Раздел первый. Воздушная мощь

Если послушать мнения, которые высказываются стратегами из кафе, или, что то же самое, мнения и пророчества прессы, то выходит, что воздушная война, — или, более точно, наступательные действия воздушных сил против жизненных центров, населения и вообще против территории противника, — якобы способна произвести такие разрушения и так терроризировать неприятельскую страну, что будущая война неизбежно найдет свое решение в воздухе, а не в каком-либо другом месте, и притом решение ужасающе быстрое.

Можно было бы пренебречь такого рода мнениями, если бы они не производили очень вредного влияния на моральное состояние страны. Они заставляют население опасаться самых ужасных стихийных бедствий и в то же время не сообщают ему никаких средств для борьбы с ними. Поэтому важно узнать по данному вопросу мнение квалифицированных военных теоретиков.

Оказывается, что на основе только что упомянутого мнения и получила развитие настоящая военная доктрина. Ее инициатором, а также распространителями и сторонниками являются бесспорные авторитеты.

А раз военная доктрина имеет таких покровителей, она безусловно заслуживает полного внимания.

Кто же ее автор? Его имя еще вчера едва было известно кое-кому во Франции, в своей же стране и в большинстве других милитаристских стран этот автор в течение ряда лет возбуждал страстную полемику. Как говорит ген. Тюлян (Tulasne) в своем исследовании, напечатанном в 1932 г. в «Revue des Deux-Mondes»{*7}, в 1921 г. в Риме появился труд итальянского генерала Дуэ «Il dominio dell'aria» («Владение [22] воздухом){13}. В 1927 г. или в начале 1928 г. эта теория превратилась в настоящую военную доктрину. Сущность ее может быть сформулирована таким образом:

«Только наступление способно дать положительные результаты, иначе говоря, обеспечить достижение целей войны. Воздушные силы являются наступательными по преимуществу, если не исключительно. Следовательно, нужна воздушная армия, которая и должна, что вполне логично, поглотить большую часть финансовых и промышленных средств страны.

Следствием этого тезиса является уничтожение вспомогательной авиации сухопутных вооруженных сил и морского флота, так как средства, которые идут на ее содержание, должны пойти на воздушную армию. Сухопутная армия и военно-морской флот должны получить лишь такие средства, которые строго необходимы им только для ведения чисто оборонительных действий.

Это положение ген. Дуэ выражает гораздо меньшим числом слов: «сопротивляться на поверхности (суши и воды — ред.), чтобы наступать массой в воздухе»{14} («Resistere sulla superficia per far massa nell'aria»).

Во Франции эта доктрина по вопросу, имеющему столь важное значение, была достаточно полно и серьезно изложена только в последние месяцы 1932 г. Ген. Арманго опубликовал в книжках журнала «Revue des Forces aériennes» («Обозрение воздушных сил»){15} исследование под названием «La puissance offensive de l'instrument de guerre de demain» («Наступательная мощь боевого средства войны завтрашнего дня»). Это исследование ясно поставило основные пункты проблемы. Немного позже это же исследование появилось в виде книжки под слегка измененным названием «L'aviation et la puissance offensive de l'instrument de guerre demain» («Авиация и наступательная мощь боевого средства войны завтрашнего дня»). На этот труд мы будем часто ссылаться, делать из него большие выдержки и оспаривать мнения и заключений, к которым (приходит его автор. Но к большей части его выводов мы присоединяемся.

В настоящей первой части исследования читатель найдет возможно более объективное изложение интегральной доктрины, основанной на преобладающем значении воздушных сил. Это изложение будет сопровождаться критическим [23] рассмотрением, которое приведет нас к заключению, что здесь, как во многом другом, истина находится на золотой середине между двумя крайностями. Вторая часть исследования и будет посвящена поискам этой золотой середины.

* * *

Доктрина Дуэ, сущность которой, как мы видели выше, состоит в простом силлогизме, заслуживает ближайшего исследования, ибо она ставит важнейшую проблему, от разрешения которой может зависеть полный переворот во всех основных элементах национальной обороны.

Вот ее сжатое изложение.

