Экзистенциальная и психотерапевтическая ценность ручного письма и каллиграфических практик

Экзистенциальная и психотерапевтическая ценность ручного письма и каллиграфических практик

// Психология и психотехника. 2011. № 5

В статье анализируются различия между двумя способами создания текста: ручное письмо и использование клавиатуры компьютера. Обсуждаются экзистенциальные потери, связанные с переходом от рукописного текста к электронному. Выявляется психотерапевтическая ценность ручного письма. Предлагается использование каллиграфических практик в психотерапевтическом процессе. Приводятся примеры техник каллиграфотерапии как направления арттерапии.

Ключевые слова: психология, письмо, клавиатура, экспрессивность, личность, эстетика, каллиграфия, психотерапия, арттерапия, каллиграфотерапия.

 

Толчком в моем интересе к этой теме послужил один случай. Проверяя контрольные работы у студентов, я встретил текст, написанный вручную и притом красивым почерком. Мне показалось весьма любопытным, что эта работа была написана молодым человеком, который не отличался прилежанием и примерным поведением на занятиях. Я подумал: «Надо же, в наше время, когда отпала необходимость не только в красивом и понятном почерке, но и в письме как таковом, все же находятся люди, для которых письмо представляет эстетическую ценность». Конечно, этому студенту я поставил зачет «автоматом».

«Слово убило жест», — писал известный русский исследователь античности Ф.Ф. Зелинский, — ведь с появлением слова, более подходящего на роль знакового материала, в какой-то степени отпала необходимость в телесной экспрессии, по крайней мере, как в средстве социальной коммуникации[1]. Далее, в этом же абзаце, мы читаем, что далее уже «письмо убивает слово». В качестве комментария к последнему тезису приведем мнение американского ученого И.Е. Гельба: «Вследствие широкого распространения письма нанесен непоправимый ущерб устной традиции»[2].

Итак, слово убило жест, а письмо, в свою очередь, убило слово. Однако на этом череда «убийств» не закончилась — сегодня мы констатируем: «Использование клавиш убивает ручное письмо». Как к этому относиться? В настоящей статье у меня нет задачи говорить о том, что человек приобрел благодаря использованию клавиатуры и вообще компьютерным технологиям, я хотел бы поразмышлять о тех потерях, которые несет человек, отказываясь от рукописного письма. И, прежде всего, речь пойдет об экзистенциальных потерях, которые можно разглядеть, если мы отнесемся к письму как экзистенциальной ценности.

Техники каллиграфотерапии

Помимо овладения традиционными рукописными шрифтами, мы можем воспользоваться другими каллиграфическими жанрами, которые предлагают русская и западная традиции. Ниже приведены некоторые примеры использования декоративных каллиграфических жанров в качестве арттерапевтических техник.

Инициал (от лат. initialis — «начальный») в западной каллиграфии — это особым образом оформленная первая буква слова, предложения, главы или другой части книги; в славянской каллиграфии для этого элемента есть другое название — «буквица». Существуют самые разнообразные традиции и стили написания заглавных букв, только в русской традиции их можно насчитать не менее десятка[21], а если к этому еще добавить западноевропейскую традицию «иллюминирования» инициалов, то мы получаем широкий выбор многообразных выразительных приемов оформления заглавных букв[22]. На основании заглавных букв могут создаваться и свои собственные (личностно значимые) инициальные алфавиты, которые предназначены, конечно, не для написания больших по объему текстов, а для оформления отдельных слов, например, своего имени, или небольших фраз, например, своего девиза или жизненного принципа. Такие «иллюминированные» слова или фразы являются материально-эстетическим выражением (творческой объективацией) переживаний и ценностей автора. Более того, созданные произведения, в свою очередь, сами начинают влиять на автора, представляя собой своеобразные материализованные психологические установки.

Монограмма (от греч. μόνος — один, γράμμα — линия, буква) в рукописной традиции — это знак, составленный из соединённых или переплетенных букв, например, начальных букв имени и фамилии (так называемый «вензель»). В психотерапии это может быть монограмма, построенная не только из начальных букв собственного имени, отчества и фамилии, но также монограмма семьи: первые буквы имен всех членов семьи собираются в единый знак, представляющий собой сбалансированное эстетическое целое, символизирующее гармонию и сплоченность. Такая монограмма может быть помещена в соответствующее обрамление, может стать частью семейного герба (это уже хорошо известная арттерапевтическая техника).

