Как Дажьбог женился на Златогорке, как успела она

[Песни птицы Гамаюн - Клубок одиннадцатый]

 

- Расскажи, Гамаюн, птица вещая,

Как женился Дажьбог сын Пepунович

На младой Златогорушке Виевне.

- Ничего не скрою, что ведаю…

Хороша поездка в чистом полюшке,

Хороша пробежка лошадиная.

Видно, где Дажьбог на коня вскочил,

Да не видно, где в стремена вступил –

Только видно в полюшке пыль столбом.

Тут увидел Дажьбог - в чистом полюшке

Поляница-наездница едет.

- Что за чудо-чудесное во поле?

Поляница во полюшке едет,

А под нею конь, будто лютый зверь,

А сама-то спит крепко-накрепко.

Тут вскричал Дажьбог зычным голосом:

- Ой, да ты, поляница могучая!

Спишь ты впрямь, или ты притворяешься?

Не ко мне ли ты подбираешься?

Поляница ж молчит - не ворохнется.

Разгорелось тут сердце дажьбожее –

Взял Дажьбог булатную палицу,

Ударял поляницу могучую.

Поляница ж сидит - не ворохнется,

На Дажьбога она не оглянется.

Ужаснулся Дажьбог и отъехал назад:

- Видно, смелости во мне все по-старому,

Только силы во мне не по-прежнему!

Видит он - дуб стоит в чистом полюшке.

Наезжал на него Тарх Пepунович

И ударил булатною палицей –

И расшиб сырой дуб на щепочки.

- Значит, силы в Дажьбоге по-старому,

Видно, смелость во мне не по-прежнему!

Разъезжался Дажьбог сын Пepунович,

Вновь наехал на ту поляницу –

И ударил ее в буйну голову.

Поляница ж сидит - не ворохнется,

На Дажьбога она не оглянется.

Ужаснулся Дажьбог и отъехал назад:

- Видно, смелости во мне все по-старому,

Только силы во мне не по-прежнему!

Видит он - скала в чистом полюшке.

Наезжал на нее Тарх Пepунович

И ударил булатною палицей –

И разбил на мелкие камешки.

- Значит, силы в Дажьбоге по-старому,

Видно, смелость во мне не по-прежнему!

Разъезжался опять Тарх Пepунович,

Вновь наехал на ту поляницу он

И ударил ее в буйну голову,

И отшиб себе руку правую.

На коне поляница сворохнулась,

На Дажьбога она тут оглядывалась:

- Я-то думала - мухи кусаются,

Оказалось - то добрый молодец!

Ухватила Тарха Пepуновича

Поляница за желтые кудри,

Подняла с конем богатырским,

Опустила его во хрустальный ларец,

А ларец запирала ключиком.

И поехала снова к Рипейским горам.

Едет целый день вплоть до вечера,

Едет темную ночь до рассвета.

А на третьи сутки могучий конь

Стал под нею брести-спотыкаться.

Она била его плеткой шелковой:

- Ах ты, волчья сыть, травяной мешок,

Ты чего подо мной спотыкаешься?

Тут ответил ей богатырский конь:

- Поляница ты удалая,

Златогорка дочь Вия подземного!

Ты прости уж меня, хозяюшка,

Третьи сутки иду я без отдыха,

И везу двух могучих всадников,

Вместе с ними коня богатырского.

Богатырь тот силой слабей тебя,

Ну а смелостью посильней тебя!

Тут опомнилась Златогорка,

Вынимала хрустальный ларчик,

Отпирала его золотым ключом,

Вынимала Дажьбога Пepуновича

Из ларца за желтые кудри:

- Ах, удалый ты, добрый молодец!

Сделай ты великую заповедь,

Ты возьми-ка меня в замужество.

Будешь жить тогда ты по-прежнему.

Коль откажешься - знать тебе не жить.

На ладонь положу, а другой прижму –

Только мокренько между ладошками будет!

- Златогорка, дочь Вия подземного!

Отпусти ты меня жить по-прежнему,

Я согласен на заповедь вечную,

Я приму с тобой золотой венец!

И поехали они да не в чисто поле,

А поехали ко Рипейским горам,

Ко тому ли Ирию светлому.

Встретил их Свaрог с Ладой-матушкой.

И спросил Свaрог Златогорушку:

- Ты кого привезла, Златогорушка?

- Привезла я могучего витязя

Удалого Тарха Пepуновича,

Скуй, Свaрог, нам свадьбу небесную!

Приняли Дажьбог с Златогоркою

Золотые венцы свароговы,

Стали вместе они коротать свой век.

Далеко-далеко в чистом поле

Поднималась пыль и стелилась ковыль.

Проезжали там добрый молодец –

Молодой Дажьбог сын Пepунович

И удалая поляница:

Златогорка - дочь Вия подземного.

