Исторические события в отражении амурской карикатуры 1920-х гг.

 

 

Провинциальная карикатура откликалась на события, как мирового масштаба, так и на сугубо региональные. В разные годы события внешней и внутренней политики то выдвигались на первый план, то тактично замалчивались.

Амурская карикатура начала отвечать на острые темы не с самых первых дней существования НЭПа. Первые карикатуры этого периода датируются сентябрем 1921 г. До этого на страницах амурской прессы не зафиксированы ни карикатуры, ни любые другие изображения. Очевидно отсутствие в газете художественного отдела или даже художника-одиночки. Выход был найден в заимствовании карикатурных изображений. Происходит перепечатка карикатур из хабаровских и приморских изданий. Иных изображений, фотографий в газете нет. В ежедневном выпуске «Амурской правды» карикатурные изображения публикуются с периодичностью 2-3 раза в месяц. Со временем «Амурская правда» начнет размещать по 1-3 карикатуры в каждом номере. Солидарно с центральной прессой политическая карикатура занимала правый верхний угол. Многочисленные шаржи на иностранных политиков обычно публиковались на внутренних полосах. Также это место занимали социально-бытовые карикатуры. До 1928 г. социально-бытовая карикатура никогда не публиковалась на первой полосе, после 1928 г. ситуация кардинально поменялась. Публикации политических карикатур были единичны, а весь массив и лучшее место в газете занимала социально-бытовая карикатура.

В самом начале 1920-х гг. тематика амурских карикатур касалась событий, происходящих на ближних рубежах молодой Дальневосточной республики. Интервенция Японии в Приморье[Приложение А, 15, 17], агония белогвардейцев в Дальневосточном регионе, итоги генуэзской и гаагской конференций 1922 г., выборы в народное собрание и уплата продналога[Приложение А, 14] – вот круг тем амурской карикатуры на 1922 г.

Центральной по количеству представленных карикатур в этот период является «японская» тема (23 из 53). Японские интервенты традиционно изображаются в образе обезьян [Приложение А, 23], но подобное шаблонное изображение в амурской карикатуре следует признать скорее исключением, чем правилом. В большей мере японца-интервента простой амурский читатель узнавал по традиционному военному японскому головному убору того времени с подбородным ремешком и ожесточенному лицу; реже к подобному образу добавлялась карикатурная деформация тела: при маленьком теле большая голова [Приложение А, 19], что отдаленно напоминало человекоподобную обезьяну. В этот период карикатура существовала еще совместно с веселым фельетоном, который в доступной манере объяснял простому провинциальному зрителю «правильную» расстановку сил на мировой арене и расставлял акценты в массовом сознании в нужном просоветском направлении.

В содержательном плане в этой «японской» группе карикатур в качестве врагов обозначалась собственно японская интервенция с редким обозначением имен японских генералов (например, Тачибана, Югами [Приложение А, 19]). Для советского жителя имена заморских интервентов не прописывались, чтобы сформировать единый образ врага, который физически мало напоминал бы человека и даже не имел бы собственного имени. Наравне с японцами во вражеском лагере находились белогвардейские генералы и Спиридон Дионисьевич Меркулов, который в карикатуре обозначался как Спиря [Приложение А, 1] или Спирка [Приложение А, 19]. Этот политический деятель предстает в карикатурах как изменник, продавший родину врагу, который полностью потерял свою волю и руководствуется только японской. В одной из карикатур он открыто назван Владивостокской петрушкой [Приложение А, 20], которой виртуозно управляют японские генералы. Их совместное пагубное влияние отражено в образе кошмарного вида башни, которая погребла под своими стенами простого мужика. Именно мужику адресовано сочувствие зрителя карикатуры: «На земле мужик лежит, – кровь из ран его бежит. В клочья вся спина избита, исковеркана, изрыта. Словно враг ее лихой, распахал своей сохой»[Приложение А, 19]. В то же самое время карикатура отзывалась на многочисленные уверения японских властей о том, что они не сотрудничают с врагами РСФСР, т.е. с белогвардейцами. На деле, с точки зрения карикатурного изображения, за яростными лозунгами о дружбе с красными, скрывалось тайное финансирование белых армий в Приморье [Приложение А, 16]. Например, Япония в роли огромной ожесточенной обезьяны из своих сосков кормит политическую и военную мощь Белой армии, образно представленную в виде фигур С.Д. Меркулова и генерала В.М. Молчанова [Приложение А, 23].