Наконец, еще один богатый по своим терапевтическим возможностям каллиграфический жанр — это каллиграмма. Появление этого термина обязано известному французскому поэту Гийому Аполлинеру (1988-1918), который записывал некоторые свои стихотворения в виде графических образов, иллюстрирующих содержание текста; так, строчки его стихов располагались в виде, дождя, женского портрета, фонтана, птицы и т.д.[23] В форму каллиграммы могут облекаться отдельные слова, отдельные высказывания и более развернутые тексты. Сейчас нет возможности вдаваться в историю этого жанра, следует лишь заметить, что каллиграмма как эстетический прием встречается во всех каллиграфических традициях, восточных и западных, древних и современных.

В психотерапии каллиграмма может занять особое место, поскольку может быть использована в самых разнообразных формах: представим себе, например, страницу личного дневника, на которой текст размещен каким-либо прихотливым образом, или каллиграмму своего имени, каллиграмму личностно-значимой фразы, любимого (или собственного) стихотворения и т.д. Построение каллиграммы — это увлекательный арттерапевтический процесс, в котором фрагменты текста, слова и буквы, рассматриваемые как «кирпичики» для графического образа, часто бывают непослушными, с ними приходится изрядно побороться (или договориться), чтобы подходящим образом «деформировать» их.

Примером интегративного использования разнообразных каллиграфических жанров в психотерапии может служить семейная рукописная книга. Это что-то вроде семейного журнала, архива или хроники, где хранится значимая для семьи информация (семейные предания, случаи из семейной жизни и пр.) в виде собрания рукописных текстов и рисунков членов семьи. Такая книга является местом, где каждый может в буквальном смысле оставить свой след в семейной истории. Уверен, что это — более «живая» альтернатива, а потому превосходящая по своему личностному значению привычным способам сохранения семейной информации в виде текстов и фотографий (на бумажных и электронных носителях), причем альтернатива нисколько не противоречащая последним, а прекрасно дополняющая уже известные варианты.

Список литературы

1. Апполинер Г. Алкоголи. М.: Кристалл; Терция, 1999. 448 с.

2. Бурно М.Е. Терапия творческим самовыражением. М.: Медицина, 1989. 304 с.

3. Гельб И.Е. Опыт изучения письма (основы грамматологии). М.: Радуга, 1982. 366 с.

4. Достоевский Ф.М. Собр. соч. в 7 т. Т. 3. М.: Лексика, 1994. 624 с.

5. Зелинский Ф.Ф. Древний мир и мы / Репринт. воспроизведение издания 1911 г. СПб.: Алетейя, 1997. 416 с.

6. Морган М. Буквицы. Энциклопедия. Декоративная каллиграфия. Шрифты. М.: АРТ-Родник, 2006. 256 с.

7. Проненко Л.И. Каллиграфия для всех. М.: Книга, 1990. 248 с.

8. Щепкин В.Н. Русская палеография. М.: Наука, 1967. 224 с.

[1] Зелинский Ф.Ф. Древний мир и мы. СПб., 1997. 188.

[2] Гельб И.Е. Опыт изучения письма (основы грамматологии). М., 1982. С. 212.

[3] В книге Л.И. Проненко «Каллиграфия для всех» читаем: «Каллиграфия, по словам Германа Цапфа, это наиболее сокровенная, спонтанная форма выражения. Подобно отпечатку пальцев или голосу, она уникальна для каждого человека. <…> Почерк, личный шрифт — своеобразная диаграмма, графическая формула каждого человека, “геометрия души”, как говорил Платон» (Проненко Л.И. Каллиграфия для всех. М., 1990. С. 224).

[4] Л.И. Проненко приводит примеры, когда известные каллиграфы создавали свои произведения инструментами, не предназначенными для письма (например, чайной ложкой) или обходились вовсе без инструментов, только с помощью собственных пальцев (Проненко Л.И. Каллиграфия для всех. М., 1990. С. 80, 83).

[5] Механистические метафоры прочно вошли как в обыденную речь, так и в профессиональную психологическую терминологию: «винтиков не хватает», «рычаги влияния», «механизмы психологической защиты», «психотехника», «кодирование», «программирование». Вспоминаются слова персонажа одной известной детской книжки (и кинофильма): «Уррий, Уррий, ты выяснил, где у этого робота кнопка?» — и хотя здесь действительно имелся ввиду робот, но эти слова могут быть метафорой манипулятивных отношений между людьми.

