Закрытие храмов в селах района

АБАЛДУЕВКА

Церковь в селе перестала функционировать к концу 30-х годов.

Сведения о закрытии Абалдуевской церкви очень скудны, не сохранилось и дело по закрытию. Известно лишь о письме, поступившем в Билярский исполком из Казани, от 8 октября 1940 года, которое гласило следующее: «Присланный Вами материал о закрытии церкви в селе Абалдуевка оформлен недостаточно. Из 341 человека взрослого населения участвовало на общем собрании граждан 172 человека, и голосовали за закрытие данной церкви только лишь 150 чел. (44%). Вам необходимо закрытие данной церкви оформить в строгом соответствии с нашим директивным письмом от 15/04-39 г. за №5-15 и со всем материалом представить на рассмотрение Президиума Верховного Совета ТАССР».[42] Таким образом, видна установка вышестоящих властей на закрытие церкви. Предлагается «поработать» с населением, чтобы было достаточно оснований на санкцию о закрытии церкви.

Что было потом, было ли оформлено закрытие «в строгом соответствии» с законом, остается неизвестным. Известно только, что в 1940 году церковь не была еще закрыта, но не функционировала все по той же причине – из-за отсутствия священнослужителя. Все священники этого села были репрессированы и раскулачены еще в начале 30-х годов.

Сохранились сведения о некоторых священнослужителях:

Отец Иван Козелков служил в с. Абалдуевка, в апреле 1930 г. был приговорен к 5 годам концлагерей, умер в 1932 году в Соловках. Макаров Василий Тимофеевич был в селе псаломщиком; известно, что он также умер в Соловках, в 1933 году. Отец Александр Ильин, уроженец этой деревни, проживал в г. Йошкар-Ола и был там приговорен в 1932 году к 3 годам лишения свободы.

Священник Александр Павлычев служил в Абалдуевке, был приговорен в 1937году к 7 годам ИТЛ.

 

АЛЕКСЕЕВСКОЕ

Алексеевское было самым крупным торговым селом Лаишевского уезда и Чистопольского благочиния. До революции здесь было жителей до 4000 душ. В селе был большой храм, третий по счету со времени основания, во имя Обновления храма Воскресения Христова в Иерусалиме, с двумя приделами: святителя Николая и святителя Алексия, митрополита Московского. Был он построен в 1826-36 гг.

С 1917 года поселок Алексеевское является районным центром Алексеевского района. Вплоть до конца 30-х годов XX столетия в селе действовала одна церковь с общиной Тихоновского направления и молитвенный дом с общиной старообрядчества.

По воспоминаниям бывшей певчей храма Марии Ивановны Самсоновой, храм закрывали в 1931 году. Местные жители все ходили караулить, ночевали возле церкви, чтобы церковь не закрыли. Тогда власти на лошадях разгоняли народ, но люди в то время все-таки церковь отстояли. Она действовала до 1937 года.

Как известно из архивных материалов, официально церковь в Алексеевском была закрыта к концу 1938-го года, где к этому времени в селе была проведена большая предварительная работа с населением.

Вот что нам известно из протокола заседания Президиума Алексеевского райисполкома от 3.11.38 г.:

«П.8. Слушали: Материалы граждан с. Алексеевского и решения общих собраний по предприятиям и учреждениям села Алексеевского с подписками о закрытии церкви с. Алексеевского и использовании здания под клуб.

Постановили: Принимая во внимание, что подавляющее большинство населения с. Алексеевского через проводимые общие собрания по предприятиям и учреждениям и через проводимую подписку настаивает на закрытии церкви и использовании здания церкви под культурное учреждение, – церковь села Алексеевского ЗАКРЫТЬ». Как хорошо написано – «большинство населения настаивает»! Тут уж никто не устоит!

Читаем далее:

«Возбудить ходатайство перед ТатЦИКом об утверждении решения о закрытии церкви села Алексеевского и приспособлении здания церкви под клуб. Поставить вопрос перед СНК ТР об ассигнованиях на ее приспособление. Поручить пред. РИКа составить точную смету переоборудования здания.

И. о. секр. РИКа /Новиков/».[43]

Ниже мы увидим, как церковь была «приспособлена».

Собрания по закрытию были проведены в д. Федоровке, Тракторной бригаде, животноводческом цехе совхоза «Красный Восток», среди рабочих гурта 1-й и 2-й фермы, рабочих, служащих и домохозяек совхоза «Красный Восток», рабочих полеводческих бригад №№1 и 2.