Помимо финансовой помощи враждебной белоэмигрантской армии, судя по карикатуре, угрозу со стороны японцев советские власти видели и во все большем влиянии этой страны на рыболовецкий промысел в Приморье. Дело в том, что к этому времени японцы владели всеми лучшими рыболовными участками на тихоокеанском побережье.

После прихода к власти приамурского правительства, которое возглавил С.Д. Меркулов, за влияние на его деятельность боролись две внешние силы – японская и американская. Обе они оказывали правительству помощь в надежде на дальнейшее сотрудничество. Судя по карикатурным изображениям, американское влияние было не столь серьезным, нежели японское. Белоэмигрантское правительство С.Д. Меркулова представало в карикатурном изображении в образе рыбки, которую японец подкармливает йенами, а прохаживающийся мимо Дядя Сам только делает попытки вспугнуть подкормленный улов [Приложение А, 22].

Исходя из того, что карикатура отражала элементы массового сознания и являлась идеологически заданной, то становится понятным, что реальная угроза «красному буферу», как тогда называли ДВР, в основном виделась со стороны японских властей и именно они становились объектом карикатурного осмеяния. В этом случае карикатура, с исторической точки зрения, играла роль лакмусовой бумажки в отношении американской и японской интервенции. Ее наличие или отсутствие указывало на реальность угрозы со стороны иностранного государства на территории, в будущем необходимой советскому правительству.

Анализ тематического многообразия карикатурных изображений позволил выделить ряд «больных» точек, которые тревожили советское правительство и нашли свое отражение в «японской» карикатуре: все возрастающее влияние Японии в Приморье, помощь повстанцам в лице белоэмигрантов, и вследствие этого попытки влиять на политическую систему региона; овладение ею рыболовецкой отраслью региона.

Следующую большую тему в карикатурах 1922 г. можно определить как выборы в Народное Собрание ДВР второго созыва («выборная» тема), проходившие в конце июня 1922 г. Дальневосточные власти придавали этим выборам большое значение для дальнейшего существования «буфера» в тесном сотрудничестве ДВР с Советской Россией в экономической и военно-политической сферах.

«Выборная» карикатура в большей мере выполняла роль «черного» пиара в то время. Ее функция состояла в очернении остальных кандидатов и преподнесение лучшим кандидатом списка от коммунистов. Уже отработанная тактика выставления в нелицеприятном свете конкурентов строилось по воспоминаниям об их прошлых негативных поступках. Так, при выборах в Нарсоб первого созыва использовались лозунги: «Как? Эсеры? – Нет, друзья: уж пороли вы меня!»[Приложение А, 5] и соотнесением их с иными категориями граждан с отрицательной коннотацией: «Богатые: за № 1!... Прихлебатели их: за № 2 и № 3… Харбинцы, шептуны: за № 4». Коммунистическая партия трудящихся проходила под списком пять; именно он фигурировал как в названии, так и в подписи с сугубо положительной коннотацией. Через год все осталось по-прежнему, только поменялись имена. Основная мысль лозунгов за список коммунистов озвучивала неприятные итоги жизни населения в случае «неправильного» выбора: «Вы же довольно натешились всласть, памятна всем ваша мерзкая власть»[Приложение А, 36]; «Будет царь и будет трон, интервент и Спиридон»[Приложение А, 37]; «Вместе с нами на Востоке будет править самурай, под пятою грязной склоки расцветет наш бедный край. Генералы, атаманы в ДВР воздвигнут трон и залечат свои раны поп, буржуй и Спиридон»[Приложение А, 34].

Таким образом, предвыборная кампания списка коммунистов использовала на пользу себе все негативные свойства карикатуры. Сегодняшнее альтернативное для массового сознания понятие «на правах рекламы» тогда было заменено на ультиматум и единственно верное решение.