Прежде всего ген. Дуэ устанавливает такую аксиому: война тотальна (целостна){16}. Все силы государства, каковы бы они ни были — военные или невоенные, — вовлекаются в конфликт. Следовательно, не нужно думать, что сражение является единственным способом действия, которое может решить исход войны. Несомненно, более надежно можно решить войну, нападая на самые источники военного потенциала неприятельской страны, а это ныне сделалось возможным благодаря воздушным силам.

С другой стороны, нет никаких сомнений, что только наступление может дать положительные результаты, а следовательно, только оно одно и способно обеспечить достижение цели войны. А так как воздушные силы по преимуществу являются силами наступательными, а в отношении обороны имеют, напротив, чрезвычайно ограниченные возможности, то в воздухе наступление значительно превосходит оборону, и воздушная армия{17} является по преимуществу средством для достижения решения войны.

Обратно, — на суше, как это доказано опытом последней войны, оборона, опираясь на прогресс техники вооружения и на усовершенствования материальной части, значительно превосходит наступление, так что даже при большом превосходстве в силах наступление терпит поражение от обороны. Ввиду того, что между воюющими сторонами на суше неизбежно установится равновесие сил, добиться решения войны на земле невозможно.

Последняя война показала также, что и на море оборона гораздо более действительна, чем наступление, за исключением того случая, когда наступление располагает подавляющим превосходством в силах.

Принцип экономии сил, который, очевидно, имеет отношение как ко всей совокупности вооруженных сил — воздушных, [24] сухопутных и морских, — так равно и к каждому отдельному их виду, требует, чтобы главные ресурсы были выделены на тот вид вооруженных сил, который способен дать решение войны, — в особенности же, как в данном случае, если он наделен этой способностью в высшей степени. Следовательно, наибольшая часть общего бюджета, который государство может выделить на национальную оборону, должна пойти на воздушные силы. Что же касается сухопутных вооруженных сил, то, поскольку на земле достаточно лишь загородить дорогу, чтобы посредством чистой обороны сорвать всякую попытку вторжения, и поскольку, кроме того, современная техника во всем благоприятствует обороне и позволяет ей наносить поражение наступающим силам при значительном их численном превосходстве, — можно сильно сократить бюджетное ассигнование в этой области. Полученная таким образом экономия может быть использована для воздушных вооружений.

То же самое приложимо и к военно-морскому флоту. Сверх того вспомогательная авиация сухопутных и морских вооруженных сил должна быть полностью принесена в жертву воздушной армии. В самом деле, средства, которые будут выделены на эту авиацию, уменьшат мощь независимой воздушной армии, а это было бы расточением средств, потому что тем самым были бы уменьшены шансы на завоевание господства в воздухе. А если нет господства в воздухе, то и вспомогательная авиация бесполезна.

Так как установлено, что в воздушной борьбе, перед лицом решающего воздушного наступления, оборона обречена на неуспех, то не следует и расточать средства на создание и содержание таких авиационных частей и соединений, которые неспособны обеспечить действительную эффективность. Истребительная авиация есть по существу оборонительная авиация. Следовательно, истребительная авиация не нужна.

Кредиты, которые могли бы быть выделены на нее, бесконечно более продуктивно могут быть использованы наступательной авиацией, ибо единственно действительный способ обороны состоит в наступлении на неприятельскую территорию.

Точно так же и наземные средства противовоздушной обороны обладают лишь ограниченной эффективностью. Нельзя и мечтать о таком их развитии, которое необходимо было бы для защиты всех уязвимых пунктов территории, — тем более, что нельзя рассчитывать на хорошие результаты этих средств ПВО, если не использовать их массированно. [25]

Поэтому в будущем следует ограничиваться защитой действительно жизненных центров, для обороны которых и выделять возможный максимум противовоздушных средств. Для всей же остальной территории, не пытаясь защитить все уязвимые пункты, когда поневоле средства ПВО были бы слишком рассредоточены и лишены всякой действительности, лучше вовсе от них отказаться. Таким образом, можно получить экономию в средствах, которая позволит еще более усилить мощь наступательных воздушных сил. К тому же, чтобы защитить свою территорию, нет более надежного средства, чем нападение на территорию противника.

Только пассивная защита населения и жизненных центров страны, т. е. защита посредством противогазов и убежищ, а также посредством выселения из больших городов его жителей и т. д., должна быть развита в наибольшей степени.