Кроме того, собрания были проведены на заводе сухого молока, в райлесхозе, у связистов, в союзе земельных работников, в типографии, среди сотрудников НКВД, райкома ВКП(б) с семьями, политпросвет работников, в Союзе финансово-банковских работников, в артели «Ударница» - словом, буквально во всех организациях и предприятиях райцентра.

На этих собраниях выступали активисты, члены «Союза воинствующих безбожников», призывая всех голосовать за закрытие.

Так, на одном из таких собраний, на заводе сухого молока весьма характерное выступление было сделано тов. Осокиным: «Бога нет и не было, наукой давно доказано это, но есть еще люди, по своей темноте не выпутавшиеся из тенета религиозного дурмана, которым нужно помочь в этом, чтобы и они освободились от этого опиума. Церковь, кроме вреда, ничего не дает, там причащают одной ложкой, а это - распространение заразы, затем попы, одурманивая головы трудящихся, обирают их, а сами за счет их трудов жиреют точно свиньи».[44]

На собрании в колхозе «Новый путь» (д. Федоровка) некто тов. Рябцев подробно говорил о том, что церковь служила только богачам, что много нелепостей в легенде о сотворении мира, о потопе, о столпотворении лишь только потому, что все это сказки. Нам нужно это понять и просить закрыть церковь.

Вот фрагменты выступлений некоторых участников собрания. Дмитриев: «Через религию размножаются заразные болезни. Нужно требовать закрытия церкви»; Нестеров: «Попы занимались шпионажем, они предавали самых лучших, преданных делу революции людей, требуем закрытия церкви»; Данилов: «Прежде говорили: Бог не даст, и хлеба не будет. Это неверно. Применяя агротехнические мероприятия, машинную обработку, мы с каждым годом повышаем урожаи».[45]

Насколько нужно быть наивным и самоуверенным, чтобы принимать всерьез подобные высказывания, подходящие разве что малым детям. Но это было знаком времени. Желание построить «рай на земле» без Бога было, видимо, настолько сильным, что застилало глаза людям, и «черное» выдавалось за «белое» и наоборот.

Не нужно было обладать большим умом, чтобы видеть, насколько натянуты и нелепы были эти высказывания.

Однако население, в то время духовно раздавленное, очень робко выступало против навязанного ему решения о закрытии храма. Так, согласно результатам голосования по всему селу, лишь только в трех организациях голосовали против закрытия. В артели «Ударница», коллектив которого почти целиком состоял из женщин (ныне – фабрика художественного ткачества), из 144 человек 22 проголосовали против закрытия церкви. На заводе сухого молока (ныне – Алексеевский молочно-консервный комбинат) из 183 человек, участвовавших в собрании, лишь 2 человека проголосовали против, 38 – воздержались. В колхозе имени Тельмана из 75 человек «за» проголосовали 48, 13 человек - «против», 14 – «воздержались». В остальных 19 предприятиях за закрытие церкви проголосовали «единогласно». Вот такая статистика.

Консультантом ЦИК ТАССР по вопросам культов К. Мустафиным было составлено заключение по делу № 27 – 410 «О закрытии церкви в с. Алексеевском»:

«В селе Алексеевском имеется 2467 человек взрослого населения. В течение 1937 и 1938 гг. проведено 22 собрания граждан, в которых участвовало 976 человек. На этих собраниях принято по­становление о закрытии церкви и передаче ее здания под культурное учреждение большинством 883 голосов, против - 37, при 56 воздержавшихся. Кроме того, среди граждан села прове­ден сбор подписей за закрытие церкви, в результате чего собрано 1662 подписи, что составляет 67% всего взрослого населения.

В настоящее время здание церкви пустует. Алексеевский РИК поддерживает ходатайство граждан и просит ЦИК ТАССР передать здание церкви под клуб.

Возражений со стороны верующих не поступило. Функционирующая церковь имеется в с. Лебяжьем, на расстоя­нии 1 км. от с. Алексеевского.

Исходя из вышеизложенного, полагал бы:

Удовлетворить ходатайство Алексеевского РИКа и граждан села Алексеевского о закрытии и передаче ее здания под клуб. 13 мая 1938г.».[46]

Подобное заключение необходимо было для представления на рассмотрение в Президиум ВС Татреспублики.

Как следует из справки Комиссии по вопросам культов, «церковь в селе Алексеевском была закрыта постановлением Президиума Алексеевского РИКа от 3 февраля 1938 года, и утверждено закрытие постановлением ЦИК ТАССР от 21 мая 1938 года».[47]

Из той же справки известно, что здание церкви «передано под клуб, но до сего времени под клуб не использовалось». Оказывается, не так и нужно было здание для клуба, а нужен был только повод для закрытия.