Третья тематическая группа карикатур 1922 г. – это карикатуры на Генуэзскую и Гаагскую конференции, на которых решались вопросы госдолга РСФСР перед западными странами и судьба частных иностранных предприятий, национализированных после Октября. Героями карикатур стали лидеры иностранных держав. Художник-карикатурист отразил в карикатуре закулисную игру иностранных правителей при решении судьбоносных вопросов[Приложение А, 41]. Антагонистом нечестным на руку Дэвиду Ллойд Джорджу (Великобритания), Луиджи Факту (Италия) и Луи Барту (Франция) в карикатуре предстает Нарком иностранный дел РСФСР Г.В. Чичерин. Только он открыто говорит о своих намерениях и предлагает честную игру. Остальные не привыкли решать вопросы в открытую и пытаются достичь наилучших результатов сепаратными соглашениями: «Ллойд Джордж (Чичерину): Итак, господин Народный Комиссар, я полагаю, мы можем обсудить условия нашего соглашения совершенно секретно…»[Приложение А, 41]. Итоги Генуэзской конференции показали, что на самом деле именно РСФСР прибегла к сепаратному соглашению с Германией (Раппальский мир) и тем самым завела проведение конференции в Генуе в тупик. С этической точки зрения подобное ведение переговоров и должно было подвергнуться острой критике, но такого не произошло. Советскому гражданину истинная природа переговоров не раскрывалась; для него собственная власть всегда представала честной и открытой. Такова была идеологическая установка в неспокойном на тот момент для РСФСР мире.

В контексте сатирического осмысления итогов Генуэзской конференции осмеянию подвергаются и хрестоматийные на сегодняшний день позиции отдельных лидеров иностранных держав. Так, премьер-министр Великобритании Дэвид Ллойд Джордж, позиционирующий себя миролюбцем и примирителем всех со всеми, на деле таковым не является, для него мир – это красивая дружественная картинка на государственных встречах, саму проблему он не решает и даже не собирается ее решать. Например, его миролюбивая позиция по сложному вопросу японской интервенции на Дальнем Востоке ограничивается словами: «Не ссорьтесь здесь, что происходит между Вами там, за 15 000 верст, мне безразлично, но здесь я хочу видеть всех дружными и счастливыми»[Приложение А, 30].

Таким образом, карикатура формирует идеологически выверенный «правильный» образ советского государства на мировой арене. Ему противостоит очерненный образ западных держав в лице их лидеров. История на сегодняшний день показала ошибочность подобного распределения ролей и стереотипов, формируемых в массовом сознании советского гражданина.

Еще одной «больной» темой 1922 г. можно назвать проблему сдачи продналога. Эффективность замены продразверстки продналогом в провинциальной прессе подкреплялась многочисленными художественными публикациями, которые морально стимулировали сдачу крестьянами продналога государству. Это апелляция к умирающему от голода солдату, защищающему рубежи своей родины: «Войска на фронте умирая, ждут, чтобы хлеб здесь шли вносить, из тыла помощь направляя, им дали силы победить!»[Приложение А, 14]. Понимание силы врага (внешнего – в лице хунхузов и японцев, внутреннего – в образе белогвардейцев), который может разрушить родное село, если сытый советский солдат не защитит его: «Толпой хунхузы налетят и ярким заревом пожары село родное озарят»[Приложение А, 14]; «Поди неча есть моему Илюхе! Голодным макаку не прогонишь!»[Приложение А, 54]. Убедительной представляется и апелляция к родовому отцовскому чувству: ведь голодным солдатом на фронте может оказаться и сын того хитреца, что отказывается сдать продналог. Последним успешным доводом является обращение к гражданскому чувству. Таким образом, в провинциальной прессе тактику давления на местное население по поводу сдачи продналога можно назвать морализаторской, в отличие от угрожающих и отталкивающих методов взимания продразверстки.

В карикатурах подчеркивалось, что бедняцкое население, являющееся большинством, продналог исправно вносит, а кулацкий элемент попытками схитрить с продналогом тормозит весь процесс на пути в светлое будущее[Приложение А, 54]. Именно кулак предстает виновником бедственного положения страны, в то время как на самом деле сегодняшние историки называют иные государственные причины бедственного состояния населения: это была целенаправленная политика голодомора собственного населения с целью голодом подчинить его собственной власти и искоренить всяческое сопротивление[65, c. 746-750][7]. Вся вина была переложена на кулацкий элемент, который укрывает так необходимое всей стране зерно. Именно эту версию активно тиражировала амурская карикатура.