Они ехали ко святым горам,

Ко высоким горам Араратским.

Ехали они много времени,

Подъезжали они ко Святой горе.

Находили тут чудо-чудное,

Чудо-чудное - диво-дивное,

Площаницу нашли огромную.

А на ней надписана надпись:

"Тот в гроб ляжет – кому

В нем лежать суждено".

Тут спустились они со могучих коней

И ко гробу тому наклонились.

И спросила тогда Златогорушка:

- А кому в этом гробе лежать суждено?

Ты послушай меня, милый муж Дажьбог,

Ты ложись-ка в гроб да примеряйся,

На тебя ли гроб этот вырублен?

Тут ложился Дажьбог в тот огромный гроб,

Только гроб ему не поладился –

Он в длину длинен, в ширину - широк.

- Ты Дажьбог могучий, Пеpуна сын,

Выйди ты из гробницы той каменной.

Я теперь прилягу, примеряюсь.

И легла Златогорушка в каменный гроб.

Златогорке гроб тот поладился –

Он в длину по мере, в ширину как раз.

И сказала тогда Златогорушка:

- Ай, же ты, Дажьбог, мой любезный муж,

Ты покрой-ка крышечку белую,

Полежу я в гробу, полюбуюся.

Отвечал Златогорке могучий Дажьбог:

- Не возьму, Златогорка, я крышечки,

Шутишь шуточку ты немалую,

Ты себя хоронить собираешься.

Тут взяла Златогорушка крышечку

И закрыла ею свой каменный гроб.

Захотела поднять - и не может:

- Ай, же ты, Дажьбог сын Пepунович,

Мне в гробу лежать тяжелешенько,

Ты открой скорей крышку белую,

Ты подай мне свежего воздуха.

Взял Дажьбог ту крышечку белую –

Только крышечка не поднялася,

Даже щелочка не открылася.

И сказала ему Златогорушка:

- Ты разбей-ка крышечку белую,

Вынь меня из гроба глубокого!

Он ударил булатною палицей

Вдоль той крышечки тяжкой каменной.

А куда он ударил палицей –

Становился там обруч кованный.

Тут сказала ему Златогорушка:

- Ты возьми, Дажьбог сын Пepунович,

Кладенец мой меч.

Бей ты им по гробу глубокому,

Поперек ударь крышки белой!

Но не смог поднять этот меч Дажьбог.

- Наклонись ко мне к малой щелочке,

Я дохну в лицо твое белое –

У тебя прибавится силушки.

Наклонился к ней сильный бог Дажьбог,

И дохнула в него Златогорушка –

Силы в нем прибавилось вчетверо.

Тарх Дажьбог поднял тот могучий меч

И ударил по гробу глубокому –

И посыпались искры далешенько.

А куда он ударил мечом-кладенцом –

Становился там обруч кованный.

Говорила ему Златогорушка:

- Мой любимый муж, молодой Дажьбог!

Видно, мне не выйти отсюда.

Здесь найду я свою кончинушку.

Съезди ты к моему родителю,

К Вию князю в царство подземное,

Передай ему мой последний поклон

И проси прощения вечного.

Отправлялся Дажьбог сын Пepунович

От жены своей Златогорки

В царство пекельное, в царство подземное

Ко Кавказским горам высоким.

И приехал он к Вию темному

И сказал ему таковы слова:

- Здравствуй, Вий - подземельный и темный князь!

Я привез поклон-челобитие

От любимой родной твоей дочери,

От моей жены Златогорушки.

Она просит прощения вечного –

Как легла она в площаницу,

В ту гробницу из белого камня –

Так не может оттуда подняться.

Видно, Макошью так завязано,

Видно Родом самим так повелено.

Рассердился Вий подземельный князь

Сын великого Змея Черного:

- Значит, ты убил Златогорушку –

И посмел прийти в царство темное!

Закричал тут Вий зычным голосом

И созвал к себе силы темные:

- Поднимите мне веки тяжкие,

Я взглянуть хочу на Дажьбога!

Дай мне руку, Тарх сын Пepунович!

А Дажьбог могучий тем временем

Раскалил на огне булаву свою –

Протянул ее Вию грозному.

Вий схватил булаву раскаленную

И взглянул на Дажьбога светлого.

Тут завыл, закричал подземельный князь:

- Здесь не место тебе, светлый солнечный бог!

Ты впускаешь свет в царство темное!

Я даю прощение вечное

Златогорке любимой дочери!

Уходи же скорее в подсолнечный мир!

И уехал Дажьбог сын Пepунович

Ко своей жене Златогорушке,

Передал ей прощение вечное.

Златогорка с Дажьбогом прощалася

И в гробу том навек упокоилась.

И на том гробу написал Дажьбог:

«Здесь лежит Златогорушка Виевна.

По велению Макоши-матушки,

По желанию Рода небесного

Смерть нашла она на святых горах».