Более того, не имея возможности использовать пустующее здание церкви под клуб, в сентябре следующего года его передали Дому обороны для использования под оборонные мероприятия. Однако и под оборонные мероприятия, как оказалось, его не смогли использовать. До войны здание церкви так и осталось невостребованным, а во время войны использовалось как склад для хлеба и сельхоз. инвентаря. После войны здесь размещались мастерские автороты (транспортного предприятия).

Колокола с церкви были сняты в 1938-м, а кресты - в 1940-м году.

Само здание разрушили уже после войны, в 50-х годах, в бытность первым секретарем райкома КП Макарова. По его указанию она и была разрушена.

Известно, что Бог поругаем не бывает, и кощунники, которые дерзали ломать церкви и надсмехаться над святынями, рано или поздно были наказываемы Богом. Есть много об этом свидетельств.

Вспоминает уроженец села, Леонид Алексеевич Сидоров, 1942 года рождения: «Для того, чтобы взять кирпич с храма, с промкомбината направлялись рабочие, в том числе и молодые рабочие Краснощеков Виктор и Салахеев Ирек. Чтобы разобрать большой купол, который был очень прочным, они решили долбить кладку до тех пор, пока купол не упадет вниз. Вначале они привязывались веревками, а потом привыкли и работали без привязки. Купол долгое время не падал, и лишь когда было продолблено более половины, купол вдруг стал падать вниз, и из образовавшейся ниши ударила сильная волна воздуха, которая выбросила Краснощекова и Салахеева с крыши. Краснощеков упал на землю спиной и тут же разбился насмерть, а Салахеев чудом успел зацепиться за часть крыши, и ушибы, полученные им при падении, были не смертельны». Воистину, как говорится в Евангелии, «раб, который знал волю господина, будет бит много, а который не знал воли господина, будет бит мало». (Лк 12, 47).

Как вспоминает Херувимова Пелагея, когда разоряли церковь, жительница села, атеистка Тюрикова Наталья Ивановна, ложилась на плащаницу и говорила: «Иисус Христос воскрес». Впоследствии ее парализовало, она сгнила заживо. Еще вспоминают: в Ильин день посылали в поле жать, никто не ехал, поехала одна Круглова; на обратном пути воз, на котором она ехала, перевернулся, и она вся оказалась изрезанной серпами, которые находились тут же, на возу.

Кладка была настолько прочной, что, когда два трактора С80, управляемые Н. Ахманаевым и Н. Беспаловым, одновременно пытались рвать межоконные перемычки тросами, они не могли этого сделать.

Сейчас на месте храма осталась часть фундамента да углы от стен, напоминая о былом величии и великолепии храма.

В Алексеевском храме, по воспоминаниям жительницы Марии Ивановны Корчагиной, долгое время служили священник Маркин Николай Александрович, священник Львов (имени никто не помнит) и дьякон Александр Филиппович Абросимов. Отец Николай служил здесь до своего ареста в 1937 году.

 

АР. БАРАН

Храм в селе был построен в 1770 году и перестроен в 1867 году, имел два престола. Главный придел – холодный, во имя Святой Троицы, придельный – теплый, во имя Рождества Христова.[48] Вокруг храма была красивая деревянная ограда на каменных столбах. Село известно как родина известного химика, академика АН СССР А. Е. Арбузова (1877-1968 гг.).

В 1930 году в селе служил священник Иоанн Дмитриевич Пеньковцев, по происхождению – сын крестьянина-бедняка (в то время ему было 59 лет). Здание церкви в том же году было передано общине верующих Билярской районной милицией по договору, который подписали тогда более 600 прихожан, а всего в селе к тому времени насчитывалось верующих около 1500 человек. Все эти годы храм действовал. Из дела видно, что в 1926 году в церкви была отремонтирована печь, а через два года – был произведен ремонт ограды и мелкий ремонт инвентаря.[49]

В те годы в селе служили несколько священников, которые, испытывая гонения, переезжали из одного села в другое. В списке лишенных избирательных прав по Ар. Барановскому сельсовету в 1934 году, кроме прочих, значились: Лапаев Антон Петрович – поп, Успенский Сергей Васильевич – поп, Успенский Ювеналий – сын попа.[50] Впоследствии отец Антоний Лапаев, служивший, как известно, и в селе Билярск, был арестован 3 декабря 1937 года и уже меньше чем через месяц, 28 декабря, Тройкой ГПУ по ст 58-11 был приговорен к расстрелу, а отец Сергий Успенский был также репрессирован и 28 декабря 1938 года осужден к 10 годам исправительно-трудовых лагерей.