[6] Проненко Л.И. Каллиграфия для всех. М., 1990. С. 124.

[7] Мне это напоминает механизм психологической защиты, который З. Фрейд назвал «изоляция аффекта»: человек рационально воспринимает ситуацию, но вытесняет свое отношение к ней.

[8] Любопытно в этой связи рассмотреть эволюцию пишущих инструментов как совершенствование механизма подачи чернил (туши): сперва мы имеем дело с палочкой для письма, которая может задерживать на себе небольшое количество чернил, а потому процесс письма весьма затягивается, постоянно прерываясь обмакиванием палочки в чернила; затем появляется перо (сначала птичье, а потом металлическое), которое благодаря своей вогнутой форме удерживает большее количество чернил и потому делает письмо более непрерывным; затем изобретается специальное приспособление, одевающееся на перо и выполняющее функцию накопителя чернил; затем изобретается чернильная авторучка, которая благодаря встроенному в нее резервуару с поршнем сводит к минимуму технические перерывы в письме, связанные с набором чернил; наконец, появляются шариковые ручки со стержнями, которые вообще избавляют человека от контакта с чернилами, требующего определенных навыков аккуратности.

[9] Однажды увидев, как пермский каллиграф Закир Небати выводит каламом (тростниковое перо) причудливые арабские письмена, практически после каждого штриха прерываясь для обмакивания калама в тушь, я спросил его, не слишком ли медленная получается работа. В ответ мастер мне сказал: «Когда я набираю тушь, я думаю о том, как нарисовать следующий штрих».

[10] Замечу, что нажатия на клавиши иногда даже специально озвучиваются («Так прикольнее!»).

[11] Как-то раз я попросил одного человека, представителя старообрядческой традиции, который занимался переписыванием религиозных книг, провести что-то вроде мастер-класса с группой учеников. Он не согласился, сказав, что для него письмо является интимным и духовным актом, требующим уединения и спокойствия.

[12] Позволю себе в качестве иллюстрации привести фрагмент из романа Ф.М. Достоевского «Идиот», где князь Мышкин демонстрирует свою увлеченность каллиграфией:

«— Ого! — вскричал генерал, смотря на образчик каллиграфии, представленный князем, — да ведь это пропись! Да и пропись-то редкая!..

На толстом веленовом листе князь написал средневековым русским шрифтом фразу: «Смиренный игумен Пафнутий руку приложил».

— Вот это, — разъяснял князь с чрезвычайным удовольствием и одушевлением, — это собственная подпись игумена Пафнутия, со снимка четырнадцатого столетия. Они превосходно подписывались, все эти наши старые игумены и митрополиты, и с каким вкусом, с каким старанием!... Потом я вот тут написал другим шрифтом: это круглый крупный французский шрифт прошлого столетия, иные буквы даже иначе писались, шрифт площадной, шрифт публичных писцов, заимствованный с их образчиков (у меня был один), — согласитесь сами, что он не без достоинств. Взгляните на эти круглые g, a. Я перевел французский характер в русские буквы, что очень трудно, а вышло удачно. Вот и еще прекрасный и оригинальный шрифт, вот эта фраза: «Усердие все превозмогает». Это шрифт русский, писарский или, если хотите, военно-писарский. Так пишется казенная бумага к важному лицу, тоже круглый шрифт, славный, черный шрифт, черно написано, но с замечательным вкусом. Каллиграф не допустил бы этих росчерков или, лучше сказать, этих попыток расчеркнуться, вот этих недоконченных полухвостиков, — замечаете, — а в целом, посмотрите, оно составляет ведь характер, и, право, вся тут военно-писарская душа проглянула: разгуляться бы и хотелось, и талант просится, да воротник военный туго на крючок стянут, дисциплина и в почерке вышла, прелесть! Это недавно меня один образчик такой поразил, случайно нашел, да еще где? в Швейцарии! Ну, вот это простой, обыкновенный и чистейший английский шрифт: дальше уж изящество не может идти, тут все прелесть, бисер, жемчуг; это закончено; но вот и вариация, и опять французская, я ее у одного французского путешествующего комми заимствовал: тот же английский шрифт, но черная линия капельку почернее и потолще, чем в английском, ан — пропорция света и нарушена; и заметьте тоже: овал изменен, капельку круглее и вдобавок позволен росчерк, а росчерк это наиопаснейшая вещь! Росчерк требует необыкновенного вкуса; но если только он удался, если только найдена пропорция, то эдакой шрифт ни с чем не сравним, так даже, что можно влюбиться в него.