Также отдельному рассмотрению подвергались темы победного воссоединения «буферной» ДВР с РСФСР, столь неугодного капиталистам и буржуям[Приложение А, 49, 52]; лживой политике «друзей народа» эсеров[Приложение А, 13, 55].

Таким образом, в 1922 г. сатирическому осмыслению в большей мере подверглись темы негативного иностранного влияния на молодое советское государство. Социально-бытовая карикатура занимала незначительное место и в большей мере касалась не политических аспектов политики советской власти на Дальнем Востоке, а тех механизмов, что ей мешали.

Центральной темой сатирического осмысления в карикатурах 1923 г. становится оккупация Рура. На тот момент Германия являлась единственным фактическим союзником СССР в Европе. Уже в конце 1922 г. между молодым советским государством и Германией шли активные переговоры по вопросам промышленного строительства; немецкие власти «прощупывали почву» в отношении СССР на случай вооруженного вторжения Франции на их территорию. Советское государство готово было выступить на стороне Германии. Вторжение Франции в Рурскую область усилило «опасность новой войны» [46, c. 158]. В столь неспокойной ситуации прямо не ввязываясь в франко-британский конфликт с Германией, СССР стоял на позициях оказания моральной поддержки и «выражал глубокое сочувствие русских трудящихся масс германскому народу» [46, c. 158]. Не имеющая непосредственного отношения к СССР, эта тема была соотнесена амурскими художниками-карикатуристами с японской интервенцией на Дальнем Востоке. В карикатуре японский захватчик давал «добрые» советы французскому маршалу Ф. Фошу как вести себя на оккупированной территории: «Не церемонься, мусью, с немцами. Как не церемонился я в свое время с Ивановцами»[Приложение А, 62]. Именно преемственный характер японской и французской оккупации выдвигается на первый план. Оккупация в образе бабы Яги стремится всеми силами истощить трудовые силы рабочего класса как советского, так и немецкого[Приложение А, 75]. В вопросе оккупации Рура, с точки зрения карикатурных изображений, немецкий и советский рабочий – братья.

В начале 1923 г. в центральной прессе началась масштабная пропагандистская кампания по представлению Польши в массовом сознании простых граждан как агрессора по отношению к СССР. Рурский конфликт и позиция Польши по содействию захватнических позиций Франции в Германии становятся лейтмотивом всех «польских» карикатур 1923 г. Карикатура осмысляет причины и последствия подобного франко-польского союза в Рурском конфликте[Приложение А, 65]. Именно международное признание советско-польских границ и выполнение Версальского договора признавались карикатуристами в качестве основных причин польских метаний. Именно возможность «загребать жар чужими руками», в данном случае руками французских войск, давала возможность Польше с меньшими потерями решить собственные территориальные проблемы. С другой стороны, карикатуристом сатирически осмысляется роль Польши для самого рурского агрессора: «помощник из тебя никакой, но может возникнуть в будущем момент, когда ты сможешь мне пригодиться» (вольное переложение карикатурной фразы «Помогай, пан, ты мне еще очень пригодишься» – К.З.). Таким образом, место Польши в Рурском конфликте осмысляется Францией как запасной вариант на будущее, а не как серьезная помощь в настоящем решении проблемы.

Второй по значимости карикатурной темой 1923 г. становится осмысление духовно-религиозной ситуации в СССР. Карикатуристы наравне с официальной политикой советской власти ведут планомерную борьбу с «забитостью мозга (советских граждан – К.З.) божественным суеверием»[Приложение А, 82]. Основному нападению подвергаются хищнические запросы духовенства, ведь «у попов вообще глаза горят на чужое “благосостояние”, от которого им нестерпимо хочется поживиться»[Приложение А, 82]. В многочисленных карикатурах обыгрываются «финансовые» вопросы религии – от предательства Иуды («И такого, можно сказать человека, продать всего лишь за 30 серебряников!!! Я бы втрое дороже взял…»[Приложение А, 68]) и привольной жизни за счет почитания верующими святых («Куда вы, кормильцы? Чем я вам не угодил?»[Приложение А, 63]) до назначения специальных комиссий по подсчету церковных ценностей[Приложение А, 60] и переквалифицирования любых «денежных» профессий (бухгалтера, продавца – К.З.) в поповские и наоборот, исходя из того, что выгодно в меняющемся мире[Приложение А, 82]. Характерно, что в 1922 г., когда происходила планомерная конфискация церковного имущества и ограбление храмов, никаких сатирических изображений на церковную тематику на страницах газет не появлялось. Лишь через год после страшных для верующих людей событий карикатуристы нашли свое оправдание планомерной борьбе советского государства против религии, объяснив все изначальной нечистоплотностью поповского сословия в финансовых вопросах. Вопросы веры и духовности как таковой в карикатуре не поднимались.