Как это было везде, для обоснования закрытия церкви были проведены собрания. В частности, отмечается, что на собрании членов колхоза «Красный Бор», которое состоялось 16 марта 1940 года, «из 104 человек, имеющих право голоса, присутствовали 59, которые и проголосовали «единогласно» за закрытие церкви.[51] Из справки к ходатайству о закрытии церкви следует, что всего в селе «из 436 человек взрослого населения участвовали на собраниях 271 человек, из них голосовали за закрытие 271 человек.[52] Какое единство мнений! К голосам людей, которые действительно нуждались в церкви, тогда никто не прислушивался.

Для более веского обоснования закрытия, как правило, прилагалась справка по задолженности церкви. В деле имеется такая справка из Билярского райфинотдела, которая свидетельствует, что «церковь Ар. Барана имеет задолженность по налогу за строения за 1939-40 гг., по зем. ренте, по обязательному страхованию в общей сумме 1794 р. 57 к.[53] Для нас еще удивительно, как община до сих пор умудрялась платить все налоги вплоть до 1939 года.

Церковь в селе была закрыта Указом Президиума ВС ТАССР за №5/821 от 20 июня 1940 года, а через 5 дней факт закрытия был доведен до сведения председателя общины верующих Смирнова Андрея Борисовича. В этот же день здание церкви со всем имеющимся инвентарем и утварью было передано под личную ответственность пред. с\С т. Абросимова.[54] В справке стандартного образца значилось, что «жалоб со стороны верующих не поступало».

В Ар. Баране была одна из первых попыток в районе открыть церковь и зарегистрировать общину после 1943 года. Жители села А. Б. Смирнов, Горбунова, Хохлова и другие ходатайствовали об открытии церкви перед уполномоченным Совета по делам религий при СНК СССР по ТАССР тов. Ф. Горбачевым, однако на заседании СНК 21 августа 1944 года было принято решение просьбу верующих отклонить. Решение, как указывалось, не подлежит оглашению.[55]

 

БАЗЯКОВО

Церковь Тихвинской Божией Матери была построена в селе в 1761 году. В храме находилась особо чтимая чудотворная икона Божией Матери «Тихвинская». Как вспоминают жители села, икона эта стояла в главном иконостасе местной иконой, была она богато украшена, в дорогом киоте, на иконе были золотые бусы, на венце - бисерки – икона, как вспоминают, «как жар, горела».

Еще в 30-е годы в селе служили священники:

1. отец Петр Ястребов,

2. отец Павел Цыбульский,

3. отец Михаил Егоров (в 32 г.),

4. священник Богоявленский (в 33 г.).

Отец Михаил жил позднее в Казани в одном из приходов, его там помнят как пожилого старичка.

Когда храм еще действовал в 30-е годы, на Пасху, как вспоминают старожилы, зажигали сало, залитое в чашечки, которые были установлены на каменных столбах ограды. После закрытия храма ограду растащили на огороды, столбы разобрали, но так поступали далеко не все. Местные власти посылали людей разбирать иконы, но многие отказывались, боясь греха. Были и такие, что боялись властей и вынуждены были исполнять волю безбожников, ведь в противном случае отказавшихся угоняли в Сибирь, репрессировали.

Регента церковного хора Наумова Игнатия репрессировали за то, что дома молился. У священника Петра Ястребова был сын Григорий, тридцати лет. Когда его спросили: «Ты чей?», он сказал: «Сын священника». Его арестовали, там, в тюрьме, он и умер. Все это свидетельство местных старожилов, в числе их - Федина Пелагея.

Документальных же свидетельств о закрытии церкви в селе не сохранилось.

 

БАЛАХЧИНО

Церковь в честь Казанской иконы Божией Матери. Построена она была в 1736 году. Теплая, каменная, двухпрестольная. Имелся придел с левой стороны - во имя святителя Николая Чудотворца.

Как вспоминает уроженец села Абрамов Виталий Иванович, последним священником церкви был Бомбицкий (20-30 гг.) Известно, что у него было три сына, которые учились в Алексеевской школе крестьянской молодежи (ШКМ). Кроме земли, у Бомбицкого были и луговые угодья, так, например, Большие Мара (заливные луга), так и назывались – «попов пай».

