Над всей (компанией) студенсткой

Громко хохотал)».

(Записи П.А. Пономарева // Модзалевский Л.Б. Материалы для биографии Н.И.Лобачевского. С. 673).

Вот лишь некоторые воспоминания, дающие представление о юморе Лобачевского и его ироническом отношении к жизни.

Однажды Лобачевский присутствовал на похоронах одной казанской аристократки, которая приходилась родственницей попечителю. Архимандрит Гавриил, произнося речь, сказал, что усопшей было 60 лет от роду, но продолжая речь, в одном месте он вдруг сделал многозначительную паузу и глубокомысленно вопросил: «а что была болярыня назад тому 70 лет?» Лобачевский, заметив эту ошибку, крайне удивился и не мог удержаться, чтобы мимически не выразить своего изумления. Гавриил увидел на лице Лобачевского лютую ироническую улыбку и вспомнил, что усопшей было только 60, а не 70 лет. Он тут же решил исправиться и отпарировать Лобачевскому его же оружием, то есть математикой. Поэтому Гавриил глубокомысленно помолчал, а затем, отвечая на свой же вопрос, философски продолжил: «усопшая болярыня назад тому семьдесят лет была математической точкой, которая существует только в воображении ее родителей, а потом, через десять лет, она явилась в этот свет». Рассказывали, что Лобачевский после упрекнул Гавриила в том, что он в проповедях своих выходит из богословских рамок и залезает в математику, а Гавриил отвечал Лобачевскому, с которым они были на ты: «а ты думаешь, что я не заметил, что как ты обрадовался моей ошибке и думал, что я нагорожу чепухи, нет! Я вовремя спохватился и за злорадство, написанное на твоем лице, решился побить тебя твоим же математическим оружием». (Из воспоминаний А.И. Ильинского // Модзалевский Л.Б. Материалы для биографии Н.И.Лобачевского. С. 657).

Лобачевский любил шутить по поводу одного немца, профессора терапии, Линдгрена. Тот завел гомеопатическую аптеку на месте короткой улицы, которая в просторечье звалась «односторонка», заканчивавшейся крутым обрывом. Место это являлась, видимо, местом народных гуляний. Лобачевский рассказывал, что «теперь простой народ уже не ходит на «односторонку»: у профессора–немца, говорят, целая аптека, разумеется, гомеопатическая, и всякого, кто пройдет мимо нее, от гомеопатических испарений или стошнит, или еще хуже…сделается расстройство желудка». Рассказывая это, сам Лобачевский хохотал громко и совершенно искренне. (Воспоминания Н.П. Вагнера // Модзалевский Л.Б. Материалы для биографии Н.И.Лобачевского. С. 641).

Еще одна история связана с именем знаменитого профессора истории Н.И. Иванова. Это был, по словам Вагнера, желчный, придирчивый господин, со злобными, тусклыми, зеленовато-серыми глазами. Лобачевский рассказывал об Иванове, что тот после одного диспута, на котором он был побежден докторантом, (кстати, это был впоследствии известный славист В.И. Григорович) он был буквально взбешен. «Приехал домой, – говорил Лобачевский, – поцеловал жену, и она тоже взбесилась». (Воспоминания Н.П. Вагнера // Модзалевский Л.Б. Материалы для биографии Н.И.Лобачевского. С. 636).

Не удивительно, что Лобачевскому был очень близок юмор Н.В. Гоголя. Часто по вечерам Лобачевский, собирая весь домашний кружок своей семьи, читал вслух «Вечера на хуторе» и «Миргород» Гоголя. «Положительному, математическому уму Лобачевского нравился юмор великого писателя, и он от души хохотал над хохлацкими остротами казака Дороша». (Воспоминания Н.П. Вагнера // Модзалевский Л.Б. Материалы для биографии Н.И.Лобачевского С. 641).

Если сравнить два портрета, авторство которых приписывается Л. Крюкову, то, на наш взгляд, можно заметить, что они весьма существенно отличаются. Рассматриваемый нами портрет, как уже было сказано, кажется нам более «живым», наиболее отражающим психологические черты изображаемого. Возможно, это лишь субъективный взгляд. И все же сравнивая два портрета, мы видим определенное сходство. Это позволяет говорить о том, что на портретах изображен один и тот же человек.

Орден Святой Анны 2-й степени. Согласно установленным правилам носился на шее