В амурской карикатуре Русская Православная Церковь объявлялась мертвой церковью, а ей на смену приходила «Живая церковь»[8], в своих основах сохранившая основы веры. Так, в одной из карикатур [Приложение А, 107] обе эти церкви борются за право владеть сознанием, а с ним и личностью простого советского мужика. Симпатии художника-карикатуриста всецело на стороне господствующей власти, отстаивающей интересы созданной ею же «Живой церкви». С одной стороны мужика тянет к себе Русская Православная Церковь, но от ее русскости и постулируемой духовности, с точки зрения комического изображения, мало что осталось: духовная мантия все более напоминает светское облачение или даже шутейский наряд и многократно повторенный образ латинского креста на мантии имеет явно западные католические корни. Возможно, имеет место отсылка на существовавший два столетия назад институт шутейских патриархов, организованных Петром I и призванный пошатнуть устои РПЦ. Потерянный в результате борьбы за умы советских граждан крест, указывает на утрату истинной духовной веры представителями РПЦ, отказ от христианского символизма. В то же самое время «Живая церковь», как альтернатива РПЦ в вопросах веры и духовности, смогла удержать крест и тем самым именно она, с точки зрения карикатуры, на первый взгляд должна укрепить и сохранить истинную веру в умах советских граждан. С другой стороны, в карикатуре присутствует еще один персонаж, который вносит тотальный антиклерикальный характер всему процессу борьбы в вопросах веры. Этот персонаж – Христос, сидящий в небесах и наблюдающий сверху за борьбой «Живой церкви» и «Мертвой церкви». В изображении этого персонажа карикатурист отказывается от каких бы то ни было канонических элементов изображения Христа. На его божественную сущность указывает лишь его местоположение в облаках как находящегося выше всех над людьми. Именно Христос подвергается сатирическому осмеянию как недостойный какого-либо почитания со стороны людей. Его вычурный жест, показанный человечеству (он показал нос – К.З.), снижает восприятие образа от божественного вплоть до шутовского. Тем самым вопросы веры и религии, внушаемые подобным персонажем, представляются комичными и недостойными должного внимания со стороны граждан. Эту карикатуру можно назвать одним из кирпичиков на пути советского государства к оправданию постулируемого в дальнейшем тотального атеизма.

Не оставляют в стороне карикатуристы и одно из главных событий общественной жизни СССР в 1923 г. – появление проекта конституции молодого советского государства [Приложение А, 108]. Пролетарская по содержанию конституция противоречила западному капиталистическому взгляду на расстановку сил в обществе и тем самым вызывала злобу капиталистического мира. Сатирическому осмыслению подвергаются именно западные «буржуйские» приоритеты капиталистического мира, где «буржуй катается на рабочем». Эта карикатура идет в русле полномасштабного очернения реалий западного мира и выставления себя им противоположным как движущимся по пути строительства светлого будущего.

Рассмотренные тематические группы карикатур в амурских газетах в целом повторяют центральную линию советской власти по различным вопросам, как мирового, так и внутриполитического масштаба. Но об амурской карикатуре в этот период нельзя говорить как о тотальном переложении господствующих во власти позиций. Существовали и альтернативные сатирические изображения, которые в той или иной мере обращали внимание читателя-зрителя на темные или нелицеприятные моменты в собственной советской истории. Подобная самостоятельность в решении острых вопросов отличала комические изображения, подписанные псевдонимом Z.