Вначале церковь закрыли в январе 1930 г., ключи от церкви находились у председателя с/Совета Атланова Василия Яковлевича. Уезжая на курсы, он передал ключи секретарю сельсовета Абрамову Ивану Филипповичу. В это время началась коллективизация крестьянских хозяйств. В феврале крестьяне с. Балахчино окружили бывшую усадьбу помещика, где размещались начальная школа и сельсовет, и потребовали у Абрамова ключи от церкви. Он ответил, что ключи у Атланова. Ему не поверили. На подмогу балахчинцам прибыли на подводах жители деревень Бутлеровка, Городок, Шалбы, Кузькино, Бурцево. Абрамов вынужден был бежать из здания сельсовета через комнату Макаровой В.К. Запряг лошадь, дал сыну Николаю, которому было тогда 10 лет, ружье и сказал, что, мол, если будут ломать дверь – стреляй. Жена Ивана Федоровича лежала после родов. Сам же он не спеша в лугах навалил воз сена и поехал домой, думая, что прихожане – верующие разошлись по домам. На самом деле сотни мужчин и женщин окружили дом Абрамова, мужики собирались разгромить дом, но женщины не дали – Александра лежит после родов. Хозяина с возом пропустили во двор. Там он быстро свалил сено, не выпрягая лошадь, пошел за водой (колодец находился возле дома). Там его окружили, требуя ключи от церкви. Спас наган. Иван Филиппович несколько раз выстрелил в воздух – толпа разбежалась. На лошади он помчался в Алексеевское, но здесь положение было такое же, как и в Балахчино. Конного милиционера Гаврилова стащили с лошади и избили. Колхоз был создан, но после статьи Сталина «Головокружение от успехов» многие вышли из колхоза. Как и в 1929 году, оставалось 12 хозяйств. В 1930 г. церковь открыли, и действовала она до 1937 года. В тот же год ее окончательно закрыли и сняли колокола.[56]

Этот пример очень наглядно изображает настроения среди населения в то время. Большинство людей было против закрытия храмов, и лишь позднее, к концу 30-х годов, применяя репрессивные меры, властям удалось закрыть все храмы.

Архивное дело по храму в с. Балахчино свидетельствует, что церковь была закрыта Указом Президиума ВС ТАССР 16 мая 1939 года: «...утвердить постановление Алексеевского РИКа от 3 мая 1939 года о закрытии церкви в с. Балахчино. Здание церкви передать Алексеевскому райисполкому для использования под школу».[57]

Из справки к Указу по вопросу закрытия значится: «Граждане деревень Балахчино, Кузькино, Городок и пос. Шалбы Балахчинского сельсовета возбудили ходатайство о закрытии церкви...».

Как это видно из документов, были проведены собрания во всех этих населенных пунктах, в результате которых стало известно, что из 588 человек взрослого населения участвовали 398 человек и голосовали за закрытие церкви 386 человек (что составляет 65% взрослого населения), против закрытия - 12 человек.[58]

Мы видели, какое настроение было среди населения по поводу закрытия церкви буквально несколько лет назад, а сейчас все вдруг «ходатайствуют» о закрытии церкви. Все это свидетельство того, насколько «липовыми» и лукавыми являются официальные документы, вовсе не отражающие действительное настроение среди людей. Приходилось много раз говорить с пожилыми старушками, еще захватившими то лихолетье. Все в один голос говорили: «Какое там ходатайствовать за закрытие церкви, нас даже никто и не спрашивал об этом, все делалось тайком». Наверное, есть основание верить этим высказываниям.

Интересно общее собрание жителей села Балахчино, которое состоялось 31 марта 1939 года. На нем присутствовало 230 человек. На собрании, как это было принято, слушали доклад атеиста, т. Чухинина, который говорил о происхождении религии и христианства, о реакционной роли религии, о том что она является тормозом в построении коммунизма. Затем выступили в прениях:

1. Туртыгин Иван С. В своем выступлении охарактеризовал, для чего нужна была религия царскому правительству, говорил о том, что советские граждане поняли обман религии и закрывают церкви, приспосабливая их под культурные учреждения, говорил о Балахчинской церкви, которая в данный момент расхищается и мы должны передать церковь для культурных целей.

2. Храмов А. В. рассказал о том, куда шли церковные доходы и что они давали трудящимся. Он говорил, что церковные деньги отправлялись в заграничные банки для того, чтобы получить на них больше процентов, используя их на войну, а не на улучшение жизни бедных.

3. Мискачев И. П.: «У нас нет культурных учреждений, а здание церкви стоит не использовано. Предлагаю церковь передать в колхоз и использовать для более нужных целей».

4. Курбатова А. Я. отвечала на реплику Абрамовой Екатерины, сказавшей: «Если церковь передадут под клуб, то там людей скрючит. Совсем недавно уже одну комсомолку в церкви скрючило». Курбатова же говорила: «Церковь закрываем не первую, а чуть уже не последнюю, и ничего не делалось тем людям, которые работают в церквях, переданных под общественное учреждение».[59]

Как уже говорилось выше и будет сказано еще, очень даже «делалось», ибо «Бог поругаем не бывает», как сказано в Священном Писании. Многие и многие из тех, кто поднял руку на святыни, закончили жизнь плачевно.