Предположим, что вся совокупность средств страны распределена так, как этого требует ген. Дуэ, между тремя видами вооруженных сил — сухопутными, морскими и воздушными силами. Такое распределение дает воздушной армии наибольший возможный максимум наступательной мощи. Зато две другие категории вооруженных сил получат лишь строго необходимый минимум средств, который позволит им, применяя систематически оборону, воспрепятствовать противнику вырвать победу на земле или на море (а этого, как мы видели, сторонники доктрины Дуэ полагают возможным достичь применением сравнительно ограниченных средств, благодаря предполагаемой ими оборонительной мощи современного вооружения). Каков же будет способ действия этой мощной воздушной армии?

Ее основная цель будет состоять в действиях против жизненных центров неприятельской территории и всякого рода сооружений — военных, политических, правительственных, экономических, промышленных, а также против больших скоплений жителей, так как террор будет далеко не последним фактором в деле достижения победы. Однако, несомненно, что этот результат может быть полностью достигнут только благодаря владению воздухом. Следовательно, прежде чем атаковать жизненные центры или же одновременно с нападением на них, необходимо разрушить базы воздушных сил противника, его аэродромы и склады{18}.

Такие действия, произведенные внезапно до начала других военных действий и даже без предварительного объявления войны, могут дать значительные результаты, обеспечивая сразу бесспорное господство в воздухе. [26]

Напротив, к воздушным сражениям стремиться не следует. Тем не менее можно предположить, что они неизбежно возникнут при действиях, организованных против неприятельской территории.

«Более мощная воздушная армия, организованная одновременно и для воздушного сражения и для действий против наземных целей, безбоязненно вступит в такое сражение, если оно представится. Но она не будет системагтически искать воздушного сражения, чтобы не изматываться понапрасну в бесполезных длительных полетах».

С другой стороны,

«более сильная воздушная армия ничего не потеряет от воздушного сражения, если оно случится, тогда как более слабая потеряет в нем, вообще говоря, все. Более сильная воздушная армия не должна избегать сражения, тогда как более слабая будет вынуждена это делать»{*8}.

Если такое сражение случится, то более сильная воздушная армия будет располагать с этого момента бесспорным господством в воздухе и может все свои силы посвятить своей основной задаче: атаке жизненных центров на земле{19}.

Можно надеяться, что такие действия быстро приведут к решению (в результате материального эффекта, деморализации и даже терроризации населения и войск), причем это решение, несомненно, может быть достигнуто еще до того, как сухопутные армии закончат свое сосредоточение, а, может быть, даже свою мобилизацию.

Если же такой результат не будет достигнут, то и потеряно ничего не будет, потому что мощь обороны на суше позволит выгадывать время.

Вся эта теория в высшей степени логична и стройна, если только будут приняты основы, на которых она воздвигнута. Но сами эти основы состоят из некоторого числа постулатов{20}, которые необходимо подвергнуть критическому рассмотрению, прежде чем притти к какому-либо заключению, так как эти постулаты не имеют ни характера очевидности, ни обоснования на бесспорных фактах.

Если попробовать выделить эти постулаты, то окажется, что их можно сформулировать нижеследующим образом:

— Война тотальна (целостна, едина, всеобъемлюща); сражение [27] не является единственным способом действий, могущим обеспечить решение.

— Воздух является по преимуществу сферой для наступления.

— Наступательные действия воздушных сил против неприятельской территории могут одни, сами по себе, обеспечить решение.

— В сухопутных операциях мощь новейших боевых машин настолько благоприятствует обороне, что равновесие враждебных сил устанавливается неизбежно, препятствуя добиться решения войны.

— Как следствие, систематически проводимая на земле оборона, даже при наличии ограниченных средств, обеспечивает нанесение поражения гораздо более мощным наступательным силам.

— Благодаря существованию мощной наступательной воздушной армии имеется возможность упразднить вспомогательную авиацию сухопутных армий и флота.

— Точно так же может быть упразднена, в интересах наступательной авиации, истребительная авиация, как авиация чисто оборонительная.

Каждый из этих постулатов следует подвергнуть критическому рассмотрению.

Глава II. Первый постулат. «Война тотальна. Сражение не является единственным способом действий, могущим обеспечить решение войны»