Именно о карикатурах Z. можно говорить как об отходе редакционной политики регионального периодического издания от ведущей линии партии. Эта позиция могла существовать лишь в первые годы советской власти, потом тотальный контроль брал свое. В карикатурах образ РСФСР предстает не шаблонно правым во всем, во всех своих поступкам, а иронически высмеивается. Например, карикатура «До чего народ доходит, на собак подчас походит» [Приложение А, 72]. В центре карикатурного осмысления проблема Сахалина. Многолетний неясный статус этой территории советские власти пытались разрешить силами других стран. С середины 1920 г. северная часть острова была оккупирована Японией. Неясная в политическом и экономическом смысле ситуация со статусом собственной власти на захваченной территории (в масштабе всей бывшей Российской империи; шаткое политическое состояние; нарождающиеся многочисленные бунты по всей стране и голод) заставили советскую власть сотрудничать с американской нефтяной компанией, глава которой был в близких отношениях с тогдашним президентом США. Попытка натравить друг на друга американцев и японцев в краткосрочный период не принесла результатов. К 1923 г. для скорейшего разрешения конфликта советская власть предоставила японским нефтяным компаниям равные права с американскими в надежде на конфликт и скорейшее разрешение данной проблемы. Советские власти хотели таким образом уничтожить саму проблему, не тратя собственных ресурсов, иначе говоря, «загребать жар чужими руками». Именно неверную с моральной точки зрения позицию РСФСР и осуждает карикатурист Z. Сахалин как кость раздора, а японские и американские власти в образе ожесточенных собак. Во всей этой ситуации простой советский рабочий (а за ним и вся советская верхушка) выступает сторонним наблюдателем, который только подбрасывает жара в огонь (его фраза «Усь!Взы его!»).

Подобную, противоречащую официальной советской власти, позицию можно наблюдать и в других карикатурах. Так, карикатура «“Налог” повезут, – но куда» [Приложение А, 48] отражала попытки простых амурских тружеников схитрить с официальной сдачей продналога советской власти и сбыть его контрабандой в соседнем государстве. Подобная практика была особо распространена зимой 1922 г., когда замерзший Амур позволял крестьянам легко переправляться на другую сторону реки, минуя таможенные власти[63]. И подобные, противоправные с официальной точки зрения, действия в карикатуре предстают с положительной стороны: иначе простому народу было не выжить в голодное время, причиной которому в завуалированной форме названа политика верховной власти.

В карикатуре Z. «На “красную” доску “героя”!» [Приложение А, 69] очень тонко сатирически осмысляются первые шаги становления советской власти, когда отдельным людям, нужным новой власти можно было поступать по собственной воле, не руководствуясь в своих поступках каким-либо законом, которого на тот момент укрепляющее свои позиции на местах советское государство фактически и не имело. Присвоение чужой собственности, утаивание размеров собственной, убийство и попрание законов морали в первые месяцы и годы существования советской власти было обычным делом; масштабы этих преступлений начали обретать определенные очертания только после падения коммунистического режима. Амурская карикатура в лице Z. лишь делала попытки обозначить наличие таких преступлений в регионе и сатирически высмеять попытки советских властей вернуться на законную тропу государственности, выбелив из собственного недавнего прошлого такие черные места: «Обождите! Я ошибся! Я думал, что при Советской власти можно» (осужденный умышленно не внес сведения на домовладельцев и сократил элементы обложения, а также утаил собственные размеры земельных наделов – К.З.).

Таким образом, в первой половине 1920-х гг. официальная линия партии была не довлеющей над провинциальными изданиями. Относительная мировоззренческая свобода позволяла художнику-карикатуристу указывать на просчеты советской власти и ее недостатки. К середине 1920-х гг. подобная практика изживает себя и двигается в русле с официальной идеологией.

Именно с 1924 г. в амурской карикатуре начинает планомерно разрабатываться тема внешнего врага СССР. На тот момент именно английский империализм и Лига Наций являлись ведущими враждебными силами молодому советскому государству. В отношении Лиги Наций, этого «ублюдочного детища Версальского договора»[Приложение А, 91], пока только начинают звучать робкие голоса карикатуристов, но уже тогда был найден удачный изобразительный ряд, который в дальнейшем на страницах газет претерпит незначительные коррективы – стая хищных ворон.