Вспоминается весьма характерный случай, который имел место в наши дни, когда в одной семье вдруг стали погибать один за другим все родственники: кто повесился, кто спился, кто свихнулся, а оставшиеся в живых или спились, или потихоньку сходили с ума. И лишь один из этой семьи еще оставался нормальным, но все время боялся, что с ним тоже что-нибудь случится. Оказалось, что их предки после революции участвовали в разрушении православного храма, глумились над святынями – расстреливали иконы, а из храма сделали... театр. И за этого одного оставшегося, как оказалось, горячо молилась мама, которая была не из этого рода.[60] И таких примеров можно привести не один. Грех кощунства и святотатства ложится проклятием на весь род до четвертого колена, как говорится в Библии: «Ибо Я Господь твой, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода». (Исх. 20, 5). Только всенародным покаянием мы можем загладить грехи наших дедов, ломавших церкви и уничтожавших народные святыни.

Что касается священнослужителей Балахчинской церкви, то из архивных материалов известно, что в селе с 1937 г. по 25.02.38 г. служил священник отец Александр Ключев, позднее он выбыл в с. Алексеевское.

 

БЕРЕЗОВАЯ ГРИВА

Деревянная церковь в честь святителя Николая Чудотворца здесь была построена в начале века – в 1902 году. С 1892 года в приходе действовала церковно-приходская школа.

Согласно архивным данным, Березовогривская церковь была закрыта одним постановлением Президиума Алексеевского РИК от 27 июля 1938 года, наряду с Большекрасноярской и Новоспасской церквями. На этот счет в местный исполком из Казани было направлено письмо с тем, чтобы материалы по закрытию церквей были высланы по каждой церкви отдельно: акты о техническом состоянии, акты о бесхозности зданий церквей с указанием, с какого года являются бесхозными и т. д. (почему они являются бесхозными - мы говорили выше).

Поэтому дальнейшие действия РИК по отношению к этим трем церквям идут по одному сценарию: в частности, по Березовогривской церкви составлен акт о техническом состоянии, который гласит: «здание церкви деревянное, 30Х12 п. м., нижние два венца совершенно сгнили, даже крошатся от руки, кирпичный фундамент тоже разрушается, пол пришел в негодность, крыша проржавела, имеет громадные дыры, в местах пропуска воды с крыши гниет потолок и обваливается штукатурка. Водосточных труб нет, вода течет по стенам, два крыльца совершенно сгнили. Церковь не работает с 1929 года (церковь действовала до 1934 года – прим. автора), община верующих юридически не оформлена, ремонт церковного здания не проводился. Комиссия считает: в связи с бесхозяйственным содержанием церковного здания – Березовогривскую церковь закрыть. Церковное здание передать колхозу под культурное учреждение, обязав его произвести соответствующий ремонт. Церковное имущество передать соответствующим организациям».[61]

Вот так, ни больше, ни меньше! Сначала разогнали общину, обложив непомерными налогами, а затем ее же и обвинили в бесхозяйственности.

Да если бы дали в то время возможность верующим произвести «соответствующий ремонт» своими силами, разве не взялись бы они с воодушевлением и с радостью за это дело! В том-то и дело, что властями создавались искусственные препоны, препятствующие нормальной церковной жизни, а затем, в момент закрытия, разгоняли народ от здания церкви силой! Все это имело место быть, а сказки о бесхозяйственности верующих нужны были для отчетности в высшие инстанции.

Естественным финалом всей этой возни был Указ Президиума ВС ТАССР от 31 января 1939 года: «УДОВЛЕТВОРИТЬ ходатайство Президиума Алексеевского РИК о закрытии Березовогривской церкви».[62]

Б. КРАСНЫЙ ЯР

Трехпрестольная церковь с центральным приделом во имя иконы Казанской Божией Матери была построена в селе в 1795 году. В 30-е годы, как и в других селах, начались притеснения, а затем и гонения на верующих, о чем красноречиво свидетельствуют документы.

Сохранилось заявление общины верующих с. Б. Красный Яр о разрешении крестного хода в связи со страшной засухой: «...давно созрела мысль: ввиду страшной засухи в нашей местности, по примеру прежних лет, сделать обще-приходское моление с крестным ходом по полям нашего прихода... Делегаткой командируем гр. дер. М. Красного Яра Анастасию Ефимовну Марфину. 1930 года, 16 июня.

Председатель общины Терентьев».[63]

Из ТЦИК, куда было адресовано письмо, оно было направлено в Наркомвнудел ТССР – «на распоряжение».[64] Однако последовало ли какое либо распоряжение – нам неизвестно. Но это было только начало.

