за первым подвигом поэта [в дни опалы за стихотворение «Смерть Поэта»], Лермонтов, едва вышедший из детства, вынес так, как переносятся житейские невзгоды людьми железного характера, предназначенными на борьбу и владычество».

Лермонтов понимал свое значение и роль в русской литературе и русском обществе.

Черты личности Лермонтова сложны и внешне противоречивы. С детства он сохранил привычку к мечтательности и еще черту, которую он скрывал — застенчивость, которую «прикрывал то холодностью, то насмешливой сумеречностью приемов».

Мир искусства для него был святыней, куда не давалось доступа ничему недостойному.

Лермонтов был разным, как и все, но грани его характера были очерчены резко — отсюда разноречивые толки.

Раевский, офицер, встречавший Лермонтова в Пятигорске летом 1841г., писал: «Любили мы его все… Пошлости, к которой он был необыкновенно чуток, в людях не терпел, но с людьми простыми и искренними сам был прост и ласков».

«Он был вообще нелюбим в кругу своих знакомых», — вспоминал кн. Васильчиков, бывший секундантом на дуэли с Мартыновым.

Характеристика творчества

Самую верную характеристику личности поэта дают его книги. Лермонтов исповедовался в своей поэзии; перелистывая томики его стихов, мы можем понять его как поэта и человека.

Страницы его юношеских тетрадей напоминают стихотворный дневник: размышления о жизни и смерти, вечности, добре и зле, о любви, о будущем и о прошлом.

В пансионе при Московском университете он увлекается поэзией, прозой, драмой, музыкой, живописью, историей, философией; владеет французским, немецким, английским языками, латынью. На Кавказе — овладевает грузинским. Помнит тысячи строк из произведений поэтов, особенно — Пушкина и Байрона. Перед Пушкиным благоговеет, любит роман «Евгений Онегин».

Как часто силой мысли в краткий час

Я жил века и жизнию иной.

И о земле не забывал.

Природа наделила его страстями. В 3 года плакал на коленях матери от песни, которую она пела. Матери он посвятил стихотворение «Ангел»:

Он душу младую в объятиях нес

Для мира печали и слез;

И звук его песни в душе молодой

Остался без слов, но живой.

Полюбил впервые в 10 лет.

Он был одарен музыкальностью — играл на скрипке, фортепиано, пел, сочинял музыку на собственные стихи («Казачья колыбельная песня»).

Умел передать тончайшие духовные состояния посредством стиха, звучание которого прелестно, Лермонтов — художник (описание Пятигорска в «Герое…» «Город спал…» описания пластичны, современники назвали его русским Гете).

Он умел одухотворять, оживлять природу: утес, стихия, дуб, листок, пальма наделены человеческими страстями – радость встреч, горечь разлук, одиночество, свобода.

Среди друзей был доверчивым, открытым, не изменял им.

Больнее его ранила не злоба врагов, а ядовитая клевета друзей.

Чувство одиночества сообщало его поэзии трагический характер. Омрачала память судьба декабристов и собственная трагическая судьба.

Ранняя смерть матери, жизнь вдали от отца, мучения неразделенной любви в юности, потом разлука с Варварой Лопухиной, политические преследования и жизнь изгнанника в последние годы — все это усилило трагический характер поэзии.

Но он не отрицал жизнь. Он любил ее страстно, вдохновленный мыслью о Родине, о свободе, о судьбе поколения (30-х, 40-х годов), об одиноком узнике, изгнаннике:…

Стилистика его лирики:

Любимое поэтом средство антитеза — столкновение противоположных понятий: «позор» — «торжество», «демоны» — «ангелы», небо — ад;

анафора — настойчивое повторение в начале строки одного и того же слова: «Клянусь я первым днем творенья…»

Чтение стихотворения «Желанье» («Отворите мне темницу…») (1832) и беседа.

Наиболее яркие из раннего Лермонтова (романс Рубинштейна) 3 строфы позднее развернуты в стихотворениях: «Узник» (к воле), «Парус» (жажда борьбы), «Выхожу один я на дорогу…» (стремление к покою).