Этап 2 -- Пошаговое разложение Единства на Единицы.

3.5.1. Пошаговое разложение речи на выражения, а выражений на отдельные слова

В «Федре» Платон формулирует принцип, что объект следует делить «на естественные составные части, стараясь при этом не раздробить ни одной из них, как это бывает у дурных поваров». Ключ к «естественному» делению речи на части Платон дает, описывая противоположную процедуру составления целой речи из частей, которую характеризует как реконструкцию того как это было сделано и оставлено древними:

 

425 а-b Далее из слов и выражений мы составим некое большое, прекрасное целое наподобие живописного изображения, а затем и все рассуждение – по законам искусства присвоения имён, красноречия или как бы его ни звать. Скорее же не мы – это я просто увлёкся: так составили имена ещё древние, и в таком виде они и посейчас остаются.

 

Другими словами, в соответствии с тем, как построена речь древними «по законам красноречия», Платон делит речь «на естественные составные части» в порядке обратном построению, осуществляя по крайней мере два шага – (1) «все рассуждение» он делит на «выражения», а затем (2) «выражения» – на «слова», или «имена».

 

Поскольку предполагается, что истинность всей речи зависит от истинности ее частей, которые могут быть истинными и ложными:

 

385 c Сократ. А истинная речь истинна целиком или при этом части ее могут быть неистинными?

Гермоген. Нет, и части тоже будут истинными.

Сократ. А как? Большие части будут истинными, а малые – нет? Или все будут истинными?

Гермоген. Все. Я по крайней мере так думаю.

Сократ. Так вот: то, что ты называешь малой частью нашей речи, отличается от имени?

Гермоген. Нет. Имя и есть наименьшая часть.

Сократ. И предполагается, что имя есть часть истинной речи? … Можно, значит, говорить об имени истинном и ложном, раз так можно говорить о речи?

3.5.2. Пошаговое разложение составных слов на простые

Рассмотрев этимологию многочисленных слов, Платон отмечает, что многие их них оказываются составленными из других слов – являются «сжатыми выражениями» (421 а-b). Например:

422 а... мы говорили, что имя "добро" состоит из "достойного удивления" и "быстрого". Так вот мы могли бы сказать, что "быстрое" состоит из других слов, те же – из третьих.

Следовательно, чтобы установить истинность составных слов, их следует как выражения последовательно разлагать на составляющие, пока этими составляющими не будут уже простые слова, далее на другие слова неразложимые, и показать истинность последних:

 

421 d Вдумаемся же: если кто-то непрестанно будет спрашивать, из каких выражений получилось то или иное имя, а затем начнёт так же выпытывать, из чего эти выражения состоят, и не прекратит этого занятия, разве не появится в конце концов необходимость отказать ему в ответе?... 422 а Не тогда ли, когда дойдет до имен, которые уже выступают как бы в качестве первоначал, из которых состоят другие имена и слова? Ведь мы не вправе подозревать, что и они состоят из других имён, если они действительно простейшие.... b Но если мы возьмём слово, которое не состоит ни из каких других слов, то мы вправе будем сказать, что подошли здесь к простейшей частице, которую уже не следует возводить к другим именам.

 

Таким образом, в результате пошагового разложения речи на части, мы получаем ее иерархическую организацию, основанную на отношениях включения и со-включения, в которой большие части включают меньшие части, соотносящиеся как со-включенные; и истинность всей этой организации зависит от истинности простых слов.

 

3.5.3. Единицы и элементы

 

Принципиально важно, что достигнув уровня простых слов, Сократ и его собеседники оказываются в тупике. Действительно, если установление истинности речи предполагает установление истинности её частей, то истинность целого и всей иерархии частей зависит от истинности простых частей– простых слов. Но как установить их истинность? Ведь для выяснения истинности простых слов, разложение их на составляющие слова уже не работает «и нужно уже другим каким-то способом рассматривать, в чем состоит их правильность?» (422 b). Но прежде, чем рассмотреть решение Платоном этой «тупиковой» проблемы, рассмотрим принципиально важное для системного анализа различение двух типов системных составляющих – единиц и элементов.

 

Давно известное в ММК различение Единиц и Элементов, именно как различение, впервые было введено Платоном в «Кратиле». Правда, Платон термина «единица» не употреблял, а в обоих случаях употреблял термины «часть» и «элемент», при этом чётко различая эти два типа частей. Термины «единица» и «элемент» мы заимствовали у Л.С. Выготского, который, в свою очередь, заимствовал их у гештальт психологов. Единицы – это такие части, которые сохраняют качество Единства и осуществляют тот же тип действия, что и Единство, а элементы – это такие части, которые качеством единства уже не обладают, т.е. тип их действия качественно отличен от действия Единства.

 

Платон, характеризует как составные, так и простые имена как единицы речи тем же типом действия как и саму речь – они указывают, или выражают, сущность вещей:

 

422 d Ну с тем, что у всякого имени, и у первого, и у позднейшего, правильность одна и та же и ни одно из них не лучше другого как имя, думаю я, и ты согласен?... правильность была чем-то таким, что указывало на качества каждой вещи?... Значит, это в равной степени должны делать и первые, и позднейшие имена, коль скоро они суть имена.... Но позднейшие, видно, были способны выражать это через посредство первых. А вот те, первые, которые не заключают в себе никаких других, каким образом смогут они сделать вещи для нас предельно очевидными, если только они действительно имена?

 

Учитывая различение Единиц и Элементов, мы можем теперь уточнить формулировку второго этапа системного анализа как пошаговое разложение Единства на иерархию Единиц разного уровня, вплоть до далее неразложимых на другие единицы простых Единиц.