Спустя год, 3 мая 1931 года, верующими села было написано обстоятельное письмо-просьба, переправленное делегатами в Казань. Письмо мы публикуем полностью, так как его содержание рисует нам положение того времени; из него мы видим, как были притесняемы священники, церковные советы и вообще все верующие в то время.

«В ТатЦИК, Казань, Кремль. Верующих и Приходского совета церкви села Большого Красного Яра Алексеевского района

просьба.

Ввиду различных недоразумений по вопросам культа верующие и Приходской совет обращаются в ТЦИК со следующим:

Как церковь, так и служители культа обложены слишком непосильными налогами, например, страховка с церкви в прошлом 29-30 гг. была в сумме 40 руб., ныне же уплачено за особый квартал 63 р. 20 к. и за 30-31гг. 252 р. 70 к., кроме всех уплаченных налогов еще с\Совет требует акции на тракторизацию: от священника - 250 руб. и псаломщика - 150 руб., что согласно директивам Наркомфина является ненормальным. Кроме того, уплачено поземельной ренты 39 руб. 42 коп., налога со строений уплачено 118 руб. 30 коп., а всего - 473 руб. 62 коп. Налоги разные со священника, всего 818 руб., при самой максимальной получаемости от Прихода 600 руб., с псаломщика 482 р. 75 к. при получаемости 300 р. Откуда же берутся деньги? Ясно, что все платит община верующих, что ложится тяжелым бременем. Местные органы власти на наши просьбы о снижении не обращают внимания. Если усиленными налогами хотят закрыть церковь, то от этого религия здесь не пострадает, молиться Богу все равно будут.

На членов Приходского совета смотрят как на контрреволюционеров, но ведь они выбираются из среды верующих, где есть и единоличники, и колхозники, и середняки, и бедняки. 24-25 прошлого декабря явился в церковь некто Т. Бударин, назвавшись финагентом, сделал обыск в церкви, у церковного старосты, у псаломщика и, не найдя ничего, наложил штраф в сумме 100 рублей, приказав церковному старосте Федору Настявину в 24 часа уплатить. Церковный совет от уплаты отказался и подал заявление в райисполком, где вопрос и закрылся. В подобных нападках большинство верующих от членства в Приходском совете отказываются. При взимании налогов предупреждают, что, мол, будет опись имущества, это же противоречит директивам союзного Наркомфина.

Ввиду истечения срока выборов членов Приходского совета необходимо общее собрание, каковое, конечно, местные органы не разрешат, а потому Приходской совет просит разрешить таковое.

На основании всего вышеизложенного верующие и Приходской совет ходатайствуют перед ТЦИК дать справедливые указания и разрешения.

Для ходатайствования делегируется гр. Анастасия Марфина из д. М. Кр. Яр и Иван Толстой. 1931 года мая 3-его дня. Пред. прих. совета Филипп Сидоров».[65]

Прихожане надеялись, что справедливость восторжествует, наивно полагая, что все исходит от самодурства местной власти.

Письмо было переправлено в Алексеевское с тем, чтобы «рассмотреть жалобу по существу», «строго руководствуясь нашим указанием...», здесь, в частности, речь идет об уже упомянутом письме от 14.03.31 г. (с/с), где говорится о недопустимости перегибов в деле ликвидации церковных общин, «...чреватых большими политическими осложнениями...».[66]

В таком же духе и была сделана отписка из райисполкома, последовавшая 24 мая, которая гласила, что «налог со строений увеличен в связи со страховой переоценкой церкви», но отмечено, что «сельсовету даны указания о недопустимости неправильных налогообложений».[67]

Вот и весь ответ.

В результате деятельности местных властей было достигнуто то, что к 1934 году церковь перестала функционировать, община распалась.

Когда в 1938 году волна закрытий докатилась и до Красного Яра, для обоснования закрытия церкви был составлен акт осмотра здания, из которого следовало, что «...здание сейчас используется под засыпку хлеба, община распалась и ремонт произвести не в состоянии. Комиссия считает: в связи с бесхозяйственным содержанием церковь закрыть, обязав сельсовет произвести соответствующий ремонт, церковное имущество передать соответствующим организациям».[68]

Для завершения дела о закрытии церкви оставалось только: «удовлетворить ходатайство председателя Алексеевского РИКа об использовании пустующего здания церкви в селе... и передать для переоборудования под культурное учреждение». (выписка из протокола №7 заседания Президиума ВС ТАССР от 31 января 1939 года).[69]

Вот так, во имя «светлого будущего» и строительства «новой, счастливой жизни», и совершалось безжалостное уничтожение многовекового уклада жизни нашего народа, верующих людей. Но восстановить утраченное сейчас во много крат труднее, а порой практически невозможно.

