Предположительные сведения о детстве и юности

Повсеместно случается так, что даже о жизни самых знамени-тых людей (если они вышли из простого народа) мы можем уверен-но говорить только с того момента, когда к ним пришли слава и из-вестность. На человека обращают внимание, он, что называется, на виду. Теперь каждый его шаг, слово, жест — народное достоя-ние. Хорошо, если кто- то выведает у знаменитости все подробности трудного пути к славе, признанию, известности да составит жизне-описание. А если некому будет записать, сохранить, издать? А если человек начал свою жизнь, как говорят, с чистого листа? А если по-шел он на тяжелейший из христианских подвигов — подвиг юрод-ства, как тут узнаешь подробности его «минувшей» жизни? Остают-ся легенды, невнятные фрагменты информации, домыслы да пред-положения.

О мирской жизни Ксении достоверно известно не много. Приходит-ся додумывать, строить предположения, домысливать. О детстве и юно-сти блаженной ничего не известно. Память народная сохранила лишь

тб, что связано с началом подвига юродства Ксении — внезапная смерть мужа, умершего без христианского покаяния.

Родилась Ксения между 1719 и 1732 годами, видимо, в Петербурге, Известно, что отца ее звали Григорий или Георгий и был он скорее всего из сословия служилого дворянства. Фамилия его осталась неизвестной, так же как место жительства, чин и род его службы. Что же касается матери, то даже имени ее мы не знаем. Отец девочки доходы от службы имел, видимо, средние или чуть выше средних и смог дать дочери доста-точное по тем временам для девочки «домашнее» образование. То есть Ксения умела читать, писать, немного считать. Видимо, обладала непло-хим голосом и умела музицировать. Были ли в семье другие дети — не-известно. Скорее всего — нет.

Жила девочка. Звали ее родители Ксюша, Ксюшенька, Ксения. Ду-ши в ней не чаяли, ибо была в семье единственная. Отец занят был службою, а мама вела хозяйство, воспитывала дочь, чему могла — учи-ла ее. Жили не то чтобы бедно, но и не богато. Изредка выезжали в свет. Ксения долго ходила в невестах — не хотели отдавать родители свою ненаглядную да единственную за первого попавшегося. Уже и во-семнадцать лет исполнилось ей, когда, наконец, сыграли свадьбу с Анд-реем Федоровичем Петровым. Как они познакомились, как полюбили друг друга — неизвестно.

Замужество и жизнь в браке

Был это брак по любви (большая по тем временам редкость) или родители решили, что Андрей Федорович — подходящая партия, а дальше «стерпится-слюбится» — неведомо. Даже если бы и сохрани-лись какие-либо документы, где найдешь тот, по которому можно со всей убежденностью сказать — «была любовь»? И письма бы не по-могли. В то время правил написания письма существовало огромное количество и регулярно издавались так называемые «Письмовники», в которых были образцы написания писем, что называется, «на каж-дый день». Как-то показать свои настоящие чувства за десятками обя-зательных для выполнения при написании письма правил было муд-рено. Но легенды утверждают, что восемнадцатилетняя Ксения вышла замуж «по горячей любви». Примем это на веру — в конце концов ро-дители могли дать единственной дочери волю выбрать себе жениха по сердцу.

На приданое молодой жены Андрей Федорович купил неболь-шой домик на Петербургской стороне, и молодая семья справила но-воселье.

Можно лишь догадываться, каким человеком он был, Андрей Фе-дорович Петров. Полковник? Певчий при дворе Елизаветы Петровны? Если он действительно был придворным Елизаветы, то свадьба Петро-ва и Ксении не могла произойти раньше 1741 года, когда дочь Петра Великого взошла на престол. Таким образом, дата рождения Ксении где-то между 1723 и 1732 годами. Можно сказать уверенно: служба

у Андрея Федоровича была не легкая. Елизавета Петровна отлича-лась непоседливостью и в любой момент дня или ночи, в любую пору года могла устроить пир, бал, охоту, изволить кушать или музициро-вать, отправиться в один из загородных дворцов или выехать в па-ломничество по святым местам. Придворные порою неделями не мог-ли попасть домой, находились во дворце, питаясь кое-как и засыпая где попало.

Ксения Григорьевна же в это время вела хозяйство, помогала бедным, читала духовные книги и нередко совершала настоящие по-двиги любви и милосердия по отношению к близким. Вскоре в доме появилась квартирантка — Прасковья Ивановна Антонова, вдова ун-тер-офицера, спокойная, высоконравственная и глубоко верующая женщина. Несмотря на разницу в положении, обе женщины, види-мо, с приязнью относились друг к другу и вскоре подружились. Жизнь в небольшом домике текла тихо и мирно. В счастливой жиз-ни семьи Петровых недоставало, пожалуй, только детей... Но счастье было недолгим.

Когда Ксении Григорьевне исполнилось 26 лет, муж внезапно забо-лел. У него был «жар», он «горел». Возможно, это был тиф, возмож-но, — бронхит, переросший в воспаление легких. В климате Петербур-га на сырых сквозняках дворцовых покоев заполучить пневмонию бы-ло несложно. Ксения дни и ночи проводила у постели больного, отказывалась от сна и пищи. Видимо, ее любовь к мужу действительно не знала границ. Молодая женщина совершенно себя забыла, не чувст-вуя утомления и. не зная отдыха, но состояние мужа с каждым днем становилось все хуже и хуже. Больной терял сознание, бредил, был «не в себе». Но за час до смерти Андрей Федорович очнулся и в полном сознании велел позвать священника и благословил ее, сказав при этом: «Служи Господу Богу нашему, славь всеблагое имя его». Вскоре после этого умирающий потерял сознание и уже не приходил в себя до самой смерти. Одни говорили, что он успел исповедоваться и причаститься Святых Тайн, другие утверждали, что муж Ксении Григорьевны умер без церковного покаяния.

Рыдающая Ксения припала к холодеющему телу и всю ночь не могла оторваться от дорогого покойника. Находящейся тут же Прасковье Ивановне казалось, что молодая вдова лишилась рас-судка от горя.