Официальное признание Англией СССР на дипломатическом уровне и потепление торговых и внешнеэкономических отношений между этими двумя странами не снимали многочисленных противоречий во взаимодействии между ними. Уже в октябре после прихода к власти консервативного правительства Болдуина английские власти отказались от ратификации англо-советских соглашений, подписанных ранее. Реакция карикатуристов последовала незамедлительно (в амурской карикатуре эти события осмыслялись только через месяц – К.З.). Карикатура верила в силы советского правительства по этому вопросу, а новоизбранное правительство в лице Болдуина, сколь оно не прилагало бы усилий, не способно ослабить или уничтожить англо-советский договор, ведь за ним стоит крепкая дружба рабочего класса Англии и Советской России[Приложение А, 178]. Таким образом, карикатура подчеркивала шаткость положения консервативного кабинета на мировой арене. Именно поддержка или отвержение английским рабочим классом правящего кабинета министров способны продлить или сократить его главенствующие властные позиции.

В то же самое время политика торгового сближения Англии и Советской России, осуществленная Макдональдом, не принесла результатов. Его лейбористское правительство проиграло очередные выборы. Взлеты и падения политической карьеры Макдональда за весь его выборный срок амурская карикатура, а скорее всего перепечатка из центральной прессы, выразила на языке усов, как характерной и узнаваемой всеми черты облика Макдональда: в начале его министерской карьеры усы на взлете, в конце – они опали и более напоминаю скрученный бараний рог[Приложение А, 187].

Смена правительства в Англии и последующее его влияние на развитие англо-советских отношений не ускользала от внимания художников сатирического жанра. Именно им было позволено открыто намекать на возможные причины победы Болдуина и последующее крушение англо-советских отношений на долгие годы. Письмо-фальшивка, известное в истории дипломатии как «письмо Коминтерна» или «письмо Зиновьева», «красное письмо», сослужило лояльному к Советской России правительству Макдональда, плохую службу и явилось одной из главных причин падения лейбористского кабинета министров. Советские карикатуристы находят истинного автора письма, которому его наличие было выгодно – Болдуина[9]. Именно рукой Болдуина было подписано фальшивое письмо, которое перечеркнуло успешное осуществление англо-советских торговых отношений: «Ловко я одним махом два дела сделал. Одним и тем же пером фальшивое письмо написал, и подлинный договор зачеркнул»[Приложение А, 199]. Тем самым карикатура озвучила слухи, бытовавшие в Советской России относительно истинного виновника крушения надежд СССР на получение финансовой помощи от Англии и развития экономических связей двух стран. Открыто в аналитической статье в периодической печати такая информация или даже намек на нее могли вызвать политический скандал и обострить и без того сложные отношения между СССР и Англией. А так, с помощью карикатуры снимался серьезный фактический статус этой информации, способный внести помехи в дипломатические связи двух стран, а информация пусть и в упрощенной и сниженной форме доходила до советского гражданина и формировала в его сознании нужную советской власти картину действительного положения дел.

В 1924 г. карикатуристы многократно обращаются к острым политическим кризисам в других странах. Одним из таких узловых на тот момент стал перманентный кризис в правительстве Вильгельма Маркса, повлекший в конечном итоге отставку кабинета министров. В карикатуре «Германия на ухабе»[Приложение А, 197] кучер германской государственной колесницы Вильгельм Маркс не способен справиться со своими лошадьми в упряжке, которые олицетворяют коммунистов, социал-демократов и фашистов. Для амурского зрителя-читателя карикатура предельно ясна за счет отдельного пояснения действующих лиц; все сложные обозначения действующих партий (например, Германская демократическая партия, партия Центра, Германская народная партия) для провинциального зрителя, далекого от политических катаклизмов Запада, переквалифицированы в более понятные. А сам Маркс изображен карикатурно сниженным: сухонький старичок в безуспешных попытках что-то исправить на дороге истории.

Именно с 1924 г. можно говорить о финансовой напряженности между европейскими странами и Америкой. США являлась основным кредитором для ведущих стран Европы и тем самым влияла на их внутреннюю политику[Приложение А, 147]. В одной из карикатур открыто заявляется о приоритете американского влияния в решении судьбоносных вопросов будущего Европы: «На лондонской конференции, где Макдональд и Эррио обсуждали наследство Пуанкаре, – господствует американский доллар»[Приложение А, 143].