 

БОГОЯВЛЕНСКАЯ ГОРКА

Церковь Богоявления Господня была построена в селе в1864 году. Церковь была деревянная, с колокольней.

В деле Богоявленской церкви имеются документы на регистрацию православного религиозного общества с. Горка и Рус. Майна в 1930 году. Имеется список верующих села в количестве 540 человек. Ранее договор на пользование молитвенным зданием был заключен в 1926 году, также, как и во всех других церквях района.[70]

9 января 1933 года был заключен новый договор, в котором есть интересные положения, связывающие общину в своей деятельности: «п. 3. Граждане обязуются принимать все меры к тому, чтобы в молитвенном здании не допускать:

а) устройства специальных детских, юношеских, женских молитвенных и других собраний;

б) организацию школ и библиотек...».[71]

Вот так, начиная прежде всего с детей, вытравливалась вера у народа. Восстановить утраченное сейчас во много раз труднее, особенно то, что касается нравственного воспитания. Как в свое время писал Д. Мережковский:

Последним ароматом чаши, -

Лишь тенью тени мы живем,

И в страхе думаем о том,

Чем будут жить потомки наши.

Мы сейчас переживаем то время, о каком думал в страхе поэт. То есть мы живем сейчас остатками христианской нравственности, хотим мы это признавать или нет.

Что же касается закрытия церкви в селе в конце 30-х годов, то она избежала всех формальностей того времени – сгорела в 1936 году, по случайности, или по умыслу - неизвестно.

В Богоявленской церкви в начале 30-х годов служил священник Николай Ласточкин. Дальнейшая же судьба его неизвестна.

 

БОЛЬШИЕ ПОЛЯНКИ

Красивая пятикупольная церковь в этом селе была построена в 1868 году на средства землевладельцев с. Полянок Галкиных-Враских. В храме был один престол - в честь Нерукотворного Образа Христа Спасителя, освященный 25 февраля 1868 года. Как известно, иконостас в храме отличался изяществом рисунка и художественными иконами, стены имели хорошие орнаменты и священные картины.

Примечательна в этом селе забота и попечение местных помещиков Галкиных-Враских. Жена помещика, Надежда Николаевна, организует здесь прекрасную второклассную церковно-приходскую школу, главным украшением которой была изящная домовая церковь с дубовым иконостасом и паркетным полом.

И все это с приходом новой власти становится как будто ненужным. Поражает лицемерие большевиков, с таким цинизмом идущих против вековых устоев народа, якобы для их же счастья! Мы до сих пор живем мифами, которые создала нам эта власть. Миф об исключительности советской власти, миф о счастье, которое она нам всем дала, и т. д. Приходилось слышать о том, что благодаря советской власти стало возможным преодолеть всеобщую безграмотность. Это откровенная, ничем не прикрытая ложь. И свидетельство тому – церковно-приходские школы почти в каждом приходе к началу ХХ века.

Но власть делала свое дело – разрушала все прежнее. Сохранилось свидетельство, что в 1936 году были собраны документы на закрытие церкви в селе. Было составлено «решение общего собрания колхозников» от 22.09.36 г. в количестве 35 человек (можно подумать – в таком крупном селе всего 35 жителей!) о закрытии церкви в селе, была заполнена анкета установленного образца, однако решения о закрытии в деле нет.

Объясняется это простой причиной: в селе было много верующих, которые не соглашались на кощунственный акт.[72]

Местные власти искали причину, по которой церковь можно было закрыть, и такая зацепка все-таки нашлась. Председатель сельсовета Быков на собрании информировал о том, что церковь имеет задолженность в сумме 1900 рублей (вряд ли община могла уплатить такую сумму, для сравнения: корова в то время стоила 30 руб., дом в среднем – 300 руб.), но не это было главным. Читаем далее: «сельсовет хотел вручить платежное извещение, но они (церковная община) от этого извещения отказались, отказались и от уплаты этой задолженности». В сельсовете тут же постановили: «ходатайствовать через райисполком о закрытии церкви как отказавшейся от уплаты вышеуказанной суммы».[73] Теперь было за что зацепиться!

И уже буквально через несколько дней на ближайшем заседании Билярского РИК 25 декабря 1936 г. было принято постановление разрешить Б. Полянскому с/Совету церковь временно закрыть впредь до уплаты налогов, договор на пользование молитвенным зданием расторгнуть.

Никто и не собирался ждать, когда будут уплачены долг