— Ого! да в какие вы тонкости заходите, — смеялся генерал, — да вы, батюшка, не просто каллиграф, вы артист…» (Достоевский Ф.М. Собр. соч. в 7 т. Т. 3. М., 1994. С. 36-37).

[13] Каллиграф Альфред Фербанк говорил: «Люди хотят говорить не только ясно, но и с изысканной и благозвучной грацией. Точно также нужно писать: письмо должно быть красивым. Иначе говоря, к письму нужно относиться как к искусству» (цит. по: Проненко Л.И. Каллиграфия для всех. М., 1990. С. 225).

[14] Проненко Л.И. Каллиграфия для всех. М., 1990. С. 241

[15] Там же. С. 178.

[16] Бурно М.Е. Терапия творческим самовыражением. М.: Медицина, 1989.

[17] Као Г. Шуфа: Китайское каллиграфическое письмо для физической и поведенческой терапии // http://calligraphy-expo.com/rus/Personalities/Participants/Henry_S_R_Kao/Article.aspx?ItemID=53

[18] Пу Ю. Каллиграфия и здоровье // http://calligraphy-expo.com/rus/Personalities/Participants/Yuan_Pu/Article.aspx?ItemID=143

[19] Обзор русскоязычных ресурсов (как бумажных, так и электронных) по графологии см. в статье венгерского графолога Джозефа Урбана «Графология в России»: http://grafologia.co.il/ru/images/Jozef/russiangraphology.pdf.

[20] Источник: http://calligraphy-expo.com/rus/CognitiveCalligraphy/Articles/Article.aspx?ItemID=1013

[21] См., например: Щепкин В.Н. Русская палеография. М., 1967.

[22] Практическим подспорьем в этой технике может служить недавно вышедшая прекрасная книга Маргарет Морган «Буквицы. Декоративная каллиграфия».

[23] См., например: http://www.ashtray.ru/main/GALERY/text%20art_calligrams/apollinaire/apollinaire.htm

Экзистенциальная и психотерапевтическая ценность ручного письма и каллиграфических практик

// Психология и психотехника. 2011. № 5

В статье анализируются различия между двумя способами создания текста: ручное письмо и использование клавиатуры компьютера. Обсуждаются экзистенциальные потери, связанные с переходом от рукописного текста к электронному. Выявляется психотерапевтическая ценность ручного письма. Предлагается использование каллиграфических практик в психотерапевтическом процессе. Приводятся примеры техник каллиграфотерапии как направления арттерапии.

Ключевые слова: психология, письмо, клавиатура, экспрессивность, личность, эстетика, каллиграфия, психотерапия, арттерапия, каллиграфотерапия.

 

Толчком в моем интересе к этой теме послужил один случай. Проверяя контрольные работы у студентов, я встретил текст, написанный вручную и притом красивым почерком. Мне показалось весьма любопытным, что эта работа была написана молодым человеком, который не отличался прилежанием и примерным поведением на занятиях. Я подумал: «Надо же, в наше время, когда отпала необходимость не только в красивом и понятном почерке, но и в письме как таковом, все же находятся люди, для которых письмо представляет эстетическую ценность». Конечно, этому студенту я поставил зачет «автоматом».

«Слово убило жест», — писал известный русский исследователь античности Ф.Ф. Зелинский, — ведь с появлением слова, более подходящего на роль знакового материала, в какой-то степени отпала необходимость в телесной экспрессии, по крайней мере, как в средстве социальной коммуникации[1]. Далее, в этом же абзаце, мы читаем, что далее уже «письмо убивает слово». В качестве комментария к последнему тезису приведем мнение американского ученого И.Е. Гельба: «Вследствие широкого распространения письма нанесен непоправимый ущерб устной традиции»[2].

Итак, слово убило жест, а письмо, в свою очередь, убило слово. Однако на этом череда «убийств» не закончилась — сегодня мы констатируем: «Использование клавиш убивает ручное письмо». Как к этому относиться? В настоящей статье у меня нет задачи говорить о том, что человек приобрел благодаря использованию клавиатуры и вообще компьютерным технологиям, я хотел бы поразмышлять о тех потерях, которые несет человек, отказываясь от рукописного письма. И, прежде всего, речь пойдет об экзистенциальных потерях, которые можно разглядеть, если мы отнесемся к письму как экзистенциальной ценности.