Полоса признаний дипломатических отношений с Советской Россией также находит свое место в советской карикатуре. Скорость, с которой страны начали предлагать дружбу молодой советской стране, становится предметом карикатурного осмысления. С точки зрения карикатуры, все ведущие страны Запада вступили в своеобразное соревнование между собой, кто быстрее и выгоднее признает СССР[Приложение А, 117]. Сатирически осмысляются причины установления дипломатических отношений СССР с рядом западных стран: эти отношения были нужны в первую очередь самим капиталистическим странам, а не самодостаточному молодому советскому государству. Именно эту позицию тиражирует карикатура на страницах амурских газет[Приложение А, 112, 115, 189, 195].

Также основной темой карикатур 1924 г. становятся многочисленные публикации в европейской прессе о нелицеприятных действиях большевиков по отношению к бывшим российским подданным, а ныне эмигрантам[Приложение А, 150]. Советская карикатура в этом случае явилась защитницей интересов правящей партии, переводя все обвинения в шутку и неправдоподобные сплетни: «– Варвары большевики… убили и ограбили княгиню Чученашвили… – Откуда ты знаешь? – Она сама рассказывала мне час тому назад. Она только что приехала в Париж»[Приложение А, 180].

В 1924 г., судя по частотности публикаций о внешней политике, отсутствии на них имени автора (факты, которые приводят к выводу о перепечатке карикатур из центральных изданий – К.З.) и низкой художественности и сатирической остроты местного изобразительного материала на страницах газеты, состав редакции остро нуждался в карикатуристе. Но местные карикатуры все же присутствовали на страницах газеты в небольшом количестве. Возможно, должность штатного карикатуриста временно занимал газетный художник, который и рисовал карикатуры. Местная карикатура этого периода нещадно обрушивалась на местные власти, которые не выполняли решений центральной власти. Сатирический подтекст в таких карикатурах легко прочитывался и не требовал какого-либо интеллектуального багажа со стороны читателя[Приложение А, 185].

На уровень осмысления внешней политики местная карикатура не выходила. Ее внимание пока занимали вопросы внутренней политики. Именно низкая художественность карикатур позволила выявить ее амурское происхождение. Наравне с ними публиковались карикатуры высокого качества, которые явно являлись перепечатками из центральной прессы.Так, местная карикатура поддержала государственную пропаганду о покупке всеми слоями населения выигрышного крестьянского займа у государства[Приложение А, 137, 138, 139, 140]. И хоть разного рода займы работали в стране с 1922 г. до 1924 г., столь массированная политика по «уговариванию» населения взять заем не наблюдалась. Теперь же крестьянину доходчиво и наглядно доказывалась выгода от займа: «на целковый – пять алтын чистоганом прибыль. Хочешь им налог плати, хочешь – выигрыша жди»[Приложение Г, 1]. Здесь же в неприглядном виде выставлялись спекулянты-кулаки, иностранные покупатели советского хлеба (китайские и американские – К.З.), готовые обдурить честного советского крестьянина.

В осмыслении вопроса о крестьянском займе карикатура работает как реклама. Воздействуя на психологию массового советского гражданина, она помогает государству осуществить масштабную политику по привлечению денежного капитала в казну страны. Так, в одной из карикатур гадалка через лупу видит у советской гражданки в линиях судьбы на руке большой выигрыш и невольно подсказывает ей приобрести государственный заем[Приложение А, 130]. В других случаях карикатура апеллирует к естественному соперничеству между соседями, страху потерять нажитое из-за катаклизмов, возможности подзаработать, не прилагая физических усилий, отсылает к надежности распространителя займа и пр.[Приложение А, 137, 138].

Свою пропагандистскую или рекламную функцию карикатура выполняет и в случае разъяснения простому народу принятых законов новой конституции и ее положительного характера. Такие карикатуры строятся по принципу «как было» и «как стало». Позиция «было» всегда рисуется как неугодная простому народу, как закабаляющая его личность и несущая ему только зло и принуждение. В то время как позиция «стало» всецело положительная для советского гражданина и несет только свободу, выгоду и пользу[Приложение А, 118, 119, 122]. Так, в разъяснении статьи 15 советской конституции о свободе публичных собраний в первой части карикатуры рабочий притеснен дородным буржуем[Приложение А, 122]. Именно последнему открыты все двери в любые учреждения, в то время как рабочего спускают с лестницы. Во второй части карикатуры за подписью «Так есть и так будет» под бдительным взглядом Ленина и Маркса, взирающих с портретов на сцене, проходит